Опоры не ищи в пространстве безвоздушном.
Судьбе не забывай отстегивать на чай.
Халву и пахлаву приемли равнодушно,
Не обольщайся, не переслащай.
Имей запас свечей, когда повеет мраком,
И компас не забудь, когда ведут вожди.
А если ж заведут тебя за камень раком -
Не верь, но бойся, не проси, но жди.
Надо мною тучи ходят хмуро,
Нагоняя тему ниотколь:
Самой главной шахматной фигурой
На доске является Король!
Рядом с ним стоит рука об ру́ку,
Став навек подругой боевой,
Королева — верная супруга,
Защищая Короля собой.
И, не зная страха, Королева
Бьётся на доске с врагом нон-стоп,
Нанося удары справа, слева,
Прямо, с тылу, наискось и в лоб!
Королю же велено не боле,
Чем ходить вокруг себя на шаг, —
Он ведь должен думать о престоле,
Чтоб не схлопотать вдруг мат иль шах.
Утончённой будучи натурой,
Он, Король, едва услышав МАТ,
Валится на доску всей фигурой —
И пиши пропало всё тогда!
Королева ж очень много может:
Хоть коня убить на всём скаку,
Хоть слона, коль надо, уничтожить,
Хоть войти в горящую... доску!
Вот такая в шахматах картина...
Прям как в жизни... Только почему
Головой считается мужчина,
А не женщина глава всему?!
И, подумавши над сей проблемой,
Вывод напросился сам собой:
Женщина является лишь шеей,
Что всё время вертит головой...
P.S.
У меня такая ж точка зренья:
Быть - не быть главой, — мне всё равно!
Я внимаю мужниным решеньям,
Но лишь тем, вне всяческих сомнений,
Что уж мною приняты давно... 😉
-Любимый, мы куда поедем в мае?
Вот только не в Египет, не в жару
-Давай махнём к твоей любимой маме
-А в Новый год? - Приеду заберу
***
-При встрече, как узнаем мы друг друга
Всегда полно народу возле клуба?
-Со мною будет страшная подруга
А вы держите норковую шубу
***
Я на пять минут схожу к соседке
К той что на шестом, ты знаешь Машу
Все перелепила я котлетки
Ты пожарь и ставь вариться кашу
Открыл новость юрка "А обещал свалить. Нет! Надо поср ... Жми сюда", где он указывает на некого автора Оleg Wral, который его мстительно заминусовывает.
Я прошел по указанной юрком ссылке Жми сюда
И что-то мне стиль повествования статьи показался знакомым.
Взял оттуда цитату "Как узнать на сайте "лидера" " и забил в поиске на Яндексе... И сразу всё встало на свои места.
Этим Оleg Wral является давно нам знакомый по Хохмодрому Алик Данилов или Алик Даник. Редчайшей гавёности человек, аферист на доверии. Дерьмо, как обычно, не хочется трогать, но, как ни странно бывает полезным знать во что вляпался.
К слову, в своё время Дейтерий выбросил его за борт Хохмодрома . Может вспомнит о том и снова вышвырнет... Было бы добрым делом.
На Хохмодроме он появился ещё до украинской цветной революции. Объявил себя представителем Союза Ветеранов... (не вспомню как называется) ...Военно Морского Флота Украины (что ли). Много болтал о своих поездках в Крым. Вешал лапшу на уши о большой дружбе с моряками-ветеранами Крыма. Вывешивал здесь номера банковских счетов для денежной помощи ветеранам.
Как только Крым отсоединился полились потоки помоев и грязи мэйд фром Алик Данилов на тех же самых друзей, ветеранов из Крыма.
Себя считает талантливейшим литератором, организатором и главное ХУДОЖНИКОМ! Его картины, мол, чуть ли не в запасниках Версаля и частных коллекциях Парижа и ЛандОна. Короче, больной на всю голову.
Этот дерьмописец продает всюду, где может, свою мазню. Видимо, она худо продается, и поэтому он попутно занимается подлогом.
О ПОДЛОГЕ и МОШЕННИЧЕСТВЕ:
Со слов же Алика Данилова: он написал портрет Высоцкого... и даже два портрета... идентичных (глаза бы мои эту дрянь не видели бы).
Не Высоцкий, а зомби с признаками трупного разложения. Написал на портале Фабула статью о том, как встречался с самим Высоцким, водил с ним задушевные беседы. После чего подарил Высоцкому один портрет, а другой оставил себе с автографом Владимира Семёновича. И теперь он всем продаёт эту копию с фальшивым автографом.
Андрюше Блинову посвящаю
«Повторение – мать мучения».
Почти народная поговорка (во всяком случае, так утверждают на флоте).
На пирсе царит приятная суета. Команда атомного подводного ракетного крейсера готовится к послепоходовому отдыху. Экипаж весело носится по палубам и отсекам, вытаскивая из огромного, черного цвета крейсерского корпуса свой скарб, а также корабельную документацию. Старший матрос Бельский, призванный на флот из казахского города Джамбул, забирает из каюты старшего помощника небольшого размера сейф и, покряхтывая от предвкушения скорого отпуска, полного свежих фруктов, бабушкиных пирожков с вишней и шашлыка из молодого барашка, тащит его на верхнюю палубу. Душа Бельского уже мчится в белокрылом самолете домой!
Внезапно чей-то голос возвращает матроса на палубу ракетоносца:
- Бельский! А, Бельский! Ты вообще-то казахский язык знаешь?
- Знаю, раз живу в Джамбуле, - отвечает Бельский, пытаясь перешагнуть через трос, растянутый по верхней палубе подводной лодки.
Кто растянул этот трос и зачем, сейчас уже и неважно. Главное, что в тот день стальной удав тянулся вдоль всей верхней палубы и блестел на солнце каплями воды, которой поливали палубу во время утренней приборки.
- Бельский! А, Бельский! А как по-казахски будет слово «зебра»? - продолжает доставать матроса всё тот же голос.
- «Ишак-моряк», - не задумываясь, отвечает Бельский. В этот момент он ставит правую ногу на мокрую палубу, а левую переносит через трос. Не надо забывать, что в руках у него старпомовский сейф с совершенно секретной документацией. Так что сейчас переход Бельского через трос можно приравнять к переходу фельдмаршала Суворова через Альпы.
Мокрая палуба – в принципе, то же самое, что ледяные склоны Альп, и нога молодого джамбульца предательски заскользила по этой самой палубе в направлении «за борт». Но лететь вниз, за борт, о-очень высоко! Можно и шею сломать, не говоря уже о том, что есть шанс и просто утонуть.
Дальше события развиваются, как в басне Ивана Крылова – «сыр выпал». Только вместо сыра у Бельского сейф. И Бельский, чтобы не свалиться за борт, выпускает сейф из рук. Руками он хватается за леерное ограждение верхней палубы. А за борт летит сейф, полный совершенно секретной документации...
Да-а-а… Вряд ли старший матрос Бельский задумывается в этот момент, что потеря данной документации может стоить не только карьеры старпому, но и горячо любимой всеми, включая старпома, свободы. Это как путевка на бесплатную длительную экскурсию «по ленинским местам», в вечно зеленую Сибирь. И для старпома, и для командира, и для матроса Бельского.
- Ишак-моряк, ты плавать-то умеешь? – спрашивает старший помощник внезапно охрипшим голосом Бельского, стоящего с протянутой рукой в позе всемирно известного одессита дюка Ришелье. Старпом идет на Бельского, как боец с последней противотанковой гранатой на вражеский танк. На его лице – непередаваемая словами гамма чувств. Эта гамма мгновенно передается и лицу Бельского. Ужас наполняет молодое тело матроса, а из его мозга мгновенно улетает белокрылый самолет на пути в родной Джамбул - к фруктам, шашлыку из молодого барашка и бабушкиным пирожкам с вишней.
Вместо самолета в голове матроса, как молния, сверкает мысль: «Он меня сразу утопит?». Потом в голове Бельского молнии, видения и вообще мысли исчезают. Остается вакуум. А тело начинает трястись.
… В этот момент на верхнюю палубу из рубки выходит командир подводного крейсера. Всю вышеописанную картину он наблюдал, покуривая на мостике. Как и положено командиру, он сохраняет внешнее спокойствие. Первой мыслью капитана было: «Если от тебя отвернулась Фортуна, нужно, чтобы тобой не заинтересовалась Фемида». Вторая мысль была еще более конструктивной: «Ситуация похожа на Паниковского и гуся. А раз есть и Паниковский, и гусь, значит, будет и убийство. Мне это надо - встреча с представителями особого отдела из всемогущей организации КГБ?».
- Нет, не надо, - последние слова командир произносит уже вслух. Причем решительно! Фраза, не обращенная ни к кому, зачаровывает весь личный состав, находящийся на палубе.
- Нет, не надо! – Еще более строго произносит командир и громко командует: - Старпом! Ко мне!
Командир уже знает, как спасти сразу три жизни…
- Старший помощник, водолаза на верхнюю палубу! – рявкает он подбежавшему старпому, приводя того в чувство.
По отсекам подводного ракетоносца разнеслось: «Командиру трюмной группы старшему лейтенанту Андреево-Блинкову прибыть с водолазным снаряжением к командиру корабля!»…
… Командир трюмной группы старший лейтенант Миша Андреево-Блинков принадлежал к когорте «вечных лейтенантов» - офицеров, ответственных за всё и вся, и редко достигающих наименования «старший офицер» по причине бегства со службы на «гражданку» из-за хронической усталости. Усталость эта приобретена была Мишей потому, что он постоянно использовался. Использовался и по назначению, а чаще не по назначению совсем. Но на тяготы и лишения военной службы Миша никогда не жаловался.
Сейчас, услышав команду, призывающую его к командиру, Миша чертыхнулся:
- Ну, ёлы-палы, что за дребедень?! Он что, не знает? Все ящики с аквалангами уже упакованы и подготовлены к передаче. Черт знает, что творится…
Миша медленно собирается. И только новая команда - «Трюмный! Пи-пи-пи… Бегом наверх!» - заставляет его вытащить из ящика акваланг. Спотыкаясь, но все равно быстрее ветра Миша вылетает из отсека на верхнюю палубу. Перед командиром он предстает уже в «полной боевой готовности»: акваланг за плечами, маска на лице.
- Вот что, наитрюмнейший из всех трюмных… - начинает ставить Мише задачу командир. - Один му-му-му… чудак на букву «м» уронил за борт сейф с совершенно секретными документами. Ну, не мне Вам, Миша, объяснять, что Вас, да, в принципе, и меня, ожидает… - Командир делает небольшую паузу, смотрит куда-то вверх и с глубоким вздохом продолжает: - … если Вы, Миша, не отыщете на дне этот хренов железный ящик!
«Ну что я за человек!? Как появляется где-нибудь какое-нибудь дерьмо, так меня туда тянет, как кота на валерьянку. Обязательно мне надо пойти и вляпаться», - ругается про себя Миша, направляясь к трапу.
Он спускается под воду и начинает свои поиски. На борту лодки и на пирсе время остановилось. Все замерли в ожидании. Все гадают: найдет трюмный сейф или не найдет? Кто-то даже произносит:
- Вообще-то, трюмного не мешало бы привязать не страховочным концом, а леерной цепью, дабы трюмач, найдя сейф, не ушел «за бугор»...
… Сейф Миша не нашел. Зато он нашел какие-то доисторические черепки, монетки, а также большое количество утопленной стеклотары и консервных банок. Но сейфа на дне не было!
Командир со старшим помощником, как только Миша появился на палубе, напялили на него новый акваланг и снова вытолкнули за борт.
- Миша! – крикнул трюмному вслед старпом. - Найди эту железяку, а то с меня кожу сдерут! Выручай!
- Да кому нужна твоя кожа? - успокаивающим голосом произнес командир. - Разве что на барабан… Вот что, старпом! - уже более решительно продолжил он, - что делать будем, если наш «водяной» эту хренотень не найдет?
- Что делать, что делать? Изучать уголовный кодекс! Обычно за буквой закона стоят цифры срока. Вот и будем вспоминать арифметику. Хотя… Есть одна идейка! Если успеем сообразить до того, как наши «стукачи» стуканут особистам, то можем обойтись без кодекса.
- Не понял… - откликнулся командир.
Старпом, кажется, полностью успокоился. Иначе речь его сейчас не была бы столь красноречивой. Да и вообще, обычно из его рта неслись только флотские междометия, среди которых изредка проскакивали понятные русские слова. Сейчас же старпом обходился исключительно нормативной лексикой.
- На пульте у механика есть точно такой же сейф. Точно таких же размеров и веса. Мы его берем, тащим сюда и аккуратненько кидаем за борт! На дне сидит наш «водяной» и смотрит, куда сейф утонет. Вот там, где он коснется дна, там мы и найдем мой сейф. Понял? – в запале старпом перешел с командиром на «ты».
Но командиру не до нарушений служебной субординации. Размышляя над только что услышанным, он машинально отвечает:
- Ага!
- Счастье, когда тебя понимают! – резюмирует старший помощник.
- А несчастье – когда тебя забирают?
- Куда? Несчастье, кэп, это, когда тебя поминают!
В этот момент над поверхностью воды появляется голова трюмного Миши. Он освобождается от загубника и кричит обоим офицерам:
- Эй, начальники! А может, его там вообще нет? Вы точно знаете, что сейф уронили именно в этом месте и именно за борт?
- Слушай, Тортилла! – отвечает решительно командир. - Ныряй опять и внимательно следи за подводными кульбитами еще одного сейфа. Мы его сейчас кувырнем в воду. Там, где он приземлится, ищи и первый. Понял?
Миша чуть ко дну не пошел от услышанного:
- Вы вдвоем это придумали? Или как?
- Конечно, вдвоем! – продолжает веселиться старший помощник. Миша пытается ухватиться за ступеньку спущенного за борт трапа.
- Ну, конечно, - приговаривает он, качаясь на легких волнах, которые не дают ему ухватиться за ступеньку трапа, - я понимаю, что одна голова – это хорошо. А две ваши головы? Нет, товарищи командиры! Две ваши головы - не лучше, а экспонат для кунсткамеры.
Однако с пульта управления реакторами уже притащили сейф командира электромеханической боевой части. Это точно такой же по размерам стальной ящик. И даже покрашен так же. Старший помощник берет его в руки и поднимает над головой.
- Миша! – Орет старпом голосом извергаемого вулкана. - Пьяный тюлень тебе в глотку! Если ты сейчас же не скроешься под водой и не усилишь наблюдение за подводной обстановкой в месте погружения вот этого сейфика, то он упадет на твою трюмную голову. И ты, Миша, ляжешь на дно рядом с ним. А со мной потом пусть делают все, что угодно.
Миша с криком «Едят меня мухи! Бежать! Бежать! В нархоз! В деревню!» включается в акваланг и ныряет под воду. Старпом вслед за ним кидает сейф в воду.
Внезапно старпом слышит:
- Ты чего, охренел!? Старпом! Твою через редуктор! Ты что сделал?! На кой винт ты мой сейф за борт спустил? Там же документы совершенно секретные лежат! - к старшему помощнику несется главный механик подводного ракетного монстра.
Командир отчего-то впадает в прострацию.
- Я чувствую, скоро мне придется жить в предлагаемых обстоятельствах, и довольно-таки долгий срок. Ты, акула плоскостопная, что, не проверил содержимое сейфа? – обращается он к старпому.
Прострация командира переросла, как коммунисты всего за одну ночь - в демократов, в истерию. Истерия распространилась по верхней палубе таким извержением такого запаса слов из командирского лексикона, что вдоль бортов ракетоносца пошла волна. Ракетоносец закачался.
Видимо, командирский голос сквозь толщу морской воды достиг ушей трюмного, который искал на дне гавани уже два сейфа. Миша всплыл на поверхность и попытался доложить, что не смог обнаружить проклятые сейфы. Но, увидев лица командира и механика, у которого в правой руке был зажат неизвестно откуда взявшийся гаечный ключ, счел нужным снова уйти на глубину. «Лучше лежать на дне. В синей прохладной мгле…» - крутится в его голове песня рыбака из кинофильма «Человек-амфибия».
… Миша обшарил все дно под подводной лодкой, но сейфов не было.
Сейфов не было и на второй, и на третий день. Их не было и на пятый. Сейфы, набитые совершенно секретной документацией, искали две недели. И, к великому счастью всех участников этого «спектакля», все-таки нашли. Они, как и предполагал старший помощник, лежали рядышком, укрытые листьями подводных водорослей.
Миша Андреево-Блинков, после встречи с представителями «особого отдела» КГБ, потерял всякий интерес к военной службе. В рапорте, поданном на имя Главнокомандующего Военно-морским флотом СССР, он написал: «Прошу меня уволить от службы в ВМФ по желанию КГБ». Но уволен из Вооруженных сил он был благодаря врачам, которые написали в своем заключении: «Полный идиот». Скорее всего, эту запись вызвала беседа главного врача психиатрического отделения госпиталя с «наитрюмнейшим» из всех трюмных.
- Михаил, - задал ему тогда вопрос доктор, - вы в каком году родились?
- В 1956-м.
- Сколько Вам лет? – продолжал доктор.
- 24 года, - четко произнес Миша.
- Как же 24? – удивился доктор. - Ведь у нас на дворе 1981 год. Вам уже 25 лет.
- Нет, доктор, - спокойно ответил Миша, - именно 24. Я не ошибся.
- Но почему?
- Все очень просто, док, - тихим голосом произнес Миша и подмигнул врачу. - Я в 1979 году не отмечал свой день рождения. Так что мне 24!
Я шла вечернею порою
По узенькой тропинке к дому…
Да, жутко было мне, не скрою.
И вдруг мужчина незнакомый
Шагнул ко мне из тьмы кромешной
И быстро к горлу нож приставил…
Сюжет нерадостный, конечно,
Мне сразу седины добавил.
Я с жизнью мысленно прощаюсь,
А этот (думала подонок)
Даёт визитку «Приглашаю
На курсы самообороны»
когда подозревают Рыжего
в убийстве дедушки лопатой,
то Рыжий объяснить всем пыжится,
что он совсем невиноватый…
кричит: меня с лопатой видели,
а не хотели б извиниться?
но точно знают обвинители:
веснушки - повод быть убийцей…
и Рыжий маленький и тощенький,
в дом забежав, зовет Дедулю…
завидев деда, оговорщики
мчат со двора быстрее пули
через крапиву непролазную…
ведь продолжать дознанье глупо -
вина объекта не доказана
за неименьем в деле трупа...
"Уезжаешь, милый,
Вспоминай меня.
Пролетят столетья
Вроде птичьих стай.
Пролетят столетья,
Вспоминай меня.
Где бы ни был ты,
Я тебя жду..."
Песня о Шербуре
- Не уйду! Ни за что отсюда не уйду! Хочу от русского Ивана ребенка! - разносится по кораблю женский крик.
Корабль пришел с дружественным визитом в один из французских портов.
Французы с интересом осматривали его помещения, оружие, общались с Советскими моряками. Иногда их чрезмерный интерес выходил им же боком…
Мужчина средних лет очень долго ходит вокруг артиллерийской башни, он обстукивает ее, присматривается, пытается ногтем отковырнуть кусочек краски.
- Мон синьор, что Вас так заинтересовало? – спрашиваю его.
- Видите ли, в наших газетах написано, что у Русских корабли деревянные и под железо покрашены, - отвечает он и протягивает местную газету, - а еще, до Вас тут были американцы. Так они нас предупредили, что Русские еще круче, чем они, пьют. И еще круче дерутся. Наши власти даже наших «пютенок» из города вывезли.
- Ну, и каким Вы находите наш корабль и, в частности, вот эту башню с пушками? – спрашиваю его.
- Понимаете ли, рукой на ощупь не понять, - пытается оправдаться он.
- А Вы попробуйте головой, – с пониманием предлагаю я...
И, о, ужас! Он так и поступает...
Некоторым матросам начальство разрешает, по приглашению местных жителей, посетить их дома, пообщаться в домашней обстановке. Они с удовольствием пользуются возможностью поближе узнать жизнь и быт французов.
Утро. К трапу подъезжает белый «Мерседес». Из автомобиля выходит, одетый в шикарный белый костюм, статный, высокого роста, господин. Он направляется к трапу и просит вахтенного офицера проводить его к командиру.
- Добро пожаловать на наш корабль, - приветствует его командир, - Что Вас интересует? Какова причина нашей с Вами встречи?
- Понимаете ли, мон колонель, - начинает издалека посетитель, - у меня есть дочь Наташа, а у Вас есть старшина с трудно произносимым именем.… По-французски его имя звучит Валери. Он был у нас в гостях…
Командир, усмехнувшись, перебивает его:
- Я все понял. Сколько я Вам должен за удовольствие своего моряка? – и лезет в карман тужурки.
- Мон колонель, Вы меня не совсем правильно поняли, - возражает господин в белом костюме, - Вспомните: Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, - задумывается, - Бонни и Клайд, - добавляет он.
- Не понял, - ошарашен командир.
- Понимаете, встретились двое молодых людей. Возникла любовь. Наташа теперь себе не представляет жизнь без Валери, - еле лепечет француз, - Надо их поженить.
Командир слушает его, раскрыв рот. Он мог себе представить все, что угодно, но только не это. Это не вписывалось ни в какие документы, начиная от Петровского «Устава» 1709 года, «Уложений о прохождении государевой военной службы» и заканчивая «Уставом внутренней службы Вооруженных сил СССР» и Приказом Министра обороны СССР от 1965 года «О противопожарной безопасности в Вооруженных силах Союза ССР».
- Встретились два сердца, - продолжал говорить гость, - Я человек богатый, готов оплатить все расходы, связанные со свадебными торжествами, тем более, что у нас большие праздники – День освобождения Франции и День Жанны Д’Арк. А у Вас, мон колонель, по-моему, День Победы? Вы будете посаженным папа, - с ударением на окончание этого слова, завершил он свой монолог.
Командир очухался. За то время пока он находился в ступоре, он успел просчитать все варианты и перспективы того, что происходило сейчас, прямо на его глазах. Перед его взором промчалась галопом его безупречная жизнь и служба, впереди сияли огнями маяков и были расцвечены сигнальными флагами стены Питерских «Крестов» - они звали к себе, они манили, обещая тихую и спокойную жизнь в одиночной камере за написанием мемуаров…
- Это, конечно хорошо, что встретились два молодых сердца, милорд, - начал ответный монолог командир, - Но в данный момент это просто невозможно. Корабль выполняет очень важную боевую задачу и не может задерживаться в иностранном порту более установленного протоколом визита срока. Тем более, что я не вправе оставить своего матроса во Франции, это, понимаете ли, называется иммиграция, даже хуже – дезертирство. А это, мин херц, карается в нашей стране …. Хм, расстрелом это, понимаете ли, карается. Да, вот так. Никак нельзя огорчить Вашу дочь смертью ее Валери. Так, что пардон, мин херц…
Господин в белом костюме, в огорчительных чувствах, откланялся.
- Не переживайте так сильно, - успокаивает его командир, - Корабль вернется в дружественный Франции Советский Союз и они обязательно встретятся и поженятся. А мы с Вами еще на крестинах дербалызнем водочки. Да, кстати, не желаете ли?
- Сталина на Вас нет! Сталин даже самолеты в 45-ом нам подарил, а Вы…
Француз хлопнул дверью командирской каюты. По броневой палубе застучали каблуки его сапожек.
- Особиста ко мне, - прокричал командир.
- Вот что, «дитя Дзержинского и Лубянки», только что у меня был французский сват…- и командир рассказал представителю особого отдела все, что произошло в течение последнего часа, - Что делать будем? Он ведь, мудак, и сбежать может…
- Что делать? Что делать? Изолировать надо!
И изолировали.
А по кораблю продолжает разноситься истошный крик:
- Хочу! Хочу! Хочу от русского Ивана иметь ребенка!
Молодая девица, во время экскурсии по кораблю, залезла в матросский кубрик, уселась на матросскую койку и, вцепившись в матросский матрас, истошным голосом начала орать:
- Хочу от русского Ивана ребенка! Дайте мне родить от русского Ивана!
И ничто не могло ее успокоить, а тем более никто…
- Мадемуазель, - на чистом французском языке обратился к француженке командир артиллерийского дивизиона капитан-лейтенант Коля Артюхов, - прежде всего, успокойтесь. Давайте выйдем на свежий воздух…
Крик прекратился, на Колю уставились два широко раскрытых глаза, от которых по щекам стекали две капельки туши. Эти глаза расширялись от удивления, но в зрачках играли «бесенята».
- Вы мне подарите ребенка на свежем воздухе и на глазах всего города? – глаза откровенно смеялись, - Это, шер ами, просто великолепно…
Она улыбнулась, встала с койки, припудрила носик и пошла вслед за Колей.
Когда корабль уходил от стенки французского порта, то с берега, заглушая все звуки, неслось ему вслед:
- Валери!
- Колья!
На этом можно было бы и закончить, если бы эта история не имела своего продолжения.
Прошло несколько лет.
Снова в один из портов Франции пришел с визитом Советский военный корабль.
Среди гостей, поднявшихся по трапу на его палубу, выделялась своей изысканностью одна француженка. Держась за ее руку, рядом с ней топал мальчишка лет девяти. В руках у женщины была фотография морского офицера.
- Вы не знаете, где мне найти Колью? - с мягким акцентом, но по-русски, она обращалась к русским морякам и показывала им фотографию офицера.
Такое поведение женщины быстро доложили «кому следует» и «кому следует» быстро появился на верхней палубе корабля среди посетителей.
- Мадам, - начал он...
Его прервали:
- Не мадам, а мадемуазель, - француженка обняла мальчугана и прижала к себе, - Вы знаете Колью? Где он?
«Кому следует» быстро сообразил, что знание неведомого Коли может принести ему, если не внеочередную звездочку, то некоторые блага и карьерный рост.
- Конечно, знаю, - отрапортовал он, - В данный момент он выполняет другую задачу, и присутствовать здесь не смог. Вы можете написать ему, ну, хотя бы вот на этой фотографии, - и показывает на фотографию, которая была у француженки в руках.
- Да, да, очень хорошо. Я напишу ему мой, нет наш, - показывает на мальчика, - адрес и телефоны.
- А Вы давно видели Николая? - начинает «допрос» «кому следует».
- К сожалению, около десяти лет назад, - с грустью отвечает мадемуазель.
- А зачем Вы сейчас его разыскиваете? – продолжается «допрос».
- Да, вот, хочу Колью с его сыном познакомить. Его, кстати, тоже Николя зовут, - последовал великолепный ответ.
Капитан 1 ранга Николай Артюхов был неожиданно вызван в политотдел...
Оттуда он вышел без партийного билета, но с приказом об увольнении со службы.
СКАЗ
О ДВОРЦЕ И О ЦАРЕ
И О НАЖИТОМ ДОБРЕ
/а написана недавно -
в двадцать первом, в январе/
Пролог
Имён здесь нету и в помине,
Событья - вымыслу подстать.
Я власть прошу подумать ныне
И автора не привлекать.
* * *
Про Федота, про стрельца
Сказки пишут без конца,
Вняв Филатову. А Фрумкер -
Про Федота-подлеца.
У меня ж героем Царь,
Коммунистом был он встарь,
Подполковником разведки,
Ну, а нынче государь.
* * *
Православен и умён,
Как монарх - непросвещен,
Всё решал единолично
И не глядя на закон.
Был башкою он не слаб,
И посматривал на баб.
С загребущими клешнями,
Только сам - ваще не краб.
Как умел дурить народ!
Вот с три короба наврет,
Но настолько же красиво,
Что ему смотрели в рот.
Рост налогов - наплевать,
Обнуленье - благодать!
Даже возраст пенсионный
Сам народ просил поднять.
Правда и своих бояр
Он за бороды таскал,
Но лишь тех, кто зарывался
И валюту не сдавал.
Царь любил большой масштаб,
На галерах, словно раб.
Только негде выпить пива,
Негде съесть люля-кебаб!
И задумал, наконец,
Царский выстроить дворец.
Не на Баренцевом море,
А на Чёрном - молодец!
Думал я , что люди врут.
Только фильм увидел тут -
Не дворец, а просто диво!
Натурально изумруд!
От непрошенных гостей -
Целый полк богатырей.
Белка есть и есть по штату
Женску полу лебедей.
Холост царь, царицы нет.
Только это не секрет.
А другой секрет известен
Всем уже пятнадцать лет.
Комнат сто или пятьсот,
Кто же все их там сочтёт,
А в сортире каждом ёршик
Весь из золота живёт.
Есть Ворота там в скале,
И, к примеру, бужеле
Можно с видом пить на море,
Заедая крем-брюле.
Раньше я , бывало, вжик!
Приезжаю в Геленджик,
В лодку прыг- и на рыбалку,
А теперь - постой, мужик!
Погоди, мол, гой еси,
Разрешения спроси,
О правах своих поганых
Лучше здесь не голоси.
Может ты какая тварь,
Ты гвардейцам мозг не парь.
На галерах может плавать
Здесь один лишь только царь.
Есть гвардейский гарнизон,
И ракет дивизион.
Позавидовать охране
Мог бы даже князь Гвидон.
Ну, а царь с галер сойдёт,
Чаю с мятою попьёт,
Олимпийским чемпионам
Штук пятнадцать шайб забьет.
После в баньку, а потом
В зал идёт, а зал с шестом.
На шесте девицы вьются.
В чем одеты? Да ни в чем!
С ним бояре и пострел,
Тот который место грел,
Но не так давно внезапно
Оказался не у дел.
Вскоре должен быть и трон
В тронном зале возведён,
Потому что в планах вечно
Жить и править вздумал он.
Жарко Родину любить,
Сладки речи говорить
Могут все! Но должен каждый
Разрешения спросить.
Снял затейливый фильмец
Недотравленный шельмец.
Что-то кажется мне только
Этой сказке - не конец.