Бежал олень, ударился о пень,
Плыл тюлень, врезался в пень.
Куда ни взгляни, кругом одни пни.
Кончилась вода,
Возьми четыре ведра.
Сбегай до ручья,
В каждой руке по два ведра.
Собираясь рыбачить всюду,
Бери для рыбы посуду:
Чтоб краснопёрку - в ведёрко,
Тюльку - в кастрюльку,
Красноглазиков - в тазик,
Вот ёрш - его в ковш,
РатанЫ в стаканЫ,
Кильку в бутыльку.
Я узнал из газетки (если рупор не врет),
Что стволовые клетки – это полный улет!
Просто писк пятилетки! Смейся, смейся, паяц! -
Но стволовые клетки это полный абзац!
Нам известны едва ли все секреты «совка»:
Эти клетки изъяли из заначки ЦК.
И обычная клизма (что за пару монет)
Все углы организма омолаживает!
… Вижу мая подвижку, но - проблемы в любви:
Хоть еловую шишку на подмогу зови!
Только что мне с еловых! И скажу не к столу:
- Видно, клеток стволовых не хватает стволу!
Извини, академик! Ну, на что мне «Айда!»?
Нету, родненький, денег! А без денег - куда?
Я воробышек тертый, мне в долги не с руки.
И заветной ретортой ты меня не влеки!
… Но продажная пресса дожимает в дугу -
На задворках прогресса тоже жить не могу!
Выпью сладкого чая, и (всего-то делов!)
Нагоню первача я из еловых стволов.
На тахте у соседки колобродит луна.
Я стволовые клетки испытаю сполна!
На успех обреченный, и луной облитой,
И такой… просвещенный, и такой… молодой!
На дни рождения друзьям принято дарить подарки.
Если друг находится рядом, то ему всегда можно
подарить очередной Хохмодромовский сборник или
бережно собранную в спичечный коробок вековую
пыль с полного собрания сочинений А.С.Пушкина.
Если же друг виртуален, т.е. живёт настолько далеко,
что тридевять земель покажется детской сказкой,
то отличным подарком может стать стихотворение,
написанное дилетантом, но, зато, от чистого сердца.
* * *
Приятно поздравлять друзей -
Постфактумом, рожденья после.
Известной даты где-то возле
Заздравных навтыкать гвоздей.
Сидит ваш друг, уж и не ждёт
Утерян где-то между будней,
А вы ему под домом с лютней,
Любви да счастия насчёт.
Талантам вашим нет конца,
Одним лишь славитесь изъяном:
Тверезым будучи иль пьяным,
У вас не слух, а лишь пыльца.
И тот картофель, что летит,
Являясь признаком признанья,
Запущен другом по незнанью,
Узнет если - враз простит!
Вы - восхитительный герой!
Корзину пёрли с натюрмортом,
Ансамбль наняли эскортом,
А с ним - паяцев с мишурой.
И друг уже вас раскусил.
Стоит, подарками пленённый
Да смотрит умиротворённо
Как вы корячитесь из сил.
* * *
Замора - друг, здоровым будь,
И счастьем к потолку прибитый!
На стихо-прозу плодовитый
В либидо вечном - хохотнуть.
Ты наповал сразил меня
в любви признаньем смелым.
Оно как гром средь бела дня –
и ойкнуть не успела,
как оказалась в центре вновь
семейного скандала –
твоя внезапная любовь
всем костью в горле встала.
А был ли повод мною дан
К подобному конфузу?
Попытка завести роман
тебе уже в обузу.
Женат лет, эдак, двадцать пять,
в семье увязший прочно,
решился вдруг, ни дать – ни взять,
вкусить любви порочной.
Была всю жизнь твоей жене
Подругой, но к несчастью,
Ты не к кому-то, а ко мне
Воспламенился страстью.
Я в положенье не простом –
довольно щекотливом –
как мышь, что поймана котом
голодным, но блудливым.
Тот кот – никто иной, как ты, -
(как выяснилось вскоре)
нашкодил гадко и… в кусты!
А мы с подругой в ссоре…
У нас обычная зима.
Безделье. Я схожу с ума.
Замерзли запахи. Их нет.
Бесцветный проникает свет
В мое окно. Вокруг все серо.
Надежды нет. Погасла Вера.
Ах, Вера…Оптимизма мера!
Он, Оптимизм – всегда цветной.
С моею Верою не дружит.
А Грусть на Веру давит. Душит.
И Вера бледная такая.
И так униженно икает.
Чего-то просит. Но сияет,
Когда Душа ей помогает.
Душа ленива. У Души
Так мало дел на этом свете
Душа бормочет: «Не спеши…
Удел твой женский - кухня, дети.
Уйми никчемные порывы
Возню, истерики и срывы.»