А в отчаявшемся том государстве -
Как войдёшь, так прямо наискосок -
В бесшабашной жил тоске и гусарстве
Бывший лучший, но опальный стрелок.
«Про дикого вепря»
Двери сердец
открывал он гитарным
боем
и голосом - с хрипотцой.
Был штрафником
боевым ветеранам
и уркаганом –
малине блатной.
Жил бы Шекспир -
похвалил бы Высоцкого,
если б услышал его монолог -
Гамлета в свитере,
принца московского,
с песней гитарной,
с насмешкою злой.
Слухи как мухи –
про водку, про дозы,
зэков, шалав…
Кривотолков и лжи
поразвелось,
как приятелей ложных,
«кто с ним встречался,
кто водку с ним пил».
Планка прыжковая -
выше и выше.
Разве удержишь его в удилах!
(Зря не остался с Мариной в Париже,
там бы «толчковая» не подвела…).
Честь и хвала! -
да несносная тройка
мчалась к обрыву под звон бубенцов,
и злые ангелы зыркали строго
на – не ангельское лицо.
Жизнь непроста и кончается быстро.
Можно расплавиться – можно сгореть.
Семьдесят семь ему нынче б было,
двадцать пятого, в январе.
На гребне осени, схватив судьбу за хвост,
мчусь в неизбежность по ковру из жёлтых листьев.
Но как всегда как поезд мчится под откос,
лечу в дурманный плен своих безумных мыслей.
А там блуждая в лабиринтах миражей,
от всех закрывшись пеленой самообмана,
метлой поганою гоня тоску взашей,
сдаюсь без боя в плен спасительной нирваны.
И всё прекрасно, всё отлично, зашибись!
Не давит груз проблем обыденных на плечи.
И мысли светлые на праздник собрались,
и наплевать, что разум рифмой искалечен.
Порой взгрустнётся без особенных причин,
и в волосах я у себя замечу проседь.
Какое счастье, что встречаю не один,
Ту пору жизни, что зовут в народе - осень…
«Прости им, Отче,
ибо они не ведают, что творят!»
(Слова Иисуса, распятого на Кресте)
О, Пресвятая Дева – мать Иисуса,
Заступница моя и всех других,
Я ныне каюсь, раскрывая душу,
И преклоняюсь с просьбой: "Помоги
Сегодня всем заблудшим на дороге,
Кто потерял надежду с полпути…
Избавь нас всех от горя и тревоги,
Людскую душу скверным вороти.
Уйми у них коварство,
жадность, зависть,
А просвети их помыслы добром...
Прошу, Мария, что в нетленной славе,
Останови безумства и погром.
Проси Отца, Святого Духа, Сына
За нас, скитальцев верных, на Земле,
Чтоб мы сплотились духом воедино
И дружно жили бесконечность лет…
Даруй же нам и милым деткам счастье,
И радость дней и солнце над Землёй...
Мы все в Твоей, о Дева, щедрой власти
И в чистых чаяньях всегда с Тобой."
Аминь.
Поздравляю всех с Рождеством Христовым!
Будьте счастливы в наступившем году!
Мы живём на Земле, и ничто здесь не вечно,
То мне хочется петь, то мне хочется выть.
Как хотелось бы мне жить спокойно, беспечно,
Но мой в жизни удел – в напряжении жить.
Нужно сделать одно, ну, а после – другое,
Всё растёт воз проблем, нет заботам конца,
Для чего мы живём? Жизнь – что это такое?
Как прожить нам её, не теряя лица?
А ответ здесь простой. Сам с собою будь честен!
И живи для других, для родных и друзей!
Мир-то наш небольшой, мир-то наш очень тесен,
Люди созданы в нём, чтобы жить для людей!
Мокрых ступеней озябшее царство
В пятнах плевков и раскисших окурках,
Эха дрожащего где-то лукавство
От Паганини до рэпа и "Мурки".
Сумок, локтей, лиц сплошного потока
То опускаясь, то вынырнув к свету,
И под ногами у всех одиноко
Мальчик с зажатой в руке сигаретой.
Рядом жестянка с монетою мелкой,
Острые плечи сутулит фуфайка.
Что подадут, то отцу опохмелкой,
Сломанный нос - за попытку утайки.
Стены приютов, побеги и снова
Чёрной змеёю кишка переходов,
Цель - ускользнуть от ментовского лова,
Прячась в безликую массу народа.
Где- то напишут программу защиты,
Цифры жонглируя, вставят в отчёты,
Годом семьи нарекут и открыто
Вымоют руки стремленьем в Европу.
Лент киноплёнки, томов пыльный ворох
Выжмут слезу состраданья в народе,
Но не узнает насколько всем дорог
Мальчик с лицом старика, в переходе.
По словам министра ВД, Россия "переживает третью волну беспризорности после Гражданской и Отечественной войн". По приблизительным данным более 700 тыс.детей-сирот, 2 млн.подростков- неграмотны,более 6 млн. - живут в социально неблагоприятных условиях. Это данные интернета, за достоверность не ручаюсь. Ну, а о рiднiй ненькi таких данных и вовсе нет.
Уйду в себя... В зашоренном пространстве
седого утра дремлет белый ворон,
который грудой колких мыслей полон,
укрытых за стеклом, в глубоком трансе.
Во взгляде отраженье многоточий -
нелепых слов, бессмысленных. Их сотни,
стреляющих из каменной высотки,
построенной когда-то белым зодчим.
Дом без тепла - надежды угол узок.
В нём в одночасье жизнь стеклом хрустальным
рассыпалась... Действительность печальна
под тяжестью морщинистого груза.
Утерян ключ от двери в сад цветущий,
а утро, утонув в небесной чашке,
расколет сном, безудержно кричаще,
на до и после мир, в себе несущий...
В себе несущий, что всего дороже –
«покой и волю»... Призрачной чечёткой
гуляет дождь... Туманом город соткан.
......
Уйду в себя - тебя найду, быть может.
Помянем всех, кого нет с нами,
Взгрустнём, по маленькой нальём.
Мы тоже скоро будем с Вами,
Ну, а пока ещё живём.
Должны мы помнить всех ушедших,
Кого назад уж не вернуть.
И вспомнить путь, из дней прошедших,
И можно даже и всплакнуть.
Помянем, пусть земля им пухом,
Друзей, родителей, врагов.
Помянем слабых, сильных духом,
Весёлых, умных, дураков.
И вспомним все пути, дороги,
Где с вами нас свела судьба,
Смешны Вы были, или строги,
Богаты, или голытьба.
Так что давайте, принимайте,
По три стопарика на грудь.
В века ушедших, поминайте,
Назад их точно не вернуть.
Здесь такая природа, что трудно представить красивей,
Наслаждаюсь покоем, гуляю и просто живу,
Но почти не пишу - видно муза осталась в России,
Не смогла, не решилась со мною покинуть Москву.
Всё течет, как течет, я с детьми из недели в неделю,
Старший стал говорить и меня называет «бабуль»,
В Интернете писали - в России бушуют метели,
Дорожает бензин и по-прежнему падает рубль.
Здесь не так, как у нас - и законы, и люди другие,
Здесь кругом чистота и повсюду такие цветы!
Но порой по ночам я врачую свою ностальгию,
Где мой брошенный дом в ожиданьи напрасном застыл.
Смотрят пыльные сны позабытые книги на полках,
Дремлет старый компьютер, соавтор рифмованных строк.
Как вы там без меня, дорогая моя кофемолка
И цветной телевизор почти отмотавший свой срок?
Я по факту живу в благочинной спокойной Европе,
А по сути я там, где дефолт, нищета и Донбасс,
Между этими жизнями очень глубокая пропасть,
Мне б в неё не упасть... Мне бы только в неё не упасть!
11 августа с.г. небезызвестная на сайте "Манюня Леско",
Светлана Наталичева, в результате падения дерева была
серьёзно травмирована и находится в н.в. на обследовании
в Medical Center города Сиэтла, США. Дай Бог ей скорее
восстановиться, здоровья ей и давайте поддержим девочку...
Надеюсь больше не соприкоснёшься,
Не делай больше этого, малыш,
Уверен, что как прежде улыбнёшься
И "рысью" вновь по жизни побежишь
Залижешь ты, я знаю, свои раны,
Пересчитаешь "тет-а-тет" свои грехи,
Расступятся вокруг тебя "туманы"
И ты опять начнёшь писать стихи
На хрупкие твои упало плечи,
Внезапно, подло, как из-за "угла",
А лес, что стал виновником "предтечи",
Мне хочется спалить, причём дотла
Какая здесь рука поворожила,
Кого уж я не знаю здесь ругать,
Мне кажется, что просто ты решила,
Немного нас, жестоко, попугать
Где в этот миг, был ангел твой, хранитель,
Отвлёкся на мирское видно он,
Кто тот безжалостный, недобрый искуситель,
Скрывавший зло в потоке мирных волн
Плохому срок как правило отмерен
И ты забудешь, что произошло,
Поверь я видел, знаю и уверен,
Я проверял, ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!
В мае с.г. Светлана стала лауреатом поэтического конкурса
в г. Сиэтле и её стихами как на русском, так и на английском,
украшен в настоящее время общественный транспорт города.
Это она на фото выше, в автобусе, где размещены её стихи
"О живой воде"
(Междусобои запрещены. Смешных тем - дефицит, как правильно заметил т. Неразговорчун. Заполню паузу серьёзным стихо)
- "Когда же, венценосная супруга,
Окажемся мы вновь наедине?
Ручаюсь, излечу вас от недуга...
Опять отказ в любовных ласках мне?"
Лукавая скользнула лишь улыбка,
Едва коснувшись губ её и, вдруг,
Воткнув в шитьё иглу с блестящей ниткой:
- "Ах, только не сегодня, мой супруг!"
И, нежный взор бросая на паяца,
Шепнула камеристке: - " Скоро ночь...
Устала я, хочу одна остаться!
Тут будет Арлекин, а вы все - прочь!"
В гостиной у горящего камина
среди картин, часов и гобеленов
стояла сумасшедшая Мальвина,
кремируя полено за поленом.
Хотелось убивать и быть убитой,
раз не случилось вечно быть любимой;
то ненависть душила, то обида…
А тени, как в театре пантомимы
плясали джигу на бездушных стенах -
свидетелях ночного холокоста…
Всё было до обыденного просто,
безумно и смешно одновременно -
Мальвина навсегда прощалась с прошлым
и целовала каждое полено,
собой напоминавшее о нём,
чтоб после окрестить его огнём
в камине под старинными часами…
Те проливали горькую смолу
и, превращаясь в пепел и золу,
из пламени смотрели на неё
печальными сосновыми глазами.