«Слухай!» Говорит: «Последыш
Я всё знаю, я же старый...
Расскажу не про рыбалку,
А про баб и про вино…
И знай, што первая «русалка»
Появиласа давно.
«Рус» и «алка» –вишь два корня,
Ежли разделить на доли...
Што выходит? Точна! Помесь
«Рус»ской бабы с «алка»голем.
Я хонть не гуманитарий,
Но извесно всё жа мне
То, што одна из энтих тварей
Вывелась у нас в стране».
Он с цигарки задохнулся,
Сопли высморкав с сусал
И о днях давно минувших
Мне былину рассказал…
«Дело было в древней Ру'си,
Жила Марья... Забыв стыд,
Усем давала та Маруся!
Толь со зла, аль с добраты?
Хлопцев к ней ходила туча...
Хто один, а хто гурьбой…
Девка была злоИПуча,
Славилас жи добратой.
Как нажрётса медовухи
И давай вести гульбу…
Принцип был! –Не можно в ухо,
Ну и с мёртвыми табу.
Огонь баба, сумасбродка,
Коль захочит, не перечь…
Енто вылилось в походку,
Ноги ставить шире плеч.
Всех по своиму любила,
Но с замужеством беда,
Не было в селе дебила,
Шоб сгореть с ней от стыда.
Девка-то была гулёна,
Вдунуть можна: В церкву как?
Вдруг в село вошёл Ерёма...
Толи вумный, толь мудак?
Тут же сразу не допетришь:
Как судить? Видь пришлый он…
Может это мудрый Дервиш,
Можа просто –мудозвон.
Был Ерёма не красавец,
Горб, хромой, в глазу бельмо,
Лапти все в говне... Засранец?
Ну, а мож вступил в дерьмо…
Точна не из дворянинов –
Одежоночка худа,
А сквось дырку, из штанинов
Аж, виднеласа ялда.
Драная косоворотка
И на морду криворож,
Но зато лужёна глотка,
Иво вточь не перепьёшь.
Оо-оох! Навёл в деревне смуту…
Богатырь *ля! –Вырви глаз!»
Дед поёжился минуту
И продолжил свой рассказ…
«Медовуху так еПашил...
И с виселья, и с таски…
Хуль Маруся… В иво дажы
Повлюблялись мужики.
Хонть Ерёма пил охотна,
Не был сёжа педерас,
А на Марьину походку
Положил свой цельный глаз.
Аа-аак же нежно та ступала,
Ноги раздвигая вширь…
Што ни многа и ни мала
Аж, до церквы с ней дошли.
Далие застолье дома,
Медовуху пили всласть…
Усе нажрались… И Ерёма
И Маруся упилась.
Ээ-ээх! Деревня а-ааак гуляла…
Шумно, но и не бузя,
Стол шикарный –килька, сало…
Токаш Марье пить нельзя!
И тут началоса штота!
Ак щас скажут: Беспредел!
Онт такова поворота
Муж, ну… Пярма оФуел…
Марьюш пьяную извечно
Та-ааак! Тянуло к мужикам,
Што пряма в платье подвенечном
Та попёрлас по рукам.
По рукам… Я сказал мягко…
Тыш ни хочишь слышать мат?
Вобчим групповуха, бляТки
Началис –полный разврат!
Вить у бабы-то у пьюшчей
В сто раз болше с пьяну пыл…
А Ерёма хоть худюшчий,
Дюжа уж ревнивый был;
Отхриначил потаскуху
И под матный монолог,
Хряпнув с горя медовуху,
На болото поволок.
Чоба поняла Плядина,
Ент не проста так скандал,
А пред тем, как бросить в тину,
Ноги накрепко связал.
Ту-ууга затянул, без бре-ееший,
Опускав в болота слизь,
Ни пиявка шоб, ни Леший
Промеж ног не пробрались.
Хоть ЭПало и тупое,
Но смекливый cёжа был!
Всунул та иё по пояс,
А ни то шоб утапил;
Крепка прикрутил к каряге
И догуливать ушёл,
Но так, как делал всё по пьяне,
Енто место не нашёл.
Год он бегал по болоту,
В любви клявшись животом...
Мож любил, аль для заглоту?
Ну... Секс такой бывает –ртом!
Дак, от беготни в итоге
Тока, толку ни*уя...
А у Марьи слиплис ноги,
Появилас чешуя;
Енто же не хрен собачий
Год мутить болота взвесь,
Вонт и вышло с Марьи значит,
Рыбины и бабы смесь».
Дед всплакнул, мол бабу жалко,
Потом жопу почесал
И про бедную русалку
Мне былину досказал…
«Вобчим Фуй бы с ним –с Ерёмой,
Хонть и чувственный подлец,
Год он плакал неуёмно…
С горя сдох… Усё, пиСТдец!
А хоронить-то его *ули?
Глотка ву-уух! Но мелок рост.
В детский гробик запихнули
И в телеге на погост…
Терь о Марье… Ей-та фигли,
Таш ни сдохнет никогда,
За год все верёвки сгнили
И на тебе –больша вода…
На хера ей щас болото,
Коль в ём нету мужика
И она, как «полушпрота»
Уплыла, где есть река.
Там свобода и раздолье...
Ежели подплыть к мосткам,
Есть возможности на зорьке
Поминетить рыбакам...
Но и тама незадача,
В ентой грёбаной реке,
Обламилас Марья значит,
Прям на первом рыбаке!
Тот увидев «полувоблу»
(То што баба –невдомёк),
ЭПанув удилом полбу,
Так без снастей и утёк.
Ву-уух! Расстроилась Марьяна,
Даже в речке не фартит,
Аа-аак! Судьбина окоянна…
Уплыву я, мать итит!
Через речку плыла в море,
Через море в океян…
Думала сплывёт от горя,
Но и тама ни*уя.
Ходють только Каравеллы,
Бригантины на крайняк,
Волны там солёны, пенны…
А мужиков-то нет, верняк!
Си-ииильно! С горя заорала
От родных земель вдали,
Соплеменниц всех собрала,
Шоб хирачить коробли.
Тамжа мужики матросы,
Вот и топють, ихню мать!
Злые девки без отсосов,
Енто вонт ни дать, ни взять».
Ну, а дед рассказ закончил
(Зыркнувший из под бровей):
«Из баб русалки, енто точно!
Но из бывших –из *лядей»...
Попросили стихотворно собрать воедино персонажей песен группировки "Ленинград".
Проснулся в квартире сто лет коммунальной
Мужчинка потёртый, но с виду нормальный.
В семейных трусах и щетине трёхдневной.
Сквозь щёлки глядел он угрюмо и гневно.
Прогнал зло обрывки ночных сновидений.
В них Коган кричала про *** здоровенный.
В паху почесал – некомфортно, слежались.
Носки под кроватью сыскал – разбежались.
Меж тем, был он сам алкоголик, придурок.
Нашёл, закурил облысевший окурок.
Себя ощутив человечищем Вуду,
Надумал конкретно, мол, бабу-то буду.
Потряс головой – прочь остатки дурмана.
Русалку немедля достал из стакана.
Спиртягу, что было, глотком – невтерпёж.
Пошло оно на *** – здоровье и ЗОЖ.
На закусь – кусман черныша с белым сальцем….
Он точно был сделан не палкой, не пальцем.
Вслед за своим папой и помершим дедом
Он был Турбобоем, лихим сердцеедом.
Внезапно почувствовал – снова, б***ь, пучит.
В сортире приёмник орал “Ноу фьюче”.
В стиралку закинул простынок небелых
В засохших молофьи следах застарелых.
Надев древний плащ, кепку сдвинувши набок,
Загнал ловко ноги в тепло рваных тапок.
Шагнул из квартиры, чтоб так, между делом,
Найти на удачу Снежану с Анжелой.
Как-то скучным, потерянным днём
Накропал я стихи ни о чём.
Просто взял карандаш в руки, и
Получились плохие стихи.
В них банальны и рифмы, и суть,
И размер сбит местами чуть-чуть.
Ни изысканных фраз, ни души.
Бестолковые вышли вирши.
Прочитав, удивились друзья:
-Ты его написал на ***?
А один даже, Нилов Джамиль,
Намекнул, что не плохо б в утиль.
Тролли радостно впились в мозги.
Говорят: Разве это стихи?
В них ни рифмы, ни образов, ни
Свежих мыслей, ни прочей ***ни.
Видем, парень, стараешься, но
Получается только говно.
Я, дрожа от волненья, в поту,
Всем ответил: Идите в ****у!
Не позволю стихи оскорблять,
Моя муза не Васькина ****ь!
Хоть мне что говори, всё равно
Не поверю что это говно.
Не поверю что это ***ня
Отвяжитесь уже от меня!
Я стишок свой опять перечёл,
Он остался как был - ни о чём.
Но он дорог теперь для меня.
Лучше музыки. Слаще, чем мёд.
Не горюй, папа любит тебя,
Пусть ты даже последний урод.
Не принято про это говорить.
И всё же я озвучу своё мнение:
Минет, как проявление любви,
Не так приятен, как из уважения.
***
На самолёте я раз в жизни
Летал и то ругался матом
Меня колотит лишь от мысли
Что черный ящик где-то рядом
***
Девушкам велел господь ломаться
Делать вид - невинны и скромны
Между тем им хочется е***ься
Больше чем е***ь способны мы
***
Бывает, хочется ****ёжку,
И ты искать её идёшь
И отъе***ь хоть бабаёжку
Хоть чебурашку отъе***ь
***
Под старость лет взгрустнётся вдруг
Взгляну на ***, вздохну устало
Ты извини меня мой друг
Пихал тебя куда попало
***
Легко властьимущих на кухне хулить!
А смог бы ****еть так искусно, сынок?!
Под лозунгом громким – «бросайте курить!»
Запрятать, по сути, приличный налог
***
У нас, в России, всё ****ато
Куда не глянешь - благодать
Одна беда осталась с матом
Он стал общественность е***ь
***
Союз распался, было мне
Двенадцать лет и я не знал
Что начал жить в чужой стране
Хоть из своей не уезжал
***
Мне наплевать что говорят
И не трясёт меня от злобы
Прошу прощения за мат
Мне надоели долбоёбы
Я не хотел...
Я не хотел иметь детей
Но поздно...
Кабы не было ногтей
Которыми ,она его достала
Пока я в предвкушении лежал
Пока душа и пела ...и плясала
Пока я секса ,как награды ждал
Она его достала, проколола
Своим наманикюренным ногтём
И вот - сын подрастаёт, ходит в школу .
У нас семья, мы пополненья ждём
Теперь должна на свет родиться дочка
Детей я больше точно не хочу
На дочке если не поставим точку
То я ей, пальцы, ****ь, укорочу.
.
Ругаться запретил Володя матом:
В театре, в книжках, в кинофильмах, в СМИ,
Профессорам, министрам и солдатам,
Портовым грузчикам и бОмжам. "Чёрт возьми!"
Вот только так. Ещё: "Идите в жопу!"
А "***", "****а" и прочее, ни-ни.
Решил послать? "Идите в мелитополь!"
А если "на ***"? Это, извини.
Две с половиной штуки, для начала.
Пополнить нужно, видимо, бюджет,
Дыра в бюджете сильно огорчала,
А очень хочется летать на SuperJet.
А так как по другому не умеют,
Решили депутаты "не пущать".
В надежде что мужчины онемеют
И перестанут шпилить вашу мать.
Ну не пошлют вас на ***, депутаты,
Пошлют в песду , и в жожоба, и в нах.
Бороться нужно, но увы не с матом,
А начинать с разрухи в головах.
Наивная простушка,
Как родилась сегодня,
Их третья подружка,
Маляр со стройки Тоня.
Без шарма, без куража
Росла, в навозе роясь,
О том не зная даже.
Что *** у мужиков есть.
К тому же некрасива,
Немного даже толста,
Нисколько не игрива
Была в среде подростков.
Часами прибираться,
Рыть огород, как трактор
Могла, а вот е***ься
Ей не хотелось как то.
Ни цацок из Японий,
Ни тряпок с наворотом
Не надо было Тоне,
Ее стезя - работа.
Чем сельская рутина
Столичной жизни хуже,
Об этом Антонина
Не знала, но подружки,
Сказав: "Не будь ****ою,
В колхозе мало толку!"
Приволокли с собою,
Как на веревке тёлку.
В столице станет стервой
Любая, словно в зоне,
Но вот что характерно,
Не изменилась Тоня.
Весь день ***ась на стройке
С раствором до упада,
В общаге - шкаф и койка,
А больше ей не надо.
Ей как седло корове
Специфика столицы,
Не мымрила ни брови,
Как Люда, ни ресницы,
Ни планов, ни карьеры,
Но первая из тройки
Нашла вдруг кавалера,
Электрика со стройки.
Хоть Коля от рожденья
С московскою пропиской,
Простой до ****нья,
Что валенок сибирский.
Взял под Подольском где то
Участок на халяву,
Еще имел «Победу»,
Жил в общем кучеряво.
Как раз под стать он Тоне,
И завязал с ней дружбу,
Должно быть, сразу понял,
Вот это - то что нужно!
Не маменькина дочка,
Не мымра, не ****ина,
И с ней я буду точно
Примерным семьянином!
А я люблю косую, хромую и кривую
Мне наплевать, на эти... людские недостатки
И я люблю такую - да я люблю любую!
Рассказывал... х#й х#ю, под столиком на лавке
Пока их продолжения, под пиво и тараньку
Высказывали мнения и осуждали Таньку
Независимости нашей предсказуемый итог:
Тянет 'одеяло' запад,рвет его к себе восток!
Хитрожопым нашим 'слугам' одеяло никчему...
Им давно ХРЕН по деревне, и два штуки по селу!
Ох,когда же наш народ снова в кучу соберется?
И на хитрую их попку, пися с винтиком найдется!!!