Мне тебя не хватает очень
Я не знаю как словами это передать
Всё равно что остаться без сигарет посреди ночи
В ту самою ночь когда ты не хочешь спать
Ты ищешь их везде, даже где быть не может
Заглянешь пять раз в один и тот же карман
Быстро одеваешься, идёшь по дороге, но купить не можешь
Смотришь на небо, молишься облакам
Тебя изнутри ломает - всё что ты есть измельчается в пыль
Что могут сказать про это слова?
А когда нашёл -не то что бы счастлив, просто
Мир снова впорядке - он как всегда
Для меня он просто ёршик.Для него - конец карьере,
Ни нырнуть в глубокий омут ,камнем брюхо почесать.
И хотя он весь сопливый и колючий в экстерьере,
Не берут таких красивых, будь он больше разов в пять.
Я удил, рыбачил честно, без технических новинок
На рыбацкую удачу и сноровистый крючек.
Жадность победила скромность - он в амбициях,как в тине,
Некро-зоо-извращенец!- приглянулся червячок.
Это-триллер.Зритель в шоке.Исполнители довольны.
Поплавок в тревожной дрёме,нежусь в утренней тиши.
Смачно чавкает ворона,Ёршику уже не больно.
Вот досада - камнем тонет совесть в омуте души.
ПАМЯТИ РОМАНА МОВЧАНА .
Рассказ партизана-лесгафтовца.
Когда началась Великая Война,я был на втором курсе. На финскую
не взяли и очень боялся опоздать снова.Записался добровольцем ,
сказали :"Готовься!" и отправили на спортбазу в Кавголово. Там
обычное : марш-бросок,чучело коли,метали деревянные гранаты.
В конце августа вызвали в Смольный,спросили о парашютной
подготовке,соврал,что прыгал.В подвале переодели в потёртый
немецкий мундир,в "сидор" положил буханку хлеба,банку тушенки
и три брикета (концентрат гречневой каши).Наган без кобуры,
пригоршня патронов и две тяжеленные батареи-питание рации.
Короткий инструктаж : главное - разведка , в бой не ввязываться,
возвращение через пять дней самостоятельно.Лишних вопросов
не задавать,всё знают командир-чекист и радист.Сдали документы
и вечером на "полуторке" поехали на аэродром "Ржевка".Старый
разболтанный самолёт,лётчики торопят : если не вернутся до рассвета-
собьют.В воздухе узнал,что летим в сторону Луги.Короткий перелёт
и сигнал прыгать.Я-первый,батареи тянули к земле и я удачно призем-
лился на опушке,видел,как два купола проплыли на запад.Собрал
парашют,спрятал под деревом батареи и стал подавать сигнал сбора-
крик кукушки,отозвались лишь собаки близкой деревни.Ещё попытка
с тем же результатом (не сезон для кукушек).Стало рассветать,забрался
на густую высокую ель,чтобы осмотреться.Редкий лес пересекала
грунтовая дорога,голосил петух,послышались "лающие"голоса-немцы!
Я чуть не упал с дерева : по просеке,весело болтая по-немецки шли
два солдата и наш радист!Осторожно спустился и забился в густой
кустарник,где просидел до вечера.часто проезжали машины,проурчали
два танка,пушки на конной тяге.Всё записывал в тетрадку! И ночью
пошёл на восток!Киевское шоссе было забито немецкими обозами,шёл по
узким дорогам,обходя болота и деревни,там как правило уже были немцы.
На десятый день кончились продукты,оброс и заголодал страшно,ягоды
не спасали.Рано утром проснулся от запаха чего то мясного.Выглянул из
кустов и увидел немецкую часть на постое.Повар в полевой кухне мешал
что то невообразимо вкусное.Немцы выходили из палаток,мылись в ручье и становились в очередь.Смотреть на это было невыносимо!Толстый немец
поел и,замочив котелок в ручье,ушёл.Будь , что будет ! Я схватил котелок
и встал в очередь.Сонный повар что то пробурчал , я кивнул головой и
получил котелок каши с мясом,кусок хлеба со смальцем и кофе в крышку
от котелка.Медленно,удерживаясь от соблазна тут же впиться зубами в
кусок хлеба,я отошёл в кусты и прилёг на траву.Ложки у меня не было и я
ел горячую кашу руками,боясь,что отнимут и не веря своему счастью.
Оставив котелок в ручье,я углубился в лес,преследования не было,да и мне
было наплевать "Сыт"!! На четырнадцатый день я вышел на линию фронта,она
не была сплошной.Немцы пускали ракеты и изредка стреляли из пулемёта,
в ответ бухали наши "трёхлинейки",но редко.
Рано утром наткнулся на спящего в мелком окопе красноармейца.Подтянув
к себе его винтовку,чтобы спросонья не пристрелил,разбудил.Увидев немца,
он закрыл голову руками и завыл.Пришлось
дать затрещину и сказать,что я
свой.Вытащив затвор,отдал ему винтовку и велел вести к командиру.
В землянке ротный спал,рабудил его и велел позвонить в Смольный по телефону,который дали на аэродроме (помню номер до сих пор)"У меня
связь только с батальоном!" Звони куда хочешь! Я упал на нары и уснул.
Проснулся от удара сапогом в живот : рядом стоял командир в фуражке
с голубым околышком :"Кто такой,с каким заданием?" "Не твоё дело!-
ответил я матом,звони,там тебе всё объяснят!" От такой наглости он опешил
и вышел,а через час за мной прислали "Эмку".В Смольном я записал этот
рассказ,может где-нибудь в архиве и есть.
А так вкусно последний раз я поел у немцев : впереди были 900 дней
блокады и новые задания.
Гоняет ветер фольгу от эскимо, тоскливо летний дождь проморосИл,
на улице безлюдно и темно, "проплыло" одинокое такси,
ночным безмолвием Обводного канала, подсветкой наплывающих мостов,
ты как-то сразу в душу мне запАла, что описАть тебя, увы, не хватит слов,
за сотни лет ты так и не устала - пугающая стАть величественных вод,
в гранит одеты "рукава" каналов, живёшь своей судьбой из года в год,
парИт на "стрелке", возле Эрмитажа, на "петропавловке" охрана "под ружьём"
и только бОтик бодрствует устало, не спит ночами, впрочем, как и днём,
"лесА" стоят над Троицким собором, "петрова" град, здесь не нужны слова,
куда не бросишь взгляд в сияньи славы, неповторимая и статная Нева!
Ненадежный наш мир
очень просто разрушить.
И не дрогнет рука,
и уже не загасишь огонь.
Не нашли эликсир,
оживляющий душу.
Не спугни мотылька,
что доверчиво сел на ладонь.
Ты по краю идешь,
полагая что вечен,
не страшась западни
что отправит в последний полет.
Станет правдою ложь,
станут звездами свечи.
Мотылька не спугни -
он удачу тебе принесет!
Молча, глотает вечер
серый денёк короткий…
Питер сутулит плечи,
словно больной чахоткой –
Шляпа на лоб надвинута,
ворот плаща приподнят –
От невозможности климата
тошно ему сегодня…
Хоть повидал он всякого,
только привыкнуть трудно
К этой всегдашней слякоти,
к этой палитре скудной –
Ночью, туманом полной,
снятся ему частенько
Теплого моря волны,
белых дворцов ступеньки…
Солнца бокал он выпил бы…
Только судьбой привязан
К невским гранитным выгибам,
к милым чугунным вязям…
И, просыпаясь утром, он,
сон вспоминая яркий,
Небо мышинно-хмурое
делает аватаркой.
Их сыновья в объятьях душат,
В честь их словесный льют елей,
А мне давно запала в душу
Мать, не рожавшая детей.
Вослед извечному призванью
Она тайком который год
Среди чужих Наташ и Ваней
Ребёнка ищет своего.
И тот бы мог быть им, и этот,
А то и оба – два крыла,
Когда б судьбы слепой рулетка
Их, не сведя, не развела.
И пусть он ей уже не светит,
Всё ждёт желанной встречи миг…
Ей дети все на белом свете
Родными кажутся детьми.
А ист принес младенца .
Б ант розовый иль голубой
В ьется, ласкает тельце.
Г резы, нега, покой…
Д етка земная, чудо,
Е сть это время быть
Ё жиком, зайкой покуда,
Ж изнь не пустилась в прыть.
З автра ударит в склянки
И в дальний путь за моря…
Й одом залечишь ты ранки
К лоуну, куклам, зверям,
Л ьдинку растопишь Каю,
М аме помашешь рукой.
Н адо, дружочек, знаю
О пыт накапливать свой.
П утнику очень непросто -
Р еки, горы, пески,
С трасти, соблазны, монстры,
Т ьмы и света тиски,
У голь и мел познанья,
Ф ерзя и пешек блажь,
Х олода, зноя лобзанья,
Ц енностей мнимых кураж.
Ч то же, земное чадо,
Ш хуне проложен маршрут,
Щ епкой не стать бы ей надо…
Ъ ъъъъъъ...,
Ы ыыыыыы... ,
Ь ьььььь... -
Э то все буковки кряду…
Ю ркни же под одеяло, отрада,
Я сказку тебе расскажу!
Как мал и тесен свет. И в небесах – прежутко.
Господь, ты видел их, что на расстрел ведут?
Ты слышал, как кричит живой ещё малютка?
Младенца вы за что? Он - юде! юде! юд...
А жёлтая звезда по праву им досталась,
Шесть миллионов душ, иль больше? Несть числа...
Страдалица-земля так прахом напиталась,
Каким же чудом ты с орбиты не сошла?
Как выдержала ты маразм и паранойю?
Ушли в небытие.... А ведь могли бы жить,
И радости познать, согреть своей любовью
И кров, и дом, и сад... Детей, детей растить...
Ушли в небытие певцы и музыканты,
Сапожник и портной, поэт, учитель, врач...
Гонимые в веках - во всех делах таланты,
Ты скрипочку возьми, сыграй-ка им, скрипач!
И он играл тогда, когда дымили трубы,
Он проводил толпу до самых до печей.
Ни слёзы, ни мольбы. Лишь крепко сжаты губы,
Вскипает боль на них кровавых пузырей.
В небытие ушли все жертвы Холокоста:
Треблинка, Бухенвальд, Майданек, Бабий Яр...
Года, года бегут. И в мире вновь непросто,
Есть кованый сапог, «Майн кампф» и нацик яр.
Да, снова нелегко на этом белом свете,
Где ненависть кипит, где взращивают страх,
Где мёртвых и живых паук фашистский метит,
И кладбищ уж не счесть, где осквернили прах.
Затеплим мы свечу. И камешки опустим.
И мысли, и дела посмотрим на просвет.
Нет! Холокосту – нет! Нет, больше – не допустим!
Как беспределен мир... Как мал и тесен свет...
Снимок сделан мною на городском кладбище Брянска во время открытия первого в Россия памятного комплекса жертвам Холокоста. В этом мемориальном событии приняли участие представители армянской, азербайджанской, грузинской и других диаспор региона. В Брянском гетто погибло боле 17 тысяч выходцев из Украины, Белоруссии, Молдавии, бежавших от фашистов.
А мы обороняем Ля-Рошели,
Парижи, Гавры, Гамбурги и Рим.
Их не берут… - А если подешевле?
- А подушевней? – А поговорим?!
Их не берут – похоже, не сезон.
Увы - сезон панбархата и хвои.
Волхвы и хлев… халва (она с лихвою)
И Нино Рота (Марио Пьюзо).
Хип-Хоп под Хэппи… энд, (нет, не финал)
энд запах пихт – (капроновые кроны)
(гринпис). Полифония Морикконе
и Бельмондо (он – Профессионал!)
И стоматологический изЫск
(ЗЫ-ЗЫ!, Шарапов!, выбрось папиросу
и… Хватит кофе! Ты уже оброс и…
- Майор Шарапов, ты позоришь Сыск!)
Я-червяк.
У меня нет хребта,
Ни когтей,
Ни костей-ни черта.
Ни черта.
Только мягкое тело осклизлое.
Нет ни зада,ни рта
Ни черта у меня,ни черта,
Нет ни верха,ни бока,ни низа.
Я-червяк.
Вот и вся маята.
Сердца нет,и внутри-пустота.
Расклевать меня может даже самая малая птаха.
Меня гонит неясный мне зуд.
Тороплюсь.
Извиваюсь.
Ползу.
Зарываюсь поглубже под землю от страха:
Я-червяк.
Расскажите мне, дороги,
О чужих краях.
Дивных мест на свете много.
Их не видел я.
Я хочу увидеть горы,
Райских птиц в лесу,
Океанские просторы,
Снежную красу.
Эй! Пяток не жалей!
Обойди пешком полмира
за мечтой своей!
Расскажите мне, вершины,
О семи ветрах.
Что чудесные картины
Пишут в небесах.
Каждый ветер, словно нота,
Свой имеет тон.
Я в миг радостного взлёта
В каждый звук влюблён.
Эй! Песен не жалей!
С белых облаков пролейся
музыкой своей!
Расскажите мне, берёзы,
О былых годах,
О грибных дождях и грозах,
Звонких холодах.
Спойте обо мне любимым,
Детям и друзьям.
Я за них все клады мира
С радостью отдам.
Эй! Денег не жалей!
Нету ничего дороже
радости твоей!
Расскажите мне, озёра,
Об иных мирах.
Отражаются просторы
В голубых очах.
В них надежда и смятенье,
Счастье, пустота,
И погибель и спасенье,
Вера, доброта.
Эй! Сердца не жалей!
Дальние миры наполни
добротой своей!
Эй! Пяток не жалей!
Обойди пешком полмира
за мечтой своей!
Эй! Песен не жалей!
С белых облаков пролейся
музыкой своей!
Эй! Денег не жалей!
Нету ничего дороже
радости твоей!
Эй! Сердца не жалей!
И тебя оставят люди
в памяти своей!