- Мы и сами видим, что мы – не уроды. Но ты должен назвать нас уродами.
- Зачем?
- Чтобы мы тебя урыли.
- А по-другому никак нельзя?
- Ну, не знаем. Назови нас козлами, что ли.
- Зачем?
- Чтобы ответить за козлов.
- А если я не хочу назвать вас козлами?
- Тогда придумай что-нибудь ещё.
- Хотите, сказку?
- Чего?
- Хотите, я сказку придумаю?
- Зачем?
- Вы же сами попросили, что-нибудь придумать.
- А ты сам как думаешь, можно тебя будет за эту сказку урыть?
- Вряд ли.
- Ну и нафига нам твоя сказка тогда?
- Не знаю, детям дома перескажите.
- У нас нет детей.
- Вы их тоже урыли?
- Чего?
- Ну, у вас нет детей, а где они?
- Да, как-то не получилось ещё.
- Ну, не расстраивайтесь, ещё получится, вы ребята молодые, здоровые…
- Это да. А как же наше дело?
- Какое?
- Ну, урыть тебя.
- Даже и не знаю. А вы ничего другого делать не умеете?
- Неа. Мы же уроты.
- Тяжело вам, наверное?
- Конечно, всё время кто-нибудь уродами обзывает. А мы же никакие не уроды. Вот, посмотрите, руки, ноги на месте, лица интеллигентные, пузо не выпирает, лысина не светит.
- Зачем же вы с такими данными в уроты подались?
- Судьба.
- Да, от судьбы не уйдёшь.
- Не уйдёшь… Ну ладно, засиделись мы у тебя. Давай, делай какой-нибудь косяк скорее.
По улице моей который год
Бредёт девИца, а быть может бредит.
Не встретившись со мной, но если встретит
Полюбит и взасос с ума сойдёт
ДорOгой, что зимой медведю светит
Вдоль улицы моей который год...
Результаты экспериментов в водных и сухопутных выходах на природу:
1) Опорожненные банки из-под тушёнки и пр.рыбы прекрасно себя ведут после обжигания их в костре: превращаются за год в горстку ржавчины.
- Природе помогая
хранить лесной уют,
мы банки обжигаем -
те за зиму гниют.
2) Зарытая в землю нетронутая банка сгущёнки встретила нас через год слегка тронутой ржавчиной снаружи и загустившейся (с засахариванием на поверхности), но вполне приемлемой.
- Коль лень таскать туда-обратно,
излишек в землю зарывайте.
Где спрятан "клад" не забывайте -
он вас дождётся аккуратно!
Господа пииты, живущие не в эмпиреях или на Парнасе, а на грешной российской земле (primo отдыхает!), не случилось ли у кого из вас вчера казуса с выходом в Сеть? Интересуюсь масштабом "ЧеПэшки" на свою голову. Было так:
Вчера (20.01.20), после обеда в моей московской Яндекс-почте - странное письмо от Яндекса же (он - стартовый под Гугл-Хромом), дескать, ваш лимит 10Гб исчерпан, дальше - предложение с выбором платной пролонгации чрез подписку (3 варианта с помесячной оплатой). Прочёл, грохнул, забыл, т.к. почтовый ящик мой - сотня .бытовых писем тудой-сюдой...
Вечером, в 22.00 мск - полная блокада выхода в интернет: Гугл на экран выведен, но стартовый Яндекс завис, закладки не открываются - полная блокада сети. Провайдер - не при делах!
Если у кого-то такая непонятка случилась - реальностью станет гипотеза, вытек. из 1) разговоров спецов на ЭМ о технич.возможностях властей, 2) мелькнувшего пару мес.тому назад алярма о начале опробования Большим Братом системы блокирования Рунета: наступило новое Смутное Время на Руси, старт которому дан недавним Посланием...
Было ли у кого такое? Неведение - штука подлая, морщин добавляет вместо извилин, к сожалению. Такое время на дворе...
НЕ ОБИЖАЙ СЕБЯ БЕЗ НУЖДЫ...
Нельзя быть умней самого себя, он тебе же этого никогда не простит…
ПОЧТИ ЧТО БЛИЗНЕЦЫ-БРАТЬЯ...
Одни люди не такие, как все, а другие - такие, как все. И разницы между ними практически никакой, за исключением, разве что, главного…
ДУРАЦКАЯ ПОМОЩЬ...
Показать дураку, что он – дурак, это значит хоть как-то ему помочь перестать дураком быть, и, тем самым, оставить его вообще ни с чем…
НЕПРИКРЫТАЯ ПУСТОТА...
Пустой человек, это даже не пустой орех: у ореха хотя бы приличная на вид скорлупа имеется. А здесь вся твоя пустота прёт наружу, и ничем её уже ни умаслить, ни прикрыть нельзя, одно спасение – персональный автомобиль с густо затонированными стёклами…
НЕ ПРОПАДАТЬ ЖЕ ДОБРУ...
Человек соткан из стольких тончайших нитей, что если их всех вместе сплести, то не человек, а наикрепчайший канат получается, остаётся только его в дело пустить…
А когда я вернусь, как к зиме возвращается ветер,
Что я вам привезу, что я брошу тогда на весы?
Это шум камыша, это треск тростника на рассвете,
Это гогот гусей, потревоженных ходом лисы.
Там, где я летовал, у зимы на коротком пороге,
В год уходит по два, а когда и по семьдесят лет.
И пока обойдешь все лежащие между дороги,
И вернешься домой, может статься, что дома и нет.
И когда я вернусь, всё окажется тут по-другому,
И дороги не те, и на церкви другие кресты,
И раскинутый вширь, примыкающий к новому дому,
Новый яблочный сад, а в саду незнакомая ты.
Не заметив меня, ты почувствуешь северный ветер,
Что доставит тебе из-за дальних горушек косых
Только шум камыша, только треск тростника на рассвете,
Только гогот гусей, потревоженных ходом лисы.
Заслоняю глаза как от солнца лучей
Я от ласки отвык но твой взгляд ветерок..
Там вверху переклик перелётных гусей
Я на западе,ты же далёкий восток...
Трепет губ-ожидание ласки ночей
И попытки надежду закрыть на замок
В закоулках души слышно стоны зверей
Несогласных как жизнь преподносит урок...
Чья то жизнь как мазками ложится на холст
Жизнь-художник рисует привычно сюжет
Кто то смотрит на пропасть а кто то на мост
Кто то смотрит на тьму...Ну а кто то на свет...
* * *
Туман стоит за нашей дверью,
Ступил с крыльца, и сразу сник.
Иные есть — во что-то верят,
Во что — не могут объяснить.
Верь в Господа ты без сомнения,
И до последнего мгновения.
* * *
Собаке даны клыки,
Клыками она хватает.
Тебе даны кулаки,
Вот оборона какая.
Пускай, ты проворен, силён,
Себя не дашь в обиду,
Мощнее тебя слон,
Гораздо внушительней с виду.
Но ты человек, с душой,
И как человек - непрочен.
Сегодня ты очень большой,
А завтра ты маленький очень.
* * *
Замело твою сторожку
Разве что не до трубы;
У тебя есть и картошка
И соленые грибы.
И тепло тебе и сухо,
Дремлется, ну как в авто.
В общем, скучная житуха,
Но спокойная зато.
* * *
Дыхание твое мне дорого,
Как птице лазурь дня.
Родная, живи долго,
Гораздо дольше меня.
* * *
Намудрил, накрутил, наметафорил,
С виду кажется что глубоко;
Поступил нерадивым пахарем:
Тут копнул, там копнул да и только.
В спор он бросится,
Влезет в дебаты,
Не жалея горла мортиры…
Часто, где чересчур кудревато —
Скрыты элементарные дыры.
* * *
Мелочи дарим значение,
Возимся в серой золе.
Нас допекают мучения
Крепко на грешной земле.
* * *
Есть у юности забота,
Это у нее в чести:
Словно щит прикрыл кого-то
И от гибели спасти.
Но поймешь, когда устанешь,
Поведешь иную речь:
Хоть щитом из стали станешь —
Все равно не уберечь.
* * *
Что-то в животе урчало,
Что бы это означало.
Тит задумался как Кант
И решил: “Урчит талант”.
* * *
Какие крупные снежинки!
Какой роскошный снегопад!
А сколько всюду грязи липкой,
Трава и мусор невпопад.
Снежинки тают незаметно,
Становятся водой простой;
И только виснут капли с веток,
* * *
Оставить хоть что-то,
Самую малость,
Здесь по земле проходя:
Такое желание
Нам досталось,
От этого — никуда.
* * *
Меж собою связаны,
Им - и даль, и близь.
Смерть и боль — обязанность,
Равно как и жизнь.
Голубые слоны капризны,
Бледно-розовые хитры…
Серый слон – добрячок по жизни,
И мечтатель. Зато комары,
Слепни, мухи не докучают
Толстокожистому слону.
Он в жирафе души не чает,
И влюблён в антилопу гну.
Уважают слоны подарки,
Что приносит им детвора.
Обожают порою жаркой,
Обливать себя из ведра.
Для того у слона есть хобот,
Он частенько в него трубит.
Слон боится мышей, но злобы
Он не держит на них, поди…
Превосходно во снах летают
Замечтавшиеся слоны.
По весне их большие стаи
Фантазёрам легко видны.
Удивительно стройным клином,
Громогласно трубя, летят,
И морщинистые их спины
В предзакатных лучах блестят.
Голубые слоны – игрушки,
Розоватых я не встречал.
Пусть мальчишкам всем, и девчушкам
Снятся серые по ночам…
Когда утратил хрупкую надежду,
Когда тебе с собою в мире тесно,
Когда не жив, не мёртв, а где-то между,
И мир вокруг на половинки треснул,
Вынь из кладовки кисть, перо, иль лиру -
Почувствуй, как рука истосковалась...
И покажи всему честному миру,
Ту искру, что в душе твоей осталась...
Раздуй её, создай цветок горящий,
И составляй волшебные букеты,
Что выросли на крови настоящей...
Что-ж, есть и у садовников секреты...
Пусть будет жизнь твоя на взрыв похожа,
Держи свой инструмент, пока ты дышишь...
И пусть от напряженья лопнет кожа,
Но ты живёшь! Творишь! Играешь! Пишешь!
Как троглодит, я просто выполз из пещеры,
Смотреть, как тонет в черном шоколаде город,
Горбатый мост, окаменелым дромадером*,
Из речки тянет отражённый, взбитый творог
Белёсых облаков. Немытых окон войлок
Хранит тепло и, мирно спящих, домочадцев,
Ларёк и тот, убрал все пойла с тощих полок.
Всё спит, и мне ни до кого не достучаться.
Ни до тебя, ни до себя, ни… Хлебзавод
Несет округе запах выпеченной сдобы,
И мнится мне ни на, ни над, ни, даже, под
Землёй нет жизни – всюду мёртвые трущобы …
Вернусь под утро не один – ( со мной усталость),
Весь вымазанный грязным, горьким шоколадом.
Смотрю, на численнике цифр, вовсе, не осталось…
Лишь даты, даты, даты… Будь они неладны!
Груши южного загара,
Но кусачая цена.
«Три рубла бэрите пара,
Рубл с палтыною — адна».
Груши! Ах, какие груши!..
У прилавка сын и мать...
«Пакупай и сразу кушяй,
Даже не трудись жэвать!»
«Дай!» — кричит малыш упрямо.
«Слушяй, пачему не дать?» —
«А за рубль, — спросила мама, —
Можете одну продать?»
Дядя, кажется, невредный,
Но с таким не пустят в рай.
«Если ты такая бэдный,
То бэсплатна забэрай!»
И пристыженная мама
Уходила, как сквозь строй, —
Ни трагедия, ни драма —
Рынка случай рядовой.
Слезы сохнут у малышки,
Он про груши позабыл...
А у мамы нет сберкнижки,
Только рубль в кармане был.
* * *
Слать Господу упрёки — глупо,
Живя здесь срок короткий свой.
Из-за какой-то миски супа
Устраивать истошный вой?
Даст Бог — и с голоду не рухнешь,
Даст Бог — прикроешь наготу,
Даст Бог — костром в ночи потухнешь,
Или умчишься в пустоту.
За все, что дадено на свете,
Ты Господа благодари;
Мечтай о завтрашнем рассвете,
О красоте земной зари.
Рассвета если не увидишь —
Не доставай укора нож.
Упреком Господа обидишь,
А в ком защитника найдешь?
* * *
Пролетели лебеди,
Обронили пух,
Не осталось серости,
Грустный цвет потух.
Тихо хлопья падают
И числа им нет.
Ах, какой он радостный —
Этот первый снег!
И уходят в небо
Белые поля…
Вот она снежинка —
Молодость моя.
* * *
Белые перины
Обронили тучи,
Ветерок улегся —
Молодой летучий.
Он опять помчится,
Полежав немного.
И уходит в небо
Белая дорога.
* * *
Марта серединка —
Холода костят,
Расписные льдинки
На стекле блестят.
Где она весна-то?
На каком пути?
Видимо от сна-то
Трудно отойти.
И пускай остуда
В окнах расписных,
Прилетит оттуда
Весточка весны.
ЦВЕТНОЙ ГОРОШЕК
Еще по н*** голубому
Не бродят летние барашки,
И тополя не примеряют
Свои зеленые рубашки.
И снега грязные простынки
Разбросаны в тени заборов,
И воробьиные делишки
Никак не ладятся без споров.
У солнца теплые ладошки,
А сколько луж — с водою плошек!
Повсюду радостью рассыпан
Цветной горошек!
У ПРЯСЕЛ
Угольками заря погасла,
А в низине дергач заскрипел,
Две классических тени у прясел.
«Постоим? Не прохладно тебе?..
Знаешь... я... ну, сама понимаешь...
Будем вместе... целую жизнь». —
«Ой, ну что ты такое болтаешь?..» —
«Не болтаешь, а говоришь».
Зашуршала листвою осина,
Повлажнела трава уже.
Вот такая простая картина,
Незатейливый мини-сюжет.
* * *
Всплывает лист кувшинки белой —
Проходит заморозков власть,
И луг притихший оробелый
Напиток солнечный пьет всласть.
Костер небес вовсю пылает,
Гуляет день, слегка звеня...
Но только лист твой не всплывает,
А и всплывет — не для меня.
* * *
И все же мы с тобой больны.
Румянец щек и нежность кожи,
И ясность нашей головы
Определить болезнь не могут.
Самодовольство — вот симптом,
И, кажется, пока лекарства нету,
Возможно, синтезируют потом,
Но нас года загонят бедных в Лету.
На выручку упавшему бежать —
Вот смысл, чтоб избежать души распада.
Да, надо что-то делать, не лежать.
Да, надо что-то делать. Надо-надо!
БАШНИ
Молчишь ты, детище Эйфеля,
Уже не смотришь свысока,
Как тот министр без портфеля
На земляного червяка.
В небесной синеве купалась,
Бросала вызов городам,
Причем заметно насмехалась
Зря под ногами Нотр-Дам.
И ставши символом Парижа
Величия смотрела сны,
Но становилась ниже-ниже,
Зато соперницы росли...
О, башни-башни! Высотою
Напрасно ваш кичится род...
Пусть ты сравняешься с Луною,
Другой до Солнца дорастет.
* * *
Расплескалась, как водица,
Густо землю оплела,
В поле клейкая мокрица
Мелким цветом зацвела.
Кротким, им везде преграда:
Смотрят: чтоб не зацвели.
Холить сорняки не надо —
Сами прут из-под земли.
* * *
Короставник-короставник —
Твое имя не звучит,
Дол подсохший — твой наставник,
Где кузнечик в синь строчит.
Бархатистая шапчонка,
Не из шелка стебелек...
Жаль, курносая девчонка,
Что тебя он не привлек.