Ля ля ля ля ля ля поздравляем
Ля ля ля ля ля ля от души.
Ля ля ля ля ля ля ля желаем
Ля ля ля ля ля ля ля больших.
Ля ля ля ля ля ля ля ненастье
Ля ля ля ля ля ля стороной,
Ля ля ля ля ля ля ля ля счастье
Ля ля ля ля ля ля ля с лихвой.
За аморалку с института выгнали,
Как будущим врачам дурной пример.
Учеба долгих лет свелася на нули –
Блуд пресекался строго в СССР.
Беда с бедой приходят одновременно,
(Ни дать, ни взять – вмешался сатана!)
Была Маруська плюс к тому беременна,
А от кого – не знала и сама.
Оплевана и так – и вновь позориться!
Идти в больницу стыдно было ей…
Карга- соседка, старая абортница,
Все сделала за пару пузырей.
Удачно, хоть и без квалификации;
И стукнуло ей в голову вот что:
«Да я такие делать операции
Сама могу! Я медик или кто?
Достала инструментики,
Стерилизатор – в дело.
Чуть-чуть об антисептике
Понятие имела.
И закипел, пошел процесс!
Обычно, ближе к ночи.
В стране, где вне закона секс,
Клиентов – сколько хочешь!
Безграмотность сплошная!
Предохраненья нет!
Девчонки залетают,
Как пепел с сигарет.
Зачем рожать на свалке?
К чему играть с огнем?
Маруська- ковырялка
Плод извлечет с умом!
Инструкцией давно тирада Фурцевой
Была для всех порядочных людей:
«Жизнь половая – лишь для репродукции!
Кайф только извращенец ловит в ней».
Купить презерватив считалось подвигом,
Цинизмом и отсутствием стыда.
И комсомолу – далеко не по фигу,
Когда вне брака говорилось «да!».
Летели пух и перья на любовницах,
Но плоть сильна, природа верх брала…
Тайком и незамужние, и школьницы
Предоставляли мужикам тела.
А что до жен и до мужей касаемо –
У них девиз: «Возможность есть – имей!»,
И все, хотя ****ь и неуважаема,
Являлись или пользовались ей
.
И как тому последствие –
Беременность вне плана.
Вот – массовое бедствие!
Вот – уз семейных рана!
Больница – не хухры-мухры:
И стыдно там, и больно!
И пятьдесят рублей с дыры
Шло за аборт подпольный.
Полтинника не жалко,
Зато позора нет.
Маруська-ковырялка
Не выболтнет секрет.
Маруська применяет
В шприце новакаин!
И боли – не бывает,
Хоть вновь вступай в интим!
Заправская искусная абортница
Кому только не делала добро:
Монахиням, учительницам, школьницам,
А раз – жене начальника УГРО!
Студентки МГУ писали письма и
Ответ дождавшись ехали срам скрыть –
Чтоб, не дай бог, с учебы не отчислили,
Иль, еще хуже, негра не родить.
Не сразу в безнаказанность уверенность
Пришла – с решеткой грезилось окно…
Для женщин – бич внебрачная беременность,
А для Маруськи – золотое дно!
И вскоре оборзела, приосанилась:
Рекой текли абортные рубли!
Отъелась, приоделась, приобставилась,
А через год купила Жигули.
Подруги бывшие по мед –
В автобусах, в трамваях,
У них престижных шмоток нет,
Ковров нет из Шанхая!
Сковал моральный кодекс их
И клятва Гиппократа;
И потому от сих – до сих
Доход один – зарплата.
Пускай не из столицы,
И без диплома пусть,
Из КГБ лечиться
К ней ездили, клянусь!
Всегда провинциалка
Маруська на коне,
Маруська-ковырялка!
Аборт всегда в цене!
И все бы ничего, да вот неровности
Скребли в душе, коробили чуть-чуть…
Заговорил, видать, остаток совести –
Что не совсем пристоен этот путь.
И смертный грех, и что-то криминальное:
Преступно неродившихся губить!
Вернуть чтоб состояние нормальное,
Частенько в одиночку стала пить.
Напьешься – хорошо, а вот с похмелия
Мерещатся младенцы, входит черт…
И как-то после пьянки в понедельник к ней
Пришла очередная на аборт.
И с перепоя необеззараженный
ИнстрУмент применила, плюс к тому
Чего-то там поранила – и сразу же
Закрылся абортарий на дому.
На утро чуть ли не ползком
В больницу в сильном стрессе
Приковыляла прямиком
С обширнейшим абсцессом…
Врач сразу понял, дело в чем:
«Не сдашь, кто чистил, если –
Твое леченье не начнем!
Хоть подыхай тут в кресле!»
Кровь с гноем вперемежку
Из бабы так и прет.
Она от страха в спешке
Маруську продает.
И в воронке с мигалкой,
Ну разве не позор?
Маруську-Ковырялку
Отправили в СИЗО.
А дальше – суд, клиенток показания.
Напуганные взгляды меж ресниц.
Тупое адвоката бормотание,
И в деле прибавлялося страниц.
Свидетельницы становились в позу, мол,
Все это клевета и наговор!
Но провокационными вопросами
Как семечки колол их прокурор.
Этапы, зоны, шмоны, унижения…
Все довелось Маруське пережить.
И, наконец, звонок – освобождение!
И практику мечта возобновить.
Но на аборты спрос упал подпольные
И стыд за связь внебрачную исчез.
Не удивлен никто ромашкой школьною
И пузом у беременных невест.
Контрацептивы есть во всех
Практически киосках.
Аборт проводят – просто смех!
Какие-то присоски!
С телеэкрана – грязь и мат
И педерастов пенье.
Маруська смотрит на разврат
С укором и презреньем.
Центральные газеты
Не хуже, чем «Плейбой»,
Расскажут про минеты
И дождик золотой.
Повсюду – аморалка,
Повсюду – беспредел!
Маруська-Ковырялка
Сегодня не у дел.
Ребята, кто не спит ещё! Выручайте. Сбой какой-то произошёл. Пару дней почти не трогал комп. А когда включил, то сайт меня определил как незарегистрированного читателя. Ввёл логин-пароль и теперь все произведения выглядят так, как-будто я их не читал, причём и те, которые прочитал. Раньше простой перезагрузки хватало, чтобы всё на свои места стало. А сейчас не получается ничего. Дело в том, что я читаю произведения не подряд. И теперь не знаю, какие читал, а какие нет.
Я в шоке! Мне, что, теперь по-новой всё читать? С магаданской скоростью Интернет-соединения несколько жизней для этого понадобится. Может кто знает, как решить вопрос? Заранее благодарен за любую помощь.
Мы мечтали поскорей
Завести в семье детей.
Вечером, придя домой,
Муж в компьютер с головой.
Открывает ноутбук,
И заходит на Фейсбук.
Пишет мне: «Как вечер?
Жду с тобою встречу,
По тебе скучал полдня,
Поцелуй скорей меня.
На любовь отвечу,
Ласку обеспечу».
Мне же в теплом свитере
Нравится быть в Твиттере.
Вот уж несколько ночей
Не смыкаем мы очей.
Бьем по клаве тук-тук-тук
Нашей почты перестук.
Только вы ответьте,
В социальной сети
Будут у нас дети?
Кто оставил у калитки
В этой банке рыб в избытке?
Захотелось что-то рыбки,
Да и лапки мои гибки:
Коготочком подцеплю,
Рыбы много наловлю.
Размечталась видно зря,
Не поймать мне втихаря!
На успех надежды зыбки,
Бесполезны все попытки!
Голова не ж...а, но порою
Хочется воспользоваться клизмой.
От дурной – ох, сколько геморрою!
И для шеи столько травматизма!
***
Прошу, не зови меня рыбкой,
Хоть плаваю кролем и брассом,
Бываю и скользкой, и гибкой,
Но я теплокровна - Я МЯСО!
***
Он стАтью подкупил, он был богат душою,
Похитил мой покой его блестящий ум...
Но что-то в нём не так... И с глаз слетели шоры:
Да взяточник же он! И вор! И толстосум!
Октябрь – строг, серьёзен и подробен...
Октябрь скорей – прозаик, чем поэт...
......
Ты тоже – строг, серьёзен и подробен...
И ты – прозаик больше, чем поэт...
Обычный Гуд, но временами – Робин...
Вита Савицкая, "Октябрь"
В осеннем – строгом, пасмурном – сезоне
Ты больше манифест, чем анекдот...
Обычно Хилл, но временами – Джонни...
Местами Пол, а так – обычный Пот...
Ты водку пьёшь, обильно сыплешь перец...
Прозаик – меньше, больше – журналист...
Порою ты становишься как Ференц...
Но в целом – заурядный банный Лист...
Стандартный Чан, но запросто не лазьте,
Поскольку Джеки ты недавно был...
Ты жидкий Клей, но Кассиус отчасти,
Что Клинтона однажды сильно Билл...
Стараешься держать хороший тонус,
Хотя, скорей – писатель, чем боксёр…
Голодный Мор, но также сытый Томас...
Чем дальше Нильс, тем больше частый Бор…
На тихий Донн собравшись вместе с Джоном,
Воспрял… Но отменили нужный рейс…
И ты валялся с видом отрешённым…
Один, как Ласт, который бросил Джеймс…
И понял, что с трамплина, с возвышенья,
Как Стивен, ты достаточно Сигал…
Обдумывая верное решенье,
Подобно Марку, в комнате Шагал…
Ты едешь сквозь сырой промозглый Питер...
Мечтатель – больше, меньше – хлебороб...
Ты чаще Болен, очень редко – Дитер...
Ты в спорте – Слей, но вместе с этим – Боб...
Тобой ко мне протоптана тропинка...
Ты буря: то дитя, а то как зверь...
На внешность – Старр, и вдруг – стучащий Ринго...
Знакомый ритм... Распахиваю дверь...
О, эта долгожданная минута...
Частично Юрген, трёшь смущённо лоб...
И я, как Ларсен, тама, здеся, Тутта...
Входи скорее, мой домашний Клопп...
В пустом дверном проёме исчезает тень,
с твоим лицом,мне не оставив даже след,
тех фотографий без прощаний...Каждый день,
как-будто всё во сне,лишь чёрно-белый цвет.
А говорят,что время может залечить
все раны,горечь всех утрат и пустоты...
Но,я как-будто не рождён,чтоб дальше жить.
Мне утро,как подъём на горные хребты.
Упорствую,лишь ради завтрашнего дня,
чтобы очнуться,хоть когда-нибудь в раю.
Мне солнце стало тяжким пламенем огня,
и жду,как ночь поможет боль убить мою...
"А Вы ноктюрн сыграть смогли бы
На флейте водосточных труб?"
В.В. Маяковский
Играть на трубах для меня - табу,
Тем более кому-либо в угоду.
Боюсь дыханья спёртого в зобу,
Особенно в ненастную погоду.
Ведь в трубы водосточные дудеть
Во время ливня - не хухры с мухрами.
Помёт от голубей в сливной воде
Вступает в синтез с винными парами.
Иссиня-хладных губ сизифов труд
В мартышкин превращается невольно.
Звучит труба так, будто-бы Перун
Капусты съел пол-бочки малосольной...
Готов исполнить соло на губах,
Перебирая пальцами шутливо.
Пусть служит водосточная труба
Не для ноктюрнов грустных, а для слива...
Ну и что, что по породе я – зверь,
я такой же, как и все мужики!
Повалялся бы с мадам на траве,
клялся ей до гробовой бы доски.
Век за веком, практикуя лапшу
в достижении любовных утех,
я посеял кривду, словно паршу
по душевной, по своей простоте.
Популяция не верящих дам,
те – кто ведают, а проще звать – ведьм,
разрослась на мои головы…
мда-а-а…
хочешь верь потомок, хочешь – не верь.
И такая ныне вся молодежь,
среди дамской половины земли,
на мякине этих не проведешь,
даже если водки скушают литр.
Раньше Гад я был, сегодня – Яга!
Бродит в них мой с сумасшедшинкой ген,
ну, а то, что - костяная нога,
так воюем между.
Абориген
я для них, отстой и застой.
Изживают, как разврата оплот…
Мировую предлагал, сесть за стол,
посудачить о житье до и от…
Не ведутся, что-то – умные все,
гады древние совсем не указ.
Хоть и я не сахар, но в полосе
тёмнодамной пусть не дрогнет рука.
Глазки их, что самый сильный калибр,
для отстрела моего естества.
Дань сердешную возьмут и, свалив,
на горе своей идут пировать.
Вот и ем таких, хотя бы раз в год.
Популяцию у ведьм не изжить.
Съешь одну, а нападает – «вагон»,
расчленив на трёхголовую жизнь.
Вот откуда я такой мракозябр.
Был же белым и пушистым… с утра.
Бабы Ёжки вновь в округе бузят,
в общем, всё – лечу на юххх, мне пора…
Да, опять бегу от этих – проблем.
Вечный бой не для моих-то седин.
Вон уже курлычет клин журавлей,
ну и я за ним – встречай, Алладин
и иная басурманская явь…
В гости джин звал, гюльчатаек снимать.
Он такой же древний ёптырь, как я,
да и водку кушать любит – в умат.
Полуостров Индостан с ним прошли,
выпил я учений мудрых сосуд,
мир вам будет Бабки Ёжки, вот блин,
на платформе этих – поз камасутр!
А ещё в дугу я совесть согнул,
хвост на палку накрутил, словно йог,
на гвоздях лежу – красавчег я, ну?!
Исхудал, джин даже не узнает…
Эх, чужбина, хороша, по чуть-чуть.
Тянет в поле, до берёзовых рощ,
так скрутило – даже к Ёжкам хочу,
вновь подраться за провластный пирог…
Я еще того… мужчина – могу
из страстей сплести большущую сеть,
заласкать за сутки тысячу губ
и иное, распахав под посев.
Наши бабы – вот огонь так огонь!
Им горящая изба нипочем,
на скаку стреножат, конь хоть не конь
и авосек воз возьмут на плечо.
В них моя играет гадская кровь,
ну, никак их не оставить совсем…
Разбежался и взлетел, как перо.
Я лечу к вам! Надлюблю, так не съем…