Вот почему так – одним все, другим ничего? Один хочет стать миллионером, и становится миллиардером? A другой хочет стать космонавтом, но всю жизнь становится раком?
Или вот Петров, например. Мечтал он быть фокусником, a стал акушером-гинекологом. Судьба? Нет – родители! Не понравилось им, видите ли, что Петров в три года чуть сестренку не распилил! Не допилил же! Все прахом пошло, строго-настрого запретили ему заниматься иллюзионизмом.
Так и случилось, что чах Петров годами на нелюбимой работе. Коллеги его не любили, начальство не ценило, жена ругала и тайная его страсть, медсестра Ниночка, давала в кладовке не ему, a главврачу.
В ночь с тридцать первого декабря на первое января Петров решил все изменить.
***
Он пришел на работу, когда застолье в роддоме уже началось. Спирт медики разводить не стали – не дети ведь малые. Весельем руководил главврач, который, соскучившись по Ниночке, не смог усидеть дома. Коллектив, приняв по третьей рюмке, активно закусывал, когда черт принес дежурную медсестру.
- Иванова рожает, – мрачно возвестила она.
- Нашла время, – недовольно пробурчал анестезиолог. – До нового года полчаса.
Пирующие, дожевывая на ходу, скопом повалили в родильный зал. Всеобщим взорам открылась бледная роженица, которая обильно потела и жалобно стонала.
- Приступим, коллеги! – дежурный врач позволил надеть на себя маску и склонился над беременной. Но тут его отвлекли самым беспардонным образом.
- Здравствуйте, детишки!
Все повернули головы и увидели на пороге Деда Мороза. Самого настоящего, с длинным посохом и красным мешком.
- Ну, кто расскажет мне стишок? – игриво подмигнул гость. – Кто хочет получить от меня подарок?
- Гражданин! – голос главврача был строг. - Не мешайте работать!
- Ну и ладно, могу и уйти! – Дед Мороз оскорбленно развернулся к выходу.
- Иван Иваныч, за него деньги уплочены, и за подарки тоже, - шепнул главному анестезиолог.
- Э-э… Товарищ, подождите часок, нам роды принять надо, - попросил главврач деда.
- Не могу, у меня еще четыре вызова.
- Тогда дышите глубже, больная, - обратился главный к роженице. – A у нас антракт.
И началась церемония поздравления. Для начала Мороз загнал на табуретку главврача и заставил рассказывать стишок. Толстяк навернулся с табуретки и прикусил язык. Стишок из-за этого никто не понял, поэтому он всем понравился. Главный получил кулек конфет и отдал его Ниночке.
Дежурная акушерка спела дедушке песенку и стала обладателем шоколадной буренки.
- Этот год по восточному календарю – год коровы, - сказал Дед Мороз, вручая подарок. – Вам должно повезти.
Медики по очереди читали дедушке басни, пели, танцевали и получали гостинцы из красного мешка. Наконец настал черед Петрова.
- Я покажу фокусы, - сказал он Деду Морозу, вышел на середину родильного зала
и картинно раскланялся. Закатав рукава, показывая, что в них ничего нет, и накинув платок между ног роженицы, Петров начал делать пассы. Толпа заинтригованно молчала.
Ап! Фокусник сдернул платок и вытащил из женской утробы … живого кролика! Петров поднял его высоко над головой, показал всем присутствующим и отдал медсестре пеленать. Зрители заахали, роженица, увидав зверушку, отрубилась.
- A где младенец? – галдели зеваки.
- Кручу, верчу, обмануть хочу! - фокусник крадучись обошел зрителей, пристально посмотрел в глаза каждому и… Вытащил младенца из-за пазухи главврача!
- A чо ребенок весь в крови? – пошутил Петров в наступившей тишине и шлепнул младенца по попке. – Убил что ли кого?
Новорожденный раскрыл беззубый рот и заорал. Раздался шквал аплодисментов. Пришедшая в себя роженица зарыдала от радости.
- Вы ему пуповину не перерезали, - проворчала дежурная акушерка.
Але-оп! В руке Петрова чудесным образом появились ножницы.
- Какую резать, синюю или красную?! – дурашливо завопил он. Мамаша, не теряя времени, снова отключилась. Ножницы щелкнули, и в обществе стало одним членом больше. Коллеги устроили иллюзионисту овацию.
Представление продолжилось.
***
После того, как Дед Мороз ушел, Ниночка затащила Петрова в кладовую:
- A ты затейник, Петров! Не ожидала! – шептала она, покрывая лицо доктора хмельными поцелуями. – A лично мне ты покажешь? Фокус?
Девушка лихорадочно полезла иллюзионисту в штаны и, громко вскрикнув, выдернула руку обратно.
- Что там у тебя? – пискнула она, сунув палец в рот. – Я укололась!
- Следующий год по чукотскому календарю – год ежа, - улыбнулся Петров. – A то, что ты искала, я приберегу для жены.
Он вышел из кладовки и направился к коллегам, зная, что с этого нового года все пойдет по-новому.
Раньше рыцарей на*** не посылали – боялись. Хер его знает, ебанет еще своим мечом, ****ешься потом в аптеку бегать. Поэтому рыцарей посылали к драконам, эффект примерно тот же был.
Вот как-то один синьор за**** целый город. В бургундское у честных буржуа нассал, потом на турнире бился крапленым копьем. Опять же не положенную бабу трахнул. Стоймя отодрал, охальник. Это уж вконец переполнило всеобщую чашу терпения, решили его отправить подальше.
По отработанной схеме подыскали рыцарю старожила, знавшего, где у дракона гнездо.
- Эх, паря, такого тебе зверя укажу – пальчики оближешь! - пропиарил старик. - Жуткий, как удар по яйцам, отмороженный до нуля по Кельвину, питается исключительно прекрасными девицами. Диета такая. А телок этих ему местные крестьяне подгоняют каждый год, контракт они с чудовищем заключили под страхом смерти.
Кароче, принял рыцарь заказуху, взял сухпаек на три дня и по****ил навстречу приключениям. А приключения по****или навстречу ему. Долго ли, коротко ли, добрался, наконец, до нужной пещеры. Если она выглядела, как дыра в огромной заднице, то хозяин смотрелся ей под стать.
- Ты с какого району, пацанчик? – дракон только что зохавал ежегодную девственницу и был благодушный, шопездец.
- С трындецового! Могилевской области! – ответил рыцарь и ****л рептилию мечом. Уродливая голова, матерясь и охая на ухабах, покатилась по откосу. Затем туда же последовали усы, лапы и хвост – наш герой был человеком, доводящим дело до конца, который последним скрылся внизу.
Рыцарь вытер меч о траву и пошел к аборигенам за славой и почестями.
- Ну ты и мудак! – отреагировали аборигены на новость. – Въе***ь бы тебе по сусалам, да вставать лень. Ты, б***ь, знаешь, что из-за тебя мужикам опять пахать придется?!
Действительно, местные жители мужского пола лежали вповалку возле кабака и нихера не делали.
- Не понял? – опешил рыцарь.
- Хуле ты не понял?! – здоровый парняга, по виду кузнец, нехотя поднялся с травы и подошел к герою. - Ты, ***, разуй зенки-то!
Рыцарь огляделся. На крыше одного из домов две разбитные бабенки, бойко матерясь, стучали молотками. Поодаль старушка лет восьмидесяти шустро копала колодец. В кузне тщедушная баба махала ахуенным молотом. Стайка девчонок, весело щебеча, тушили по-пионерски горящую библиотеку. Нигде в селе не видно было ни одного работающего мужика. Все они торчали здесь, в кабаке.
Чтобы прояснить ситуацию до конца, кузнец позвал:
- Эй, Марфа, минет хочу!
Статная девушка с коромыслом, горделиво идущая мимо, мигом бросила ведра и приникла к ширинке кузнеца.
- Да шучу я, шучу. Иди давай! – оторвал он ее от себя и повернулся к рыцарю. – Ну, дошло?
- Нет.
- Блин, ***ан тупоголовый, - кузнец смачно сплюнул. – Кароче, дракон был старый и слепой. Впарить ему можно было любую хрень. Вот мы тайным голосованием и выбирали ему ужин.
- Девственницу?
- Какую, на***, девственницу? Брали самую бездельную и вредную селянку, штопали где надо, силикон кой-куда вгоняли и все тип-топ. Страх! Страх делает их шелковыми! Не хотят они к твари в зубы.
Рыцарь потрясенно молчал.
- Так что прости, ничего личного! – кузнец ****л собеседника кулаком по голове. – Бабы не должны знать, что дракона больше нет.
Труп рыцаря бросили на корм свиньям, и в деревне вновь воцарился покой.
Натуральные подонки,
прирождённые убийцы -
я запомню эти лица
цвета чищенной моркови -
молча вышли из подъезда
дома номер сто четыре.
Сразу стало тесно в мире,
с ними мне не разминуться.
Гладко выбриты затылки
и в наколках все запястья.
"Как же так? Куда ты, счастье?" -
про себя кричу с тоскою
и ищу кастет в карманах
онемевшими руками.
Я решил, клянусь стихами,
умереть здесь, но не сдаться.
Только тут из подворотни
затянули песню ****и.
Слышу я: "Подвинься, дядя!" -
и к ****ям спешат злодеи,
натуральные подонки,
прирождённые убийцы...
Не забыть мне эти лица,
бритые затылки тоже.
Человек, он сволочь любопытный
До чужих успехов, до добра
Любопытствует, пока копыта
Не откинет, в этом доктора
Человеку дюже помогают
Клятвы Гиппократовы блюдя
Всякие лекарства назначают
С потолка, смеяся и шутя
А покойным похрен кто там круче
У кого дела идут живей
Мёртвый не пошлёт живому тучу
Чёрной злобы, зависти своей
Туча эта розами не пахнет
Если над башкой у вас висит
От неё здоровый тут же чахнет
И теряет стать и аппетит
Туча эта хуже чем цунами
Хуже кучи злого воронья
Если обнаружится над вами
То не дам за вас и цента я
В туче этой ярость преисподней
В туче этой мощь и сила зла
В туче этой грязь и срань господня
И из ада пепел и зола
В заключении стихотворенья
Я скажу:
- Вот кабы я бы знал
- Я б таких расстреливал с рожденья
- Или битой на*** забивал
***
Язвительность спрячьте подальше,
Об авторе споря, как те
Приверженцы искренней фальши:
Ёрш - антигламурный коктейль.
Замучен пожизненной пёркой,
До пяток обломом прошит,
А вместо ансамбля "Дип Пёрпл"
Лабает команда "Дип Шит".
***
Ясность бытия мне только снится,
Хорошо, что спать ещё могу.
Умудряясь не свалиться ницше,
Ерундой болтаю на бегу.
Переплюнув даже Аль Капоне
Лентой грешно выброшенных лет,
Ёмкость для соплей и слёз заполнив,
Тереблю просроченный билет.
***
Мучит всё сильней недоуменье,
Удивленью просто нет границ -
Даже доза пива и пельменей
Отогнать не в силах хор херни.
За каким, узнать бы, интересом
Вал извне вторгается ко мне?..
Отдых от нелепостей и стресса
На недостижимой глубине.
(Вполне реальная история, произошедшая со мной на нашем рынке в мае этого года)
- - -
На рынке покупала майонез.
На улице тепло, пора весенняя.
Я проявить решила интерес
На упаковке к дню изготовления.
И банку так и сяк верчу в руках:
-Какой-то странный майонез...без даты?...
(А продавец ослышался слегка)
-Да-да! Отличный майонез! ****атый!
***
Ярко и полезно думал жить,
Да в реальность вписываюсь плохо.
Отгорели чудо-миражи,
Льнёт белиберда чертополохом.
Без свершений мается душа,
Оседлал безбожно быт бардацкий.
Ёлки, что ж смогло мне помешать? -
Безуспешно силюсь догадаться...
***
Прекратим ненужный диалог,
И зачем ваще раскрыли рот вы?
Знайте - оппонент у вас не лох!
Даром что на вид худой и кроткий,
Он уже собак без счёта съел
Без особой, скажем так, закуски,
Оставляя прочих не у дел
Ласково, доходчиво, по-русски.
***
Пусть кругом все ломятся к успеху,
Обтрясая груши на корню
Хором, с наглой грацией морпеха,
Убегать с толпой повременю.
И не трогай Тютчева и Фета,
Современник! Нынче гуще дуст.
Трудно из говна лепить конфеты,
Я без них, пожалуй, обойдусь.
***
Язвительность спрячьте подальше,
Об авторе споря, как те
Приверженцы искренней фальши:
Ёрш - антигламурный коктейль.
Замучен пожизненной пёркой,
До пяток обломом прошит,
А вместо ансамбля "Дип Пёрпл"
Лабает команда "Дип Шит".
Россия...Русь....Любимая страна
Где конституция и та для галочки
Теперь во власти ,нет... не пахана
А Твикса - безобразной сладкой парочки
Она не крутит словно Коба ус
Электорат не гробит миллионами
Слащава, хороша на первый вкус
Защищена Российскими законами
Но если разжуёте вы её
Не просто так, не праздной шутки ради ли
Познаете ...и горечь... и гнильё
И вкус, как-будто мухи в рот нагадили
Так что-же делать? Как-же, мать етить
С такой, лет двадцать, сладко-властной парочкой
Федеративно жить и не тужить
Реально, хлебосольно, не для галочки
Ответ я дам, простой как три рубля
Как кузнецы давайте счастье личное
Ковать, назло всем супостатам ***
И бабки заколачивать приличные .
Ночь не спасает от жарищи...
Пот тихо капает с яиц...
И в темноте покоя ищет
Безумная ватага птиц.
Они не спят, хотя пора бы...
Им жарко и несется трель,
Перекрывая стоны бабы,
Что нынче греет мне постель.
Она, дуреха-нимфоманка,
Мне тычет сиськами в лицо.
Я возбужден, но вот подлянка:
Хочу пернатых тех певцов,
Послушать в тишине и неге...
А этой дуре подавай
Тома волнительных элегий
И флаера в соитий рай.
Ей лишь бы трахаться без меры!!!
Ей лишь бы кончить раз пятьсот!!!
А где-то, выше атмосферы,
Моя душа летит и пьет
Нектар простого чик-чирика...
Но скрежет вдавленных пружин
Меня вернет в реальность диких
Ненасосавшихся ****ин!!!
Я здесь чужой на самом деле...
По барабану мне разврат...
Красот редчайших акварели
В прожженном воздухе звенят
И манят... Но капкан привычек
Сжимает приторно лобок.
И снова, как-то, не до птичек...
Хоть и пытался я чуток...
Мораль понятна и едина:
Убило ****ство красоту.
Так что летите птицы мимо...
Ату, пернатые, ату!!!