Подарила мне кума
Книжку «Горе от ума».
И с тех пор я с горя пью,
Чтобы снизить свой «ай кью».
***
Я миленку своему
Почитать дала «Муму».
Он сказал: «Хоть и люблю,
Будешь гавкать – утоплю».
***
Скачет теща, как коза,
Зря ей книжку дал «Гроза».
Даже если и прочтет,
Хрен с обрыва сиганет.
***
Не пошла миленку впрок
Книжка «Бедность - не порок».
Обносился, исхудал...
Почитал бы «Капитал».
***
Прочитал милок роман -
Лег в халате на диван.
Бросил вилы, грабли, лом,
Не работает - облом.
***
Подарила теща мне
Книжку Горького «На дне».
«Будешь знать,- шипит она,-
Что такое пить до дна».
***
Стал читать милок Гюго,
Но не понял ничего.
А когда листал Золя,
Приговаривал: «Во ... !»
***
Мой миленок утром рано
Прочитал про Дон Жуана,
Пригласил на сеновал
И сюжет там развивал.
Ну подумаешь, поддал, что такого?
Нам пора уже за стол сесть – есть повод:
Нынче праздник у мужчин во всём мире!
А у нас скандал: вина нет в квартире!
Где подарки? Где цветы? Поцелуи?
Я ж припомню по весне встречу злую…
Дай на пиво хоть… Пусть люди задразнят!
…Не понравился он мне – этот праздник!
Разбейте на части единое целое
И вы обретёте судьбу беспокойную…
Пишу на заборе слова белым мелом я,
Слова эти грустные и непристойные
Когда-то давно, молодой, не целованный
Я был как щенок, и беспечен и радостен
И в Социализма Раю, рыжим клоуном
Я жил, совершая поступки и гадости
Империя (с виду) была монолитная,
Надёжно подпёртая Армией Красною,
Боролась с «безродными космополитами»
И с «имперьялистами» всякими-разными
Но видно тогда уже были оплавлены
Маразмом мозги у кремлёвских «товарищей» -
Не справилась партия с ролью заявленной,
Как с руководящей, так и с направляющей
И вот в результате: Последыш компартии
И одновременно – Отец демократии
Приводит страну к разудалой анархии,
Отдав на съедение алчущей братии
И всё то, что было упитанной свинкою,
На карте лежит расчленённою тушею,
Оттяпали рёбра, и шею с грудинкою,
Куски понаваристей, самые лучшие
А нас, как собак, незатейливо кинули,
Хоть был референдум, и все за единство мы
Страну на глазах у нас располовинили,
Захапав куски свои рылами свинскими
Мы все, как и прежде «одной цепью скованы»,
Но гласность нам дали, какие тут шуточки!
Намордники сняли – пролаялись вдоволь мы,
Но миску убрали подальше от будочки
«Кормиться самим!» - приказали затейники
А как тут кормиться, коль цепи короткие?
Лишь кучке щенков расстегнули ошейники,
Чтоб вырастить монстров на общей похлёбке-то
Они и взросли на кормах, конфискованных,
У прочих собак, без обеда оставленных
И вмиг за бугор с миской каши ворованной,
Чтоб там прикопать, где никто не достанет их
Потом оглянулись – всё тихо в болотине,
И дальше грызут, только зубы вонзаются
Нажрали загривки и задницы плотные
И аж на хозяев порой огрызаются
Вот так и живём – сверху твари мордастые:
Чиновники, воры и ими ссучЁнные
А снизу, огромною серою массою –
Трудяги, солдаты, бомжи и учёные
И всё-то бы ладно – чиновник отеческий
Столетья вампирит на шее натруженной
А тут десять лет – по сравнению с вечностью
Какой-то пустяк для России контуженной
Ведь общеизвестно – по Маркса теории
Мы, русские, были и будем холопами
И я ощущаю родную историю
Пра-пра-пра-прадедушки пОротой жопою
Накормите бабу перед сексом,
Что тащить голодную в кровать,
Крабами,тефтелями,бифштексом,
Лишь бы надоело ей кусать.
Напоите бабу перед этим
Водкой,самогоночкой,вином,
За нее теперь в большом ответе
Вы на этом свете и на том.
Уложите бабу на постелю,
Одеяльца подоткните вал,
И свою заприте крепче келью,
Чтоб никто никак не помешал.
А когда уснет она,отрада,
Бабочка,летящая на свет,
Тут падет последняя преграда-
Отправляйтесь смело в Интернет.
До села Кукуева -
Путь не прост,
По проселкам будет вам
Двадцать верст!
По газам – и дернули
Со двора
На машине-«Формуле
Полтора».
Нет руля, кабины и
Ни хрена,
Сила лошадиная -
Лишь одна.
Но зато по грязи – как
В масло нож,
Где и на «Уазике»
Не пройдешь.
Шоферюги бедствуют –
Мне плевать:
Выхлоп соответствует
Евро-пять!
Вместо загрязнения
Сред и вод –
Бабке удобрение
В огород.
Истину, основу и
Глубину
Уложу в два слова я –
Тпру и ну.
А в гараж поставлю и
Дам овса –
Всё, она заправлена.
Чу-де-са!
Севастополь знойным летом.
Бухта в россыпи огней,
Много раз я видел это
Наяву, теперь во сне.
Ночь густеет. Воскресенье.
Крейсер в стенку словно врос.
Ноль часов. Из увольненья
Возвращается матрос.
По глазам, не после пьянки,
Только что за маскарад?
"Почему вы по гражданке?"
Отвечает: "Виноват.
Захотел уважить братца.
Упросил меня, лиса,
Дать по форме прогуляться.
Ну, хотя бы полчаса.
Промахнулся я, похоже,
Отпустив гулять братка,
Он ведь честь отдать не может,
В гипсе правая рука"…
Оказалось, что по-братски
Амуницию увёз
Молодец и корабляцким
Видом восхитил колхоз.
………………..
Было времечко когда-то,
Королевским звался Флот.
Форма нравилась ребятам.
А теперь наоборот.
Всё как будто вчера... Хорошисток округлые прелести…
Глаз косится в чужую тетрадь от звонка до звонка...
«Беломор» втихаря... аттестаты сомнительной зрелости...
Стойкий рвотный рефлекс на столовский стакан молока...
Что за дружба была... Всё на ней на одной и держалось-то,
Бушевала волной разношерстная наша семья
От физичкиных слов: «Расскажите про лямбду, пожалуйста!»...
Если б знала ты, дура, как пох..й нам лямбда твоя
Нас травили мастикой и хлоркой, строгали рубанками,
Наши сопли стекали на атласы и на верстак,
Подполковник Трофимов стращал нас какими-то танками,
А физрук утверждал, что мы прыгаем как-то не так
Бунтари и скоты - далеко не образчик смиренности,
Относясь ко всему с нигилизмом и лёгкой ленцой,
Мы пинали как тряпку любые моральные е ценности,
Кроме тех, что уныло мычал из кассетника Цой
Благодарен тебе, мой отряд пионэра Морозова,
За высокую честь пересечься с тобой на пути,
И что помнишь меня, молодого ещё и тверёзого...
Я себя, к сожаленью, таким и не помню почти...
Страна тотального «отката»
И торжествующих «понятий»,
Спасая мир, спешит куда-то,
Гремя веригами проклятий.
Бежит, коррупцией ведома,
Своим путём по буеракам
С неизживаемым синдромом
Привычности к нужде и дракам.
Сменив «коленно – локтевую»
На ту позицию, где «сверху»,
Блестит красивой крепкой сбруей
На населеньи мелких клерков.
И, встав на глиняные ноги,
Всё крутит вентиль и заглушки,
И с матерком твердит о боге,
Грызя халявные ватрушки.
А мы живём… Поскольку надо.
В подводной лодке нет лазеек.
И нам величие отрадой -
«Треух - теплее тюбетеек !»
Но иногда.. порою... снится
(Невольно, но и невозбранно) –
В руке чирикает синица
На берегу обетованном,
Ни флаг, ни враг не портит рею,
И рупор не орёт нам в ухо,
Журавль глобальную идею
Уносит в направленьи «йуха».
Мы, сняв ушанку с вермишелью,
Бежим из вечного централа..
(По траекторьи карусели,
Туда , где на колу мочало?)