Всё никак не пойму что за зверь,
Телепузик с набухнувшим фаллосом?!
Был Виталий, Емеля - теперь...
......
Огласите весь списак пожалыста.
P.S.Ё-моё, чё ж я написал-то?! Падаю в салат...
(P.S.* Мля! Никаких соплей и размышлений о национальной гордости великороссов(Эдиповом комплексе:)) на моей страничке не писать! Рецензии допускаются только смешные, рифмованные и желательно короткие... от длинных я засыпаю в салате).
Вчера мне, братцы, наплевали в душу,
Унизили и грубо оскорбили,
Все растоптали чувства мои лучшие,
Словесными помоями облили,
Мечты все испоганили мне чистые,
Разбили сердце бедное на части …
За что же мне, простому мазохисту
Такое неожиданное счастье ?
Коль любят, то деньги уже не преграда.
И тысячи платят порой...
Я умная баба, мне много не надо
И ты за три шекеля - мой* :)
......
* - три шекеля - столько стоит в Израиле послать стихотворное, или музыкальное приветствие на мобильник.
Судьба нас часто
водит за нос и дурачит -
Но верил свято я,
что ждёт большой успех,
И он ко мне явился
в образе удачи:
Мой бутерброд
свалился на пол
маслом вверх.
Его я тут же съел
без капелек сомнений,
Себе в награду
разложив поверх
бекон.
Везёт удачливым -
во мне же
чистый гений:
Лишь я додумался
намазать с двух сторон.
Кружит Фортуна
колесо своё
рулеткой,
Порой игриво
мечет шарик
на зеро,
Но я не лох!
На этот случай
крайне редкий
Намазал маслом я
и ломтика ребро.
Живу я день за днём,
судьбы не зная ласки,
Не угождая ей,
не корча холуя,
И если ей взбредёт
иметь меня без смазки,
Так ловко крутанусь,
что буду сверху я.
Любовная лодка разбилась о быт.
Ничто не забыто, никто не забыт:
Про лучшие годы, поломану жизнь,
И что не точил три недели ножи,
Про пьяных друзей, про дебилок-подружек...
Разбита тарелка и семь старых кружек.
Припомнилось всё, наговорено всякое,
И ругань чуть-чуть не закончилась дракою.
Сейчас мы в кровати устало лежим,
Как классно порой позабыть про ножи…
Решив однажды на ходу, что жизнь моя прошла,
Я подложил себе в еду толчёного стекла,
Лежу, страдая, на боку, я загнан, точно волк –
Теперь чего ни истолку, навряд ли выйдет толк.
Ах, вы бы знали, чёрный дым струился как, упрям,
Когда ковали нас таким железом по бокам!
Нахмурюсь грозно, пусть сгорит беда моя, стара,
Да только «Поздно», – говорит угрюмая сестра.
А за окном идёт народ и девушек полно,
Чем отдавать меня в расход, откройте мне окно!
Есть у меня ещё денёк, удачлив я, богат,
И у твоих сумею ног растратить этот клад.
Чтоб были дни мои тихи на дальнем берегу,
Я сочиню тебе стихи, которые смогу,
Которых прежде не писал, они тебе потом
Заменят множество зеркал с единственным лицом.
Не для меня вилась лоза и пели соловьи,
Но только глянул я в глаза печальные твои –
«Я передумал, не готов, отдайте кислород!
А что касается стихов – за мной не пропадёт.»
1994.