* * *
Нас несомненно возвысят,
В страшный не бросят проем,
Эти часы нашей жизни,
Господу что мы отдаем.
* * *
Есть ли рай, и есть ли ад —
Мы узнаем, говорят.
* * *
Изощренный ум наш лих,
Оправданий ищет сих,
Что и злых создал Всевышний,
И терпеть должны мы их:
Ляпнуть может из засад
Это нам Альфонс де Сад.
* * *
Небо в том не виновато,
Что мозги у нас как вата.
* * *
Очень уж хотелось многим
От корыта сразу в боги;
Гласу разума не внемля
Переделать жизнь и землю.
От таких-то вот богов
Дожидайся батогов.
* * *
Если плоть души владыка, —
Плотоядие в обыко.
* * *
Крепка логическая нить,
В ней смысл не пустует:
На деньги можно все купить…
Продав себя вчистую.
* * *
Давно пора угомониться,
Не бегать за шальной мечтой.
Вон куст крушины в пруд глядится
В своей одежде золотой.
И пусть куда-то нас все гонит
Неугомонно суета;
Не все на свете грусть и горе,
Есть радость дней и красота.
* * *
Нелегко прощать того,
Кто не значит ничего.
А того, кого ты любишь
Целиком простишь всего.
* * *
Слышал я совсем случайно,
Плел какой-то «рыбий глаз»,
Мол, поэты измельчали,
Их осталось лишь на раз...
Мол, их символ — ворон-птица,
Да и тот взят в долг-кредит.
Не дано, мол, с небом слиться,
Им лишь слюни разводить.
Мол, впустую топчут землю,
Ищут жалким строчкам сбыт...
Эту речь я не приемлю,
Довод мною вдрызг разбит.
За поэтов — каждый кустик,
За поэтов — каждый лист,
И природа не допустит,
Чтоб они перевелись.
Позовут не многих к чаю,
Многих — мимо благодать;
Жив пока — не замечают:
Так удобнее, видать.
Блоку гонорар не нужен —
Только тиражируй знай.
А живой поэт без ужина —
Кверху рельсами трамвай.
О, мои друзья поэты!
Мне поверьте как спецу:
Не котлеты, а сонеты
Были вам всегда к лицу.
* * *
Плоть приходит и уходит
Окружение беспокоя;
И, похоже, не находит
Долгожданного покоя.
* * *
Наглости поднаберись –
Сразу улыбнётся жизнь.
* * *
Мы тычемся с обидами,
Что тайны так сильны.
А жизнь – она, что видим мы,
И что не видим мы.
* * *
Как в плоть внедряется душа? –
Такие мысли к нам спешат.
Куда уйдёт? – на это
Нам не найти ответа.
* * *
Пусть у нас мозги на вырост,
Но ответ такой на вынос:
Добирайся хоть до звёзд,
Ты до сути – не дорос.
* * *
Коль полезли неудачи –
Отовсюду стены плача.
* * *
Хотелось нам за сутки
Долететь до сути.
Лягушка надувалась,
Что от неё осталось?
* * *
Камни – это тоже жизнь,
С ними мы в родстве слились.
И деревья, реки-чаши,
Тоже родственники наши.
* * *
Словно дым стремился в небо,
За небесным хлебом
Неудачником не был,
И удач не ведал.
* * *
А разницы нет Воркута ли, Чита,
Да все одинаково сложено;
Учебники жизни читать не сложно,
Не скучно бы было читать.
* * *
Все в круге, где нет свежести,
Так кажется почти.
Мы в жизни ищем нежности,
Но тычут нас тычки.
* * *
Глупости все в стороны
И идей течения,
Деньги вечно стоили
Высшего значения.
Не нужны нам мании
Эти социальные;
Там, под яркой мантией
Дури наркомания.
* * *
Туман стоит за нашей дверью,
Ступил с крыльца, и сразу сник.
Иные есть — во что-то верят,
Во что — не могут объяснить.
Верь в Господа ты без сомнения,
И до последнего мгновения.
* * *
Собаке даны клыки,
Клыками она хватает.
Тебе даны кулаки,
Вот оборона какая.
Пускай, ты проворен, силён,
Себя не дашь в обиду,
Мощнее тебя слон,
Гораздо внушительней с виду.
Но ты человек, с душой,
И как человек - непрочен.
Сегодня ты очень большой,
А завтра ты маленький очень.
* * *
Замело твою сторожку
Разве что не до трубы;
У тебя есть и картошка
И соленые грибы.
И тепло тебе и сухо,
Дремлется, ну как в авто.
В общем, скучная житуха,
Но спокойная зато.
* * *
Дыхание твое мне дорого,
Как птице лазурь дня.
Родная, живи долго,
Гораздо дольше меня.
* * *
Намудрил, накрутил, наметафорил,
С виду кажется что глубоко;
Поступил нерадивым пахарем:
Тут копнул, там копнул да и только.
В спор он бросится,
Влезет в дебаты,
Не жалея горла мортиры…
Часто, где чересчур кудревато —
Скрыты элементарные дыры.
* * *
Мелочи дарим значение,
Возимся в серой золе.
Нас допекают мучения
Крепко на грешной земле.
* * *
Есть у юности забота,
Это у нее в чести:
Словно щит прикрыл кого-то
И от гибели спасти.
Но поймешь, когда устанешь,
Поведешь иную речь:
Хоть щитом из стали станешь —
Все равно не уберечь.
* * *
Что-то в животе урчало,
Что бы это означало.
Тит задумался как Кант
И решил: “Урчит талант”.
* * *
Какие крупные снежинки!
Какой роскошный снегопад!
А сколько всюду грязи липкой,
Трава и мусор невпопад.
Снежинки тают незаметно,
Становятся водой простой;
И только виснут капли с веток,
* * *
Оставить хоть что-то,
Самую малость,
Здесь по земле проходя:
Такое желание
Нам досталось,
От этого — никуда.
* * *
Меж собою связаны,
Им - и даль, и близь.
Смерть и боль — обязанность,
Равно как и жизнь.
Покажите мне Гоголя...Не такого, чтоб медь за версту.
Не того, что затрогали. Покажите его...в высоту!..
Цвета алого паруса нарисуйте мне грустью мечту.
Птицу певчую в зарослях на холсте, что крестьянки плетут…
Искалечен римейками, и зачищен бархоткою лжи,
Изрешечен скамейками, словно пулями, всё ещё жив…
Покажите мне Гоголя - да в размахе могучем крыла!
Не завешенным тогами покажите... как найденный клад!..
Голубые слоны капризны,
Бледно-розовые хитры…
Серый слон – добрячок по жизни,
И мечтатель. Зато комары,
Слепни, мухи не докучают
Толстокожистому слону.
Он в жирафе души не чает,
И влюблён в антилопу гну.
Уважают слоны подарки,
Что приносит им детвора.
Обожают порою жаркой,
Обливать себя из ведра.
Для того у слона есть хобот,
Он частенько в него трубит.
Слон боится мышей, но злобы
Он не держит на них, поди…
Превосходно во снах летают
Замечтавшиеся слоны.
По весне их большие стаи
Фантазёрам легко видны.
Удивительно стройным клином,
Громогласно трубя, летят,
И морщинистые их спины
В предзакатных лучах блестят.
Голубые слоны – игрушки,
Розоватых я не встречал.
Пусть мальчишкам всем, и девчушкам
Снятся серые по ночам…
Ну, вот и вечер.
Наша встреча
Быть обещала очень близкой...
Вино, букеты...
Прочь запреты:
Я -молодая нигилистка.
Ты импозантен,
Очень знатен,
А я раскованно флиртую...
И первый тост,
Что произнес ты,
Срываю дерзким поцелуем...
Нагая грудь,
То верный путь,
Ласкаю пальцем твой пупок...
Рука скользнет...
Рука замрет...
И слышу я тяжелый вздох...
Потом без фраз,
И через час
Ты принимаешь ванну с пеной.
Я не курю,
А лишь смотрю.
Ты шепчешь:"Необыкновенна..."
Вот и рассвет...
Простой сюжет:
Я собираюсь, ты молчи...
Дождь моросит...
Уже в такси
Надену темные очки...
Хорошо сохранился, и до седых волос так и остался молодым литератором...
Ещё одна книга таланта ему не прибавила, но какое-то спокойствие всё же придала...
- Я пишу для Народа, и поэтому замечания мне может делать только он! – с достоинством ответил известный писатель на ехидные замечания тех, кто его сдуру всё-таки прочитал, и теперь не знал, на ком своё читательское любопытство сорвать...
Долгие годы трудился начальником литературы, добился больших творческих успехов в области дисциплины...
Ему так осточертело гнать всё только на потр***, что, в конце концов, он решил сделать себе творческое харакири, и начать писать исключительно для себя...
Роман носил художественно-неутешительный характер, но, тем не менее, читался легко и даже, с удовольствием...
Задумал «Собрание сочинений», которое осталось только написать и напечатать...
Писал очень правильные книги, но читатель с его мозгами вечно набекрень мало того, что книги эти читал неправильно, так ещё не читал их вообще...
Книги его представляли настолько всеобщий интерес, что за автора было даже страшно: его могли буквально растерзать в клочья, чтобы только он больше не написал ни строчки...
Герой детектива не выдержал, и однажды автора всё-таки «пришил». Но сделал он это крайне грубо и непрофессионально, потому как автор был – халтурщик...
Серьёзность, с которой он писал всю эту чепуху, заставляла видеть в ней нечто большее...
Чем больше он творил, тем больше его читали. А чем больше его читали, тем больше у его читателей возникало вопросов, а потом и сомнений...
Книга была написана настолько добротно, что даже самому придирчивому читателю было гарантировано высококачественное чтиво...
Все пишущие – классические заблужденцы. Они наивно полагают, что только они пишут, а все остальные дурака валяют. И осознание этого помогает им писать всё больше и больше и заблуждаться всё дальше и дальше...
Для отработки приёмов карате лучше использовать всё же детективы. Не по Тургеневу же, в самом деле, дубасить, он детективы не писал...
Народ любит своих писателей, но только писателей правильных. А неправильных писателей народ не любит: они только зря народный хлеб жуют, а пишут, что хотят, то и пишут...
Из категории начинающих писателей плавно перешёл в категорию начинающих мемуаристов...
Книга предохраняет писателя от непосредственного контактов с читателем. Ведь ещё сколько среди них психов, от всех не упасёшься...
Крутая наша фантастика никак не поспевала за реальной нашей жизнью, которая была ещё крутей...
Заказ был чёткий: написать всё как было, но только так, чтобы всё было как надо...
Книгу его пришлось продавать аж с конной милицией. И всё бы хорошо, но лошади-дуры весь праздник испортили...
За всю жизнь так и не написал свою «Войну и мир», тогда как другие написали, и не одну...
Чтобы только не думать, люди стали много читать, благо, что теперь такой литературы стало столько, что даже книжные полки от возмущения трескаются...
Книжная макулатура не так уж бесполезна, как это пытаются утверждать шибко умные её злопыхатели: после соответствующей переработки на ней тоже можно печатать очень хорошие книги...
...Июль простужен - третий день идут дожди - опять якшался в шайке северного ветра и вот засыпался - град около пяти был...Вполцены ушёл погонный километр на рынке туч сапфирных...Бог совсем раскис, к Большой Медведице забрёл чайком согреться (ох, как не хочется ему спускаться вниз, давно пошаливает старенькое сердце...) смерть обнаглела - щеголяет без косы, с короткой чёлкой и каре по подворотням, в ломбард заложены кукушка и часы- ведь мерить век теперь пернатыми не модно...Уже не носит почту голубь, городским стал, у Макдоналдса похаживает важно, одна надежда - на журавликов бумажных, что Ваньке папа пьяный мастерит с тоски...
***
В природе кризис - лето рухнуло в дефолт,
Но вечер пятницы сдаётся в ипотеку,
И воробей из синей лужи пьёт и пьёт,
Блаженно щуря перепончатые веки,
Напившись неба, изучает биотоп
Московских homo, что к метро толпой несутся,
Венцы творенья, диадемы эволюций,
Вновь пережившие ещё один потоп...
А вот щебечут - ну, совсем, как воробьи,
По лужам скачут прытко, - парочка влюблённых,
Не разжимая руки тонкие свои,
Сбивая дождь, едва уснувший, с веток клёна...
Никем из признанных учённейших светил
Их глупый вид подробно так и не описан,
Их почему-то в труд свой Дарвин не вместил -
Их, в небе рыбою плывущих, в море - птицей...
Отряд Счастливые, вид Глупые, а класс -
Конечно, Высший, но в реестриках им тесно,
Они как радуга, притягивают глаз...
А царство их... похоже, царствие небесное...
Погода говорят плохая
Дожди неделю сплошняком
А я погоду не ругаю
Я сплю и охраняю дом
Хозяева сейчас на юге
Купаются в каком-то море
А мне сугробы сняться, вьюги
И мозговая кость в наборе
И летом можно прогуляться
Но жарковато в этой шкуре
Лежать в траве, а кувыркаться
Ну что я вам щенок, в натуре?
Зимой все дома, печь дымится
И аромат несет похлебки
И сын хозяйский с воплем мчится
А я за ним в сугроб глубокий
А летом лишь жара и блохи
И соловьи орут все ночи
И нету вас. И кормят плохо.
И я один. Скучаю. Очень.
Брошенный чердак на старой даче. Тишина... Покойно и тепло. Комары пищат, и мышка скачет, всем котам из прошлого назло. Как здесь славно было утром р Читать дальше >>
Жизнь - это сплошное надувательство.
Жизнь не приводит к смерти.
Это смерть приводит к жизни.
Жизнь наступает на жизнь, создавая ступени эволюции жизни.
Таким образом уступчивая наступчивость
создает устойчивую ступенчатость.
Уходят наши корифеи
Скорбит их помнивший народ
Уже так сердце не согреет
Про Волгу песня, у ворот
Стою, смотрю на синь Заволжья
Прекрасна русская земля!
И новью полнится, но все же
Ракиты помнят соловья
Когда кругом одни вороны
И нам внушают что они
Поют и требуют короны
С тебя упавшей в эти дни…
Не делайте скидок на честность и важность,
Достоинство, доблесть, блеск глаз и отважность…
На искренность взгляда, ум, возраст, осанку,
Способность распахивать вам наизнанку
Души уголки… Не чеканьте огранку
Всем тем, кто взволнован и трепетно дышит…
Сверкнул бриллиант – показалось, и точка.
Рождаемся все мы всегда в одиночку,
И так же не дышим… И так не смеемся…
Один на один и с дождем мы, и с солнцем...
Два ангела есть. На земле и на небе.
Я знаю, мои они, видела, верю…
Когда опустела душа – прочь осколки,
Вы только держитесь, живите вы только!
А правды ЗДЕСЬ нет, лишь двойные стандарты.
Не стоит себя, право, ставить на карту…
Рождаемся так. Так же и умираем.
Летаем и любим… Горим и сгораем…
Я в Бога поверила, не отрекалась.
От веры в людей долго лишь отучалась.
На море штиль, но там далёко
У горизонта в вышине,
Совокуплённое потоком,
В утробе неба синеве
Там зреет облака зародыш-
Дитятко трепетной любви
Пока невинный несмышлёныш
Весь в белых локонах вдали
Растёшь ты в чреве поднебесном
Розовощёк ещё слегка
Лучи закатного светила
Объятья шлют издалека
Но постепенно с рёвом,криком
Волна катИтся за волной
И изо всех ты сил стремишься
Выйти из матери родной
Ты в схватках, потугах являешь
Свой грозно - величавый лик
И в небо гордо устремляешь
Свой первый неокрепший крик
Не видно ни конца, ни края
Сверкаешь молнией в глаза
Потоком ливня омываешь
Новорождённая Гроза!
"Что так сердце, что так сердце растревожено?
Словно ветром тронуло струну.
О любви немало песен сложено" (с)*,
Только их поют не так, как в старину.
- - -
Где ж признания подругам под гитару и гармонь?
Где смущенные улыбки из распахнутых окон?
Где ночные серенады средь сиреневых гирлянд?
И давно в шкафу пылится старый дедовский баян.
А я вновь его достану,
Пыль тряпицею смахну.
Дед мой с этим вот баяном
Через всю прошел войну.
А потом, по возвращеньи,
От родителей тайком
Бегал к бабушке моей он,
Пел ей песни под окном.
Та в румянец алый сразу,
"Прочь ступай!"-твердит ему.
Ну, а он ей:"Знай, отказа
От тебя я не приму!
Не уйду я, хоть ты тресни!
Без тебя мне свет не мил!"
И своей душевной песней
Сердце ей разбередил.
Как баян играл на свадьбе!
Чуть не лопнули меха!
Молодой невесты ради
Пелись песни жениха.
С той поры прошло немало
Лютых зим и жарких лет.
Вот и бабушки не стало.
Вслед за ней ушел и дед...
И баян осиротелый
Век остался доживать.
А ведь раньше было дело,
Дед учил меня играть.
Пробегут по кнопкам пальцы,
Вспомню молодость свою,
И душевные романсы,
Как и прежде, запою.
А еще спою частушки,
Как в былые времена.
И курносая старушка
Улыбнется из окна.
Ей ведь, как бальзам на раны,
Как лекарство для души,
Звуки старого баяна
В этой утренней тиши...
-
*использован фрагмент песни "Что так сердце растревожено" на стихи М.Матусовского
Покосилась ветхая избушка
И опять в кармане ни гроша.
Но жива еще моя старушка-
В теле заключенная Душа.
Сгорбившись,вздыхая и хромая
По дороге жизненной бредет.
Старая,как вечность,вся седая,
Ждет когда последний час пробьет.
Знаешь,а она когда-то пела
И умела в облаках летать.
А сейчас устала,постарела
И не может боль свою унять.
Боль разлук,потерь,тоски,страданий
Ей терпеть теперь уже невмочь.
Рок жесток и в целом мирозданьи
Нет того,кто сможет ей помочь.
И она,судьбу не проклиная,
Как детьми покинутая мать,
Лишь лицо руками прикрывает-
Чтобы слезы было не видать...
Если, вдруг,моей Души не станет-
Улетит в заоблачную высь-
Все тепло она тебе оставит!
Ты прости ее,всплакни и помолись...