Нас много в этом мире,
Не будем воевать,
Зачем, ведь мы не в тире,
Друг друга убивать?
Есть в сети фейки ботов,
Не верь всему, пацан,
На мир не нужно квоты,
Войне поставим - БАН!
Припев:
Роняет небо звезды,
Роняет наугад,
Салют, как на параде,
Сегодня звездопад.
Пусть на моей планете,
Забудут все войну,
Взлетают лишь ракеты
С посадкой на луну.
Порой бьют пули-дуры,
Не разбирая цель,
Летят из амбразуры,
Кто был в бою, тем верь.
Напишем в инстаблогах
Наш слоган: «Стоп война!»
Чтоб на крутых дорогах
Инфа была видна.
Меня догоняет старость,
Рядом со мной садится.
Радуется,
Рядится-
Шанс на её веку.
Флюиды источает
И правоту качает,
Жалует, расточает
Внимание дураку.
Меня догоняет старость.
Не немощь ещё-усталость.
Но что-то ещё осталось,
А что-то уже взамен.
Пусть капелька-самая малость.
Но где-то и задержалась.
И всё же -какая жалость
От этаких перемен.
Увы вам, господа поэты!
Пока вы, гордые собою,
хохмили насчет конца света -
на Хохму хлынули помои:
отряд ретивых самописцев и самописек одиозных
в желании пома[с]териться
невкусно пишет и скабрезно.
Опять весна бухАет по дворам.
Коктейль воды со льдом в окрестных лужах,
И люд честной уже забыл про стужу,
И с каждым днем настырней птичий гам.
Сюр.
......Нереал.
......Почти что Марк Шагал…
В лучах заката мошкара роится.
Тень.
......Дежавю.
......Мне снова это снится,
Я ЭТО все не раз переживал.
Та прелесть-боль, такое же тепло,
Звон о стакан бутылки с “Солнцедаром”
За рупь-ноль-две, почти что даром,
Коль исхитришься сдать в ларьке стекло.
Предлетье первым балует теплом,
Асфальт уже по классикам скучает,
Мамаши в новорожденных не чают
Души и чистотой кичится дом.
Галдит и суетится детвора,
Все казаки-разбойники да прятки,
Им позавидовать, у них всегда в порядке
Здоровый сон и аппетит с утра.
Скворцы-глупцы несут какой-то вздор,
Зря, нагнетая важности и понта
И не торгуется с пространством взор
За обладанье видом горизонта.
В беседках напевают “My sweet Lord”
И, как ни странно, Бог с небес им внемлет,
И одноглазый, рыжий, старый кот
На лавке чинно средь бабулек дремлет,
Сквозь прищур, озирая мирный двор
шерифом, что там – барином надменным,
Как будто ОН заправский режиссер,
ЕМУ обязаны всем этим переменам.
Пружинит чуть подсохшая земля
Под шагом пэтэушника соседа,
Идет однообразная беседа
О прошлом матче “Шинник” – “Пахтакор”...
Ты - лучший дар, дарованный не мне,
в объятьях из мечты и в лабиринте круга
угодно это полотно судьбе,
а в нём любовь и боль на узел туго.
Ромашек лепестки срываются не в такт,
и ветер ледяной мечом надежду рубит,
и пусть теперь она попробует вот так -
и вспыхнет, как свеча, и за меня согреет и долюбит...
Не выкурить её из головы,
Не выплюнуть и не извлечь рукою.
Она одна там. Раньше жили двое.
Один из них составом схож кровИ
с моим, да и повадки те же.
И тот же беспокойный ночью сон,
Который похоти сродни приходит реже,
Поднадоел порядком Мендельсон.
Рвёт душу. Не до Мендельсона!
Старик в утиле. Палец у виска.
Соски небритые таращатся спросонья
на облик той, которая близка
душой - всегда, во стократ чаще телом
И в тыщу раз дрожанием груди,
С распределённым весом по бретелям
И парой глаз в надежде визави.
Гормонами заведует Enigma,
На топчана влияя резонанс...
Предательски растёт оплошек сигма
Лямура завершая ренессанс.
Пусть знатоки меня не судят строго
(Я в этом деле сам не меньше строг),
Но я сравнил себя сегодня с Богом,
Не вообще, а для тебя я бог.
Как и его, не видя и не слыша,
Читая лишь словес моих талмуд,
Ты веришь в то, что я всех прочих выше,
Что я безмерно добр и так же мудр.
И вот уж крест нести свой легче вроде,
И вместо серой краски свет над всем,
И дух мой с выси до тебя доходит
Посредством писем тёплых и поэм…
Но Бог от нас далёко-предалёко
(«И есть ли он?» − мелькнёт в мозгу порой),
А рядом ходит щедрый и высокий,
Пусть трижды грешный, но зато земной.
И здесь всесильный бог, увы, бессилен,
И, может, только, может быть, когда
Тебя отхлещет ливнями косыми
Тупая одиночества беда,
Вернёшься ты обратно блудной дщерью
И, как весной соловушка поёт,
Попросишь нежно у меня прощенья
За долгое молчание своё.
И я прощу тогда, куда я денусь,
Не упрекну в ответ, не оскорблю,
Опять воскресну к жизни и надеюсь,
Ведь я, как Бог людей, тебя люблю.
Понасыпало снега, понаморозило,
Жизни темп устремился к нулю,
Натаскаю побольше поленьев березовых,
Жарко печку в избе натоплю.
И не буду спешить никуда, пусть метелица
Всю природу утопит в снегу,
А душа моя пусть возле печки согреется,
Как под солнцем цветок на лугу.
Водружу я на стол себе чайник и пряники,
Потому как совсем не приемлю вино,
И спокойный такой, и от чая румяненький
Буду молча смотреть на сугробы в окно.
«...Но что-то кони мне попались привередливые,
Коль дожить не успел, так хотя бы допеть!..»
Владимир Высоцкий, «Кони привередливые», 1972 год
*** отрывки из поэмы «Место встречи» *
Он из дела ушёл, чтобы вновь оказаться при деле
И, нас всех обогнав, оказаться на жизнь впереди,
Потому что его КОНИ быстро как мысли летели.
КОНИ-МЫСЛИ ЛЕТЯТ, даже если кричать – «Погоди!»...
***
Словно в сказочном дивном законе
Безудержно движенье вперёд –
У обрыва залётные кони
Переходят в свободный полёт!
Ум, фантазия с добрым талантом
Унесли далеко ездока:
Кони быстро домчали ваганта –
Привередливым – путь в облака**.
***
Из того, что им пропето –
Очень многое сбылось.
В песнях дать свои ответы
На вопросы удалось.
Строки песен не стареют,
СлОва в них – не поменять:
В нашем Прошлом все сумеют
Настоящее узнать.
Плакать, слушая, смеяться?
- Правду слышно хорошо.
Его кони так же мчатся...
Он ушёл... и не ушёл:
С нами он - в душе, в экране,
В спорах суматохи дня:
И у тех, кого жизнь ранит,
И у Вечного Огня.
Его кони – песни-мысли –
Привередливы, бодрят:
Чтоб от трудностей не кисли,
Не сдавались всем подряд,
С колеи чтоб не свернули,
Чтобы исчезла злая Ложь,
Чтоб свистели мимо пули,
Чтобы выбор был хорош,
Чтобы войны и пожары
Удавалось потушить,
Чтобы споры и кошмары
Без невинных жертв решить,
Чтоб на важные вопросы
Не был каверзным ответ,
Чтоб исчезли перекосы:
Всем нужна не Тьма, а – Свет!
...Про Любовь или про Трою,
Иль про тех, кто в жизни смел -
Про какого бы героя
Он бы нам сегодня спел?
... В небеса - нет опозданий,
Взлёт - без финишных рывков...
Горе ранних расставаний
Не покроет пыль веков.
Столько лет прошло - не мало,
Но жив спор - «как быть – не быть».
Без него пустынно стало -
ЕГО ГОЛОС НЕ ЗАБЫТЬ!
*- поэма «Место встречи» опубликована в книге В. Таирова «Осенние листья» в 2002 году (издательство «Астерион», СПб, ISBN 5-94856-011-2)
**- картина «Кони привередливые» - своя (холст, масло)
*** 25 января (1938 г.) – День рождения Владимира Высоцкого
за чёрном лесом, где огнём шаманы духам сны тревожат,
есть страшный дом. повсюду в нём иконы клоунов на стенах,
обои в огненных гиенах под цвет подобраны похоже
и в строгих фраках дорогих стоят веками манекены.
они безуши и безглазы. в их черепах живут мокрицы.
прибиты скрепами из мифов их ноги к полу ледяному.
фонтаны, мраморные вазы... набор богов из заграницы.
всё это скучно и нелепо, но придаёт солидность дому.
дом охраняем злыми псами - бесчестьем, алчностью, бездушьем.
от всех живых людей и прочих существ окрестностей великих.
и потому на ярком солнце у тех глаза блестят как лужи
и во дворе от их ухода следы из пихты и гвоздики.
на крыше съехавшей у дома почил орёл-мутант двуглавый.
он трупоед, а не охотник, хотя гордится дивным прошлым.
ему мерещатся салюты и лавры от бывалой славы,
когда он смотрит на кладбища войны одной своей из бошек.
вокруг, в окрестностях угрюмо стоят заброшенные избы.
слегли дощатые заборы. полынь цветёт на огородах.
а на развалинах заводов в пейнтбол играют пейнтболисты.
металлолом с похмелья ищут сыны советского народа.
шумят над бубнами шаманов лесов бессонные бурханы.
мольбы о помощи по стону, как кровь из мяса выступают.
и рок певцов звучат мотивы так непонятно и так странно...
жужжит о хлебе о насущном мух потре***ельская стая.
кто жив остался привыкают к приезжих шуму на нерусском
хватаясь лапками за воздух, стараясь прочь прогнать тревогу.
жить собираются до тризны внутри затопленного курска,
в надежде что в проклятом доме о них забыть никак не могут.
Это стихотворение я хочу посвятить Сереге Есенину.
Восстановить историческую справедливость, как Серега, дописал то,
что не успел в 1925...
До свиданья друг мой, до свиданья...
Расстаюсь с отечеством благим,
На вершинах мира созидания
Мы еще с тобой договорим.
В будущем сиреневом и чистом
Яблони у речки, гнутый мост,
Где не правят обществом чекисты
И толпа крестьян имеет мозг.
Где вождей рыдают изваяния
Вместо нас - зарезанных ножом,
До свиданья друг мой, до свиданья,
В этом мире новом и чужом.
Я пытался старый мир разрушить песнями
И, за то что из прыщей давил я гной,
Не повесился я, друг, меня - повесили
А потом повесились надо мной.
Троцкий с Лениным писали конституцию
Ту, что я - как конь степей лягал под дых,
Мы ушли... Во благо истин революции
Маяковский, я... И тысячи других.
И пусть этим строчкам славы и издания
Не увидеть никогда, как ведьме - рай,
До свиданья, друг мой милый. До свиданья...
Ты заметь, я не пишу - прощай...