Нахлобучило туманным Альбионом
Часть просторную по центру у Руси
Мужества хватает жить без стона,
И с тоски большой не голосить.
Беспрестанно дождь холодный мочит,
Разжижает хилости дорог,
Торжествует сплин привычно к ночи
По закону жизненных тревог.
Не унять тоску всей силой воли,
Беспредельным вздором в голове.
Нет желанья шляться в чистом поле
Меж оврагов в тлеющей траве.
Тяжесть облаков сезонной вехой
Прижимает к тёплым кирпичам,
Ветер с горизонта сквозь прореху
Бьет с размахом больно по очам.
Закружила осень колесом похмелья.
Множество сомнений, стоя на ветру.
Нет уже в помине летнего веселья,
Мысли разлетелись - не собрать к утру.
Небо потемнело, тягостно в угрозах.
Час не ровен, к ночи грянет первый снег.
Клён осиротелый сохраняет позу,
Ярко разукрашен для лихих потех.
С каждым часом проще рассуждать о вечном,
Из кадушки гибнет с хрустом огурец.
Только ночью лунной на дорожке млечной
Звёзды расставляет вечного кузнец.
Целой осталась лишь треть
От БМВ и от «Лады»,
Больно и страшно смотреть…
Пить меньше надо!
Васька – глупей не встречал –
С диким с рождения взглядом,
Я и отца Васьки знал…
Пить меньше надо!
Клим, спотыкаясь в пути
(Были почёт и награды),
Тащит железку в утиль…
Пить меньше надо!
Колокол – сердце щемит –
Грустно выводит рулады…
Уж не по нам ли звонит?
Пить меньше надо!
Пить меньше надо!
Пить меньше надо!
Свиданье – маленькая жизнь,
Не состоялось снова!
- На башне старые часы,
Пробили полшестого… (с)Бодрописец
******
Односторонней полосы
Достиг наш скорбный путь,
Жизнь не песочные часы,
Чтоб взять, да повернуть...
Чем больше читаю и перечитываю Есенина, тем больше убеждаюсь, что вдохновение для своих гениальных стихов он черпал не в России, как принято считать, а в Украине. Если точнее − в нашем приднепровском регионе, а уж совсем точно − в местах, где сегодня располагается жилмассив Красный Камень. Скептиков прошу повременить с выводами, последовав за великим поэтом в путешествие, и только потом делать умозаключения.
…«И на известку колоколен невольно крестится рука». Хоть убейте, а я считаю, что речь идет о новокодакском Свято-Николаевском храме, который недавно отметил свое двухсотлетие. Именно его купола видны при подходе к Днепру. Как воспитанный в православии человек, поэт не мог не обратить на них внимания и если не по убеждению, то хотя бы по привычке не перекреститься.
Приближение к заповедным местам подогревало чувства поэта. Васильками светилось сердце, вспыхивали «ландыши сил». А когда на одолженной у знакомого (водных станций тогда еще не было) лодке вышел в залив с его зеркальной гладью и утопающими в зелени берегами, чувства сами собой выплеснулись в строки:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
«Скирды солнца» − солнечные лучи, щедро отражающиеся в воде, а про «зеленя стозвонные» объяснять не нужно. В теплое время года здесь поют-заливаются сотни птах. Не знаю, водятся ли в этом месте упомянутые в стихах поэта птицы, но на то они и стихи, чтобы видоизменять действительность. И вот уже «на бору со звонами плачут глухари», «плачет где-то иволга, схоронясь в дупло». А строки «где под музыку лягушек я растил себя поэтом» могли родиться только в нашем заливе: там этого добра хоть отбавляй.
Есенин писал свои стихи в возрасте, когда гормоны не играют − буйствуют. Птичий гомон и щебет не в силах были заглушить для него девичьего смеха, который неожиданно прозвенел, «как сережки». Судя по всему, девчата отдыхали на близлежащем пляже. Были здесь девушки со «снопом волос овсяных», «алым соком ягоды на коже», похожие на розовый закат, как снег, лучистые и светлые. Сергей и сам был парень хоть куда (один «куст волос золотистый» чего стоил!), поэтому не составило труда уговорить одну из них и по молодому делу увести на «шелковы купыри», где выполнить данное еще пятнадцатилетним обещание «зацелую допьяна, изомну, как цвет». А когда попустило, уже без подруги (чтоб не отвлекаться на разговоры) продолжил путешествие по Днепру…
Боже, какие сравнения приходили Есенину в голову! Плыли и рвались о солнечный сошник тучи, казалось, вода качает берега, синь сосала глаза… От этой (сказать «неописуемой», да Сергей Александрович умел описывать) красоты душа, «нездешних нив жилица», отделялась от бренного тела и парила над миром…
Наши люди имеют дурную привычку брать на пляж собак. На одном из островов Есенину попался на глаза красивый породистый пес. Сергей легко находил общий язык с животными («с детства нравиться понимал кобелям да степным кобылам»), поэтому без страха протянул руку. «Дай, Джим (собаку звали Джимом), на счастье лапу мне»,− обратился он к псу. И тут возникло желание написать о нем. Вспомнив, что такого пса и с такой же кличкой видел у знакомого артиста Качалова, Есенин для придания стихотворению большей значимости решил посвятить его четвероногому другу артиста. Под названием «Собаке Качалова» стихотворение и вошло в анналы поэзии.
На том же острове Есенина позвали: «Сережа!» Это отдыхали поклонники поэта (поэтов тогда не в пример нынешним временам знали и любили). По давней традиции поднесли чарку. Поскольку голова после вчерашнего побаливала, Есенин не стал отказываться, а, пригубив, почувствовал, как сразу полегчало. Волна благодарности захлестнула поэта. В эти минуты и родились ставшие хрестоматийными строки «Вот почему так тянусь я к людям, вот почему так люблю людей».
Между тем, вечерело. На реке «выткался алый свет зари», и она «как котенок, мыла лапкой рот», желтые поводья уронил месяц… Приехав назад и привязывая лодку, Есенин увидел, что на «ветке облака златится спелая звезда», а в голубой траве гуляет «ягненочек кудрявый месяц». Еще раз оглядевшись, не в силах сдерживать переполнявшие всего чувства, не сказал, а, скорее, выдохнул: «О, верю, верю, счастье есть!» И сам себе казался зеленым кленом, который рос при дороге и у кого все еще впереди…
Закоренелый скептик и теперь станет упорствовать: Есенин никогда не был в наших краях, все описанное − плод воображения автора. Но согласитесь: как похоже! А значит, вполне могло быть.
Хоть трудно жить, но я не ною
И вглядываюсь в перспективу!
А что могу сказать о Ное?
Да, взял он инициативу –
Ковчег построил без дотаций
И спас всех тварей по две штуки!
Давайте на него равняться,
Ведь «наши руки не для скуки»!
Закрой глаза, ты видишь сон:
В окно стучит от солнца лучик,
И шмель жужжит о том, что лучший -
Никто не может так как он…
Что пусть фамилия тиха,
Жужжаща, есть ещё надежда,
Его полюбят, ведь одежда,
Так полосата, что лиха!
Не так уж беспороден он,
И ангел с ним не безучастный,
А что шмели приносят счастье,
О том тебе и снится сон…
***
Собрав стишок из данных слов,
Прошу: вы строго не судите,
А если шмель влетит в окно,
То лучше все таки бегите😉🙃
20 октября 1941г., фашистская нечисть осквернила своим проклятым вторжением, мой родной город Сталино (Донецк!)
Презренные палачи, воры и насильники! Убийцы детей, стариков и женщин! Изуверы и оборотни! Звери и чудовища! Вы и все те, кого вы произвели на свет, в прямом и переносном смысле – ПРОКЛЯТЫ ВЕЧНО!!!
«Для кого-то простая потеха…»
В шурфах шахт ещё слышится эхо,
Эхо криков советских людей…
Для кого-то простая потеха,
Чьих-то сбросить туда матерей…
Содрогаясь от страшного смеха,
Злого смеха фашистских свиней…
Для кого-то простая потеха,
Жечь в подвалах наших детей…
Канет в бездну истории веха,
О погибших за нас храбрецах.
Для кого-то простая потеха…
Но, не в наших скорбящих сердцах!
Мой родной город был освобождён 8 сентября 1943 года…
П.С.: - «Дорогие ветераны, соотечественники, читатели, поэты, друзья!
Я, Хохмодрил, поздравляю всех Вас с Днём Победы над нацистской Германией! И желаю, чтобы такой боли, такого ужаса и такого горя - НИКОГДА больше, ни у кого, не повторялось!
Умер хороший знакомый. Годочек мой. Сахарный диабет, гангрена. ампутация нижних конечностей. Выжил, стал работать, авто с ручным управлением.
Ушёл от рака. Сильная личность. ЦАРСТВИЕ ЕМУ НЕБЕСНОЕ.
В этой жизни всё как- то не так.
Народившись, исходные лица,
Подтверждая вселенский бардак
Непременно должны обнулиться.
Об ушедшем никак не жалей,
Все прошедшие дни лабуда.
Вкусно ешь и для радости пей
Пока есть это делать куда.