Лежат велосипеды
В лесу, в росе.
В березовых просветах
Блестит шоссе.
Попадали, припали
Крылом — к крылу,
Педалями — в педали,
Рулем — к рулю.
Да разве их разбудишь —
Ну, хоть убей!—
Оцепенелых чудищ
В витках цепей.
Большие, изумленные,
Глядят с земли.
Над ними —— мгла зеленая,
Смола, шмели.
В шумящем изобилии
Ромашек, мят
Лежат. О них забыли.
И спят, и спят.
******
Вдали околок реденький –
Осинки средь берёз,
Я на велосипедике –
Стартует велокросс.
Я худенький и маленький,
Но – велосипедист!
Кручу, кручу педалики,
А мне: «С дороги – брысь!»
Промчалось мимо чудище,
Цепями скрежеща,
И всадник торжествующе
Взглянул из-за плеча.
В ответ – расправив крылышки,
Мой спицами сверкнул,
Всю моченьку, всю силушку
Напряг – и звезданул!
До финиша, под горочкой,
Уже подать рукой.
В кюветике пятёрочка
Чудовищ на покой
Устроилась, средь цветиков,
Где шмелики жужжат.
Всего два километрика,
А эти спят лежат.
Сумеют веломедики
Уснувших разбудить,
А мы с велосипедиком -
На гонках победить!
Отойдя от привычной «тальянки»*
Удивляя себя самого,
Петя хоккал японские Танки,
Там размерчик – как раз для него.
А потом он «включил балалайку»**
И родил интересную мысль:
- Не отхоккать ли Танками Хайку?
Тоже мелкий размерчик, кажись…
Ну а после наш киевский сокол,
То есть, бывший российский упырь
Сладострастно поэзию хоккал
Безразмерно, размашисто, вширь.
Задымилась японская куча
Под сиянием вечных Стожар***,
Где осваивал Петя-Петруччо
Этот мелкокалиберный жанр.
Пусть японцы поют про нарциссы
И про са́куры розовый чад…
Что – кому. А ему и «отлизы»
По-японски изящно звучат!
*«Тальянка» (гармошка) – любимый безразмерный размер Петруччо **«Включить балалайку» – от французского «бла-бла-бла… ***Стожары – русское название созвездия Плеяд
Мук творчества стал жертвой юморист,
Ушёл в запой. Средь бЕзвести пропавших,
Ещё один не оправдался риск.
А кроме алкашей есть и папаши,
Поэты с юмором. Те могут вдруг пропасть,
От алиментов, вместе с гонораром,
Чтоб не попал он из объятий в пасть...
Стихи хреново пишутся задаром.
Гляди Настасья чё тут пишут,
Каверкают радной язык,
Снесла бы им падонкам крышу
Не праранив сваей слезы.
Учили бы палутше руский
И не имели бы праблем,
Ани Настасья мыслят уска,
На мозги давит моташлем.
Тупые Насть, адна дасада
А мы с табой Настён моща
Дастала бы я им из зада
Энцыфалитнага клеща.
Пагодь Настён, я всё исправлю,
Здесь быть паложен адначлен.
Да в рот бы им уставить вафлю,
Кто написал тут лишний эн.
Козёл пошел в кооператив,
Где приобрел паллиатив –
Сей конгруэнтности трюизм
Я в свой дискурс затем лишь ввёл,
Чтоб эклектичный эвфемизм
Без инвективов взял козёл.
А когнитивный диссонанс
Пошлю на гендерный челен.
Вся жизнь – фрустраций декаданс,
Что в переводе – просто тлен.
Эпиграф:
Привет! Сегодня дождь и скверно,
А мы не виделись, наверно, сто лет...
( Максим Леонидов )
Привет, мой дед. Я весь - в наколках.
А мы не виделись так долго. Привет.
Привет и бабушка-старушка.
Не пялься на мои татушки. Привет.
Скитался я всю жизнь по зонам.
Дышал там вовсе не озоном.
Привет.
Хотите - проявите милость,
Я расскажу, что приключилось.
Привет.
Сперва мне повстречался заяц,
И я сказал, перо вонзая:
"Привет!
Привет, ты видишь это небо?
Не ешь ни колобка, ни хлеба
В обед.
Потом волчара был позорный.
Весь эфемерно-иллюзорный, эстет.
Ему я - по башке кастетом.
И волчья песня стала спета.
Привет...
"Превед, медвед", - сказал медведю.
Он ехал на велосипеде, медведь.
Он, не иначе, был "с приветом".
А впрочем, стоит ли об этом? Превед!..
Медведь, он был каким-то "бурым".
С него содрал я тупо шкуру. Нет-нет, -
Жестоким не был я садистом.
В душе я был таксидермистом.
Привет.
А после - рыжая шалава.
В душе моей проснулась лава
Любви.
Ты сладко пела и хотела
Моё округленькое тело.
Лови...
И я достал-таки заточку.
В любви своей поставил точку. Привет.
Прости же, рыжая сестричка.
Из-за тебя иду на кичу. Пять лет...
Я устаю от нагоняя,
Хоть позови, хоть отзови.
Живу, резину применяя
И для колес, и для любви.
ЛЮБОВЬ ПО ДАРРЕЛЛУ
Если вдруг почувствую, родная,
Что навеки вкус любви убит,
В память тут же сохраню тебя я
Словно исчезающий подвид!
ЛЮБОВЬ ПО КАФКЕ
Чтоб в любой любовной теме
Был надёжно защищён,
Защищаю я и темя,
И чего-то там ещё!
______
Джон Бойд Данлоп (1840—1921) - английский изобретатель, основатель компании «Данлоп». Джон работал ветеринарным врачом в Белфасте и много ездил на велосипеде по окрестным местностям, выполняя свои обязанности, а его сын катался на трехколесном велосипеде. В те времена велосипед звали «костотрясом» – на камнях велосипедиста очень трясло, а в земле колеса попросту проваливались и застревали. Глядя на сына, Данлоп решил модернизировать колеса. Для этого ветеринар обернул диск колеса садовым шлангом, в который закачал воздух. Сын был в восторге от мягкой езды на любимом велосипеде. Ход велосипеда стал легким, колеса не вязли, а тряска исчезла. В июле 1888 г. Джон зарегистрировал изобретение. Интересный факт: Данлоп получил патент и на вентиль, через который происходила закачка воздуха в шину. Как истинный врач, он описал его как маленькое отверстие, подобное «узкому каналу, который создает проход в кишечнике». Обхохочешься! То самое исключение, подтверждающее крыловское правило: "Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник"...
______
Джералд Малкольм Даррелл (1925 - 1995) - английский учёный-зоолог, писатель-анималист. Можно ли предсказать свое будущее? Он это сделал в возрасте 6 лет, когда сообщил своей матери, что собирается обзавестись собственным зоопарком и что поселит ее на его территории в специальном коттедже. Так и получилось спустя несколько десятилетий. Зооспасатель и человек, опередивший время. Эдакий летний Дед Мороз, соединивший в себе Деда Мазая с Доктором Айболитом, библейского Ноя с современным ученым-практиком, писателя-натуралиста с веселым рассказчиком. Он любил животных не за приносимую ими пользу, а просто потому, что они - неповторимые творения природы, чему и учил всех через свои книги и фильмы, в которые он вложил всю силу своего таланта. Невероятная работоспособность Даррелла поражала окружающих. Он написал более 30 книг (которые были переведены на десятки языков) и снял 35 фильмов. И все же главной заслугой Джеральда Даррелла останется созданный им в 1959 г. на острове Джерси зоопарк и образованный на его базе в 1963 г. Джерсийский трест сохранения диких животных. Благодаря Джеральду сотни исчезающих подвидов перестали быть исчезающими! За что от всех нас и наших потомков огромная признательность этому неординарному человеку!
______
Франц Кафка (1883—1926) - видный представитель пражской группы немецких писателей, большинство работ которого было опубликовано после смерти. Романы "Замок", "Процесс" и "Америка" неоднократно экранизировались, письма и дневники штудировались многими поколениями читателей и критиков. Впрочем жизнь писателя, как это зачастую и бывает, давала мало поводов для счастья. Деспотичный отец в процессе воспитания превратил Франца в неуверенного в себе неврастеника, болезненно воспринимающего окружающую действительность. Но именно склонность к самокопанию и самоосуждению помогла развиться неординарному таланту. С личной жизнью у Кафки не складывалось, да и с общественной тоже. Практически всю свою сознательную жизнь Франц горбатился в страховой компании. Работа для писателя была занятием второстепенным и обременительным: в дневниках и письмах он буквально признавался в ненависти к своему начальнику, сослуживцам и клиентам. На первом же плане всегда была литература, «оправдывающая всё его существование». Однако, будучи одаренным человеком, он смог обессмертить свое имя и в страховом бизнесе - именно Франц удумал защищать голову каской на опасных производствах.
Я с детства не любил овал
(Но это так, для ассорти)
Метлу красиво рисовал
И в дворники хотел пойти.
Причин на это было пять
(Нет среди них латанья ям)
Хотел метлой накостылять
Я четверым своим "друзьям".
Но первой, кстати, основной,
(Не гнать, кто мусорит, взашей)...
Мне говорил батяня мой
Бывало, воротясь домой
Из кругосветных виражей:
-А жизнь, сынок, как не крути
Это не поле перейти...
Сам многих знаю, кто не смог,
Уж лучше утром встать с пяти
Метлою улицы мести,
Чем мусором... Вот так сынок.
Почему так долго не уснуть
В эту ночь со вторника на срЕду?
Может быть тому виною грусть
Старой ивы с тополем беседы?
Может быть настырный лунный свет,
Что струится как ему угодно
Или горечь дыма сигарет,
что опять курил, спустя полгода?
Все из-за начальника И.О.-
Премии, сказал, опять не будет
И на эту должность у него
На примете есть другие люди.
Напугал, блин, новый м.. пустозвон,
Будто мне нужны его подачки!
Вот козел! Какой тут к черту сон!
Выкурю пойду еще пол-пачки.
* * *
У меня свобода на уме –
На тюрьму моей не хватит злости:
Если б я сидел на Колыме,
Я уже лежал бы на погосте.
* * *
Измотаны животные бескормицей,
От жухлых трав в утробе нет толков –
Сегодня тёмной ночью за околицей
Загрызли овцы сразу трёх волков.
* * *
Куда пойдёт твоя дорога,
Решай как господин:
Чертей на свете слишком много,
А Бог всего один.
* * *
Мы под парусом ходим тугим
В море жизни к счастливой судьбе:
Если ты улыбнёшься другим,
То в ответ улыбнутся тебе.
* * *
Потерян в дивный край ориентир,
А за добром стоит немало дряни:
Каким хотел Всевышний видеть мир,
Таким его увидишь лишь по пьяни.
* * *
Комфорт и сервис зародились в адском круге,
А бизнесменам на планете нет числа:
Как появились ритуальные услуги,
Так сразу смертность в два-три раза возросла.
* * *
С Пушкиным культура – крепче стали,
Человек без чтения – урон.
Пушкина, однако, не читали
Ни Платон, ни Свифт, ни Цицерон.
* * *
Поэт – всего лишь Господа вассал,
Который тонет сам в словесном блуде:
Не в том восторг, кто много написал,
А в том почёт, кого читают люди.
* * *
Как ранение ножевое,
От ожога, а как идти?
К солнцу тянется всё живое,
Но сгорает на полпути.
Они не гнутся в сильный ветер
Им нипочём война- гроза
Дождём умывшись на рассвете
На душу капают бальзам
Они как будто бы из стали
Верней сказать из чугуна
На перекрёстке ровно стали
Когда прошедшая война
Закончилась победой нашей
И уничтожили мы яд
Стоят большие как папаши
Веками на посту стоят
За нами сверху наблюдая
Как долговязый великан
Как там внизу ползут трамваи
По рельсам а вверху кукан*
От солнца защищают в полдень
Крышуют от дождя людей
Таким я подарил бы орден
Со шляпкой как у желудей.
кукан*-Кука́н (англ. Fish Stringer) — приспособление для сохранения и переноса выловленной рыбы. Он представляет собой прочный шнур с проволочной петлёй на конце. Пойманную (крупную) рыбу, осторожно сняв с крючка, сажают на кукан. Для этого петля продевается в отверстие, сделанное ножом в мягкой ткани рта рыбы, около нижней челюсти, и рыба осторожно опускается в воду. Верхний конец шнура на берегу прикрепляют к вбитому в берег колышку, в лодке — подвязывают к фалу, вёсельной уключине или к специальной державке.
Некоторые рыболовы сооружают простейшие куканы так: к нижнему концу шнура привязывают палочку, с её помощью продевают под жабры рыбы шнур, затем опускают её в воду. И делают при этом большую ошибку. Рыба с верёвкой под жабрами быстро засыпает и портится. Надо стремиться не допустить повреждения кровеносных сосудов во рту рыбы (около языка и жабр). Если же крючок с приманкой прошел в глубь пищевода, надо отрезать поводок, не вынимая крючка.
В жаркие, солнечные дни рыба сохраняется на кукане лучше, если она опущена ближе ко дну. Для этого к кукану подвязывают небольшой груз.
Сейчас созданы технологичные приспособления, которые заменяют классический кукан, сохраняя его название.
Если вам в самолете попался болтливый сосед,
Унывать ни к чему, упиваясь люфтганзовским шнапсом.
Вот простой и надежный, не раз помогавший совет:
Помолитесь вполголоса, лучше всего по-арабски.