Ячейка камеры хранения под номером «сорок девять», находилась в подвале большого железнодорожного вокзала. По нескольку раз в день ее открывали, закрывали, дергали, били кулаками, пытаясь проникнуть внутрь. Ячейка выдерживала побои и хранила.
Однажды чья-то безжалостная рука исцарапала дверку и написала на ней нехорошие слова. После этого ячейку долго не выбирали, а потом выкрасили серебрянкой, и она снова была при деле.
Больше всего ей нравились моменты открытий! Дверка серебром чувствовала колебания воздуха и блестела ожиданием. От нежного прикосновения колесики не скрипели, а бесшумно поддавались, вращаясь до нужного положения. После этого происходил щелчок и на холодную ручку ложилась горячая, сильная рука выбравшего «сорок девятую».
Чаще всего ячейку набивали чемоданами, реже – сумками и авоськами, а сегодня в самый её центр поставили маленькую коробочку. Она «такала»!
Счастье было так велико, что из замка выпал винтик. "Так, так!" – такнула коробочка, - "так-так!"
Через некоторое время по серебру пробежало волнение: с него сдули пылинки, его погладили и прижались щекой. Но самым невероятным было то, что его слушали! "Так -так - так" - слышалось изнутри.
На несколько секунд ячейка пожалела о выпавшем винтике и потеряла бдительность: к ней подобрали ключи люди в форме, ее открыли, осторожно вынули маленькую «такающую» коробочку и оставили распахнутой серебряную дверку.
Ячейка камеры хранения под номером «сорок девять», находящаяся в подвале большого железнодорожного вокзала, нуждалась в ремонте.
Играет марш для кадыка -
Стальная музыка.
Война на кончике штыка -
Видна зазубринка.
Взлетают руки под слова
Последней почести.
Война на стрелке рукава -
Шевроном доблести.
Пустой подсумок на траве
Лежит калачиком...
Война несётся по судьбе
Безусым мальчиком.
Выводят трубы марш-мажор -
Четыре с четвертью...
Горят гвоздики, как укор.
Бессмертию.
снимаю кепку, мне б опохмелиться
копеек киньте люди деловые
я вижу ваши солнечные лица
когда вы накопили гробовые
смерть для живых ,(пока что) это скверно
но каждый помнит про последний путь
вас похоронят где-нибудь наверно
меня ж по социалке как-нибудь
у вас копаюсь в мусорке зловонной
потрогайте - я тёплый, я живой
я круче чем та свечка под иконой
(жизнь понеслась однажды по наклонной...
короче незаладилось с москвой)
всё так и сяк и в прошлом я такой же
напробовался красных икр и мидь
мне нужно чтобы вас не видеть больше
глаза свои печальные залить
Современная теория поколений:
бэби-бумеры – 1946-1964;
поколение Х – 1965-1980;
поколение Y или миллениалы – 1981-1996;
поколение Z или зумеры – 1997-2012.
Поколение А или альфа - подрастающее (дети)
Нас много в этом мире,
Не будем воевать,
Зачем, ведь мы не в тире,
Друг друга убивать?
Есть в сети фейки ботов,
Не верь всему, пацан,
На мир не нужно квоты,
Войне поставим - БАН!
Припев:
Роняет небо звезды,
Роняет наугад,
Салют, как на параде,
Сегодня звездопад.
Пусть на моей планете,
Забудут все войну,
Взлетают лишь ракеты
С посадкой на луну.
Порой бьют пули-дуры,
Не разбирая цель,
Летят из амбразуры,
Кто был в бою, тем верь.
Напишем в инстаблогах
Наш слоган: «Стоп война!»
Чтоб на крутых дорогах
Инфа была видна.
Ты помнишь, как всё начиналось -
Селёдка под шубой и брют.
Кто думал тогда, что ещё до финала
Его столько раз проклянут.
Знать мог ли, весёлый и юный,
В салютах, балах, конфетти,
Что примутся барды рвать звонкие струны,
Его умоляя уйти.
Что ближе к сюжета развязке
Приверженцы жёлтой бузы
Припомнят локдаун и Илона в маске,
И Дзюбу, и даже трусы.
Созданиям ушлым и скользким,
Как в речке Непрядве лини -
Нам дай только волю, в татаро-монгольском
Нашествии крыс обвиним.
Но, крендель рисуя, как вензель,
Пытаюсь найти компромисс,
Ведь я, если честно, почти без претензий
К тебе, Металлический Крыс.
Я помню Нью-Йоркские башни,
Чернобыля ядерный вкус,
Я помню, как с грохотом громким и страшным
Обрушился гордый Союз.
Как мы голодали - в деталях
Я помню - в годах нулевых.
И знаешь...
Спасибо, Крысёныш, что, так наскандалив,
Всех близких оставил в живых.
Третье февраля… Обычный день календаря. Ни тебе красной даты, ни даже выходного, как, например, в нынешнем году. Но для меня это число особенное. Под стать дню рождения. Собственно говоря, это и есть мой второй день рождения.
За долгие годы воздержания от спиртного я уже привык к своеобразной реакции моих соотечественников. Узнав, что я не пью, они пробуют уточнить: «Как не пьешь? Вообще?» Услыхав, что не пью совсем, продолжают допытываться: «Ну, а если, например, день рождения? Свадьба? Поминки?» Слыша мое решительное «нет», впадают в глухое беспокойство: «А если встретил бывшего однополчанина? Одноклассника?» Ну и так далее. Лицо у собеседника становится пунцовым, зрачки расширяются, еще немного, и его хватит удар. Чтобы не допустить этого, перевожу разговор на другую тему, и собеседник понемногу успокаивается.
Да, дорогие друзья, ровно пятьдесят лет назад я выпил последний стакан вина и с тех пор − ни-ни. Вспоминаю свой «послужной список» и просто оторопь берет: я ли был это? Две отсидки по пятнадцать суток, штрафы за мелкое хулиганство, трехнедельные загулы, медвытрезвитель… Мой паспорт уже лежал в милиции, где меня должны были оформить на принудительное лечение на один или два года. Полетел бы мой университет (я учился заочно), забрили бы в армию на два года (так я отслужил год после окончания универа). Больших трудов стоило уговорить отца пойти в райотдел забрать паспорт с твердым обещанием бросить пить. Милицейский начальник долго не хотел отдавать документ, а потом в сердцах швырнул его отцу («вы же через месяц придете просить, чтобы сына забрали!»
К счастью, начальник ошибся. Ни через месяц, ни через год отцу не пришлось обращаться в милицию за помощью. Поскольку я, как говорится, завязал. Правда, после предыдущих моих должностей инженера, мастера (у меня был еще техникумовский диплом) пришлось поработать грузчиком (а шлакоблоки были тяжелыми!), слесарем на сборке, но как-то все выровнялось. Окончил университет, отслужил в армии, встретил молодую красивую жену, нашел работу по душе и призванию. И что не менее важно, со мной было и остается мое творчество. Как и много лет назад, радуюсь публикациям, момент истины для меня – выступление со стихами перед слушателями, счастлив оттого, что есть своя аудитория, которую я люблю и мнением которой дорожу.
А что же спиртное? Для меня сегодня это как инопланетная субстанция, которая что есть, что ее нет. С болью наблюдаю, сколько людей по этой причине гибнет, рушатся семьи, здоровье. Но здесь каждый решает сам для себя. Чего в корне не приемлю, так это романтизации вина в любом ее проявлении. Даже самые талантливые произведения, написанные в этом духе, для меня не более, чем графоманская дребедень (вино− это не то, что достойно поэтизации!) И с грустной улыбкой воспринимаю доводы защитников «культуры пития».
Третьего февраля по установившейся традиции жена приготовит что-то вкусненькое (грешен, люблю поесть). За разговором вспомню бывших своих друзей и приятелей, которые по невоздержанию преждевременно ушли из жизни. Мысленно еще раз попрошу прощения у родителей, которым в свое время доставил столько горя. И, конечно же, вознесу благодарность Богу за то, что отвел меня от самого края пропасти, даровав пятьдесят лет полноценной, здоровой, а то и замечательной жизни.
У прибрежной у кромки днепровой,
Где волна оставляет свой след,
В память той легендарной стрелковой*
На граните застыл монумент.
Как живые они, эти трое
Из таких же геройских бойцов,
Что октябрьской ненастной порою
Смело глянули смерти в лицо.
Ненасытною братской могилой
Стал Славутич тогда для одних,
Чтоб другие смогли вражью силу
Вскоре с улиц смести городских.
Как здесь глохли и горло срывали,
Как свинцовый накатывал груз,
Кто не видел,− опишет едва ли,
Я и сам описать не берусь.
Но я знаю, и Бог мне свидетель,−
В мире всё происходит не зря,
И у вечности – лучшие дети,
Кто погибнет за други своя.
Кто спасал их, себя не жалея,
Сил последних и жизней самих…
Пусть же сердце забьётся сильнее
Возле бронзовых этих троих!
И они, ничего, что в металле,
И услышат сердца, и поймут,
Что в сумятице дней не пропали
Ратный подвиг и скорбный их труд.
Ну а мы – настоящие люди,
Коль храним нашу славу и честь.
Значит, счастье про нас не забудет
И спасённому городу – цвесть!
*152-я стрелковая дивизия, в 1943 году освобождавшая Днепропетровск.
Хотела смешное написать, но вот поди ж ты...))))))
21 января, 21-й год, 21-й век, 21.00 час.
Проспишь – беда невелика,
Забудешь – тоже не проблема,
Но День Глобального Очка –
Совсем особенная тема!
Январь с сугробом набекрень
Сюрпризов нам сулил немало,
Но нынче двадцать первый день,
И год, и век – ну, всё совпало!
Знак к чести, или же к стыду,
Нам игнорировать негоже.
Двенадцать дней таких в году,
А повод всё один и тот же.
Да! Ежемесячно «очко»
Вновь испытает твердолоба,
И смысл понять вполне легко:
Борцам – успех, холопам – жопа.
Плутать во тьме, пытать судьбу,
И сомневаться в дне и часе…
У вас, чтоб выйти на тропу,
Двенадцать месяцев в запасе.
Двенадцать раз коснётся нас
Вселенский знак, подобный шифру.
Не упустите этот шанс,
Не прозевайте эту цифру!
Ведь где-то очень высоко,
Пока стишок я вам… струячу,
Вершит Глобальное Очко
Свою сакральную задачу.
День двадцать первый – воли стяг.
Год двадцать первый – судьбы схожи.
Век двадцать первый… друг и враг…
Дай выбраться из передряг,
Дай людям разума о, Боже!
P.S.
Лишь только знак велел впотьмах
Расслабить ум, расслабить тело,
«Очко» возникло… на часах!
Ну, значит, вовремя успела!
Вот так поэт обременён,
В награду, или в наказанье,
Остаться в памяти времён,
Или исчезнуть. Без признанья.
Свиданье – маленькая жизнь,
Не состоялось снова!
- На башне старые часы,
Пробили полшестого… (с)Бодрописец
******
Односторонней полосы
Достиг наш скорбный путь,
Жизнь не песочные часы,
Чтоб взять, да повернуть...