Тишина и покой в нашем доме случайном.
Ничего нам на свете другого не надо.
Нас не балуют с измальства Мирною тайной -
Не проходит цензуру Удобная правда.
Берегут от напастей народные нервы,
Насыщая «по вере» синхронностью стайной,
Две родные сестры - безголосые скверны,
Неудобная правда с Военною тайной.
Крепче спим, меньше знаем - простая наука.
Посему не дай Бог приоткоется завтра
Неудобная тайна - предсмертная мука,
И кровавая баня - Военная правда.
Помню, как время упёрлось в начальную точку,
где зазеркалье рассыпалось бисером колким.
Множество гаснущих звёзд бесконечные ночи
пеплом припудрили… Холод. Неистовый холод
хваткой голодного волка сковал, не давая
криком обнять, улыбнувшись до звонкого утра.
Подвиг ревущего ветра у самого края
в памяти врос эпизодом реальности мутной.
Боль о тепле отболела… Лишь влажное небо
живо в глазах отражает картинки событий –
в душу упавшие ночи настоем целебным…
В эту погоду войдя, нет возможности выйти.
В этой погоде с тобой сожалели украдкой
доброй традиции спешно лететь через будни,
браво подпиливать сук под собой… Для порядка,
завтрашний чай заварить накануне, к полудню.
К вечеру, выполнив миссию планов досрочно,
думать, вздыхая, о жизни течении бурном,
нервно ругая газетную правду построчно,
тех, кто проходит сквозь судьбы привычно бравурно.
Тех, кого нет, и кто есть, чтоб придумать экзамен…
Как ты красив был в своей бесподобной свободе!
Выжал на раз бы подброшенный под ноги камень,
если рисковый кто тронет «свободу на взводе».
Помню до бега секунд промелькнувший отрезок…
Где ты, мой Гений, придумавший формулу выжить?!
………………..
Завтра проглотит сегодня привычно и дерзко,
солнцу не дав наиграться фонариком рыжим.
О, Боже, окунулся снова в детство,
Где кекс, зоилы, дамы в мини-юбках
И Примо "осуждает" моё бегство...
И жизнь стирает рифму словно губка.
А Ф Эдуард каков? Падлюка, гад в ударе.
Смешит жену мою, меня и попугая...
В каком-то сумасшедшем все угаре
Смеются суки даже не моргая.
Перекрестился. Да простит их Юля.
Я их пойму. Поймёт и Бог.. Наверно.
И жду я мира первого июля.
А зараз выбачайтэ... Как-то скверно.
Не ищи смысла там, где им и не пахнет.
Не пытайся для всех быть лишь безотказным.
Не ходи, где – стреляют, а то – бабахнет,
И тебя соберут из «кровавых пазлов».
И не кричи о своих недостатках,
Но и о доблестях тоже не хвастай.
Не выставляй свою душу в заплатках.
Времячко было. Куражился. Баста!
Не жалься фортуне, уж если профукал
Тот час и то место под солнцем однажды.
Не надо картинно заламывать руки.
Судьба очень редко нам шанс дарит дважды.
Можешь смеяться, а можешь и плакать,
Скалясь гримасой обиженно-хищной.
Можешь затеять конкретную драку,
Не зная, что это – проблематично.
И зла не держи на неправых и прочих.
Добро – в дефиците. Как, впрочем, и совесть.
Сегодня ленивые лишь не пророчат
О том, что земной жизни кончится «повесть»…
Можно подумать, мы все – пессимисты(?):
Лапки сложи , и молитвы баюкай.
Если не трус, то – в кулак волю, мысли,
Чтоб не промокли «джинса» или брюки.
Не февраль завьюжил свинец лихой.
Где когда-то солнце дарило свет,
Не деля народы на свой-чужой,
НАШИХ
убивали
все
восемь
лет.
Там уже давно воцарился Ад.
Там, на русских землях, в пыли дорог,
Обнимали матери мёртвых чад.
Кто-то смог забыть о них. Он не смог.
Для кого-то Родина - звук пустой,
Для кого-то Родина - это Мать.
...Не за деньги!
Слышите?!
Чист душой,
Он пошёл за Родину умирать.
И таких в Отечестве - не один,
Сотни тысяч храбро за Русь стоят.
Кто из них воротится невредим?
Кто пополнит павших героев ряд?
Вам ответит дрожью простор полей,
Вам ответит смертный снарядов вой,
Слёзы не дождавшихся матерей,
Головы, укрытые сединой.
Глянь порою звёздной на млечный шлях:
Где сияет космос ночных морей,
Там - сердца мальчишек - на небесах...
Слёзы не дождавшихся матерей.
Вчера похоронили сына лучшей подруги, погибшего от рук укронацистов
Бредом безумного шёпота
Память разорвана в клочья
Старостью, будь она проклята...
Тонкой морзянкой цепочки
Встреч, даты, лица, события
Спутаны войлочным комом.
Как же хотел бы уйти и я
В детство, где все мне знакомо.
Болью надежд исковерканный,
Сон разрывает действительность.
То, во что раньше уверовал,
Кажется простынью кипенной.
Лиц не увидеть знакомых в окно.
Стужей затянуто - волком вой,
Все в прежнем мире, таком родном
Спутано, стоптано, скомкано.
Вязкою сахарной ватою
Плавятся мозга извилины
Медленно рвётся на атомы
Все что когда-то любили мы...
Все, что у Бога просили мы
Смоет прибрежною пеною
Запах лекарств и бессилия
И безнадегу.... наверное
Что б я был без тебя,
окрылённой и нежной?
Только удаль без края
да силы размах…
Ты меня в этот мир
из пучины кромешной
Принесла на своих
терпеливых крылах.
Подарила в друзья
соловьёв и туманы,
Научила жалеть
то, что горько болит.
И покуда я жив,
для меня неустанно,
Как совет и любовь,
твоё сердце горит.
Ты мне песня в пути,
что упасть не давала
На пиру и в страду,
на жестокой войне.
Где маячил предел,
и меня не хватало,
Мы с тобой всякий раз
управлялись вполне.
Ах, как время спешит,
промедлений не зная,
И ложится морщин
за чертою черта.
Это грустно, но ты
не печалься, родная,
Для меня неизбывна
твоя красота.
Я хочу, никакой
не сдаваясь обиде,
Ликованьем встречать
свет родимых очей,
И смотреть на тебя,
и вовек не увидеть
Беззащитно горючей
слезинки твоей.
Мотивы дня теряют томность
На фоне осени рябом.
Настал экзамен на готовность
Не быть зачморенным рабом.
Упали шоры декораций,
И для борца, и холуя
Объявлен час мобилизаций,
Хотя, спросите, на х*я?
Восстать бы, веку сообразно,
Да отряхнуть весь этот прах!
Но нет, безумие заразно,
А здравомыслие в бегах.
И, как всегда, густая масса
В непротивлении своём
Пополнит пушечного мяса
Уничтожаемый объём.
А вот и проводов концовка –
Сочится водка со стола,
И подневольная массовка
Опять экзамен не сдала.
Шинели мяты, лица мяты,
Но в тошнотворной темноте
Горят, горят военкоматы,
А значит, есть еще наде…