Тьма уходила. Тьма страшна.
Я просыпался, шёл к окну.
Я видел: кончилась война...
Но кто закончить мог войну? -
Ведь всё на свете против нас ,
И ты рождён чтоб воевать.
Мне показалось: это фарс.
Но нет - сплошная благодать!
И с лиц людей исчезла скорбь.
Как солнца, лица их сияют -
Тепла и света общий столп.
И оттого сугробы тают.
В окопах - жимолость цветёт,
Дома стоят, а не руины!..
Девчонку парень в театр ведёт
Или в кино.
И воздух мирный
Заполоняет мою грудь...
И да - я рад. Я улыбнулся...
Но если знал бы кто-нибудь -
Я... отрицательно проснулся...
Все в курсе, что укропчики - нео-филателисты?
Неймётся шилу в копчике у нации лучистой,
Пестрят от марок паблики эльфийцев непорочных:
Есть марочки с корабликом и марочки с мосточком;
(Для нас звучит химерою, хернёй звучит нелепой)
Есть марочки с Бандерою и марочки с Мазепой;
С Зеленским видел давеча три разных марки (нужно
Узнать, есть - с Арестовичем? Есть, может быть, с Залужным?).
На пике тренд енотовый с херсонским крохотулей...
Дизайнеры работают, таланты не уснули.
И мы рисуем марочку, хохлов подбодрить чтобы.
Держи эскиз подарочный от орков, долбо...дятлы.
Испокон на Руси по лесам муравейников много
Хоть куда колеси, всё равно на него попадешь
Кособокий внутри и построенный очень хреново
Двери, как ни ищи даже целых полдня - не найдешь
Ты немного возьми, поучись. Вон у пчёлок есть улей
Там порядок и мед. Понимают, как ставить из сот
Но они - муравьи. Они вечно ебашат. А ****?
И вообще от***ись, ****вший и наглый сексот!
Чё в лесу тут забыл? Ты давай-ка уебывай на***
К своим пчёлкам вали. Поищи там у них легкий труд!
Вот и думаю я: - Ну откуда у них эти страхи?
Почему так боятся, что что-то у них отберут?
Хохлов теперь в упор не узнаю́,
Хоть ортодоксов тут встречаю часто,
Полвека с Раей я живу в раю,
И засираю интернет-пространство.
Бессонницей томимый, поутру
С одною мыслью: «А кому насрать бы?»,
Включаю комп – и сру, и сру, и сру,
Не оскудели удобренья дабы.
Я – лучший графоман на прозе.ру,
Производитель мозговых личинок!
Не-е-т, я не просто регулярно сру –
С безвестностью веду я поединок!
Убогий прозарусский контингент,
Писателишек борзая орава,
Я выдал на говно себе патент
И засужу за нарушенье права!
Когда-нибудь придёт мой звёздный час!
Ничтожества! В своём зловонном раже
Я срал, я сру и буду срать на вас,
А вы в ответ не смейте пукнуть даже!
Часть 2. ОБЗОРНОЕ
…Вот так и жил невинный иудей
В своём благословенном Тель-Авиве,
Но помышлял он в каждом креативе
Признания добиться от людей.
И, зазывая Муз на рандеву,
Талантом он считал себя, наверно,
Кошерно ел и трахался кошерно,
Ну... то есть, в мыслях, а не наяву.
И вдруг… Стихи увидел! Без табу!
В эротике моей узрел он порно,
Для графомана – это шанс, бесспорно –
Парнас освоить на чужом горбу.
В ширинке сделав неприличный жест,
Наш праведник совсем забыл о рае
И тут же прямо сходу вставил Рае…
…конечно, в уши и, конечно, текст!
С тех пор почтенный старец ошалел:
Увидит стих мой – мчится без оглядки
он на мои страницы, как на ****ки,
Пронзённый тучей купидоньих стрел!
***
Прости мне, Боже, мой невольный пыл,
Пусть крестная со мной пребудет сила!
На старость лет Давидку я растлила,
Как опытный матёрый педофил…
***
Всю ночь, до онемения плеча,
Ребе в своём профайле без зазренья
Выкладывал мои произведенья,
По «клаве»… у́дом бешено стуча.
Он лил, о целомудрии забыв,
Говнопотоки чёрного пиара,
Мои стихи для старца, как «виагра» –
Давно забытых ощущений взрыв!
Его настигли в неурочный час
Словесный энурез и диарея,
И ржал, от отвращения зверея,
Под ним его измученный Пегас.
***
Под утро он забылся тяжким сном,
И день-деньской сидел потом в засаде:
- Читатели! Придите бога ради…
О, бедный, бедный престарелый гном!
А что читать? Уж не названья ли?
Его комментов гаденькую вялость?
Ну… почитали люди, посмеялись…
И развернулись. И ко мне ушли.
Рыдал от смеха даже Саваоф,
А отсмеявшись, выгнал прямо в пекло,
Сказав, что старец пишет очень блекло,
Что клеветой не скрыть убогость строф.
* * *
Вот так ребе себя в соблазны вверг,
Пал – в ад из рая – потирая «днище»,
Там черти крутят фильм «Лука Мудищев»,
Что снял когда-то Рома Трахтенберг*.
А там!.. А там!.. Чего там только нет!
Иван Семёныч** написал толково,
Высоким штилем матерное слово
Звучит и наполняет интернет.
Часть 3. ЭПИЛОГ
О, жаждущий признанья и молвы!
Ваш скорбный труд невыносимо тяжек,
В ответ вы наваляете какашек,
Как это предсказуемо, увы!
Захлёбываясь в собственном говне,
При вашем словоблудии убогом,
Высоким штилем и красивым слогом
Ответить не сумеете вы мне.
Как ни ищите к славе вы пути,
При этом хрен не станет слаще редьки,
Хорошие поэты нынче редки,
А дураков в сети – хоть пруд пруди.
И оттого, что мой характер крут,
Беситесь, но скажу вам откровенно:
Мои стихи нужны вам, несомненно,
Как мазохисту – покаянный кнут.
Отчасти жаль, что ваш говнопоток,
Что весь запал ваш пропадает втуне,
Сосите палец, и пускайте слюни,
И вовремя ходите на горшок.
Эрекция личинок головы
Вас не спасёт, сколь ножкою не топай,
Пугать ежей своею голой жопой –
Вот всё, на что теперь способны вы.
Ребе, ребе…
Какой же вы глупец!
Другие нынче времена и нравы,
Мои стихи не требуют оправы
из вашей графомани.
Всё.
Канэц.
*Роман Трахтенберг – российский режиссёр, актёр,
постановщик порнофильма «Лука Мудищев» **Иван Семёныч Семёныч – Иван Семёнович Барков, русский поэт,
современник Пушкина, автор поэмы «Лука Мудищев»
Не надо доктор мне втирать,
О том, что не в порядке нервы,
Могу сказать еще раз пять –
Не существует их, во - первых.
Ты чем-то недоволен, нах?
Я, во - вторых, как слон спокойна.
Кто будет спорить –канет в прах,
В ружье – последнюю обойму.
Больной психически маньяк
Пристанет вдруг ко мне нетрезвый -
Без злости объясню, что как:
Врачи корпеют над порезом.
Ты что так смотришь на меня?
Проблемы, доктор? Порешаем.
Тут где-то в сумочке коньяк.
Эй, медсестра, бегом за лаймом!
Зачем писать мне этот тест?
Зачем собрались санитары?
В палате нет свободных мест!
- Спокойна я!... ****ь... за****и!
Откину каблуки и лифчик,
Издав от наслажденья стон -
Устойчивый закон привычек,
Под вечер не держать фасон.
Устало рухну пятой точкой
На свой продавленный диван
И жадным из горла́ глоточком,
Всосу любимый Haywards Fine.
В догонку посещу нирвану,
По лёгким зашмалив косяк,
Поможет дым марихуаны,
Дневной прикончить депрессняк.
Как жаль, что радости не вечны
И всё исчезнет до зари,
Но пятница собой излечит
От быта и другой ***ни.