Прости, Хороший!)))
В сердце льдинкой
Ко мне вчера закралась грусть…
Иль, может, я была блондинкой…
Прости, всё сказанное пусть
Развеется дорожной пылью,
Что заберут с собой дожди.
Я полетела! Мерзнут крылья…
Вернусь.
Целую крепко.
Жди!
Лицо так просто потерять,
Когда в заигранном азарте
Всю жизнь комедией дель арте
Шаблоны масок примерять.
Чужие щурятся личины
И в них, затасканно и смято,
Лежит лицо, что маской снято –
Они теперь неотличимы.
На жизнь обычная причина –
За лица маски выдавать
И невозможно разобрать
Где в них лицо, а где – личина.
Шутов, влюбленных, мудрецов –
На каждый случай разность масок
И в карусельности раскрасок
Так трудно отыскать лицо…
И в балаганном этом гаме,
Где масса лиц на каждом теле,
Какие мы на самом деле –
Давно уже не помним сами…
Да и есть ли оно – это самое САМОЕ ДЕЛО?..
Может, мы родились без лица, сразу с детскою маской?..
Может быть, так природа на нас пошутить захотела,
Посмотреть, как играем себя переменчивой сказкой?..
И носим маски мы любые,
На что фантазии хватило,
Но изначально так и было –
МЫ - В САМОМ ДЕЛЕ – НИКАКИЕ?..
2-я песнь акына.
Спасибо за идею Кукану(Модесту)
Жми сюда
Табурет, как первая ступень,
Он же и последняя. Планета
тяготит тела. Брутально – нетто,
а ментально – брутто. Пустоте
ничего не светит. Архимед
чисто-плотен. Ванна. Аварийка.
Тело…Эй, малышка, ЭнеВРИКА,
где же ты? – Её, неряхи, нет!
Видимо, ушла по стояку…
Архимед, ты был неосторожен
с вантузом. Да, истина дороже!
И объем… Ушла по пустяку…
Может быть, она, выходит паром,
Эта, неопрятная, душа?
Млечным, от Медвежьего ковша?
- Поддаёт? – Она ему не пара!
Где-нибудь, в созвездии тельца
Обретая формы и телесность…
Тёмный лес. Потёмки. Неизвестность.
Местность не изучена. Пыльца
если, астр, (пер асперум), то – Ад.
Либитум, не либитум – Ромашка.
От винта, Вам взлёт! Дана отмашка.
Планетарно-плановый парад.
И ушла с шипением душа!
Над избушкой Лыковой Агафьи
падал табурет. Свободный траффик.
Эх! Зараза! - Хорошо пошла!
Был Амуром, был бы мудр -
Брал бы в руки палицу.
В раму утра перламутр
Близоруко пялится,
Мила раму мыла там,
Метр на полутора,
Панорама на роман
перманентно муторна.
Эти крохи пирога
за рога олении,
Тараканы да орган
Гидроотопления.
Ждёт рассвета нашатырь,
Ждёт дорога длинная,
Не реви Наташа, ты,
Девой Магдалиной,
То не гибкая коса,
Да воробей над вербой,
Это ж Ги де Мопассан
С Маленькою Верой,
Кто же с верою большой
Пустится на пакости,
Мне бы в выси хорошо,
Да, только, выкусь накоси!
Я с разбега на коня,
- Мордою в салатнице.
Две опоры у меня –
Голова, да задница.
Два правдоподобия,
Думаю, решаю ли,
То ли полупопием,
То ли полушарием.
Он не я, а я не он,
Вроде «иня» с «янею»,
Двух воинственных сторон
Противостояние.
Я на этом, он на том,
Распроклятом полюсе.
Кропотливый анатом
Попотеет вволю здесь:
Что есть зло, а что добро,
Голова ли, попа ли,
Топором да штопором
Что попало штопали.
Кто он, чёрт, в сутане ли,
вспомнить не могу его,
членосозидания
созидатель хулевый
Ну, давай, соображай,
Ощупью нашаривай,
Поспевает урожай
В нашем лопушарии,
Будет центнеров до ста,
А, хотя, до ста – зачем?
Самого себя достав
Стал самодостаточен.
Сере надо, сере нет,
Ни хрена ли, хрена ли,
Сенбернар, да всем привет –
«Скорая» с сиреною.
Свой интеллект подвергнув сдвигам тектоническим
Я - верю в Бога! Как в себя, в кота, в кредит,
Намного больше всех больных онкологических
И даже больше - чем в аду архимандрит..
Чем девяносто миллионов - телевизору,
Чем сто процентов, в Гарри Поттера - детей,
И не нуждаюсь в подкреплении девизами
Из снятых профессионально новостей.
Я Верю в Разум высший, Истину и Логику!
В того кто их соединил как в сноп камыш!!!
А культы разные, шаманы или попики
Мне, как посредники - мешают только лишь...
Я верю в истинного ГОспода Всевышнего!
И говорю с ним я как сын его и друг!..
Без идиотов, схим, молитв и хлама лишнего
Еврейских сказок и магических услуг.
Небесная столешница, стило
и шелест опадающих светил,
Мы будем жить и ждать, а в остальном…
Нас вызволят. Извилины сети
витиеваты, Постум. Во стальном
поскрИпе кистеперого стила
есть доступ к удаленности стола
иных пиров.
Играл ты на баяне — влюбилась я в тебя,
Частушки пела звонко, платочек теребя.
Плясала, веселилась — был праздник на селе,
Народу было много, и все навеселе.
Мои глаза сияют: плясать ещё хочу!
И голос звонкий льётся, ногами топочу.
Мы — разные, любимый, по возрасту с тобой,
Я — юная девчонка, а ты — совсем седой...
Ребята молодые с насмешками галдят,
И старые бабульки с укором вслед глядят...
А я кружилась в пляске, и был в глазах лишь ты,
Пусть в «старого» — влюбилась, о нём мои мечты!
«Смешная!» — мне твердили, — любовь такая — сон!»
А я его любила — мне нужен только он!
Сдалась я перед взглядом прекрасных синих глаз.
Лишь будь всегда ты рядом, чтоб свет любви не гас!
Любовь рассуём по нОрам,
по разным нОрам.
Чтоб сидела и не высовывалась.
Довольно!
Хватит!
Слышишь? -
Довольна?!
Пространство открыто.
Невесомость.
- Звёзды! - ору демаршем ввысь, пугая эхо,
Не до смеха мне, звёзды! Ой, как не до смеха!
До звездЫ до первой мне бы рукой дотянуться.
Первый - не первый, ни к чёрту нервы -
надпись - «Сдаются».
Это по-вашему порядок да гармония?
А по-мОему...
А никогда не будет по-мОему!
Терпения концы за края вышли - движут крышей.
Разбредаются муравьями мысли - ввысь ли? К ВАМ ли?
Вы и так в упадке, на людей падки без всякого смысла.
Говорю быстро. Торопят мысли - не поспеваю.
Ах, ЧЁРТ... Кстати он со мной или с вами?
Что же от нас, от людей, вам надо. МЫ - стадо, ВЫ - стадо.
Под дудку ляжем, под пулю пляшем.
Пространство - маршем.
А любовь, где с#ка любовь?! Любит не любит. Хочет - не хочет.
Поцелует - плюнет - каблуком растопчет.
Не Я так хочу, ОНА так хочет. Как?! Она ТАК хочет?
А как ВЫ хотите? Она - ОДНА. Меня - МНОГО. Фору дадите?
Мне бы пылью к столу вашему - пиршеству страшному.
Копыта седлаю, трублю в водопроводные трубы.
«Милый. Любимый.» - всё едино. Грудь проморгала губы.
КлубЫ, клУбы, если БЭДА кабы, любой, лЮбый...
Звёзды съедают свет мир из свечей воздвигнув.
Ливер.
Пластина.
Хлеб.
Небо.
Пластинка.
Ливень.
Богат, природою Урал,
Край речек и озёр.
Приводит в трепетный восторг,
Изгибом древних гор.
Чарует, девственный простор,
Лесов столетних шум.
Душой здесь можно отдохнуть,
Груз сбросить тяжких дум.
С разгону бросится в хрусталь,
Жемчужных озер.
И телом тишину впитать,
Уставившись в костер.
Птиц щебет сердцем уловить,
И душу распахнув.
О всём на свете позабыть,
В природе утонув……...
«Сегодня в городе – от минус одного»…
- О ком они?
- О Цельсии. Да пей ты!
А отчего? Нет, ты погодь!
– Ну… от погод…
Скорблю. Снимаю шляпу (с Фаренгейта).
«Сегодня в городе – до минус одного»,
О чём они?
- О Цельсии, как будто…
Ты думаешь?! Да ну! А для кого?
А Цельсий в курсе?
- Думаю, что смутно.
А как на это смотрит Фаренгейт?
- До фонаря, на это, Фаренгейту,
Наверное…
-Нет, ну… Офонареть!
Вот и не верь в народные приметы,
А также в инородные предметы
Со свойствами сосулистого льда,
Сулящие, к услугам «Гидромета»,
Субъекту - неопознанный «летал».
По городу объявлена весна,
со всеми вытекающими.
КТОСы
развешивают памятки:
«Угрозы
Внезапного падения сосуль.»
Воспринимаю памятки, как знак:
«Смотрите в высь!»
Гоните мысль,
О том, что если минус или нуль,
Об этом, ниже (мелом):
«НУИХУЛЬ?!»
Примите меры миро-аварийно,
Туррели - ап! – И в кровельный проём
Где в мареве паря АвЕ-Марийно
Летит не-
пи-
ло-
ти-
ру-
Ё-МОЁ!
Иду на перехват, минуя выдох,
В гордиево сплетение светил
И жмурится флотилия Давида
И Голиаф. И лепет: «Заводи!»
Иду на-Вы и от винта! (обрАзно).
Воздушно-кукурузное пике.
На превентив. Наив-но-камикадзе
В трико и шлеме, сбитом о бекрень.
И лопаются ламп ацетилены
От блицев, при отрыве от земли
Аэрошара. И оцепенело
Прицелы провожают цеппеллин
И хитро перемигиваясь крыси,
Бессовестными бусинками…
Стоп!
О чём они? – естественно о выси!
А стёб?
Ну.. между строк…
И между строп.
Очередной арабо-израильский конфликт, локальные войны,
бесчисленные ежедневные теракты напомнили мне
старую сказочку о мудрых правителях:
Произошла эта история в те древние времена, когда пророка
Магомеда даже в проекте ещё не было. Короче, тридесятым
царством, тридевятым государством правил мудрый и добрый
шах. Был он уже в почтённом возрасте, далеко за восемьдесят.
С соседями жил мирно, а подданные его обожали, но нагрянула
нежданно-негаданно беда – в соседнем государстве к власти
пришёл молодой раджа, который поставил себе цель превратить
страну в империю. Решил раджа объявить войну шаху, собрал
огромное войско и подступил к границам тридесятого царства.
Чтобы понапрасну не сгубить свой народ, шах придумал хитрый
ход – предложил радже сыграть в его любимую игру, в шахматы.
Раджа согласился, но с условием – если выиграет он, царство шаха
переходит радже, если проиграет – государство раджи становится
провинцией царства шаха, чтоб не было соблазнов реванша всё
должны были решить в одной партии. Как раджа ни старался
выиграть, но на двести пятом ходу была зафиксирована ничья.
Согласно результату между раджей и шахом был заключён
договор о ненападении до момента смерти шаха, что в первую
очередь было намного выгодней молодому радже. Прошло
десять лет, раджа был смертельно ранен, охотясь за тиграми
в своих владениях. Перед смертью он, узнав, что шах живёт
и здравствует, в сердцах воскликнул:
- Он, что этот шах, вечный?
С тех пор последние слова раджи служат названием той
ситуации в партии, когда соперник, имеющий преимущество,
может шаховать противника до бесконечности, но мат поставить
не сможет никогда.
Надрываясь,лезет вон из кожи
Журналистам учинить базар,
И никто ему не плюнет в рожу,
Не нассыт в бесстыжие глаза.
Что мешает дать ему по яйцам?
Кто ему заткнёт поганый рот?
…Не случайно все его боятся –
Дума глотку за него порвёт,
Чтобы бесноватый либерал
Грозно матерился и орал
На ему не нравящихся лиц.