Сынок, беги сюда... Есть разговор...
Тебя ждет небольшая типа байка...
В своих глазенках спрячь печаль-укор...
Хоть оторвись чуть-чуть от "Контра-Страйка"*.
Лижу эпоху, словно леденец.
А в голове буянит ностальгия:
Дрожащий и испуганный юнец
Перед экраном ждет прихода Вия.
На панночку Наталию Варлей
Взирали страстно и благоговейно.
Ведь этот фильм советских всех детей
Пугал почище монстра Франкенштейна.
А впрочем, кто его в те годы знал???
Неведом был ни Дракула, ни Фредди.
От страха охал древний кинозал
И жались в кресла трезвые соседи.
Ты зря сын говоришь, что "фильм - отстой".
На "Аватаре" ты взращен, дубина!!!
Мы пацанами, раз примерно сто,
На эту бегали кинокартину.
Мне с той поры все триллеры - мура.
Меня не взять их "Криминальным чтивом".
Адреналин гуляет на "ура"
Лишь в детстве том, немыслимо-счастливом...
К чему весь разговор затеял я,
Чтоб ты не удивлялся ни минуты:
Когда приедет бабушка твоя,
Эффект такой же будет, как у Брута*...
* * *
Тебя я жарко обнимаю
С улыбкой вечной на лице:
Люблю тебя в начале мая,
И в середине, и в конце.
* * *
Я вам скажу без робости, друзья,
Не ожидая грохота оваций:
Чтоб рая всем хватило, в нём нельзя,
Как на земле, любовью заниматься.
* * *
Будущее иллюзорно:
Будет ли повод любить?
Бабником быть не позорно –
Жутко мужчиной не быть.
* * *
Ну никак не может Вовка
Скорый брак признать ошибкой:
Кавалеров ловят ловко
Полной грудью и улыбкой.
* * *
Мы душу с телом вечно губим,
Не действуя наверняка.
Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше любим мужика.
* * *
Скажу я вам, ребята, внятно,
Всей нашей сущности касаясь:
Курить в том случае приятно,
Когда ты пьёшь в кругу красавиц.
* * *
На столе прекрасный ужин,
На лице улыбка снова:
Таня очень любит мужа
Симпатичного, чужого.
* * *
Дыша духманом и туманами,
Вот незнакомка приплелась.
Она уселась рядом с пьяными
И до упаду нажралась.
* * *
От победы близкой вздрагивал
Вождь народов и отец.
Гитлер в бункере оттягивал
Вместе с Евой свой конец.
* * *
Идите к милой даме в день ненастный,
В ужасный зной и страшную метель:
Лишь тот достоин женщины прекрасной,
Кто всякий раз к ней прыгает в постель.
я зарекался «больше НИКОГДА...»,
проснувшись утром с жуткого похмелья.
и ручейком холодная вода
в меня вливалась, покрывая мели.
когда здоровью нанесен урон,
совсем не время думать об искусстве.
и я гасил горящее нутро,
сводя на нет все водные ресурсы...
стакан поставив с грохотом на стол,
я устремлял в окошко взор туманный...
уверенный: сегодня НИ ЗА ЧТО...
я не поддамся вашему дурману...
но вечер наступал, я вместе с ним
исправно наступал на те же грабли
и, как коньяк армянский, вас открыв,
вновь пил до дна, не проронив ни капли.
Привет, жена! Пишу тебе вторично.
Ну, как дела в быту и в жизни личной?
А я, представь, нашёл себе работу
И поменял «Жигульчик» на «Тойоту»,
В квартире произвёл ремонтик евро
(Представь, какие это были нервы!),
И съездил два разочка на Мальдивы
(Скажу тебе – не отдых, просто диво!).
Ну, а теперь слегка поиздержался,
Хоть экономить всячески пытался,
И потому прошу по старой дружбе
Мне выслать кое-что (ну, очень нужно!):
- Найди на антресолях мне кальсоны
(Ведь предстоят холодные сезоны);
- Шарф, что вязала бабушка Ариша
(Надеюсь, что его не съели мыши);
- И старые резиновые боты
(Подклею и сгодятся для охоты);
- И шерстяной носок (зелёный, левый,
А правый я нашёл, но только белый);
- Еще найди мой надувной матрасик –
Я съездить на Гоа хочу хоть разик;
- И полбутылки лака для паркета
(Купил бы сам, да времени всё нету);
- И баночку варенья из малины -
На всякий случай – вдруг схвачу ангину?
Но только мужу говорить не стоит –
Зачем его напрасно беспокоить?
Он в прошлый раз слегка погорячился,
Так я потом два месяца лечился…
Ну, в общем, жду, затягивать не надо –
В конце недели будут снегопады.
Ах да, жена, ещё перчатки вышли!
Пока-пока. Твой муж Евгений (бывший).
Стою один в продрогшей кухне,
А мысли продолжают стыть -
Обидно мне, что мир не рухнет,
Когда меня не будет быть!
И капает вода из крана
Пульсируя по венам труб,
Мне на работу слишком рано,
И простыней остыл уют.
На сломанном плече осины
Сидит промокшая сова
И в тьму таращится бессильно.
Опять с похмелья голова
Все не дает покоя телу:
Как рой вопросов пережить?
Кто виноват? Как быть? Что делать?
А, точно! Надо кран закрыть!
В задворках грязных чей-то бюст,
Л ежал он дум великих пуст.
А ведь недавно время было
Д ругое, лучшее! Уплыло...
И не вернется никогда.
М ы можем вспомнить иногда
И помечтать в своей берлоге,
Р угая власть глаголом строгим.
Л ениво выходить из грёз,
Е жеминутно и всерьёз
Н а водку смело налегая.
И всё же будет жизнь другая!
Н о вот какая? Здесь вопрос.
Зима не получилась…
Я знаю, так случилось -
В ноябрьской харчевне
Её свалил озноб.
И выпив теплой водки,
И ставши просто теткой,
Сняла наряд царевны
Не замараться чтоб.
Потом сидели – пили,
И долго говорили,
Как будто пряжу пряли
Всё про инфляцию.
А после громко пели.
Гуляли, где хотели,
И вовсе потеряли
Ориентацию:
То начинали драться,
То лезли целоваться,
Ноябрь пел устало,
Шептал, что не женат.
И печку не топили,
И осень разбудили,
Она приревновала -
И вот вам результат!
Декабрь спит – простужен,
И топая по лужам,
Зима, икая пьяно
Едва-едва бредет.
Но шепчет нам сквозь будни:
«Снег будет, верьте, люди!
Он ляжет на поляны…
Когда Весна придёт!»
Зашёл к соседке в неглиже,
той, что на пятом этаже.
Я не могу терпеть уже,
возьми меня на ПМЖ.
Она стоит, сосёт драже,
чего-то вся на стороже:
Эй ты, послушай, на барже,
да ты попутал в падеже.
Я вся конечно в кураже,
оргазм уже на рубеже,
но муж-паскуда в гараже.
Давно ведь замужем я же.
Дым выпуская из ноздрей,
богоподобной стать Вулкану.
В демонстративности нирвану
нырнуть и "оттянуться" в ней!
Небрежно вынимает мисс
из дамской сумочки, изящной
набор красавицы курящей -
Vogue, Lucia или Kiss
и фирменную зажигалку
c блестяшками каратов в пять!
Паля — ещё и воспалять!
("Артистка", всё же, не хабалка!!!)
За сигареток упаковку,
(дизайн - практически шедевр),
не жаль отдать и сотню евр,
(не грызть же, как коза, морковку!)
Взяв пачку, да не пятернёй(!)
в три пальчика лишь, непременно(!)
мизинчик отвести манерно...
(сражает "перцев" на убой!)
Неторопливое движенье
и снят прозрачный целлофан.
Раскрыта пачка, как колчан,
где стрелы, ждущие мишени,
с цыганской псевдопозолотой
на алом фоне мундштука,
лежат, не тронуты пока,
дразня чахоткой и перхотой!
Сигарку, выверенным жестом,
рука небрежно извлечёт...
И..., звавший к поцелую рот,
окажется тем самым местом,
откуда драгоценный смрад
повалит, оросив пространство!
От долголетия лекарство.
Глотают, пусть и стар, и млад!