Однажды как-то на ночь глядя,
Осточертела нам тоска.
Мы на Тверскую, там где ****и,
Чтобы не мучалась рука.
И мы рванули. Там хохлушки.
По сотке баксов и вперёд.
И три весёлые подружки
На хате гвалт и хоровод.
Со мною вызвалась помпушка.
Да я и сам –то не хиляк.
И вот мы с нею, тушка к тушке
Туда, сюда и так и сяк.
И вот достигнув апогея,
Вдруг подломилася кровать.
И с чугунины батарею.
Хотел я головой измять.
Из лысины ручьём кровища.
Помпушка с перепугу щёлк.
Зубами сильно прикусила.
А я завыл, как серый волк
В середине леса вдруг, их свело судьбой.
Повстречались Д, Артаньян с Муромцем Ильёй.
А свело их, на тропе и не обойти.
Должен уступить один, дальше, чтоб идти.
И кричит тут Д,Артаньян: -Знаешь, ты, кто я?
-Да мне всё равно кто ты,- отвечал Илья.
- Уступи дорогу мне, я же мушкетёр.
Но ни с места богатырь, только нос утёр.
- Я тогда убью тебя,- вновь кричит француз
- Ну, попробуй на, убей, если ты не трус.
И сошли они с тропы, на поляне бой,
Через пять минут Илья, на тропе живой.
Вытер о штаны он меч, на коня вскочил,
- Бродит тут хулиганьё, просто нету сил.
Вот шустряк, его ети, проволокой чуть,
Он не выколол мне глаз…. И продолжил путь
Поэма-эпос с приложением в четырёх частях.
(Посвящяется России 90-х годов 20 века.)
Оглавление.
1. Пролог. Сотворение мира.
2. «И мы, конечно же, зажили…»
3. «Гоня пургу, сгущая краски…»
4. Наука.
5. Телевидение.
6. Религия.
7. Терроризм.
8. Интернет.
9. Интеллигенция и власть.
10. Классика.
11. Пресса.
12. Демократия.
13. Детство.
14. Юриспруденция.
15. Язык.
16. Глобализация.
17. Экономика и бюджет.
18. Ростки оптимизма.
19. Движущие силы прогресса.
20. Эпилог. Апокалипсис.
21. Кода.
ЖИТИЁ
(Основная часть)
И мы, конечно же, зажили!
24
И мы, конечно же, зажили!
Нас испытанья закалили,
Дни смут, пожаров и ГУЛАГ,
И перестроечный бардак…
(Видать, в традициях у нас
Равнять трагедию и фарс.)
Мы все прошли свой путь неблизкий
Пешком, без права переписки,
И продирались без проблем
Сквозь дебри карточных систем.
Как кончилась одна буза,
Так рынок накатил в глаза,
Плюс демократия в награду…
(Её б не стали создавать
Древние жители Эллады,
Когда б могли они пронюхать,
Что путь, ведущий в благодать,
Всегда лежит через разруху.)
25
И вот, свободный мир напряг
Демократический кулак,
И с катаньем или мытьём,
Потом с огнём или мечом
Ко всем славянским нашим братьям
Так ценности приходят в дом
Всех перманентных демократий.
(Кто ж кроме нас повинен в том?
За революцию боролись
Мы все в масштабе мировом,
Ну, вот на то и напоролись.)
26
Усилья те небесполезны.
Открылся занавес железный,
Ну а за ним лежит она,
Славянских варваров страна.
В её просторах бесконечных
Всё затеряется навечно.
Аукнешь, не услышишь эха,
Ни разговора и ни смеха
Не слышно из глухой тайги,
В которой сгинули враги,
Что приходили к нам с мечами…
(Ещё бывали и такие,
Что так серьёзно поучали,
Как обустроить нам Россию.
Ну, раз ты умненький такой,
Тогда приди и обустрой!)
От всех прошедших смут и воен
Так очерствев и закалясь,
Что ей амбиции и власть,
И все общественные строи!
27
И из Америки с Европой
К нам хлынули сплошным потоком
Их вечных принципов основы:
Свобода выбора и слова,
(Пусть жизнь худа и бестолкова,
Пусть нет и ни еды, ни крова,
Пускай недоена корова…
Зато свобода слова!)
Права на собственность и личность
(Без ограничений на наличность.)
Как вдруг мы заимели все
Для потре***ельских корзин
Свободный доступ к колбасе,
Преступность, СПИД и героин.
28
В свободный мир откроет визу
Друган наш лучший, телевизор.
Ведь без него весь наш народ
Не приобщался бы к культуре,
Ни к музыке с литературой
И спал бы каждый Новый год.
А так, как хочешь видеть рай,
На кнопку пульта нажимай!
29
И пост советский наш Адам
Узнал про секс, прыщи услышал,
Про менструации у дам,
Про чипсы, лёгкий майонез,
Про едкий запах из подмышек,
Что тормозит весь наш прогресс.
Нам всем давно учиться надо,
Иметь оргазм от шоколада,
Как возбуждаться от авто,
Тебе расскажет ещё кто?
И ты не упускай из виду:
Вещь каждая есть вещь в себе,
И каждая нужна тебе,
И в каждой есть своё либидо.
30
Как раздвоение у психа
Бывает личности порой,
Вдруг летом снег привалит тихо,
Подснежник вырастет зимой…
Вот так и было нам внове
Узнать, что есть России две!
Одна – принцесса из романа,
Глядит на нас с телеэкрана.
Как птичка божия не знает
Забот, калории считает.
Она верна своей харизме,
Ведёт здоровый образ жизни,
Идёт по жизни налегке
С трубою сотовой в руке,
Кремами мажет грудь и спину
И давит сок из апельсинов.
Всё лишь для этой примадонны!
Стоят массажные салоны,
Духи и нижнее бельё
От кутюрье, всё для неё.
Её божественные ножки
Безцеллюлитны и стройны,
Под лаком ногти, а причёска
Без перхоти и седины,
Нет ни морщинки на лице,
Плюс, полированная кожа,
Но, констатируем в конце,
Так на живую непохожа!
31
(Так и меня, когда умру,
Переоденут и припудрят,
Набриолинят поутру
Мои нечёсаные кудри…
На всё, о Боже, твоя власть.
Но прежде, господа и дамы,
Чем будете гроб в землю класть,
Снимите ролик для рекламы!
При жизни не был я такой:
И сексуальный, и крутой.)
32
Но телевизор выключая,
Ты узнаёшь, взглянув в окно,
Что есть Россия и другая,
Что властью брошена давно
На произвол судьбы когда-то.
Она с кайлом или лопатой
Вновь собирается на вахту,
Жизнь разделив напополам,
Стоять к станкам, спускаться в шахту
Или к мартеновским печам.
33
И возвращаясь после смены,
Несёт себя в родные стены
Рабочий класс как будто в гроб
Под сень разваленных хрущоб
А дома всё, ну как всегда.
Под полом шебуршатся мыши,
И сверху капает вода
Сквозь прохудившуюся крышу.
И слышно уж в который раз
Про веерные отключенья,
Как с регулярностью у нас
Зимой сдыхает отопленье.
(Кольнуло стойкое влеченье
Зарифмовать к слову Чубайс.)
Весною тающие воды
Затопят наши огороды,
Ну а в самом разгаре лета
Воды даже и в кранах нету.
Средь неустроенности этой,
Тут не до фитнесса с диетой.
Тревожат русских баб , уж точно,
Совсем другие заморочки:
Тупые дети и свекровка,
Готовка, стирка и уборка
И пьяный муж, больной под утро.
Что ей Фэн-шуй и Камасутра?
Кипит простой, неделовой,
Весь возмущённый разум мой!
Критик, которого никто не называет сволочью - вообще не критик!
Хорошая аннотация твоего произведения - духи с феромонами на первом свидании.
Плохая аннотация твоего произведения- краткое описание не твоего произведения.
Критик - косметолог, делающий вскрытие.
Критик - священник, доказывающий Богу, что тот существует только потому, что есть священник.
Восторженная рецензия доказывает, что ты гений. Плохая, что гений - только ты.
Критическое эссе - остроумное признание собственной глупости.
Когда критик не знает, за что ругать, он начинает сравнивать.
При всех недостатках, критика - единственная реклама, за которую не надо платить.
Если из вас не получился критик - значит вообще ничего не получится.
Критик - человек без сердца, но с двумя желчными пузырями.
Если критик ругает ваше произведение - он его не понял. Если хвалит - не читал.
Однажды я влюбился, братцы,как пацан.
Я мышцы постоянно развивал, как у гребца.
Она ж, услышав мой любовный стон,
Небрежно бросила - смени одеколон.
Я прыгал с парашютом затяжным
И напивался с горя просто в дым.
Когда же пригласил её на танец,
Услышал - ах, сходил бы ты, Серёга, в баню.
Я по канату без страховки шёл туда, потом обратно.
И марафон бежал, причём, неоднократно.
Стихи писал, с эстрады всех смешил.
Она ж небрежно крикнула - не мельтеши.
Я стал известным, в мою честь дают салют.
На улице меня уже чужие люди узнают.
Вот, наконец, она сказала -милый, сходим в бар.
На что я ей ответил - нет, спешу на семинар.
Любовь и ненависть близки до неприличия,
Но хуже нет беды, чем наше безразличие.
* * * А вот и младший член с супругой,
Бинома член – я уточняю,
С своею верною подругой.
А где у первого – не знаю.
С любым поспорю оппонентом:
Если Обама не предъявит
Жену людЯм, то президентом
Он больше никогда не станет.
Но это там, за океаном,
У нас в России - как обычно.
И здесь ещё, похоже, рано,
Чтоб было гласно и прилично.
* * * Второй биномовец бесславно
На срок второй пойти не хочет.
Глава о нем, и это явно
И точно, будет покороче.
* * *
Сначала как-то всё постыло.
Студентом подметал дворы,
Хотя уже понятно было,
Что это только до поры.
Решал научные задачи,
Являл к инъязам интерес
И для карьеры, не иначе,
Вступил юнцом в КПСС.
Типичен случай. И карьерой
Он дорожит немало лет,
И крестится, наверно, левой,
В рукав запрятав партбилет.
Уже доцент и учредитель
Компаний всяких и контор,
И обществ всяких попечитель
И перед ним открыт простор!
И он советник – это клёво!
И аж захватывало дух,
У тех, кто видел, право слово,
Еще в Пальмире этих двух.
* * * Когда же Первый президентом
Вдруг стал на зависть всем другим,
- Конечно, пользуйся моментом! –
Сказал Второй. Он вместе с ним
За красной с зубчиком стеною
В Администрации сидит,
И левой (помните?) рукою
Уже вовсю руководит.
Тогда уже (я прав безмерно)
Бином уже существовал.
Тогда Второй, и это верно,
Своё прекрасно место знал,
Но свято верил в перспективу.
Он знал, что час его придет,
Кому-то, может быть, на диво,
Ну а ему – наоборот!
Итак, стратег и победитель!
И не беда, что ростом мал,
Он слова «Я» большой любитель,
Министров с должностей снимал.
Доверья нет – всё очень просто,
Он мэров гонит с полпинка,
И губернаторов за то, что
В салате ищут червяка.
Он паркером легко и просто
Взмахнет уверенно рукой,
И станет сразу выше ростом,
И уважаем сам собой.
А чем запомнится народу?
Предположить осмелюсь втайне:
Как ввел недавно Твиттер моду,
Как с Первым ездил на комбайне,
Как мямлил что-то про свободу,
Права… Но я бы так сказал:
Служенью своему народу
Он лучше б жизнь не посвящал.
На конечной дружно сели.
Но не все. Ах, красота!
Почему же мы не едем? —
И в кабине теснота.
Бьет водитель по железу —
«Потеснитесь — я залезу...
Что вы со своим уставом?!. —
Не уехать без меня вам!»
Потеснились — влез шофер,
Продираясь еле-еле.
Вскоре заурчал мотор.
И... колеса отлетели.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТ
Акула проглотила Гришу.
Об этом почему-то
Я по радио не слышу.
В печати тоже
Сообщений нет...
Наверно,
Государственный
Секрет.
«Нас водила молодость в сабельный поход» (Э.Багрицкий, «Смерть пионерки»)
Нас вводила молодость в плоть не по годам,
растопляя холодность неприступных дам.
И глаза девчачие в отблесках зарниц помня,
мы ху…чили адюльтера жриц…
* * *
2) Вспоминая школьную программу из-за Жми сюда
Ботаника всей правдой одарила
лишь тех, что были ею увлекомые..
А остальных, похоже, отвратила
процесса третья сила – насекомые.
Ежик и туман
Олег Нагорнов
Ежик шел, а туман становился все беспросветней.
-Так и заблудиться недолго, - подумал он вслух, поежившись, - навсегда пропасть в этом тумане. Ему стало страшно. Ежику показалось, что мир вокруг перестал существовать, растворился, сгинул, превратился в этот густой, холодный туман. И он, Ежик, до конца дней своих обречен бродить в этом страшном облаке, спотыкаясь о кочки и шарахаясь от возникающих на его пути кустов и деревьев.
-Вся наша жизнь – туман, - снова подумал он, - мы идем по миру вслепую. А тени, появляющиеся из великого «ниоткуда», становятся нашими друзьями или врагами. Какое-то время они идут рядом, а потом исчезают. И мы ничего не видим дальше своей руки. Прошлое осталось где-то там, позади, а будущее скрыто белесой мглой неизвестности. Мы – рабы тумана, имя которому – жизнь. Где же тот луч света, что выведет нас?
Вдруг нога Ежика попала во что-то мягкое и теплое.
-Лошадка! – догадался он, и грязно выругался. Поднял, на ощупь, листик с земли, и брезгливо очистил лапку от навоза. Потом пошел дальше, а туман последовал за ним, бессловесным, навязчивым попутчиком.
-Аууу! - не выдержал Ежик, - Медвежонок, где ты?!
-Уух, - отозвался Филин, - я здесь, иди на мой голос!
-Сейчас, - пообещал Ежик, - только камень найду, побольше.
-Вот этого не надо, - ответил Филин, и улетел, сердито хлопая крыльями.
-И так плохо, одиноко и страшно, а тут еще каждый сожрать старается, - забормотал Ежик, - куда катимся? В пропасть.
Ежик действительно подошел к самому краю большого оврага, подло скрытым коварным туманом.
-Снова ловушка, - вздохнул Ежик, - снова препятствие. И для этого мы появились на этой земле? В этом великая цель бытия? Упасть в яму, или быть съеденным соседом по пищевой цепочке? Эта вселенная меня разочаровала, окончательно.
Он пошел в противоположную сторону, и снова крикнул: - Медвежонок! Где ты?!
-Да здесь я! – услышал он наконец голос друга, - давай быстрей!
Ежик побежал. Споткнулся, упал, снова вскочил на слабые лапки.
-Давай, давай! – подбадривал Медвежонок, - я уже слышу, как ты топаешь. Прямо не Ежик, а стадо кабанов!
Вот наконец, и старый пень. Цель путешествия. Медвежонок стоял рядом, скрестив на груди мохнатые лапы.
-Где это тебя носит? – сердито спросил он, - я уже час здесь торчу!
-Так ведь туман, - забормотал в ответ Ежик, - да еще Филин этот. И овраг. А Лошадка, зараза…
-Ладно, ладно, - перебил друга Медвежонок, - главное, что добрался, Одиссей ты наш, колючий.
Он порылся в старом рюкзаке, достал флягу и два граненых стакана, поставил на пенек.
-Прошу к столу!
-Что, - удивился Ежик, - без закуски?
-Ишь ты, гурман! – шутливо возмутился Медвежонок, - шишкой закусишь!
Чокнулись. Выпили. Когда приятное тепло медленно растеклось по телу, Ежик сказал:
-Хорошо, все-таки!
Медвежонок согласно кивнул, и налил еще по одной.
-И дуры наши не найдут, - продолжал радоваться жизни Ежик.
-Без палева, - снова согласился Медвежонок.
Туман рассеивался. Солнце проникло в чащу леса, и в душе Ежика снова установился мир. Он посмотрел в даль, и тихо вздохнул, увидев как белоснежная вершина Фудзиямы купается в солнечных лучах.
Помнишь, как пришло к тебе Чужое Горе?
Пьяно плакало и жалости просило.
И споткнулось, и упало в коридоре.
И, казалось, что поднять не хватит силы.
И хрипело это Горе, и стонало,
И потело, сотрясаясь дрожью мелкой...
И всю ночь ты поправляла одеяло,
А наутро побежала за похмелкой.
И винилось это Горе, и казнилось,
С благодарностью бульон глотая с ложки.
Принимала ты как дар, как Божью милость,
То, что Горе поправлялось понемножку...
... Горе силой наливалось, встало вскоре
И сказало, что пришла пора прощаться...
Помнишь, как ты приняла Чужое Горе,
И рыдала, отпустив Родное Счастье?
Ах, как же хочется порою выпить и поплакать
О том, что не вернётся время вспять…
Подруги странные мне попадаются, однако…
Ведь с ними лишь нажраться и поржать!
***
Когда напьюсь, мне приключений мало,
Лишь я одна могла в ночи орать:
«Звезда, давай быстрей, не медли, бл@дь,
Загадывай желанье, я упала!»
***
По здравомыслию, случается, тоскуешь?
Не по себе? Все действия престранны?
Купи, дружок, мелок для тараканов,
Пускай сидят себе тихонечко, рисуют…
***
Бывает, что назло всем и молве,
Решенье принимается простое,
И даже тараканы в голове,
Сняв шляпы, аплодируют нам стоя…
***
Тютелька да в тютельку ты купила платьице,
Утром то же платюшко натянуть невмочь?
Успокойся, девица, что ж зазря-то плакаться?
Значит, просто тютельки выросли за ночь…
***
Счастливого пути себе просили,
В дороге были чтоб везенье и успех,
И только лишь в загадочной России
Из перевёрнутой машины слышен смех…
***
Пошлёшь кого-нибудь подальше ты едва лишь -
Спокоен сразу! Только с совестью прокол,
В душе-то всё равно потом переживаешь,
Ну как он там? В пути? Не сбился ли? Дошёл?
***
Мужичок-то иной, словно птица-
Как поёт! Оперение, вид…
Поклевав, он к гнезду устремится,
А нагадив, потом улетит…
Нынче — гласность, я готов
Вам сказать десяток слов.
И скажу сначала вот:
Мой сосед — ужасный жмот.
А соседка — крутит ловко —
Не работает плутовка,
И при всем честном народе —
Спекуляцию разводит.
Дворник — пьяница, урод —
Деньги взял — не отдает.
А начальник ЖКО,
Этот, вообще, того...
Обещает, как всегда,
Перерезать провода.
Разобраться если, кстати,
За квартиру сам не платит.
Про других бы — хоть сейчас...
Но, на следующий раз.