У «Нумера Первого» нашей совр.сатиры Сергея Плотова есть такой перестроечный парафраз:
(«28.11.18 Решил поддержать инициативу российских учителей, предложивших ученикам написать письма на фронт отцам»)
ПИСЬМО ПАПЕ НА ФРОНТ Нынче ветрено. Но школу вряд ли сдует.
И поэтому, почёсывая темя,
В эту школу задолбавшую иду я
По раскатанному снегу, через темень.
Воют псы. Когда бы верил я приметам,
То сказал бы: «Шавки похороны чуют».
Как там в Сирии, папашка? Или где ты?
Не упомнить, где отцы сейчас воюют.
Не упомнить, где меняем мы границы
И какое мы обстреливаем море.
Если выпало в империи родиться,
За неё и умирать придётся вскоре.
Здесь, у нас свои проблемы и заботы.
Брат херачит через день в ночную смену.
Мамка ходит каждый вечер на работу –
В дом гетер, под городскую нашу стену.
Вместе с мамкой там же трудится сестрица.
Ты их сильно не ругай за это, батя.
Наш бюджет в буфете стареньком хранится.
Там не много, но на похороны хватит.
А других больших расходов и не надо -
Разве что на Новый год закажем пиццу.
Наш наместник – человек широких взглядов.
Он ворюгу совмещает с кровопийцей.
Я сижу на первой парте у окошка.
И училка говорит – учусь я скверно.
Ты назвал её безмозглой мандавошкой.
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Возвращайся. Поболтаем, выпьем бражки.
Станем песни петь и матом крыть систему…
Адрес: Папе – на войну. От сына Пашки.
Сочинение на заданную тему. ***
и еще более древнее:
СТРОЕВАЯ РУССКАЯ НАРОДНАЯ ПЕСНЯ Шли солдаты к ебеням
По оврагам, по камням.
Шли чужой сторонкою -
Пели песню звонкую:
Эх, мать-перемать!
Мы уходим воевать!
Самый главный енерал
Нам гостинцы обещал:
Медную полушку
Да на часок подружку!
Шли солдаты к ебеням.
Счёт вели военным дням,
Да врагам порубленным,
Да дружкам погубленным…
Эх, мать-перемать!
Конца-края не видать
Этим песням строевым
Да потерям боевым.
А гулять по юбкам
Ни к чему обрубкам…
Шли солдаты к ебеням
По сгоревшим деревням…
- Стой на месте!. Вот они…
Помяни их… Помяни… (2017)
------
Мир людей весьма жесток –
описать не сыщешь строк.
Каждого ждёт свой шесток:
тем - хоромы, тем – острог…
Задержись, незнакомый Читатель,
Мне твой взгляд и умен, и знаком,
Может, я не поэт, а писатель,
Мы узнаем о том лишь потом...
В первый тайм нас уже "отыграли",
Мы одно лишь успели понять,
Чтобы нас после нас уважали,
Во втором надо планку поднять...
Ничто, что с листа, не проходит бесследно,
И слава, и почесть совсем не бессмертны,
Ничто на земле не рождается вечным,
И стих этот тоже не безупречный...
С ВАМИ мы не смогли стать друзьями,
Вы сослались на юный мой век,
Вы тактичны бывали часами,
Как великий простой человек...
По этой земле ВЫ прошли не бесследно,
А юность (мой грех) уж давно незаметна...
Как молоды мы были...
P.S.
1. Журналист О.Лиевич (тогда с другим псевдонимом) - автор одного из лучших интервью с Александром Градским ( по мнению героя).
2. В ноябре родились:
1 - Олег Лиевич
3 - Александр Градский (ушел 28)
9 - Александра Пахмутова
22 - Николай Добронравов.
Никаких сравнений и намеков, констатирую факты...
Любить – от того, с кем в пути
Однажды пришлось повстречаться,
Всю жизнь собираться уйти,
Да так никогда не собраться.
Ведь знаешь ты сердцем, умом
(И это как многие гири), −
С ним плохо, вернее, дурдом,
Но было бы хуже с другими.
Вдруг скажешь в сердцах: «Чтоб ты сдох!»
(Вот так допечёт, окаянный),
А сляжет, совсем занемог,
И с ним уж готовишься в яму.
Любимый тот, с кем по ночам
Постель превращается в ложе.
Изменишь кому невзначай,
И совесть в отместку загложет.
Не страшно то, что умирают,
А страшно то, что забывают.
…Жил человек, шальной, как ветер,
Красив и дело до всего.
И не было для нас на свете
Родней его, нужней его.
Но вот ушёл туда, где спится
Так, как нигде и никогда.
За ним вдогонку вереницей
Умчались шустрые года.
Ликует жизнь! И, утверждаясь,
Выводит нас на новый круг.
Взамен былой – другая радость,
И возле сердца – новый друг.
О тех же, в ком души не чаял,
И кто теперь под грузом плит,
Воспоминаний луч случайный
Не ослепит, не опалит.
Где раньше ливень лил с охотой, ̶
Неслышно выпадет роса…
И только грустно смотрят с фото
Когда-то близкие глаза.
Не горько то, что умирают,
А горько то, что забывают.
Дружили мы, ты ж помнишь жизнь иную.
Прошли года, твой затерялся след.
Но вот судьба, людей вокруг тасуя,
Тебя вернула после многих лет.
"Иных уж нет, а те ( уже) далече"...
Ты изменился, - время не щадит.
Мы провели за рюмкой чудный вечер,
Теперь не потеряемся, Давид.*
* С Давидом я учился в одном классе Жмеринской средней школы номер 2.
Потом я иммигрировал в Израиль. Это было в1969 году. Мы ещё два года переписывались после этого, до Давида дошли слухи, что меня убили на одной из войн Израиля с арабскими соседями. Связь прервалась. И только через 35 лет я встретил Давида уже в Израиле. Он иммигрировал в Израиль в 2004 году.
Мы перед вечностью все одиночки.
Время безжалостно, неумолимо
В тлен истирает, не зная отсрочки
Стены Помпеи и Аркаима…
Дремлют в забвения старом корыте
Тени эпох, блики цивилизаций,
В сути прошедшей жизни событий
Мне не судьба, до конца разобраться
Струны души и гитары оборваны.
В тире желаний мишени закрыты
И разлетелись в разные стороны
Искорки божьи талантов зарытых.
Люди не вечные, поздно ли рано
Всем собираться, хочешь - не хочешь.
Скоро и мне предстоит. Как-то странно
День все бессмысленней стал и короче.
Время сжимается страшно, безжалостно
Время стремится в черную точку
Не торопи меня время пожалуйста
Дай мне увидеть счастье сыночка
Дай мне увидеть радость успеха
Свадьбы кортеж, новой жизни росточек
Лепет внучат, звук веселого смеха
Жизни безоблачной или не очень
Без одиночеств, тяжелых болезней,
Без масхалатов, залитых кровью
Чтобы здоровье - железа железней,
Чтоб управлялось все миром с любовью…
Сумерки близятся, тени длиннее
Это - потеряно, то – не окончено
Дай мне надежду доброе время
Что вместо точки в конце – многоточие…
Заиграла, запела гармонь
На исходе июльского зноя,
И восторженный, ясный огонь
Пробежал над притихшей землёю.
Ах, гармошка, напевы твои,
Как вода родниковая в сушу.
Донесли через годы они
Наших предков открытую душу.
Как под твой сокровенный мотив
Беззаветно и пылко влюблялись!
Как порою, тебя окружив,
От тоски и тревог исцелялись!
Ты звучала – и воздух теплел,
Ты играла – и верилось в счастье…
Почему же с тобою теперь
Выпадает всё реже встречаться?
Пой, гармонь, не спеши уходить,
Побеждённая веком и модой.
Пой, гармонь, и не дай нам забыть,
Кто мы есть и откуда мы родом.
Нахлобучило туманным Альбионом
Часть просторную по центру у Руси
Мужества хватает жить без стона,
И с тоски большой не голосить.
Беспрестанно дождь холодный мочит,
Разжижает хилости дорог,
Торжествует сплин привычно к ночи
По закону жизненных тревог.
Не унять тоску всей силой воли,
Беспредельным вздором в голове.
Нет желанья шляться в чистом поле
Меж оврагов в тлеющей траве.
Тяжесть облаков сезонной вехой
Прижимает к тёплым кирпичам,
Ветер с горизонта сквозь прореху
Бьет с размахом больно по очам.
Целой осталась лишь треть
От БМВ и от «Лады»,
Больно и страшно смотреть…
Пить меньше надо!
Васька – глупей не встречал –
С диким с рождения взглядом,
Я и отца Васьки знал…
Пить меньше надо!
Клим, спотыкаясь в пути
(Были почёт и награды),
Тащит железку в утиль…
Пить меньше надо!
Колокол – сердце щемит –
Грустно выводит рулады…
Уж не по нам ли звонит?
Пить меньше надо!
Пить меньше надо!
Пить меньше надо!
Притча
Заспорили как-то Боёк и Капсюль:
- Как ты думаешь, тот человек - хороший? - спросил у Бойка Капсюль.
- Конечно, хороший, - ответил ему Боёк.
- А мне кажется, что - плохой, - засомневался Капсюль.
- Да нет! Хороший! - возразил Боёк.
- Да дерьмо он настоящее! - упёрся Капсюль.
- Да сам ты - дерьмо! - возмутился Боёк и ударил по Капсюлю...
... - Ничего личного, - подумала Пуля, входя в сердце человека...
Как старались мы, как ты старалась,
И в награду – долгожданный стон…
Пусть моя блаженная усталость
Принесёт тебе счастливый сон.
Промолчишь ты – слова не потрачу,
Как бальзам сейчас мне тишина.
Музыки не надо, я заплачу,
Если будет музыка грустна.
Вспомню я (не выбросишь из песни),
Как ещё со школьной со скамьи
Большелобый мальчик из предместья
Жил с мечтою о большой любви.
Пусть не о большой, пускай поменьше
(Никакая это не беда),
Лишь бы знать мне об одной из женщин,
Что она моя и навсегда.
Волшебство пока не состоялось,
И чрезмерной скупости лишён,
Рад тому, что мускулов усталость
Может чей-то разукрасить сон.
Только время, труженик отменный,
Выводя на новый нас рубеж,
С каждым днём всё меньше, несомненно,
Оставляет места для надежд.
Не дождусь, видать, сегодня сна я,
Не на шутку парня развезло…
Рядом женщина, а где любовь, не знаю,
Просто возле женщины тепло.
Закружила осень колесом похмелья.
Множество сомнений, стоя на ветру.
Нет уже в помине летнего веселья,
Мысли разлетелись - не собрать к утру.
Небо потемнело, тягостно в угрозах.
Час не ровен, к ночи грянет первый снег.
Клён осиротелый сохраняет позу,
Ярко разукрашен для лихих потех.
С каждым часом проще рассуждать о вечном,
Из кадушки гибнет с хрустом огурец.
Только ночью лунной на дорожке млечной
Звёзды расставляет вечного кузнец.