Надолго я тебя не покидала –
Всю жизнь хожу по этим мостовым…
Но всё равно мне вечно будет мало
Твоей седой неласковой Невы,
Пощёчин резких северного ветра,
Неярких бликов мраморных небес –
О них за сотни тысяч километров
Мечтать я буду и спешить к тебе!
Мой милый – милый сердцу, слуху, взгляду –
Мой Петербург, любимый и родной,
Твоих грешащих строгостью нарядов
Мне не заменит стран далёких зной,
Голубизна и высь чужого неба,
Шальная зелень дивных островов…
Мне первого не пропустить бы снега
На спинах самых лучших в мире львов…
Детство лучшее время на свете -
Напоённые солнышком дни…
И когда появляются дети,
Снова в детство уводят они.
Пробежаться по тем же дорожкам
С тонкой удочкой или сачком,
Или ягод душистых лукошком,
По вечерней траве босиком…
Словно не было с детством разлуки.
Свет его береги и храни,
Ведь когда появляются внуки,
Снова в детство уводят они.
Здравствуй, Боже… Я знаю, ты – много старше…
Но тебя почему-то зовут на «ты».
И в таком обращенье – ни грамма фальши,
Потому что всегда мудрецы просты,
Потому что прозрачен, как горный воздух,
Непреложных истин сакральный свет,
Потому что условностей всех громоздких
В мире светлом твоём, без сомненья, нет…
И босыми ногами ты меришь вечность,
Не считая воткнувшихся в них заноз,
Прикрывая ладонями человечков
От разбуженных ими штормов и гроз…
Красивые глаза,
Обветренные губы,
Мужская красота, -
Не в том, чтоб был ты грубый.
Распахнуто пальто,
Улыбка белозуба,
Мужская красота –
Чтоб слово было скупо.
Мужская красота, –
Где совесть не свободна.
И в чувственной любви
Катились страсти волны,
В полночные часы
Все звезды улетали,
Но в страшные года
Был тверже прочной стали.
В любимые глаза,
Смотреть не отрываясь,
Чтоб ждать тебя всегда,
Мечтаньям предаваясь,
И знать, ты не предашь,
Что в горе встанешь рядом,
Доверчивой душе,
Любовь не станет адом.
Мужская красота -
Самой тебе быть верной,
В разлуке дни считать,
Молится суеверно.
Мужская красота –
Совсем не важна внешность,
В глазах не пустота,
И не в любви поспешность.
И пусть идут года,
Чтоб вместе навсегда.
Очередной арабо-израильский конфликт, локальные войны,
бесчисленные ежедневные теракты напомнили мне
старую сказочку о мудрых правителях:
Произошла эта история в те древние времена, когда пророка
Магомеда даже в проекте ещё не было. Короче, тридесятым
царством, тридевятым государством правил мудрый и добрый
шах. Был он уже в почтённом возрасте, далеко за восемьдесят.
С соседями жил мирно, а подданные его обожали, но нагрянула
нежданно-негаданно беда – в соседнем государстве к власти
пришёл молодой раджа, который поставил себе цель превратить
страну в империю. Решил раджа объявить войну шаху, собрал
огромное войско и подступил к границам тридесятого царства.
Чтобы понапрасну не сгубить свой народ, шах придумал хитрый
ход – предложил радже сыграть в его любимую игру, в шахматы.
Раджа согласился, но с условием – если выиграет он, царство шаха
переходит радже, если проиграет – государство раджи становится
провинцией царства шаха, чтоб не было соблазнов реванша всё
должны были решить в одной партии. Как раджа ни старался
выиграть, но на двести пятом ходу была зафиксирована ничья.
Согласно результату между раджей и шахом был заключён
договор о ненападении до момента смерти шаха, что в первую
очередь было намного выгодней молодому радже. Прошло
десять лет, раджа был смертельно ранен, охотясь за тиграми
в своих владениях. Перед смертью он, узнав, что шах живёт
и здравствует, в сердцах воскликнул:
- Он, что этот шах, вечный?
С тех пор последние слова раджи служат названием той
ситуации в партии, когда соперник, имеющий преимущество,
может шаховать противника до бесконечности, но мат поставить
не сможет никогда.
Под гармонь и лай собак вперемешку
На войну нас провожали с другом Лёшкой.
До утра плясали мы на гулянке,
Только грустно что-то пелось тальянке.
Не вернулся он домой в сорок пятом.
Монумент перед селом с автоматом.
А солдатка-вдова, кто ей нужен?
Был бы хлеб да образок в зимней стуже.
Покосилась изба, кровля чёрная,
А на сердце боль запечённая.
Запечённая, залечённая, застарелая, отвлечённая.
А я пришёл домой отутюженный,
Мой костюм в шкафу – мне не нужен он.
И не всунуть рук, просто нечего –
Злой войною я покалеченный,
Да в сырой земле не валяюся –
Поживу ещё, нагуляюся.
Где ты Лёха, друг? Растяни гармонь,
Переливами мою душу тронь,
Дай последнее подаяние,
Отпущение, покая́ние.
Успокой меня пред грозою тишь.
У околицы – ужель ты стоишь?
Белый прибой зажигает над скалами флаги.
Море штормит, но ему не хватает красот -
Ластик дождя беззастенчиво стер горизонт
До фиолетовой мелкозернистой бумаги.
Выел пятно километров пятнадцать на шесть,
Может, на семь – глазомер недостаточно точен.
Продемонстрировав, как уязвим и непрочен
Видимый мир. И приходится это учесть.
И надлежит позаботиться нам о себе.
Мне о тебе. А тебе обо мне (я надеюсь).
Вам же, друзья, я дарю эту супер-идею -
Ориентир в занавешенной ливнем судьбе.
Выставив облако, словно таранящий бивень,
Смяв паруса, голубые леса поглотив,
И напевая суровый и мрачный мотив,
Грозен и дивен над морем бушующий ливень.
……………….Белле Ахмадулиной,
……………….великой российской поэтессе
Смотри, кого поют сегодня слуги
И что за корабли у нас на рейде -
Линкоры, крейсера! - чей грозный рейтинг
Смешал и смял поэзии фелюги.
Последних не видать уже на карте…
Быть может, я слагаю не учтиво,
Но колунами тесаное чтиво
Сияет на прилавках в авангарде.
Поэзия у рынка не в фаворе:
«Прибежище зануд и маргиналов!»
А помнится, она ведь собирала
Трибуны, бушевавшие, как море!
И как оно тогда, то море, пело,
Исполненное мысли и движенья!
Какие имена: Андрей и Женя,
Булат и Роберт, и, конечно, Белла…
Одна щепа колышется волною
Среди бортов, закатанных во глянец.
И лишь в таверне от портовых пьяниц
Услышишь звук, пронизанный струною:
«О, одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
Как холодно ты замыкаешь круг,
Не внемля увереньям бесполезным…»
Сегодня, Белла, и твою фелюжку
Взял океан в смертельные объятья…
И ни к чему постылые проклятья
Ему орать, потом рыдать в подушку…
Я знаю, грянет молния косая
Когда-нибудь предвестьем перемены -
На берег выйдет девочка из пены,
Земли ногой как будто не касаясь.
И через страх и выкрики «О Боже!»
Она пройдет светло и невесомо,
И непременно нам объявит Слово,
А мы вздохнем: «Воистину, похоже!»
Ну, а она лишь отряхнет передник
И ни один ее не тронет рейтинг,
Ведь неподвластно то, что независимо…
Ах, Белла, Белла! Беллочка.
Белиссимо!
……………….Шумовой Валентине Григорьевне и всем тем,
……………….чье детство прошло в блокадном Ленинграде
Метроном чеканит время в доме мерзлом и пустом.
Чтобы ожила «буржуйка», поднимайся из постели.
А растопка занимает до двенадцати листов -
Есть у мебели манера разгораться еле-еле.
Скоро мама будет дома, только будет ли обед?
Но огонь – твоя забота, подогрей хотя бы чаю.
«Робинзон» - подарок папин в День рождения тебе -
С каждой новою растопкой все тончает и тончает.
Переварены «буржуйкой» до последнего листа
И Толстой, и Маяковский, и «Поваренная книга» -
Очень вредное изданье для пустого живота,
А особенно картинка, где со сливками клубника!
Образуется большое из деталей небольших.
Растепляется печурка, ты мороз одолеваешь!
Перед тем, как жечь страницы, перечитываешь их,
Словно чай из чашки в чашку навесу переливаешь.
И в тебя перетекают Робин Гуд и Робинзон,
И Ассоль – твоя подружка, и мечты ее о Грее.
А зима сорок второго – это только страшный сон,
И одна твоя надежда - пережить его скорее!
Только сон упорно длится. Убывает неба свет.
Снег на улице кружится, бьется в синее окошко.
Догорает детский стульчик. Что-то мамы долго нет…
А на месте «Робинзона» - лишь картонная обложка.
Далеко за тихой сонной речкой, где целует ветер камыши. В милом доме с латаною печкой, ждут меня две стареньких души.
Там всегда тепло всегда цветенье, в воздухе полынь и васильки. Вещи не отбрасывают тени, дымка наползает из реки.
На небесном ситце занавесок ни души. Щемящее, увы. В даль берёз стекает перелесок, истончаясь в запахах травы.
Ивы моют руки в сонных водах, ручеёк струится, как змея. И земля, собравшись как при родах, истекает соком бытия.
Ветерок проказник, - хвост колечком, словно пьяный голову кружИт. Там в саду за тихой сонной речкой, ждут меня две стареньких души.
Редко пишу на подобные темы, но тут как-то все сложилось: и юбилей вывода войск из Афгана, и прочитанная книга Андрея Волоса "Война" (про взятие дворца Амина), и музыка Астора Пьяцоллы, и 23 февраля...
День рождения друга
Здравствуй, мой друг, - сколько лет и зим!
Кажется, ты время обманул.
Ветер поет, словно муэдзин.
Помнишь весну в городе Кабул?
Принял Баграм роту из Орла
И батальон из Караганды.
Сыпали цвет вешние сады.
Пили мы спирт прямо из горла.
На блокпостах местный царандой
Тихо творил утренний намаз.
Плыл Гиндукуш в дымке золотой.
Нам довели Родины приказ.
Десять ребят вышли по тропе,
Где не ходил даже Насреддин.
Лучший презент – это Ф-1.
Двадцать один стукнуло тебе.
Ну, а потом был короткий бой.
Был перевал пламенем объят.
Там и нашли славу и покой
Ты и еще пятеро ребят.
Я же другой вытянул билет.
Вот и с тобой выпью, закусив.
Ты на плите молод и красив,
Хоть и прошло три десятка лет.
Нынче уклад Родины другой.
Время свою выказало прыть.
Но мне тебя можно ли забыть?
Здравствуй, мой друг, здравствуй, дорогой!