По своим убеждениям я – демократ,
Но мечтою одной много лет опечален:
Чтобы кто-нибудь басом однажды с утра
Буркнул ласково мне: - Кушать подано, барин.
......Эпиграф
......Конгломерат постельных сцен,
......он приземляет в чём-то творчество,
......но ведь писать о главном хочется,
......а где ж оно, как не в конце?..
Скромна невинностью пастель,
местами пусть неярки краски,
но, я скажу, потупив глазки:
всё упирается в постель...
Я выехал впервые на дорогу,
И вдруг «Камаз» откуда ни возьмись…
А здесь «под руку», а точней «под ногу»:
«Не тормози,– я слышу,- сникерсни!»
Ну, сникирснул… очнулся, гипс…
Эй, «сделай паузу и скушай Твикс!»
Все тот же дом на Красной Пресне,
опять весна, и как в той песне -
сегодня дома ты одна,
увы, как впрочем и вчера.
Ты говоришь: "Чего же ради
ко мне пришел ты?". А во взгляде
опять тоска, и каждый день,
любых отсутствие идей.
И скуку в глазах я твоих растворяю,
бутылку "Московской" на стол выставляю,
затем "Хванчкару", два пакета продуктов,
и три килограммчика рыночных фруктов.
Ты вскинула руки, сказала: "О, Боже!,
погодь, пошуршу я чего-нибудь тоже".
На стол понеслися маслины и зелень,
креветки, паштет, банка вкусных солений.
Мы сели на кухне напротив друг друга,
за встречу, скажи что ли тост мне, подруга,
стекло о стекло зазвенели стаканы,
совсем как неновые, ржавые краны.
Милая, что же опять ты не рада,
жуя перезрелую гроздь винограда,
смакуя вино и вкушая из чаши
остатки вчерашней сырой простокваши.
Чертовски нескладно висят занавески,
и пахнет помойкой мясная нарезка.
И чайник шипит, как пузатая сволочь,
и плохо порезан просроченный овощ.
А эти цветы, ты прости, что гвоздики,
как только уйду - уничтожь все улики,
и будь так добра - не звони мне ночами
ломая мой сон, в основном, мелочами.
Меня ты попросишь: "Прочти пару строчек,
про нас, про любовь, и без заморочек".
И скажешь, так нежно целуя в прихожей:
"А сын на тебя, наш, был бы похожий".
Опять-то весна, в городском исполненье,
опять-то в умах моего поколенья,
все время тоска, и почти каждый день,
на веки отсутствие даже идей.
Эпиграф
Бедные продают наркотики, чтобы купить себе кроссовки, а богатые продают кроссовки, чтобы купить себе наркотики.
(Кто-то из модных французских философов)
На вонючем Черкизовском рынке
Продаю я китайские кеды
Очень нервная это работа,
Мне под вечер нужнО расслабленье.
Я иду до буфетчицы Зинки
И беру две бутылки портвейну.
Ну конечно, зову с собой Зинку
и в полночном бреду забываюсь
Просыпаюсь сутра я помятый
Рядом голая пьяная Зинка.
И становится так мне тоскливо,
Что повеситься хочется сразу.
А владелец того магазина,
Что спортивным товаром торгует,
Каждый день как на линии фронта.
И под вечер забыться он хочет.
Он идет в дорогой супермаркет,
Покупает буржуйского виски,
И хорошей травы коробочек,
И уходит в ночную нирвану.
Просыпается в диком похмелье
На плече дорогой проститутки
И такая апатия к жизни,
Что мечтает скорей застрелиться.
А хозяин спортивных империй,
Что раскинули сети по миру,
Весь в решеньи глобальных вопросов,
Ночью он оттопыриться хочет.
Приезжает к нему наркодилер
И привозит лучшего кокса.
Бесподобный товар, эксклюзивный
И богач погружается в сказку.
Раскрывает глаза он под утро -
Рядом ряд силиконовых сисек.
И такая от жизни досада -
Хоть кидайся с окна небоскрёба.
Я стою, про себя размышляю
(Что-то кеды расходятся плохо),
Нахрена становиться богатым,
Если утром эффект одинаков?
лёгким облаком, грибным дождиком
я прольюсь, орошу головы...
на весёлую прольюсь братию
чище головы - выше понятия...
......
после дождичка в четверг
ной - не ной, а правь ковчег.
. . . . . . . . . . . Погибшим в борьбе за жизнь
. . . . . . . . . . . сперматозоидам и яйцеклеткам
. . . . . . . . . . . . . . . посвящаю
Из двух Вселенных, двух Планет
был дан совместный старт,
навстречу жизни или нет
был выброшен десант.
На смерть отправлен батальон,
порыв неудержим,
хотя лишь шанс на миллион
дойти и стать живым...
Полёт в кромешной темноте
и мысль одна: вперёд!
Навстречу розовой мечте,
быть может, повезёт.
Нет, это был не марш-бросок
за краповый берет
и не за хлебушка кусок,
за жизнь среди Планет!
Косила Смерть в упор солдат
и не пройти в обход,
во мраке таял наш отряд,
но цель одна: вперёд!
Атаки этой ужас весь
в словах не передать;
там сущий Ад и был, и есть,
там смерть, куда ни глядь...
***
Здесь нет ни слова о любви –
кольнёт меня народ,
но вспомню я лицо в крови
и криком рваный рот...
Я добежал до ТОЙ черты
единственный живой,
в награду мне досталась ты,
я стал тобой, ты - мной...
Две жизни, слитые в одну
У Смерти на руках...
Живу и чувствую вину
за тех, кто мёртв, за страх...
За страх, заставивший бежать
по мёртвым и живым,
победу эту одержать
не над врагом, своим...
Тот страх меня заставил жить,
как ни прекрасен мир,
я грех удачи должен смыть,
Теперь – я командир!
Глаза закрою - вижу строй:
красавцы, как один,
печальных мыслей кружит рой,
щемит тоска в груди.
Дорога в жизнь лежит сквозь Ад,
меня съедает грусть...
Мне дорог каждый из солдат,
Я в каждом повторюсь!
Я посылаю батальон
за ним второй в поход,
пусть шанс один на миллион,
кому-то ж повезёт!