Мы все работаем со словом,
А кое-кто и с мыслью аж.
В том нет ни капельки плохого:
Напор, стремглавость и кураж,
Прорыв, круговорот писанья,
Момент сомнений и опять…
И тут же томное желанье:
Публиковать! Публиковать!
И вот уже ложатся строки
Хоть и в железо без ума,
На юге, севере, востоке
Ты входишь в офисы, дома.
И с авторской своей страницы
Ты смотришь в сотни разных глаз:
«Что, захотели рассмешиться
С моею помощью? Сейчас!»
Пасы над клавишами presto,
Движенье мышью в виртуал –
И вот уже имеет место
В экране то, что Ты сваял…
………………
И всё, что Ты хотел смешного
Создать, чтоб баловать народ,
Всё абсолютно, слово в слово,
Уже читается, живёт.
И дольше века вечер длится,
Уже и отзывы коллег
Твою украсили страницу…
Но тут приходит человек.
Он даже «месячных» на справил,
Однако, шустрый паренёк –
Он свод каких-то странных правил
С собою в дом наш приволок.
Стихом особо не блистая,
Не напрягая мозг кости,
На отзыв редко отвечая,
Он начал, нет – не бред, нести…
А впрочем, это все читали –
«Великосветский эпатаж»,
И замечаний избегали,
Зачем? Ведь тут не про меня ж…
И лишь единственный вояка
(И HINO, что само собой…)
Поднялся, это – Shapoklyaka,
Чтобы злодею дать отбой.
Да, кто-то молча возмущался,
Ругая устно – «Вот, подлец!»,
А кто-то даже восхищался
С разрядкой в букву: М О Л О Д Е Ц!
………………..
Сайт развивается, не чахнет:
Повсюду «банеры» суют.
«Добро пожаловать! Что – пахнет?
Ну, пахнет… Значит – тут живут!»
На медосмотр меня послали - сдать мазок,
Да, процедурка неприятная такая,
Но я начальству отказать ни как не мог-
Раз отправляют, значит - ценят, уважают!
Пусть знают все, я – чист как белый снег!
И в кабинете, в яркой рамке на стене
Повешу справку из больницы для коллег,
Пусть чаще кофе забегают пить ко мне.
В голове моей завитой напевает ветерок
Песнь усталого копыта; за порог и на восток
Манит свистом флейты в дали, гонит терпкую печаль.
Пляску ножек, трепет талий, белозубую эмаль,
Круговерть цыганских юбок, звон и тусклый блеск монист,
Плеть узорчатую, бубен, шали опаленной кисть –
Слышу, вижу, принимаю! Разгулявшись, как в степи,
В голове кудрявой, Ветер, кудри мне не растрепи!
Кудри вьются, кудри вьются, аж доходит до груди:
До чего же тяжко, люди, ночью спать на бигуди!
Один художник, вдохновенье
Дождливым утром обретя,
Послал записку в заведенье.
И вот натурщица, шутя
И взгляды томные бросая,
Уж раздевается. Кидая
Мазки на полотно, стремится
В объект творенья своего
Художник перевоплотиться,
Поток идей несёт его...
Не стала б муза потаскухой -
Жалеть себя творец не стал,
Он, как Ван Гог, отрезал ухо
И пальцы все переломал.
Когда ж к закату день клонился,
Накинув старое пальто,
К стене художник прислонился
И тихо молвил: "Это - то!"
......
Штурмует выставки Европа,
Шедевр приветствует народ
Курсивом строчек текста: Жопа.
Вид спереди. Холст. Масло. Год.
Стал Я как-то писать возле зданья
Вроде бы в сторонке от движенья
Вдруг мое блаженное вниманье
Привлекают звуки торможенья!
Вижу Я что милое созданье
На меня летит в оцепенньи..
Все, писец и к мочеиспусканью
Добавляю калоизверженье..
Наш бабий век недолог, но с кем его прожить?
Супругой археолог научен дорожить:
Он пыль с нее сдувает и гонит прочь зевак,
И чем старей подруга, ценней как артефакт.
Я, конечно, и днем поспать могу. Тем более, что пенсионер. Только что мне с нервами своими делать, а? Нервы ни к черту стали, хоть в петлю лезь. Раньше-то, когда я на флоте служил, нервы были как канаты. Сталь – нервы! А сейчас, под старость, что осталось? Одно расстройство. Бесишься по всяким пустякам, да переживаешь по разной мелочи…
Вот, скажем, соседи сверху по квартире - бывшие участники художественной самодеятельности. По привычке ещё с советских времён, водку пьют исключительно ночью, а как хлебнут лишка, так песню затягивают про вечерний звон.
Начинают-то сначала ме-едленно, но по мере опьянения темп ускоряют. И для убедительности помогают себе руками и ногами:
- Вечерний звон… Бом-бом!..
И тут же сапожищами мне по потолку: топ-топ!
- Вечерний звон!.. Бом-бом!..
И кулачищами по столу с посудой: трах-трах!
- Как много дум…Топ- топ!
- Наводит он… Трах-трах!
Голоса низкие, хриплые – до самой печенки достают. Посуда гремит и сапоги топают... А как пропоют песню, так еще по стаканчику надбавят и принимаются заново:
- Вечерний звон!.. Топ-топ!
- Вечерний звон!.. Трах-трах!
Да так - по семи раз! А то и вовсе в пляс пойдут…
Я терплю-терплю, да и постучу ложечкой по батарее. Вроде, замолкают. Но это когда у них гостей нет. А когда приходит этот, усатый, то все. До утра колокола звонят. (Усатый – это Петро из гаража. Голова у него большая, в полтуловища. И усы шире плеч.) Я ложкой-то постучу, так он шуметь начинает. И шумит, почему-то, всегда в форточку. Голова-то не пролазит, так он ладони рупором сложит и басом на всю улицу:
- Поимейте совесть! Не мешайте музицировать! Люди вы или не люди?!
Это в три-то часа ночи! Да-а… И понимаю ведь - культура вещь нужная, просветляющая. Они, может, так свою жизнь смыслом наполняют. Они, может, уже завтра на лестнице с тобой поздороваются. А может, и нет…
Э-хе-хе... Я, конечно, и днем поспать могу, но нервы... Нервы! Хоть караул кричи! Может, сходить завтра к участковому? Сказать, мол, так и так - хочу покоя... Нет, пожалуй, не пойду... Нет, не пойду! Тот тоже и петь любит, и выпить не дурак. А ну как споются? И что тогда?!
Нету у меня прежнего здоровья. Эх, нету! Нету уже никаких таких нервов! Был когда-то морячок, да видно весь вышел...
Пойду-ка я лучше покемарю, пока вечер не настал, а то придет этот, толстоголовый, и опять шуметь будет. Тоже, поди, нервничает...