Наш коллега по творческому цеху – член Союза писателей России, заслуженный поэт Республики Мордовия – Сергей Белоключевский, работающий в редком нынче жанре басни, сочинил очередную.
Суть её в том, что Сова поймала Мышонка и только было собралась отобедать, как в полуметре от неё из-под снега вылез Заяц. Сова выплюнула Мышонка, кинулась за Зайцем, но тот оказался быстрее и убежал.
И вот – развязка басни, давшая пищу (уже мне, а не Сове) для пародии:
«Рванулся сквозь кусты быстрее пули,
Лишь пятки у Совиных глаз сверкнули.
Теперь и след его не отыскать.
Придётся слюни с голоду пускать.
* * * * * * * * * * * * * *
И у людей такая же беда:
Кто алчен – будет голоден всегда!» Сергей Белоключевский, басня «Извечная тема»
ОПАСНАЯ ПРОГУЛКА
Однажды, не пойми с какого бесу,
Я в Припяти гулять пошёл по лесу,
Не обратив вниманья по привычке,
Что всюду жёлто-чёрные таблички.
Густой туман стелился, как сметана,
Я шёл вдоль мухомора-великана,
Вдруг на меня, как камень из рогатки,
Летит сова, у глаз которой пятки!
Но ловок от рожденья поелику,
Я спрятаться успел за землянику,
Когда мы с нею встретились носами,
Она коснулась губ моих усами.
Я заметался, будто волк в загоне,
Заржали надо мною дружно кони
И скрылись в небе, точно эскадрилья, -
На спинах их росли зачем-то крылья…
Как труден путь поэта и опасен,
Когда он занят сочиненьем басен!
«Все люди стремятся к счастью, но у них абсолютно отсутствует понимание того, что и мы, их любимцы, тоже к нему стремимся», - думал, лежа на диване, больших размеров ангорский кот Сераскер, - «Скоро хозяин отправится со своими школярами в летние лагери, и что будет со мной? Я привык к теплому туалету, и гулять по квартире там, где мне заблагорассудится. И мне, коту со звучным янычарским именем Сераскер, придется мочить лапы о росу и лужи. Нет, это полный нонсенс – Сераскер будет ходить в туалет по холодному. И они говорят, что меня любят. А ведь я с хозяином из одной породы – породы львиных. Какая-то бессмыслица получается. Ничего не понимаю».
И так он думал и думал. Переворачивался на другой бок и снова думал: «Хотя, если я пытаюсь понять смысл того, что я осмысливаю бессмысленность чего-либо, то этот самый смысл приобретает определенную смысловую осмысленность бессмысленности того, что я пытаюсь понять. Во! Ну, ничего себе я подумал. Впрочем, летние лагери – это все-таки не так плохо. Хозяин их возглавляет, и хозяйка будет рядом. И, честно говоря, по-моему, меня везут не в лагери со школярами, а на дачу. Интересно, а есть ли там музыкальный инструмент с таким странным названием – фортепиано?»
Вскоре Сераскера погрузили в «кошачий паланкин», и он отправился в Приветнинское. На дачу.
Приветнинское. Очаровательный уголок природы, расположенный в сосновых дюнах на берегу Финского залива. Здесь располагались летние лагери Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф.Э.Дзержинского и Военно-медицинской академии имени С.М.Кирова.
Начальником военно-морского лагеря и был хозяин Сераскера, представитель, как считал Сераскер, и, как я уже упоминал, одного с ним львиного рода.
У хозяина Сераскера и, одновременно, начальника лагеря было звучное имя. Этим именем кот очень гордился. Звали хозяина Левон Грантович.
Что еще радовало ангорского кота так это присутствие горячо им любимой хозяйки Людочки, как он ее про себя называл.
Светило солнце, легкий бриз с залива приносил приятную прохладу. Сераскер, развалившись в тени, придавался послеобеденному сну и радовался своей удавшейся, с точки зрения кошачьих, жизни. Кот гулял среди цветов, валялся на зеленой травке, гонял птиц и бабочек, мурлыкал под аккомпанемент своей хозяйки. Короче говоря, он чувствовал себя тем самым предводителем янычаров – хозяином жизни, который может делать все, что его душе угодно и гулять где угодно. И даже «холодный туалет» ему не докучал. Главное, что лето было сухим, и легкие облачка не превращались в грозовые тучи.
Но погода в нашем «гнилом углу» непредсказуема. Наступил день, когда солнце закрыли эти самые грозовые тучи, и из них потекло, словно из ведра.
И тут голубых кровей коту приспичило туда, куда и цари, аки простой солдат, пешком ходят.
Сераскер заметался по комнатам. Как «потомок янычаров» он не мог пачкать помещение, в котором жил. Но и выйти под дождь он не желал, так как не переносил сырости.
Левон Грантович, недолго думая, взял протянутый его женой Людмилой зонт, прихватил семейного любимца под мышку, и выскочил под дождь на улицу.
Ах, как красиво смотрелась эта пара – огромных размеров кот осуществляет «туалетное дело» под зонтиком, который над ним раскрыл не просто его хозяин, а начальник военно-морского лагеря. И все это действо с немым выражением на лицах наблюдают товарищи курсанты, для которых дождь не является препятствием для исполнения распорядка дня лагеря. Строй курсантов ждал своего командира.
Устав - есть Устав! Он остается и останется Уставом в любой ситуации, пусть даже весь мир перевернется.
Это было на самом деле. Особо на ругайте автора за этот рассказик.... Что было, то и было. В реальной жизни и не такое бывает...
Корабль ошвартован к стенке завода.
Он, как и любой человек, попросту устал.
Этот корабль очень долго ходил по морям и океанам, преодолевал штормы, решал флотские, очень специфические, задачи. Порой маялся без движения месяцами у родного причала…
И вот он пришвартован к стенке завода для большого ремонта.
Надо сказать, что рядом с ним к стенке завода для ремонта пришвартованы еще и, так называемые, рыбоконсервные заводы, а проще говоря, – «рыбаки», основой экипажа которых являются женщины-рыбачки.
Однако продолжим.
Всякий ремонт начинается с того, что строители объекта (так на заводском языке значатся корабли), на берегу, рядом с кораблем, ставят домик, в котором решаются все ремонтные вопросы.
Эти строительные домики имели в своем нутре все необходимое для нормального функционирования человека: диван, столы, холодильник, телевизор, телефон и многое другое…
Но главным достоинством такого домика было наличие второго ключа, который хранился у механика. В 17.00 заводские закрывали «море» и «ремонт» на замок, и механик становился полновластным хозяином этого оазиса спокойствия и отдыха.
А что гласит основной Закон жизни на Флоте? Правильно, он гласит - Если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте...
И вот, в один из чудесных вечеров, которыми так славен Дальний Восток, подходит к механику помощник командира корабля Сашка Лукин и просит ключ от домика, дабы угомонить свою плоть, которая возжелала одну из рыбачек с соседнего рыбоконсервного завода.
Механик, мужик добрый и сообразительный, естественно отдает ключ помощнику, но при этом говорит:
- Шурик, не забудь, в 21 час командир собирает всех в кают-компании.
Помощник отвечает, что помнит и просит механика, если его хватятся, позвонить по телефону в домик.
Сашку, естественно, хватились.
Механик звонит ему, Шурик, пыхтя, отвечает:
- Мех, осталось совсем чуть-чуть, застегнуть брюки. Скажи, что я уже бегу… уфф…
В кают-компанию помощник влетает слегка помятый, но довольный и, садясь за стол, кончиками пальцев вытирает уголки рта...
Командир мог простить помощнику опоздание к столу, но нарушение правил этикета за столом стерпеть не смог:
- Помощник! Я закрыл глаза на тот факт, что Вы, помощник, соизволили опоздать к вечернему табльдоту. Но позвольте Вас, помощник, спросить – у Вас, что кончились носовые платки, или Вы, помощник, ими дорожите, будто это подарок Камиллы де Буа Траси, что боитесь их испачкать?
Командир лезет в карман кителя и достает оттуда 5 рублей:
- Возьмите, помощник, эти деньги и купите себе носовых платков, а лучше всего сопливчиков.… Ха-ха-ха!
Помощник, еще не до конца отошедший от приятных тягот общения, начинает извиняться – мол, слегка забылся, платок, естественно, у меня имеется. Ну, и так далее...
Вытаскивает из кармана носовой платок, подносит его к лицу и начинает вытирать рот.
Через секунду кают-компания, да, и весь корабль сотрясались от гомерического хохота.
Командир, появившись из-под стола:
- Помощник! Это, что новая платочная мода? Я был не прав, помощник. Вы не дорожите подарками мадам Камиллы. Арамис, я думаю, вы знакомы с этим мушкетером, вызвал бы вас, помощник, на дуэль. В полдень у Люксембургского дворца.
Помощник в недоумении отнимает платок от своего лица и смотрит на него.
Из озадаченного выражения лицо постепенно переходит в выражение абсолютно тупое.
В руках помощника были шелковые, в цветочках, трусики бедовой рыбачки. Причем довольно-таки дорогие.
Послесловие:
И корабельная жизнь потекла дальше...
Только иногда офицеры спрашивали у Сашки - не забыл ли кто у него свой носовой платочек...
Пил Васька Хрюмкин водку и коньяк
С утра, и вечером, и днём, и ночью -
С закуской, да и без закуски – так,
И подорвал своё здоровье очень.
Василий – парень очень деловой
Усёк он: «выпивка – помеха делу» -
С мозгами стало плохо, с головой,
Но он учён, в экспериментах - смелый.
Решил, - «Пора!» - и с пьянкой завязал,
Пить перестал всё, кроме кофе, чая,
Корпоративов, свадьб - не посещал,
Все праздники встречал один, скучая...
...Лет через пять, болезни победив,
Василий стал спортсменом-рекордсменом:
Трудился даже лучше, чем Сизиф
В Науке - часто пО-две, пО-три смены!
...Раз Вася двух врачей услышал спор
О пользе и вреде вина и водки –
Один кричал, что «Водку пить – позор!»,
Второй сказал, копаясь в подбородке:
«Нельзя без опыта всё осудить –
Ничто не исчезает в ноль бесследно!
Наука истины отыщет нить:
СОВСЕМ НЕ ПИТЬ – НЕМНОГО... ВРЕДНО!»...
...Теперь совсем сомненье Васю жгёт –
Он очень осторожен в этой теме:
Василий НЕ СОВСЕМ «Совсем не пьёт» -
Он редко пьёт и не со всеми!
Что значит «редко» - трудно угадать,
Раз в год? Ведь, «не совсем совсем» - немного?
Что ж, не любая жидкость – благодать...
Василий редко пьёт и ждёт итога.
Январь пролетел голова лишь бо бо,
Начало прошло незаметно под мухой,
Ах сколько легло по державе дубов
Не справившись с этой коварной житухой.
Не пьющие скажут не надо ля ля,
Не пьём, не похожи как вы на скотину,
А я говорю погляди по углам
Ведь челядь царя вознамерилась скинуть.
Неймётся пожить чудакам во дворце,
Полопать казённый с пампушками борщик,
Хозяйство чесать во дворце на крыльце,
Сидеть, любоваться на новенький ёршик.
Пропились поди в январе работяги
И гонят повсюду одну клевету,
Подкинь царь рублишков и браги по фляге,
Ушло в унитаз всё и денег тю тю.
Старый год уходит ночью,
Как багдадский вор - с мешком.
Борода - седые клочья,
Припорошены снежком.
Рядом крыса, как собака,
Верный друг и верный страж.
Ей, бедняжке, было всяко:
То погромы, то кураж.
Рыскать целый год не шутка,
Зубы скалить – не пустяк,
А для слабого желудка,
Вообще, большой напряг.
Год уходит без оглядки –
Слава богу, дотерпел!
Огорчали беспорядки
И житейский беспредел.
Жизнь крысячья надоела,
И мешок совсем пустой.
Год Быка "идёт на дело"
По дороге столбовой!
Ах, Таня, Таня, Танечка!
Пою тебе с утра.
Ни Людочке ни Валечке…
Тебе, моя краса,
Заздравную, по случаю,
Озвучу не таясь,
Красивых слов созвучие
И дивных строчек вязь
Поднимут настроение,
Дав бодрости душе,
Невиданного рвения
И сил на вираже.
Пусть имя - Миротворица,
Отныне и всегда,
Священное, как водится,
Всем радует сердца!
Оставь в покое карандаш,
Помаду и меня послушай.
Знай, красота - не макияж,
Не платья с буффами и рюшем.
Не в белых пёрышках (пока
Число таких не поредело)
Не в свежих трендах, каблуках...
И вообще не в Моде дело.
Когда фемины бытие,
Скрипя , зайдёт за середину,
Бессильны происки ее.
Мой диетолог подтвердила:
Блистать красой чтоб изнутри,
Снаружи и на каждом фото,
В день нужно съесть хотя бы три
(а лучше пять) кусочка торта.
Начав блаженство излучать,
Иметь в виду просчёт типичный -
Лимоны можно только в чай
(а лучше хрен и земляничник).
Нюансов разных масса тут,
Но камелёк, боюсь, потухнет.
Пойду страдать за красоту,
Ждёт тортик трюфельный на кухне.
*ой. Кажется, имбирь с хреном перепутала. Но это же не страшно, оба - корни))
С утра искристым покрывалом
Укутан город…
Да, зимушка прекрасно знала –
Нам очень дорог
Её подарок белоснежный,
Слегка скрипучий,
Не можем мы желать, конечно,
Погоды лучшей…
Рабочий день неимоверно
Казался длинным…
Ну а во мне пять доз (примерно)
Адреналина!
По запорошенной дороге
Бегу я быстро –
Успеть пока есть снега много,
Ковры почистить!