Привет, Серёга!С Новым годом!.. Как дела?
Лет сто прошло, а, вроде, ничего не изменилось.
Народ толпится также у стола,
А на Земле народу всякого скопилось.
Шныряют днём болезные, надеясь поживиться,
А вечером - к столу, и горькую всё пьют.
Тебе, наверное, теперь берёзка снится,
А нам, скажу, поспать спокойно не дают.
Всё норовят себя преподнести,
И к власти рвутся также, сучьи дети.
Не прекратили чушь без продыху нести,
Что за Россию именно они в ответе.
Тех, кто радеет, пытаются сожрать,
Налить на них побольше всякой грязи,
А не получится - совсем убрать.
Всё рвутся без стесненья, стервы, в князи.
Сидя за письменным столом, я как-то,
Писал за письменным столом, я что-то.
А за окном работал мерно трактор
И где-то сталь варил в мартене кто-то.
Мне не понятно - куда девалась мысль.
Откуда люди мысль берут, чтбы писать?
Я что-то написал, но непонятен смысл.
Нет! Вы скажите мне - откуда мысли брать?
Сижу всю ночь я напролёт, стихи строчу,
А в голове какой-то кавардак.
А может мне пора к какому-то врачу?
Строчу без перерыва, как дурак.
Мысли ползают, как тараканы.
Я жду, что в голову шальные забредут
И водку жру гранёными стаканами.
Светлеет. Вот уж петухи поют.
Нет! Всё, что писал, это не то.
Быть может я напрасно водку пил?
Ну, где же мысли? Может в животе?..
Эх! Зря, видно, в туалет сходил.
...."Не верю...не прошу...не плачу...
Его я видеть не хочу!!"
Молитву эту на удачу
Беззвучным шепотом шепчу...
НЕ ВЕРЮ в то, что не увидит,
Хоть и не видит Он пока...
И НЕ ПРОШУ, чтоб не обидел,
Обидит!! И наверняка!!!
Боюсь дышать.. что остается?
НЕ ПЛАЧУ, потому что плач,
Едва ушей его коснется,
Мне не союзник, а палач!!..
Его внезапность возвращенья
Прервала сладкую лафУ**....
И нет надежды на спасенье..
Нас трое в спальне...Я- в шкафу!!!!
Говорила мама мне, чтоб была разборчивой,
(В девках суперстарила, и сейчас – модель!)
Но затмило тучею горизонт безоблачный…
Не дожди тут попусту, не погань постель!
На усталость жалишься? Чё ревёшь белугою?
Голова болезная? Это повод штоль?
Для кого я красилась, латексной кольчугою
Телеса укутала? Пользовать изволь!
Разве меньше центнера может весить женщина?
Это ж анорексия! На такую – тьфу!
Ресторанчик «Олухи, привет!»
Объявляет нам меню на завтра:
«Кумовство. Коррупция. Казарма».
Комплексный, проверенный обед!
И внушает бодрости заряд
Знатный ресторатор дядя Вова.
Он же в ресторанчике и повар,
А вокруг - отряды поварят.
Но в один ответственный момент
Завелось брожение в народе:
«Тошно, и с души давно воротит!
Надоел такой ассортимент!
Выдай нам чего погорячей, -
Требуют капризные народы, -
Дай нам процветания, свободы!
Дай нам человеческих харчей!»
Видя, что подвижек ни хрена,
Что нужны к тому иные меры,
Собрались тогда акционеры,
Стало быть, подвинуть Вована’.
Но сказал он, ласкою лучась:
«В руководстве бизнесом порядок.
Что вы мне про выборы, ребята?
Мной приватизирована власть.
Что? И кандидатов привели?
Так один убог, а этот - клоун.
Тот большой монетой избалован,
А в идейном плане на мели.
На закон не стоит уповать,
И питать иллюзии не надо!
Ладно, я пристрою кандидатов -
Для братвы капусту шинковать…»
И послал радетелей с мыска.
В ресторане царствует стабильность.
И меню стабильное под пылью.
И другой харчевни не сыскать.
И кирзово-постный бутерброд
Заряжают снова нам и снова.
Заправляет кухней дядя Вова.
Ох, боюсь, потравит он народ …
— Мама, ты всегда меня упрекала в том, что я упряма во всем. Что ни в чем с тобой не советуюсь, все делаю по-своему. На этот раз я решила с тобой посоветоваться.
Мама делает большие глаза:
— Ну?!!
— Предлагают руку и сердце два молодых человека. Только я не знаю, кого предпочесть.
Мама в восторге:
— Ну, ну!!!
— Так вот — первого зовут Володей. Он учится в строительном техникуме, на вечернем отделении. Со временем будет мастером или прорабом. А пока работает на стройке плотником.
У мамы восторг пропал:
— Сколько ему лет?
— Двадцать два года.
— Молод чересчур. А родители его с достатком?
— Родители как родители — оба рабочие.
Мама еще больше потускнела:
— Ну, хорошо — расскажи о втором.
— Второго зовут Виктор. Он — токарем на заводе. Ему двадцать два года. Мать — учетчица. Отец — слесарь.
Мама в отчаянии:
— У тебя только два поклонника? Других кандидатур нет?
— Почему нет? Есть. Этот очень состоятельный, самостоятельный, должность приличная. Правда, — возраст...
Мама преображается. Мама улыбается. Такая кандидатура ей явно по душе:
— Как его зовут?
— Гай Юлий Цезарь.
— Причем здесь возраст? И думать нечего — выходи за него замуж.
— Не берет.
А Я ВЕРЮ
Ты уже не веришь в сказки?
И напрасно, милый друг!
Уверяю без подсказки —
Много их еще вокруг.
В сказки я охотно верю,
И готов за это в бой...
Лишь тихонько скрипни дверью —
Сказки пред тобой, гурьбой.
И Емеля там, и печка, —
Серый волк, что был в бегах, —
И молочная, брат, речка.
Да, в кисельных берегах.
Машенька и три медведя.
Целых три — к плечу плечо.
И сантехник дядя Федя —
Трезвый, с гаечным ключом.
Василисушка — с поклоном,
Как такую не любить!
Колбаса! — не по талонам!
Ну, и сахар, стало быть.
Петушок — царя будильник,
Из заморских дальних стран.
А за ним кто? Холодильник!
Да, а ты не ветеран.
Тут же — швейная, ручная.
И стиральный агрегат
С кнопочками — тьма ночная.
Шоколад?!! Не суррогат?
Принимай все без опаски,
Только денежки плати...
Все равно не веришь в сказки?
Значит, нам не по пути.
* * *
Зачем тебе «царь в голове» если ты не монархист.
СОВЕТ
— Доктор, сердце у меня что-то пошаливает.
— Пьете?
— Нет.
— Курите?
— Не курю.
— На работе неприятности бывают?
— Вроде нет.
— Женаты?
— Нет.
— Срочно женитесь — некогда будет к сердцу прислушиваться.
ЗАМОК НЕ ОТКРЫВАЛСЯ
Замок не открывался:
Закрылся и молчок.
Над ним с утра ругался
Сердитый старичок.
Над ним поизмывался
И молоток, и лом...
Замок не открывался
Дверь запирая в дом.
Висел замок угрюмо,
Но ключик подошел:
Без стука и без шума
К нему подход нашел, —
Не шевелил усами,
Не собирался бить...
Он, просто, был тем самым,
Каким и должен быть.
Лежит у моря в неглиже, девица на морском пляже.
Какие формы, дыни- грудь,
А за спиной панели жуть.
Решила дама на пляжу, неделек пару полежу.
Всё надоело, отдохну, и в море попу окупну.
А мимо Вася Соколов, с завода токарь, будь здоров.
Увидел груди, крепкий стан, как бы попался он в аркан.
И так и сяк вокруг кружИт, к нему девица не бежит.
И говорит она ему,- Вы кто мужчина? Не пойму.
- Я кто? Я Вася Соколов. С завода токарь, будь здоров.
Вы мне по нраву и гляжу, а можно рядом полежу.
И тут дала она ответ,- конечно можно, спору нет.
Ложись, и двинулась чуть-чуть, но ты послушай жизни суть.
- Ты вот Василий отдохнуть, проделал очень дальний путь.
Я тоже вроде бы за тем. Оставив множество проблем.
И вот ты на пляжу лежишь, во все глаза вокруг глядишь.
Везде ТОКАРНЫЕ СТАНКИ.
Тебе Ж такое, не с руки?
Так вот Василий, в этом суть. Хочу я, просто отдохнуть.
— Вот что, мужики, — сказал начальник цеха, — последний электрокар вы угробили. Больше электрокаров нам не дают. Это все, что мне удалось достать.
За спиной начальника стоял одногорбый верблюд.
— Был еще на складе индийский слон, так его при мне в другой цех отдали, — продолжал начальник. — Верблюд, друзья, животное очень выносливое: долго может ни есть, ни пить. Но только вы не думайте, что с ним можно обращаться как попало. Запомните: если и верблюда угробите — на собственном горбу заготовки таскать будете.
Да! Верблюд для производства — изумительная вещь! Аккумуляторов для него доставать не надо. Ограничители на нем не установлены. Даже тележку к нему приспосабливать нет необходимости — грузи прямо на спину.
Две недели наш верблюд не ел, не пил — работал как вол. В начале третьей недели Васька Пашкин кран-балкой погрузил на него два тяжеленных вала, связанных куском троса. Трос выдержал. Горб верблюжий — нет. Раздвоился.
Пришлось Ваське Пашкину внушение делать. Чтобы впредь не перегружал животное.
И все-таки согласитесь со мной, что двугорбый верблюд намного удобнее одногорбого. Если раньше мы его использовали как грузовой транспорт, то теперь стали использовать и как пассажирский.
Как то прокатились мы на двугорбом верблюде с ветерком, а в довершение напоили водой опресненной не чистой, технической. Захворала скотинка. И от этого у нее третий горб вырос.
А вчера мы пришли на работу. Смотрим — верблюда на месте нет. Зато записка к стене прилеплена: «Ухожу без отработки. Мою трудовую книжку можете оставить у себя. С тремя горбами меня куда угодно и без трудовой примут».
Вот ведь какая скотинка. С характером. С электрокарами мы еще и не такое проделывали, но они нам подобных записочек не оставляли.
МИМО
Гвоздь сказал автомашине:
«Прокати на колесе...»
Вы таких просите — мимо...
Перепортят шины все.
* * *
По реке по нашей — Каме
Ходят мужики гуртами.
Не рыбой занимаются —
От жен своих скрываются.
ГАЛЕТА — народность западной Европы в начале н.э.
* * *
Скоро мы средь наших буден
Слово — очередь — забудем.
А еще чуть поживем —
Забудем слово — гастроном.
* * *
«Дай конфетку!» — плачет мальчик,
За прилавок тянет пальчик.
Мама плачет: «От конфетки
Зубки выпадут у детки».
* * *
Дед купил велосипед:
Сел в седло под старость лет.
Ну, еще б — билет в автобус
Стоит словно пистолет.
Вот опять Новый год на носу. Кому-то радость, а кому-то огорчения. Мне, конечно, огорчения. Ведь меня опять Дедом Морозом выберут. Опять отправят по квартирам сослуживцев с мешком подарков и заготовленной речью. А сослуживцы у меня: Ой-ей-ей! Хлебосольные! Из-за их хлебосольства в прошлый Новый год я чуть было в большую беду не попал.
Надели в прошлом году на меня шубу. Наклеили бороду. Вложили в руки мешок с подарками. И ступай, мол, выполняй друг общественное поручение. И я пошел подарки разносить, поздравительные речи говорить.
К самому первому зашел к Петрову. А у Петрова, разумеется, пышное застолье по случаю Нового Года. Высказал я свою речь. Поздравил всех с праздником. Детишкам подарки роздал. И уже совсем было собрался уходить, как вдруг Петров хвать меня за рукав и шепчет мне на ухо:
— Послушай, Жучков, как ты насчет стопочки марочного?
— Нет, нет ни капли! — испугался я. — При исполнении служебных обязанностей не пью. Мне еще двадцать квартир обойти надо и к двенадцати домой успеть.
— Успеешь! — заявляет Петров, — а сухого я тебя не отпущу. Скажешь еще после праздника в управлении: вот, мол, Петров — скряга, даже винцом не угостил. Как же я после этого сослуживцам в глаза буду смотреть?
— Да ничего я не скажу! — попытался было я отбиться от Петрова. Но он не такой человек, который быстро отступает.
— Пей! Пей говорю! — повышает он на меня голос и трясет так, что дедморозовская шапка слазит мне на нос. — Пей! А то без бороды уйдешь!
Бороду бы, конечно, Петров не выдрал. Но потом бы на меня целый год косо смотрел. Пришлось выпить. А после этого добираться до квартиры Сидорова.
В квартире Сидорова была та же картина, что и в квартире у Петрова. То же раннее застолье. Те же повеселевшие до времени лица. Вот только Сидоров не Петров, он не стал меня долго уговаривать, а сразу заявил:
— Пей и никаких гвоздей! Иначе я тебя сейчас перед гостями разоблачу. А детишкам так прямо и скажу. Вот, мол, как вас дурачат, вы ждете настоящего Деда Мороза, а вам какого-то Жучкова подсунули.
У Сидорова не стопочку, целый стакан пришлось выпить.
Но, то, что было в квартире Перепелкина, даже подумать страшно. Перепелкин двери за мною на ключ закрыл, а потом на колени передо мной упал. Слезно просить меня начал выпить сначала одну стопочку, потом вторую, потом третью. От Перепелкина я убежал через форточку. Благо падать было невысоко: всего четыре этажа.
После пятой квартиры мне перестало хватать тротуара. Поэтому я попал туда, куда попадают в подобном случае.
В том месте, куда я попал, дежурил лейтенант.
— Ты кто? — спросил он меня.
— Как! Вы разве меня не узнали! — воскликнул я. — Да я же Дед Мороз!
— Разве? — удивился лейтенант. — Неужели Дед Мороз? А где же ваша борода?
Я схватился за бороду. Бороды на месте не оказалось. И тут я понял, что главную составную часть Деда Мороза я где-то потерял. Но у меня оставался мешок с частью нерозданных подарков.
— Прошу прощения, — упавшим голосом произнес я. — Бороду я потерял, но у меня есть мешок с подарками.
Лейтенант взял мой мешок и достал оттуда несколько пар изрядно поношенной обуви, приготовленной, видимо, кем-то для мусоровозки.
— Да и подарочки у вас какие-то странные, — усмехнулся он.
Ах! Какое несчастье! Вероятно, в какой-то квартире по ошибке я обменял мешок на мешок.
И тогда я попытался, как мог, объяснить лейтенанту все, что со мною приключилось. Вы знаете, он меня понял. Ну, конечно, он даже отдаленно не был похож на Петрова, Сидорова и тем более — Перепелкина. Он вызвал шофера дежурной машины и велел отвезти меня домой.
Да! Вот опять Новый год на носу. Кого-то ждут радости, новые встречи. А я-то знаю, что меня ждет. Ведь меня опять обяжут быть Дедом Морозом.
ЧТОБЫ НЕ УКОРЯЛИ
Чтоб не сидеть
Весь день без дела —
В отдел мы ходим
Из отдела.
Зато не спим —
В столы носы,
Губя
Служебные часы.
И, наконец,
Не укоряют:
Сидят, мол,
Локти протирают.
СТАРАЮТСЯ
— Вас просили здание под бункер сделать, а вы падающую башню сделали.
— Не сделали, делаем еще.
ДВЕРЬ
Целый день, и все впустую,
Вход искали в мастерскую.
Всюду ящики и бочки,
Проволоки ржавой кочки;
Труб обрезки, доски, жесть;
Даже черт кудлатый есть.
Даже динозавра след...
Все есть. Только входа нет.
* * *
Растащили полстраны
В кепках старых несуны.
В шляпах важные козлы —
На машинах развезли.
ЗАКРОЙ
— Закрой ему путевой лист.
— Как я закрою, если он сегодня весь день простоял, не работал?
— Закрой, закрой — работа ему найдется — он сейчас нас с тобой по домам развезет.
ВОСТОЧНАЯ МЕДИЦИНА
«Чудес на свете нет!» — я слышу.
На это — возражений сто.
А мумие? — отходы мыши?
А иглотерапия что?
Воткнут в тебя иголок кучу —
Радикулит как не бывал.
За каждую плати поштучно:
Иголка — сто. А то — провал:
Не снимут ни одной иголки,
И будешь как колючий еж,
Ищи себе жилье под елкой —
В трамвай, автобус не войдешь.
Почет восточной медицине!
Воскликнуть я, друзья, спешу.
Куда таблеткам и вакцине
До всемогущее у-шу.
Неплохо так же у порога
Не по-научному дыша,
Сидеть бесстрастно как йога,
И обе пятки на ушах.
Зачем вы люди человеки,
И возмущаясь, и треща,
С утра штурмуете аптеки
Лекарства нужные ища.
Ах, валерьянка и касторка! —
Откуда вам такая честь?
Оно ж сподручнее — иголка,
Пока еще в продаже есть.
Расскажу вам по секрету,
Про пикник в разгаре лета -
Как с одной подругой Светой,
Я уснул в лесу валетом.
Было жарко, море водки,
Я, Витёк и три красотки.
(Хоть худые, как селёдки,
Но приятные - не тётки.)
Пьём, гудим, глазёнки в кучу,
Тут я вот что отчебучил -
Светку я беру под ручку -
(Я давно хотел ту сучку.)
Вижу - Светка благосклонна,
С ней пришли к поляне ровной,
Целовал её нескромно,
Разлеглись с ней извращенно.
Дело ж было жарким летом,
НапилИсь уже при этом,
Завалил её валетом,
Вы следите за сюжетом?
Молча оба с ней разделись,
Нет ли наших - огляделись,
В дикой страсти завертелись
(Мы ведь водкой подогрелись!)
Но лишь вот к земле припали,
Оба сразу зазевали,
Так, валетом, задремали,
И часа четыре спали.
Глаз открыл - тут Светки руки,
Вот бицухи у падлюки!
И не лень же этой суке,
Тренажер тягать без скуки!
Нет, не руки, это ж ноги!
Мать моя! Японы-Боги!
Светка сбрила б хоть немного,
Шерсть свою, как у бульдога!
Светка тут зашевелилась,
В новом ракурсе открылась,
На меня в упор воззрилась,
И, хрипя, заматерилась!
Вы немного потерпите,
Здесь конец цепи событий -
Лес трясло от мордобитий -
Я ведь спутал Свету с Витей!
Не остались с ним друзьями,
Ходим разными путями,
А не будь мы дураками,
Хрен - такое было б с нами!
Если людям очень скучно друг без друга больше часа,
Если он о ней лишь мыслит, её мысли лишь о нем,
Если дрожь у них по телу от взаимного касанья,
Значит это стопроцентно называется любовь.
И когда мужчина скажет своей женщине об этом,
А она ему ответит:"Да и я тебя люблю!",
Обязательно, я знаю, начинают целоваться
И снимают всю одежду и ложаться на кровать.
Ну а там уже как в фильмах на немецком и английском.
"Занимаются любовью," - так в народе говорят.
Ну и правильно, а чем же взрослым людям заниматься,
Если сексом заниматься ни по-русски ни фига?
Ну а мы с Поповой Светкой из девятого "б" класса
Просто дружим и, бывает, к ней домой я прихожу.
Мы болтаем, в Интернете на ю-тубе зависаем
Или музыку качаем, леди Гагу например.
Никакой любви меж нами, и без Светки мне не скучно,
Но когда надоедает болтовня и Интернет,
Если папы с мамой нету, занимаемся мы дружбой,
И, конечно, не целуясь, ведь друзьям никак нельзя!
Он ювелиром ей представился,
Она ответила:"Художница.".
Их Интернет свёл. Ну и пятница
Да за окном холодный дождичек.
Он о камнях ей стал рассказывать
Пересыпал терминологией,
И говорил, что брошь со стразами
От бриллиантовой немногие
Лишь отличают, взгляд свой походя
Бросая. Он же разбирается.
Ему заказы делал Прохоров
Для дамы сердца! Удивляется
Таким способностям художница:
"А у меня колечко мамино
Без ничего, а мне так хочется
Чтоб дорогое и чтоб с камнями!"
И ювелир готов подарочек
К Восьмому марта изготовить ей.
Она уже мечтает: парочкой
Они идут - она с обновою,
А он во фраке. И рублевские
Матроны дико ей завидуют,
Шипят:"Подстилочка жидовская!"
Она в ответ: "Да не обидно мне!"
С чего взяла, что он не креститься?!
Так все они... Какая разница!
Одна лишь мысль - скорее встретиться.
А что малярша, так красавица
Ему расскажет как поженятся.
Да вот не знает только бедная,
Что сделав быстрое движение,
Взгляд оторвав от Википедии
В себя влил водки пол-стаканчика
Наш ювелир, но не брильянтовый,
А по профессии лишь каменщик,
Хотя разряда он и пятого.
Не ювелир и не художница,
Так и сидят два одиночества,
Простые, добрые, хорошие.
Пусть помечтают, раз им хочется.
И кто их знает, может встретятся,
Они когда-нибудь в реальности,
Потом возьмут да и поженяться,
Не разделенные ментальностью...