Я к Вашей руке прикоснулся губами галантно,
А бедное сердце куда-то помчалось в галоп.
Дышала рука дождевою водой и лавандой,
А также надеждой на то, что случиться могло б.
На то, что могло бы, да вот никогда не случится.
Пришла электричка из черно-зеленой ночи,
Сверкнула, завыла, ощерилась, словно волчица,
И Вас подхватила, в безумную даль утащив.
А мне остается, потери и беды итожа,
Вести диалоги с давно надоевшим собой.
Спуститься с перрона, поднять воротник макинтоша*,
И в ливень уйти, как уходят в глубокий запой.
За мокрой стеною стонали под ветром левады**,
На дальнем мысу кто-то светлый маячил судам.
Но тихой надеждой дразнил меня запах лаванды,
Напитанный летом и Вашей улыбкой, мадам…
* Макинтош — вид плаща-дождевика, по фам. изобретателя непромокаемой ткани.
** Левада, левады - береговые леса на юге европейской части CCCР, заливаемые в половодье.
У Пушкина родни, наверно, каждый третий,
Кто гением (в стихах) прикинуться горазд,
Такого довелось на конкурсе мне встретить.
Чтоб вызвать интерес, он влез в противогаз.
Сработало, и куш сорвал в размере «двушки».
Овации, цветы, картошки пять кило.
Растрогалось жюри: наверно, брат ваш – Пушкин,
Могли б вам больше дать, да кончилось бабло.
В Арканзасе мистер Стюарт
Жил с женой в лесной глуши.
Не влекли его купюры,
Ел и спал он от души.
Спал,понятно,он с женою
(С кем ещё ему там спать?).
Вот,однажды в ночь,весною,
Ей приспичило рожать.
Доктор местного пошиба
В глушь на зов явился к ним.
И привычно,за "спасибо",
Делом занялся своим.
Ночь темна.Луна сияет.
Врач в вольтаже,как вратарь.
Муж над местом,чем рожают,
Держит в треморе фонарь
Посветить,чтоб было видно
Этот весь адреналин.
Вскоре стало очевидно,
Что у них родился сын.
Но,постойте,снова схватки!
Видно,двойня!Вам везёт!
Посветили.Всё в порядке,-
Сыновей удвоен счёт!
Стоп!Опять!Опять рожает!
Стало всем уже не в мочь.
Сбор не кончен "урожая".
Посветите...Это дочь...
Мистер Стюарт был встревожен :
"Доктор,дайте свой совет,
Мне убрать фонарь?Похоже,
Дети лезут все на свет?..."
Я был помешан на экзотке -
В лесу в палатке жил с термитами,
У моря пузо грел под зонтиком
И любовался пирамидами.
Мне надоесть успела Африка
Бананами и крокодилами...
И там я нанял местных гавриков,
Они казались очень милыми
В чалмах арабских и с верблюдами.
Верблюды, правда, были тощими, -
Боялись лая пса приблудного,
Но с ними было всё же проще мне
Осуществить мечту заветную -
Пустыню пересечь песчаную...
Да, это глупость несусветная -
Я чуть не съеден был варанами,
Когда меня в пустыне бросили
И обобрали до копеечки
Проводники. Но я выносливый -
Ползу, мечтая на скамеечку
Присесть в каком-нибудь оазисе
В тени от пальмы или зонтика...
Пока я полз, случались казусы,
Как будто, был я под наркотиком:
В любой колючке видел женщину...
Что делать? - Приходилось пользовать...
Но поболтать-то было вечером
Мне не с кем, - только змеи скользкие
Вокруг меня. Однообразие
Песчаных видов и питания...
Вот и выходят безобразия...
И чую - к ним есть привыкание.
Я закажу с высоким градусом
(Как только выбирусь) бутылочку.
К бутылке той с десяток кактусов, -
Они мне стали ближе милочки...
Помню было мне лишь девять лет
Я копил на новый Шевро-лет
Я, жил - лишь этою мечтой
Пока, как-то раз не встретился с тобой
Ты меня, обворожила
Булку с маком щедро предложила
Я ,тебя – на хату пригласил
Маковой соломкой уга-стил…
Припев
Хали-гали, пара «трупов»
Кто-то «дёрнул» - слишком круто
Крыша едет, хали-гали
Мы с тобой всю ночь блявали
блявали
Помню было мне двенадцать лет
Я копил на новенький Пор-шет
Я, жил - лишь этою мечтой
Пока, как-то раз не встретился с тобой
Ты меня, обворожила
В Амстердам смотаться предложила
Сигарет, там много разных было
И ты меня в тот раз уговорила…
(Припев)
Помню было мне семнадцать лет
Я чинил свой старенький Кадет
Я, жил - лишь этою мечтой
Пока, как-то раз не встретился с тобой
Ты меня, обворожила
Ту-сануться круто предложила
Я взял кирпич, и банкомат разбил
И на ВСЁ – «колёс» я закупил…
(Припев)
И ты сказала мне-е
Извини проща-а-ай!
И сколько буду я сидеть:
Буду помнить это, так и знай!
Эта история произошла в Московском фармацевтическом училище №10. Дело было на последней паре, когда все уже изрядно устали. За последним столом сидели студент Вася (единственный (что важно для нашей истории) на то время юноша в группе, к тому же ни ростом, ни внешностью не обиженный) и пышногрудая студентка Молочкова, "крепкая" такая провинциальная дивчина (из тех, что: коня на скаку остановит и трактор рукой первернёт). Вася усердно пишет, Молочкова, судя по ее взглядам на Васю, старается придумать как обратить на себя его внимание. К концу пары, между ними происходит такой диалог:
Молочкова, налегая грудью на парту и пытаясь заглянуть Васе в лицо, томным но зычным деревенским голосом, не обращая внимания на преподавательницу (потому как та "дура старая") и не придумав ничего путного переходит к активным действиям "как есть":
- Ва-ась!
Вася:
- Что?
Молочкова, игриво:
- Сколько до конца?
Вася, мельком глянув на часы и продолжая писать:
- Двадцать минут.
Через пять минут ёрзанья, она опять спрашивает, но уже более призывным голосом, словно ослица на гоне:
- Ва-ась, сколько до конца?
Вася неохотно отрывается от тетради, и смотрит на часы:
- Пятнадцать минут.
Ещё через пять минут усиленного ёрзанья своею подъюбочной частью о казённый инвентарь, она снова бросается в атаку, но уже таким голосом, что услышь его табун жеребцов или рота солдат или бригада гастарбайтеров, они проломили бы все стены, чтобы до неё добраться:
- Ва-а-ась, сколько до конца?
Окончательно раздражённый Вася вынимает из кармана связку ключей, отстёгивает рулетку-брелок китайского производства и, хлопнув ею по столу, выдаёт:
- НА! Измерь сама, сколько до «КОНЦА»!!!
Все в восторге, Молочкова в шоке.
В воскресенье 1 марта на Красной Площади (в Москве) под
патронажем радиостанции «Юмор-FM» состоится концерт,
посвященный широкой масленице, в котором, помимо ведущих
звезд российской эстрады, выступят начинающие артисты участники
Хохмодрома Владимир Гавриков, Михаил Долгих, Дмитрий Фролов,
Игорь Алексеев. Все это безобразие можно будет созерцать по каналу
«ТВ-центр» в этот же день почти в прямом эфире. Начало концерта в
17-нуль-нуль (по московскому времяисчислению).
______
В УГОДУ ВСЕМ ЗАВИСТНИКАМ И НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЯМ
Стране мы выходной устроим, ***,
Излив поток рифмованного стёба…
Со сцены, что у самых стен Кремля,
Пойдут в эфир четыре долбоёба.
(Кукан (Модест), ФИЛИН)
27 февраля 2009 г. 18:11:49
Вариант последней строки в исполнении Гаврикова:
«Мы выступим квартетом… трое… оба…»
И еще вариант, его же:
«Мы выступим квартетом – два по оба…»
27 февраля 2009 г. 18:25:51
______
По уточнённым данным в концерте примут участие:
(точно будут)
Сергей Трофимов
Рома Жуков
"А - Студио"
Жасмин
Дмитрий Маликов
"Инфинити"
"Премьер-министр"
Алёна Свиридова
Тигр'А
Ума2рман
Сергей Кристовский
Денис Майданов
"ALI"
Скрипичное шоу "Династия"
ВИА "Акварели"
"Балаган Лимитед"
"Шиншиллы"
Николай Бандурин
"ОБЩЕСТВО ВЕСЁЛЫХ ПОЭТОВ"
"ЭКС ББ"
Ангел - А
Ятор-шоу
Светлана Разина
Сергей Чумаков
Анжелика Агурбаш
Винки
Ждём в гости:
Группа "Бархат"
Юра Неплохой
"Рефлекс"
Доминик
Павла
Алехно Руслан
Гоман Алексей
Ковальчук Юля
Dzham
Дино MC 47
Таня Зыкина
Иракли
"Тутси"
Стоцкая Настя
"Серебро"
Подольская Наташа
"Сливки"
"Челси"
"Чили"
Топалов Влад
Женя Отрадная
Савичева Юля
Зверев Сергей
Артисты ПЦ Матвиенко
"Блестящие"
Глюкоза
Сергей Жуков
Еще не было восьми утра, а на улице шел снег, и мировая экономика пребывала в кризисе, и пятки Петра Петровича чесались просто до невозможности.
Лучшие финансовые умы, обрушившие на голову человечества вышеозначенный кризис, усиленно советовали окружающим как теперь бороться с этой напастью. Количество советов поражало своим разнообразием. Тут уж какие угодно пятки не выдержат.
По версии одной из столичных газет преодолеть эту неожиданную бяку было крайне просто. Достаточно купить ведро майонеза со скидкой ( крайне выгодное предложение!) и приобрести пару безделушек в ювелирном салоне Антонины Бабосюк. После чего и козни заокеанского Уолл-стрита, и выкрутасы родимого Центробанка будут уже не страшны.
Но дело в том, что Петр Петрович просто не привык покупать майонез ведрами. Он вообще не привык его покупать. Да провалитесь вы со своим майонезом! На вкус- неприятная неизвестность, а внутри –точно живого ежа проглотил. Пожар внутри неделю пивом не зальешь.
Ну, против Антонины Бабосюк Петруша лично ничего не имел , она была ему даже в чем-то симпатична, но он в принципе не одобрял ювелирных магазинов. Поскольку ими в основном интересуются либо женщины, либо бандиты.
Но, конечно же, Петр Петрович не собирался стоять в стороне в то время как все прогрессивное человечество посыпает себе голову пеплом сгоревших акций и интенсивно предается биржевому отчаянию. Ушей его достиг заманчивый слушок о том, что в городе Лондоне пачка сливочного масла в два раза дешевле, чем в городе Москве. Петр Петрович глубоко вздохнул, засучил рукава и принялся стараться для семейного бюджета, не щадя ни себя, ни авиакомпаний. Вот уже 15 раз летал он в Лондон за маслом и возвращался с законной добычей в зубах. Масло бывало шотландское, бывало валлийское, бывало даже северо-ирландское. Но английским оно не бывало никогда. Из чего Петруша сделал неприятный вывод: англичане сами ни черта не делают и за них всегда работают другие.
А супругу эта законная добыча в собственных, ни мало не вставных, зубах почему-то не радовала. И она вообще начала подозревать Петра Петровича в обширных и чудовищных изменах. От него подозрительно часто стало пахнуть Англией. Объяснения не помогали.
А ведь рассуждая логически: где бы нашел он время и силы еще и на любовниц? Вы вот попробуйте сами как-нибудь после работы смотаться в Лондон, отстоять там очередь за маслом ( по одной пачке в руки, ишь какой умный выискался!) и вернуться назад. Тут дай Бог до дивана доползти, какой уж адюльтер. Петр Петрович ведь не двужильный.
Но жене если что вдруг втемяшилось…
-Уйду от тебя к какому-нибудь олигарху! –голос зычный и форточка на улицу открыта.
Через две минуты звонок в дверь. На пороге незнакомый мужик. Не здороваясь, сразу переходит к делу: -Я какой-нибудь олигарх. Уйдите от него ( кивает в сторону Петра Петровича ) ко мне. Я о вас мечтаю с самого детства. Буду любить, обожать и катать на яхте по Москва-реке. Когда лед сойдет.
Тут у Петра Петровича от возмущения даже пятки перестали чесаться. Тем более, что "женишок"-то не один пожаловал. Их за дверью целая очередь. Со второго этажа вниз, из подъезда во двор, через сквер на соседнюю улицу и дальше за углом скрывается в предрассветном мраке.
Ничего себе развелось неженатых олигархов! В засаде что ли сидели? Просто в глазах от них рябит. Разной масти, цвета, окраса, пола и возраста. Бритые, небритые, лысые и лохматые, в вычурном пальто от Армани и в элегантных отечественных телогрейках.
И между прочим, все как один, Петра Петровича утешают:
-Мужик, не расстраивайся. В случае чего звони –не стесняйся.
И всё суют, и суют визитки. Он их сложил в авоську, взвесил на безмене –почти четыре килограмма одних визиток!
А жена в центре олигархического внимания сверкает как подснежник. Проводит осмотр новоявленного ополчения. Они животы втянули, глаза выпучили и зубы оскалили в немыслимых улыбках. Стараются понравится, но не выходит.
Жена привыкла к Петру Петровичу. И вынесла суровою резолюцию:
-Задрипанные вы все какие-то! А ну пошли отсюда!
И дверь закрыла на замки. И огорченные олигархи немедленно разбежались по предрассветным московским снегам дальше свое несчастье искать.
Супруга поворачивается к своему Петруше не без торжества "с тобою дескать вся осталась", а он на нее ноль внимания. Сидит в кресле, проглядывает визитки из авоськи и размышляет как бы поскорее стать миллионером. Ведь в миллиардеры идут исключительно неопытные и недальновидные люди. Такие либо вовсе ничего не потратят, либо все просадят до копеечки и снова в грузчики на Курский вокзал. Если, конечно, здоровье позволяет. То ли дело миллионер! Он ведь…
-Вчера на сдачу в булочной две сотенных взяла, а они все камфарой пропахли, -многозначительно покачивая корпусом из стороны в сторону говорит не ушедшая к олигархам жена. Желает привлечь к себе внимание.
-Наверное кто-то прятал деньги в ушах. От налоговой инспекции, -машинально отвечает Петр Петрович и жена одобрительно хихикает, давая понять, что остроумнее ее супруга никого и в целом свете не сыщешь. Потом сбрасывает халатик и заманивает Петрушу на диван. И визитки падают на пыльный паркет, и все идеи о будущем миллионерстве вылетают из умной головы, даже не успев толком опериться.
Всласть накувыркавшись, Петр Петрович решает попить чайку, покидает диванчик в поисках холодильника и обнаруживает, что сливочное масло все уже вышло к чертовой матери.
После чего начинает тихонечко подвывать от ужаса. Перспектива переться сегодня в Лондон, в день воскресный его совершенно не вдохновляет.
-Послушай, Дуся, -говорит он трагическим голосом, постепенно возвращаясь в комнату.
–У тебя случайно нету знакомого фермера в Подмосковье?
Знакомый фермер у жены случайно оказывается. Даже более чем знакомый. Из родни. И с маслом. И финансовый кризис мгновенно отступает, и супружеская жизнь временно обретает некое подобие смысла.
Учил я свод ненужных правил
И совершенно занемог,
Учить отец меня заставил,
(Окончить школу сам не мог).
Да, русский – тяжела наука,
Зубрить весь день – такая скука!
Придётся прихватить и ночь,
Чуть зазевался - сутки прочь.
Как слово пишется «коварство»?
Люблю ошибкой забавлять,
Училка станет поправлять,
Возьмёт из сумочки лекарство,
Попутно выйдя из себя:
«Отчислю, двоечник, тебя!»
Я плачу. Нет, не от обиды.
Потоком льются слёзы с глаз.
Противник мой свои флюиды
Недружелюбно шлёт. Сейчас,
Сейчас с тобою в поединке
Сойдёмся. Ну же, погоди.
Расправлюсь быстро, по старинке,
Без всякой жалости в груди.
Сейчас, сейчас. Вперёд, решился.
Прочь шелуха. Умелость рук,
Держащих нож. Процесс свершился:
Порезан мелко-мелко лук!
Министр культуры РФ Соколов и генеральный директор ВГТРК Добродеев обсудили возможность закрытия юмористической программы "Аншлаг". Министерство культуры предлагает заменить программы Дубовицкой, Петросяна и других юмористов на канале "Россия" циклом "Бесед о русской литературе" Ю. Лотмана
И, право, как не умилиться,
Не крикнуть "браво!" во весь рот,
Когда министр культуры тщится
К культуре приобщить народ?
Лет двадцать, Маугли подобно,
Как в джунглях, зритель наш блуждал –
Среди "кривых зеркал", утробно
Похрюкивал и дико ржал.
И вдруг – прожектор в темном царстве!
Народ решили просветить:
По изволенью государства
Культурой станут нас лечить.
Эх, мать моя, литература!
Да кто ж пройдет путем таким:
От Петросяна с Винокуром –
До Лихачева с Бахтиным?
Вчера – торчал от Степаненко;
Сегодня – Лотмана на ять?
Легко упасть на четвереньки.
А вот получится ли встать?