Да, жили мы себе и не тужили
С Игилом против Асада дружили.
Бомбили курдов сколь хватало силы.
И нефтью пробавлялися нехило.
С руки у дяди Сэма сытно ели...
А тут "Грачи"*, собака!, прилетели.
------
* Су-25 называют "Грачами"
------
И ещё в тему
"Подо мною..." - Жми сюда "Лимерики" - Жми сюда "Только первые" - Жми сюда
Макаревич в Сирии, для бойцов ИГИЛ,
в ходе перемирия и по мере сил,
вслух и без опаски, спел до хрипоты,
надрывая связки, лучшие хиты
Cпел не для Аллаха и за не бесплатно,
"бацал" не под "баха", но "лицеприятно",
а потом он глядя в пол, скажет - "Буду гадом,
что по-своему я мол, воевал с "джихадом"
Мол играл "двойную" роль, но не в "лоб", а из-под вОль,
чтоб сначала замолчало агрессивное начало,
чтобы думали о мире, о "мочилово в сортире",
да хоть где, хоть в Эквадоре, но забыли о терроре
Может он стоит на страже как сотрудник ФСБ
и местами может даже на "кларнете" и "трубе",
может завтра в Улан-Батор и Андрей не диссидент,
никакой не провокатор, а секретный наш агент?
Однажды на лыжах пошли в турпоход
в начале суровой зимы,
жирок растрясти собирался народ
к мочалу к началу весны.
Нашли незатейливый вроде маршрут,
где летом искали грибы,
в лесу обнаружив МА2 парашют
попили из фляги воды.
Мерещилась всякая нечисть и дрянь;
"Пора бы уж градус поднять"
Сказал замдиректора Мухин Витянь
достав "Абсолюта" штук пять.
Грибочки, консервы, салат оливье,
под шубой селёдка, стакан,
картинки поплыли в хмельной голове,
на небе светился "банан".
Ежи без иголок шныряли вокруг,
послышались чьи- то шаги,
"медведь" появился откуда- то вдруг,
сказал: "Ваш товарищ погиб".
Схватив не допитый стакан и халву
лохматый рванул через лес,
соврал волосатый "надув" всю толпу,
к спиртному имел интерес.
Спустя полчаса появился опять,
(за липой мелькнул силуэт),
Витяню хотел как родного обнять,
(допился хороший поэт).
О чём вам поведать хотел я друзья,
забыл, извините, склероз,
ходить с парашютом по лесу нельзя,
а вдруг вас собьёт тепловоз?
* * *
В грядущее влетели
Мы по науке – ух!
В здоровом нанотеле
Здоровый нанодух.
* * *
Чтоб ты поднялся на крыльцо
Карьеры, страшно рад,
Начальство надо знать в лицо,
И в грудь, и даже в зад.
* * *
Жить сегодня нелегко,
Хоть в гробину взять и лечь.
Пейте, люди, молоко:
Укрепляет грудь и плеч!
* * *
Чтоб жить на свете много лет,
Нужны нам воздух и вода
И «Вискас» – вкусная еда:
Я пробовал её в обед.
* * *
Не наложить на мысли вето
И не унять закрутку гаек:
Чем больше узнаёшь поэта,
Тем больше нравится прозаик.
* * *
Живётся нам туго,
И в поиске благ
Едим мы друг друга,
Ведь вкусно-то как!
* * *
Как полноценно ни живи,
Не чувствует душа полёта:
Ныряешь в океан любви –
Выныриваешь из болота.
* * *
Обычно утром к нам приходит вдохновенье,
Да только мыслей и эмоций рвётся нить.
Чтоб написать «Я помню чудное мгновенье…»,
Ты поздно вечером не должен много пить.
* * *
Есть на лице морщины,
Сзади неважный видок.
Лучшая часть мужчины –
Это его передок.
* * *
Наш туалет царит над миром –
Негоже звать его сортиром.
Хвала и слава туалету,
Где так легко дышать поэту!
Сегодня был на встрече я
Одних известнейших поэтов,
Где лишь Такая-но-не-фся,
Молчала скромненько при этом,
А скромный, но-не-очень, кекс,
Смотрел своим глубоким взглядом,
И говорил - нет, не про секс -
Про тех, кто был с поэтом рядом -
А рядом были там как раз -
Такуся, я, и Стасюлевич,
Но не про нас Кекс вёл рассказ,
Он просто много был словевич.
Вещал он о своих друзьях,
Вслух Сталювевича ругая,
И только всхлипывала - "Ах",
Красавица -- Фся-не-такая.
А Стасюлевич даже взмок,
Пытаясь Кекса переспорить,
Но только Игорь-кекс не мог,
Нам перебить себя позволить.
Но тут и я вдруг замолчал,
Друзьям поддатливо кивая,
А сам сражён был наповал -
Улыбкой той, что Не-Такая
Сегодня наконец-то Стасюлевич позволил мне притронуться к великому, то есть к его другу Кексу, а сам всё время спорил с ним, доказывая, что он величественнее в поэзии, чем кекс. Такуся и я скромно молчали весь вечер :-). А на самом деле Стасюлевич сегодня устроил встречу с добрыми коллегами мне, гостю Питера. Я был рад познакомиться и пообщаться! /Я не таками, крепить картинки не умею, но попробую :-) / на фото Такуся, кекс, Стасюлевич, и Леандр. Спасибо за тёплый приём!
Спровоцировал на написание Бо-Ло-Тин со своими ёжиками:
Жми сюда
Вы не знаете, наверно,
Что конец осенних дней,
Скажем так, довольно нервно
Переносит ёжик: злей
Не сыскать в округе зверя -
На расправу лют, при том
Всюду иглы в нём, не перья,
Машет лапкой, как крылом.
Ввысь взмывает не один он,
Их там тысячи кружат:
Путь на юг, как птицы клином
Держат, чтоб плодить ежат.
Затмевают массой солнце,
Ни каких бед не страшась,
Если кто им попадётся,
Разорвут и клюв, и пасть.
Самолёты курс меняют,
Тучи в клочья - коридор.
Вы не видели их стаю?
Режут снег с макушек гор.
Ну, а те, что не взлетели,
По земле бегут на юг.
Не по нраву им метели.
У зверья в глазах испуг:
Врассыпную, хвостик в попу
Убегают волк, енот,
Роют бобр, медведь окопы,
Червь покинул огород.
Если водные преграды,
То их вплавь за два гребка.
Им на юге будут рады,
Не рыдают же пока.
Всё в колючках, дрожь по коже,
Ужас - ёжики бегут
И летят. На что похоже?
Что сказать? Заминка тут.
Вы все спросите наверно:
"Так к чему же эти бредни?"
Осень, братцы, осень - скверно:
Выпил малость я немедни.
Посуду мою. Пеню губку.
Досадный, но посильный труд.
Семейным ценностям уступка,
Чтоб сохранить семьи уют..
Как так сложилось? Позабыто.
Давным-давно. Не вспомнить мне,
Обыденная страшность быта,
В неумолимой колее..
И пять минут чтоб пообщаться.
С женой на кухне, о житье.
Не быв, при этом, тунеядцем,
А адекватным став вполне..
Посуду мою. Пеню губку.
Досадный, но посильный труд.
Толь искупление проступка,
А может поиски заслуг..
Семья: Разумные доводы Жми сюда Гражданский брак Жми сюда Она храпела Жми сюда Баба Жми сюда Женоненавистник Жми сюда Семейный ужин Жми сюда Убойный довод Жми сюда Развод Жми сюда Про разлуку Жми сюда Оковы Жми сюда Ужин семейный 2 Жми сюда Длинноты семейной жизни Жми сюда
Антресоли Жми сюда
Приступая к делу Жми сюда На ялике матросом Жми сюда Суббота. Идиллическое.. Жми сюда Об обманчивой стабильности Жми сюда
Я работаю в фирме Пегас,
А начальницу кликают Муза.
Та зараза еще из зараз,
Тьма любовников и нету мужа.
То под боком у ней В Рот Компот,
То с Червивым под ручку гуляет.
А со мною полнейший афронт,
Она типа такого не знает.
Кекс в любимчиках (ну, и дела!),
В фаворитах МАА2 и ЗЕВС (ужос!).
Привечает других (о-ля-ля!),
Я ж в пролете, блин, сколько ни тужусь.
Рифма пляшет (глагольная тварь!),
Наезжают на ямбы хореи…
Может Пушкин взять ник (не Щукарь!)
И повисла бы Муза на шее.
Дуб рыжекудрый за балконом
(Рукой подать)…
День напоён осенним звоном.
Не передать
Великолепья, вольнодумства
И озорства.
Мир – нараспашку! Бал безумства
Творит листва.
Отметил дуб давно столетье,
Он мудр, хитёр,
Вот потому на междометья
Не больно скор.
Глядит с тревогой на проделки
(И - ох, и - ах…)
Своей жилички, шустрой белки
В ветвях-кудрях.
Как та взмывает, что есть силы
Наперекрёст,
Почти обидчицу схватила
За длинный хвост.
Дуб догадался, подоплёка
Тех эскапад, -
Глаз положила белобока
На белкин склад.
Здесь место грустных многоточий…
Но чудеса!
Отбил зверёк «гоп-стоп» сорочий
За полчаса.
Авантюристка бой продула,
И след простыл…
А осень в дудки дула, дула,
И горн трубил.
Хозяин был весьма доволен,
Знай наших, чай!
Чуть полысевшей головою
Вовсю качал.
Усохнут листья. Скрутит тело
До шелухи.
И мне пора… Пора за дело -
Писать стихи.
Возбудим как Саша Пушкин...
Худощав как Алекс Блок...
Шевелилось в черепушке...
Не писать стихи не мог.
В голове порхали мысли...
Трамбовал их все в тетрадь,
Где они подолгу "кисли".
Мне хотелось рифмовать.
Не писать не мог про лето,
Про осенний листопад,
Без меня ведь тьма поэтов.
В чём скажите виноват?
Не дружил с хореем в детстве,
Не читал заумных книг,
В "Ильичёвом"* королевстве
Исписал весь черновик.
Но с годами всё абрыдла,*
Помягчело между ног,
С высоты "болта" не видно,
Не прославился как Блок.
"Ильичёвом"* — Был в прошлом веке такой вождь краснокожих
"Абрыдла"*- Надоело.(бел.яз.)
На планете не спокойно,
В общем и не безопасно:
Упадёшь на клумбу - больно
(Понадеялся? Напрасно)
Не газонная там травка,
Только розы, розы только.
Высока у жизни ставка,
Но никто не знает сколько.
Синяки, десяток ссадин,
Исцарапан весь - обидно.
Мир зловещ, жесток, коварен,
Дружелюбности не видно.
Разве это справедливо?
Кто ответит прямо, чётко:
Неужели враг наш - пиво?
Неужели враг наш - водка?
Мы говорили с ней на разных языках,
Один из нас как-будто чистый иностранец,
Непонимание во мне рождало страх,
Что навсегда мы в этой стадии застрянем.
Ее запросы и капризы достают,
Но я стоически терплю без передышки,
Все потому, что всех сильней ее люблю,
И буду видимо любить до самой крышки.
Невыносимою бывает иногда,
А то возьмет и начинает куролесить,
Но я прощаю все, ведь внучка молода,
Ей от рождения всего-то третий месяц.
Когда останется лишь горстка сажи -
Ни букв, ни звуков, ни костей, ни жил.
А был ли мальчик? - вряд ли чем докажешь.
И лишь Бумажка подтвердит, что был.
У этой жалкой ксивы тьмуща власти!
Ты без нее какашисто-уныл.
Зато Бумажка стерпит все напасти,
Чтоб подтвердить невéрам: мальчик - быыыл!
Сквозь пыль веков в булгахтерском талмуде
Найдут твою расписку за кредит.
Вот! - Мальчик был! И есть! И даже - будет!
(Ну, ежели Бумажка подтвердит...)
Ты – мною зря потраченное время,
Ты – аллергия моего кота.
Тебя любить огромнейшее бремя,
А жизнь с тобой сплошная маета.
Пытаться запоздало, через нервы,
Искать и находить объедки чувств.
Доказывать – кто сволочь, а кто стерва,
Проглатывая яд, струящий с уст.
В безумстве упражняться нам довольно,
Обоим надоела суета,
И не тяни за хвост, ему же больно,
Оставь в покое моего кота