Конечно никто в том не видит вины,
Что в годы французо-английской войны
Британский майор, защищая страну,
Был ранен в бедро и очнулся в плену.
И тут же фрнцузский генштабовский босс
Припёрся в палату и задал вопрос:
Откройте секрет, раз вы в наших стенAх:
У вас офицеры все в красных штанах.
Скажите, вам это, пардон, на хера:
Повыбьют на выбор всех вас снайперА!
Майор отвечает: “А видите ль сэр:
Бывает что ранен в бою офицер,
К примеру, как я, такова се ля ви,
И будут штанины все в алой кровИ.
Солдату же эти следы не видны
И в панике он не покажет спины.
Пришёл, ухмыляясь, в генштаб генерал:
Ишь хитрые бестии, чёрт б их побрал!
В неведеньи был я, как глупый школяр!
И тут же отправил в войска циркуляр:
Дла паники против принятия мер,
И был офицер для солдата пример,
Неважно в каких офицеры чинах,
В боях чтоб в КОРИЧНЕВЫХ БЫЛИ ШТАНАХ!
Вот пусть другие носятся в Бразилии,
На каждый мяч, как хищники бросаются.
Так их затем сюда и привозили-то.
ЗАТО РОССИЙСКИЕ ЗА ПЛЕЧИ НЕ КУСАЮТСЯ!
Да пусть они за крендель ихний маковый,
Забыв про травмы, потные сражаются,
И гимн поют с восторгом диким якобы.
ЗАТО РОССИЙСКИЕ ЗА ПЛЕЧИ НЕ КУСАЮТСЯ!
На кой нужны им эти все регалии?
Да всё в рекламах, сволочи, снимаются.
А без медалей-то их разве приглашали бы?
ЗАТО РОССИЙСКИЕ ЗА ПЛЕЧИ НЕ КУСАЮТСЯ!
Мы, слава Богу, все уже отмучились.
Нема дурных с футболом этим маяться.
У нас ведь отпуск, бабы, глянь, соскучились.
Они ведь знаешь, как подчас кусаются!
"Гоп стоп, мы подошли из-за угла." А.Розенбаум "Гоп-Стоп"
Эта история случилась полвека тому назад, перед Новым, 1964 годом. По дури от молодости лет, вынос мусора считал, скажем так, не царским делом. И когда всё-таки важно соглашался, договаривался с тёщей на самое позднее время, а она, уже со своей высокой договаривающейся стороны, чтобы не снижать торжественность хозяйственного мероприятия, заворачивала мусор в аккуратный пакет.
Мусорник наш располагался в глубине парка-двора правительственного квартала на Институтской улице Киева. И вот в последний вечер Старого года, наслаждаясь мягким морозцем да медленным снежком, я почти прибыл к месту назначения пакета. Но вдруг из тени вынырнули две зловещие фигуры, блеснуло внушительное лезвие - и приказ: «Отдай!».
Второй раз грабителям повторять не пришлось, я немедля расстался с пакетом - жизнь куда дороже даже при более ценной поноске... И можно себе представить, с какой скоростью, имея за плечами вооружённых бандитов и 25 прожитых лет, да с каким поросячьим визгом восторга я покинул место ограбления! Преступники, видать, решили: сбрендил мужик со страху! Ещё не зная, какое разочарование и потеря веры в людей ждут их.
Пережитый же гоп-стоп перевернул моё отношение к мусору: я пошел тёще на уступку, милостиво дозволив впредь обычное открытое ведро да не ждать вечера. Не хотелось больше повторять бессмертный подвиг знаменитого лермонтовского героя: «Гарун бежал быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла».
Предыдущие истории в тему -
"Откуда взялся папа"Жми сюда "Мусорное ведро"Жми сюда Последующая история -
"Мусоропровод" - Жми сюда
«Господа! Сейчас канкан!
Грусть подальше выселить!»
Зашумел кафешантан.
Закачались лысины.
На эстрадке пять девиц,
Юбочки до трусиков.
Толсторож и краснолиц -
За коробку с трюфелями.
Бельечишка кружева
Пенятся и пенятся.
Это надо разжевать,
Это не безделица.
Сластолюбия душок
Переходит в похоть.
Кто с деньгами — хорошо!
Кто без денег — плохо.
Ні, не звірюка, але як дістане до печінок – вию і на місяць,
у миті напівсну,
коли свідомість плекає пітьмою,
щоб освітити мить, коли народжується розум...
І проблиск світла,
звивистого північчю блакитною,
нагадує всім нам, що ми із тьми нічвидної і до причастя
...прорвалися.
І ці ревіння наші...
Давайте девушки пожалуйста поэтам,
давайте всем,блондинам и брюнетам,
несите в жизнь, хорошую привычку эту,
без промедления давать поэту.
Ведь он не уголовник, он творец и гений
и часто ночью ищет вдохновенья,
вы по возможности учите камасутру
не забывая дать поэту утром.
Не стоит жить, не дав ни разу рифмоплёту,
который скушав с кашей антрекота,
долбит творения свои - на бедной "Клаве",
в надежде средь людей - добиться славы.
Не мучайте пожалуйста творцов напрасно,
а проявите чудеса соблазна,
и будете одАрены всегда куплетом,
Ведь без любви нельзя прожить поэту.
Читаешь ли Мои Стихи
( РукоплещА от восхищения! )?..,
Иль оные...- из чепухи,
к бездумности души растления,
такими кажутся, от фраз ( ? ),
где Лирика - тоской - в тенётах...
И... на диван, ты, пав в экстаз,
с благоуханием...- в зевотах...-
блаженствовать в иных мирах...
А их - Стихи Мои - не знали...
Но там, где пир ( Да при свечах! )
печаль и ждёт ( Подняв вуали! )...
и, разумеется, вершит!
А здесь, судьба, своё имеет...-
Бежишь ли от неё...- отмстит!
А если млеешь...- озвереет!
И лезь, хоть в мрак, как крот слепой,
забот наземных избегая...
Или, как страус ( Жуть, тупой! ),
в песок, башкой... Иль, как шальная,
факт: попрыгунья-стрекоза
( Любительница дармовщины! )...
Иль, как печальная коза
( Жизнь - без козла - итог кручины! )...
Или, вообще, иной тропой,
под Юга девственные вздохи,
где муж чужой... с чужой женой...,
в уюте грёз..., вне суматохи...
и вне упрёков к их любви,
единой вечностью ( До гроба! )...
О, проза жизни...- не гневи ( ! ),
буханкой чёрствой...- Отдых - сдоба ( ! ),
как занимательности миг,
в поддержке собственного крова...
и кто сюжет сей не постиг,
вполне пригоден для улова...
К примеру, в роли мотылька,
быком летящим на заклание...-
Тупизму - благость дна - сладка...-
И у любви - своё призвание ( ! ),
через её идиотизм,
взаимно-скорбной стороною,
где проза - садо-мазохизм,
в семейных узах ( Не игрою! ),
а наяву, как голяком,
в стриптизе душ, столь обоюдных...-
Зачем же нужен сей Дурдом ( ? ),
на фоне обязательств нудных ( ! ),
а к ним, какой-то «чудный» долг,
полов сношений ( Факт: мучений! )...-
В семье - один - другому - волк ( ! ),
вне норм гражданских отношений...,
чтоб их, как будто почитать,
согласно постулатам Права...
Но нужно ли мозги трепать,
ему же, вслед ( ? )..., подумав здраво ( ! ),
когда и чувства...- лишь мираж,
в остаточном ведении быта...
И тот...- сплошной ажиотаж,
как дармовая волокита...,
чтоб от неё бежать, стремглав,
в Ессентуки ли, в Крым, в Анапу...
и там, чуть успокоив нрав,
любовь найти ( Аж снявши шляпу! )...,
вновь, ощутив забытый пыл,
через давление гормонов...
А мир ( По сути: Из могил! )
оставить дури..., в такт Законов ( ! )...,
а дале... Но, об этом, речь,
вести не стану...- Знамо многим...
Хотя..., разумное извлечь,
не так-то сложно... всем двуногим!
Ведь монолог был о Стихах
( Через вопрос..., а то, в начале... ),
что создаю в ночных часах...,
в тиши..., но, вовсе не в опале...,
где Аура... даёт ответ...,
где мысли в рифмы обращаю...
Так ты читаешь их, иль нет?!
Об этом, я, совсем не знаю...
У меня есть некоторое количество стишков, которые я называю плагиазмами. Это небольшой стишок, который всегда заканчивается частью какого-нибудь известного произведения. Вот один из них. КАМЕННЫЙ ГОСТЬ
Зайдя к вдове в апартамЕнт,
Трудился Дон Гуан до пота.
Но вдруг явился монумент
И ухватил его за что-то.
Потом, ругаясь и грозя,
Умчал к чертям без проволочки...
ВОЗЬМЁМСЯ ЗА РУКИ, ДРУЗЬЯ,
ЧТОБ НЕ ПРОПАСТЬ ПООДИНОЧКЕ!
День суматошный утратил последний блик,
Ночь наступает, и поступь её легка,
В комнату лунный отблеск уже проник…
Ты не ложишься, ты ждёшь моего звонка.
Я позвоню, и будем болтать с тобой
Мы о погоде, ценах, делах… Назло
Всем неудачам, что приключились со мной,
Станет на сердце спокойно и так светло.
Глянув на время, станешь прощаться ты,
Снова желая, как в детстве, приятных снов.
Позже молиться буду разным святым,
Чтобы подольше ждала ты моих звонков.
Ворон живёт триста лет.
Право, не знаю кем считано.
Так, или может быть нет,
Это совсем незначительно.
Есть у индусов одна
Сказка о чёрном вороне.
Сам я о ней узнал,
Вам передам: вот она:
Ворон был очень болтлив,
Даже болтливей сороки,
Слышит всего слова три, —
Ровно на сотню натрёкает.
Боги решили тогда
Дать ему триста лет жизни,
Падаль лишь есть. Да,
Смерть покуда ни брызнет.
Вороны стали жить
К сроку привязаны этому;
Трупы с вершин сторожить,
С самых с высоких веток.
Тянутся долгие дни,
Как облака над крышами.
Нынче спокойны они, —
Редко их голос услышишь.
* * *
Будь ты сверх запаслив ёж,
Но всего не унесёшь
Много – запираемо,
И не упираемо.
* * *
Тираны сколько ни тиранят,
Их тоже под топор таранят.
И пусть топор тот не из стали,
Но только память. Жертвой станут.
* * *
Любые крепости возьмёт.
Неторопливый наш народ.
* * *
За столом друзей полно –
Где закуска и вино.
Где кайло и где лопата,
Там их крайне маловато.
* * *
Тирана смерть в постели съела –
Да, удивительное дело.
* * *
Не нужны нам Гегели,
Не нужны нам Шлегели,
Не нужны нам Фейербахи
И другие прибабахи.
Нам нужны хорошие,
Пахари, как лошади,
Чтоб косили и возили
Чтоб зарплату не просили.
* * *
Неограниченные возможности
Их не бывает у ничтожности.
* * *
Не родился индивид –
Ныть который не привык, -
Не на рыбный коль улов,
То на летних комаров.
Не на течь воды в квартире,
То на трещину в сапфире.
Недовольны много в мире.
* * *
Армия учителей
Льёт в мозги детей елей.
Учат подчинятся,
Лома не бояться
И лопаты штыковой,
И работы чумовой.
* * *
Строй, конечно, на все сто,
Не начальства б воровство.
Дело было году этак в 1969-70 в спортлагере ИТМО, через пару недель после урагана на Берестовом озере.
Приехал я туда на недельку отдохнуть в конце лета (хоть и был студентом-вечерником, но работал на кафедре, и как член профсоюза, получил путевку без проблем).
Там еще не все сосны, упавшие на территории, были убраны и перепилены на дрова для столовки. Еще вовсю обсуждалась история с сосной, упавшей на палатку: парень, услышав треск дерева, сиганул под металлическую кровать с панцирной сеткой; она, хоть и прогнулась, но выдержала, не сложилась. Была и еще одна досадная потеря, но о ней я узнал позже, на ежевечерних танцах в столовке.
Я очень удивился, что после первого хита - "У самовара я и моя Маша" в исполнении, кажется, Утесова, эта же мелодия зазвучала снова.
Оказалось, что во время урагана то ли радиоузел сосной накрыло, то ли еще что - но на всю студенческую смену в спортлагере оставалась одна эта пластинка.
Представляете танцы? Попрыгать - на 78 оборотов, медляк - на 33.
На 33 оборота Утесов пел задумчиво, грустно и неподражаемым басом.
Такие вот танцы. Да бог с ней, с мелодией - зато какие там были студентки! Впрочем, как и сейчас, через 45 лет :о)
Жизнь продолжается!
Я уже писал о сообществе студентов-шалопаев из Октябрьского районного стрелково-спортивного клуба ДОСААФ, о том, как мы прописались при Пушкинском охотколлективе, как экспериментировали с нашим охотничьим оружием.
Вот и сейчас решили проверить несколько новинок. Например, патрон заряжается полуторной порцией пороха, а вместо полноценного заряда дроби в гильзу ставится разрезанная по оси пробка с уложенной в разрез картечиной. Скорость на вылете очень высокая из-за малой массы снаряда - отсюда и дальность, и настильность резко возрастают.
У нас ведь собак не было, а тропом не всякий заяц близко подпускает, разве что самый ленивый на подъем - а где таких найдешь в 30 км от Ленинграда? Значит, надо уметь бить их на дальней дистанции, пока они думают, что им еще безопасно под кустом.
И вот отправились мы как-то своей развеселой компанией зайцев потропить по пороше.
В поле вышли - следов...
Не зайцы, а партизаны какие-то. Так Ковпак воевал: только немцы захотят его отряд по свежему снегу, по следам, засечь, а Ковпак еще в ночь высылает сани по всем лесным дорогам и просекам, по окрестным полям... Проснулись немцы, приехали с рассветом: "Майн муттер! Вас ист дас???" - следов натоптано вдоль и поперек, как будто тут дивизия учения проводила, и куда теперь идти, как их не перепутать?
Вот и у нас примерно так же...
Ладно. Поставили на сотню метров пачку из-под патронов картонную, начали в нее палить. Картечина летит далеко, но кривовато, мелок заяц для такого случая; а волка одной картечиной, может, и не забьешь до смерти - а ну, как обидится? Хотя где его, волка, взять...
Решил я дробью-нулевкой в горизонт над коробкой прицелиться, навесную стрельбу освоить. Как-никак, дядька мой артиллеристом был при гаубицах, рассказывал про навесной огонь. Обычный патрон пошел с недолетом, а вот с полуторным порохом дробь, хоть и начала осыпться метров с шестидесяти, коробку парой дробин проткнула. Я уж не знаю, как по зайцам будет, но коробку дробины прошили насквозь.
Порадовались мы найденному решению и пошли дальше - зайцев искать. Вдруг видим - на поле лиса мышкует. Увлеченно так: ждет-пождет, потом стрелой вверх - и вниз головой прямо в снег бубух!!!
Задними лапами дергает, хвостом крутит - ввинчивается в снег поглубже, по самый хвост, мыша достает. Увлеклась, но на нас поглядывает этак искоса - кто там ей обедать мешает?
Ну, нас тоже на мякине не проведешь: разошлись веером, как будто и не о рыжей речь, договорились, что вся троица сойдется звездой - так, чтобы никто не оказался на линии огня. Уж тут-то коварной зверюжине не вырваться!
Сходимся. Мышкует.
Двести метров - мышкует.
Сто... Да что ж она!
Отсалось метров семьдесят, палить пора! А лиса где? Не сквозь землю же провалилась?
Следы ведут к изрядному бугру в поле, метров десять длиной, с метр высотой, трубы деревянные, квадратные, из досок сбитые...
- Ребята, так она, злодейка, в совхозный бурт турнепса сиганула, вон тут этих отдушин!
- Ничё-ё-ё, достанем! Володька роется в рюкзаке и достает дымовую шашку - выпустались такие в 60-70-е годы то ли от клопов, то ли от тараканов.
Поджег, закатил в бурт. Ждём с ружьями наготове. Меня предупреждают:
- Стреляй только в угон, ежели что, а то знаем мы твою кучность!
Да, моя ижевка-однодулка отличается кучным боем, а получить вместо пышного воротника меховое вологодское кружево в наши задачи явно не входит.
Из верхних труб бурта уже валит дым.
- Ну и где она? Андрюша, послушай, что там.
Андрей лезет повыше и нагибается к трубе ухом, стараясь дышать в сторону от дыма...
- Ну???
- Тихо!!!... Кажется, "Варяга" поет...
Андрей стягивает с головы ушанку, прижимает ее к груди.
Обходим бурт по периметру. Вот он, второй, запасной выход, который берегла рыжая плутовка. Он был засыпан рыхлым снегом, и мы его, конечно, не видели. Следы ведут к недальнему лесу.
На душе становится полегче:
- Ладно, ребята, славно поохотились, пора переходить ко второму пункту плана. Где там закуска? Вскрывай консервы...
- Ну, за сообразительность!
Косолапый и не пылкий
Мишка бурый пляшет в цирке.
Вот забава! Вот забава! —
Музыка играет браво.
А народ развлечься хочет,
Рукоплещет и хохочет.
Мишка, выполнив урок,
Получает сахарок.
Слон на задние столбы
Встал, как лошадь на дыбы.
В книгу сунул нос баран,
Заяц лупит в барабан,
А пузатый бегемот
Полкомода втиснул в рот.
Но проказливее всех —
Обезьяна — лезет вверх.
Поиграют эти детки —
Люди их посадят в клетки,
Чтоб не очень-то визжали,
Чтобы в лес не убежали.
Даже и без сахарка
Тянет их туда пока.
Во дворе бродячий пёс
Задирает к окнам нос;
Задирает не поймёт –
Чтоб ему положить в рот.
Там у телика сосед
Слопал двадцать пять котлет.
Тут собака, там собака,
Только разные, однако.
Васька-кот, огромный - вот!
Кот-Пушочек, - с ноготочек.
Когда Васька ляжет спать,
То подстилки не видать,
А когда Пушочек ляжет, -
Одуванчик средь ромашек.
Всех Православных Христиан поздравляю с началом Рождественского Поста!
Жил в столице человек,
с волосатою спиной,
кушал камбалу и хек
с нелюбимою женой.
Вечерами мял диван
и порою пил вино,
вспоминая обезьян
из вчерашнего кино.
Чуя родственную связь,
плешь на лбу чесал рукой,
и порою матерясь
думал то, что он другой.
Что родня живёт в лесах,
и питается едой
без нитратов, в городах
человек какой - то злой.
Потому что шаурма,
нам на пользу не идёт,
от неё в кишкАх дурман,
как от разных нечистот.
Он для храбрости приняв,
грамм наверно пятьдесят,
посредине бела дня
вдруг отправился гулять.
И когда он взял билет
в Гималаи, в тот четверг,
у меня сомнений нет,
это снежный человек.
Люди делятся на два класса - на тех, у кого мозги в клеточку, и на тех, у кого мозги в линеечку. Среди последних немало еще таких, у кого мозги в косую линеечку.
С трудом овладев полковою казной,
Надравшись почти до инфаркта,
Фон Германн, поручик, спросил в казино
Три карты, три карты, три карты,
Поскольку владельцу погон и рейтуз,
Бутылку его половиня,
Сказала про тройку, семерку и туз
Цыганка по кличке «Графиня».
Фон Германн на стол устремляет глаза,
Хоть был после литра «Агдама»:
Вот тройка, семерка, но вместо туза,
О Боже, ПикOвая Дама!
И выпив еще три бутылки вина,
Скривившийся, словно от клюквы,
Послал он крупье и обманщицу на
Три буквы, три буквы, три буквы...