Меня послали в и на
А я сама их на послала
Хотя обычно не буйна,
От злости страшно буйной стала!
***
Ко мне явилась ровно в полночь
Одна паршивая мысля:
Напиться, что ли? Да не вспомнишь
Наутро, бляха, ни ...фига!
***
На удивление вредна я,
И кобелей вокруг полно,
Я быть одна предпочитаю,
Цветами - в морду, вдрызг - вино!
***
Прости, дружок, но ты конфеты
Своим ребяткам отнеси.
У нас с тобой дороги нету:
Я умная, а ты - кретин!
***
Коснулось жарко тело тела ...
Автобусный какой разврат,
Я Вас не очень-то хотела,
Не нужен мне дегенерат!
***
Звучала музыка в квартире,
Тяжелым роком по мозгам...
Заткнула уши, и в сортире
Я скрылась. Я тебе воздам!
Назавтра принесла кассету,
Там был Бетховен, Бах, Массне
Соседу отплачу монетой,
Такой же точно как он - мне
Шёл по Петровке – арочки, лепни́на...
В старинном стиле каждое окно…
Вдруг на фасаде здания картина!
В буквальном смысле – в рамке полотно!
П Читать дальше >>
«Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе
самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым,
тому нечисто».
Послание к Римлянам святого апостола Павла. Глава 14.14.
По пути в Ничто из Ничего,
вечно одинокий, блудный атом,
я к кресту народа моего
пригвожден каленым русским матом.
* * *
Ну чё крутить – скажу как на духу,
мораль у нас тупа и деспотична:
как – на латыни можно слово «***»,
а по-расейски «пенис» – неприлично?
Окоротить меня хотят уздой,
и батогами обработать спину,
за то что, по-отечески, ****ой
зову всё ту же римскую вагину.
Мне невдомек – минутку, господа,
об чём базар, давайте разбираться:
а что, вагина – это не ****а?
А раз ****а, чего базлаем, братцы?
Кому мешал Великий Русский Мат,
почто его третировать законом?
По мне, таки словечко «депутат»
куда похабней «***» и «г****на».
Похоже, я не смыслю, идиот,
в чудном законотворческом процессе.
Коррупция не барин, подождет,
родной язык – во поле для репрессий!
Ну а по мне, допрежь как прессовать,
не хило б оглянуться на себя-то,
приличный *** не вздумал бы вставать,
прознай, что зачинает депутата.
И вот еще, не въеду я никак,
накой чужую речь суют в пример нам.
Всё то, что по-ненашенски – ништяк,
а по-родному – стыдно, гнусно, скверно.
Пускай корят мой непотребный слог,
не вижу я причины извиняться.
Того, что Апулей латынский мог,
и славянину нехрена стесняться.
Я не стесняюсь собственных корней,
я не стесняюсь языка живого,
и на одре согреет душу мне
ядреное забористое Слово!
Стишок сей был некогда придуман экспромтом, как ответ на рифмованные упреки одного из местных авторов в «сквернословии». Собственно, это не стихотворение, а скорей эмоциональный выплеск, не судите шибко строго, еже писах - писах.
Вручили мне квиток с зарплатой.
Я посмотрел и прослезился.
Жалею я жену и деток,
А то давно бы удавился.
В башке звучал марш похоронный.
Под звуки траурного марша
Побрёл к начальнику в контору,
Но грудью встала секретарша.
Да! Тут пробиться очень сложно,
Размер шестой, а, может, пятый!
А дверь начальника так близко,
А там, за дверью, он, проклятый.
Я говорю: «Мария Львовна,
У Вас размазана помада».
Она за зеркалом помчалась,
А мне лишь этого и надо.
Зашёл я в кабинет не смело.
Начальник в грудь мне пальцем тычет:
- Зачем явился? Признавайся!
- Да мне б зарплату увеличить.
Начальник молвит:
- Это просто!
Берёшь квиток, подносишь лупу.
Она, что хочешь, увеличит!
Иди, трудись, не лезь в за**пу!
Ушёл, не солоно хлебавши,
Но понял вещь простую я,
На сладку жись работой честной
Не заработать ни х*я.
В понедельник Карабас при***рил новую куклу.
- Е***ь мой полированный череп! – висящий на гвозде Буратино стукнул Пьеро по плечу. – Ты видал, чо бородатый припер?!
- Пошел он в ****у! – Пьеро, болтающийся рядом, даже не поднял головы. – П***рас Барабас!
Буратино задумчиво сунул в жопу орех (у него в дупле завелась белочка):
- Не, классная телка! Я бы ей отдался!
Его унылый друг наконец глянул в сторону комнаты Карабаса и замер в восхищении.
Кукла невиданной красоты лежала на кровати, широко открыв рот. Прекрасные голубые глаза смотрели в потолок. Ее наготу прикрывала только коротенькая юбочка в оборках.
Пьеро воздел к потолку рукава своей смирительной рубашки и простонал:
- Она прекрасна!
- Да уж, девочка клевая, - Буратино отломил с плеча опенок и сунул в задницу его тоже. – А большущая какая!
В это время на пороге показались Карабас с Дуремаром.
- Наконец кое-что получше кувшина! – довольно рычал Барабас. – Я буду бросать туда палки!
- А мне можно? – скулил приятель.
- Глистов своих еби!
- Это пиявки!
- Мне-то не ври.
Два друга зашли в комнату и заперлись.
***
С этого дня жизнь в театре изменилась. Карабас частенько уединялся с новенькой у себя и громко скрипел кроватью.
- Что он там делает? Почему он пыхтит и стонет? – шептались куклы. – Здесь какая-то страшная тайна!
Высохший от ревности Пьеро часами смотрел на закрытую дверь и страдал.
- Ты что, влюбился? – не выдержал наконец Буратино. – Стоит ли убиваться из-за резиновой девчонки?
- Ах, Буратино, ты ничего не понимаешь! – Пьеро заплакал. – Если она не будет моею, я умру!
- Больше всего на свете я люблю страшные приключения. Сегодня ночью я украду куклу у Карабаса!
***
Наступил вечер. Карабас пил кьянти из большого кувшина и занюхивал бородой.
- Просрали страну! Кругом одни Дуремары и Буратины, - слышали куклы пьяное бормотание.
Наконец, повозившись немного, он затих.
Буратино, выждав еще с полчаса, прокрался в покои Барабаса. В комнате было темно, как в жопе у президента Соединенных Штатов Америки. Человечек подтащил куклу к горящему очагу и осмотрел. Под юбкой у нее оказалось странное отверстие, похожее на нору крысы Шушары.
- Это еще что такое? – удивился Буратино. - Я ужасно хочу посмотреть!
И он жадно приник к таинственной дырке.
- Пш-ш-ш… – сказала кукла, проткнутая острым носом.
- Тихо ты! – прошептал Буратино. – Ох уж эти девчонки, вечно шипят.
И тут Карабас проснулся.
- Га-га-га, гу-гу-гу! Так это ты испортил мою прекрасную куклу? - заревел он и, схватив Буратино, бросил его в очаг. - Ты забыл, что здесь я дергаю за нитки!
- Дерни себя за ***! – человечек выскочил из огня и ринулся в глубь театра, подсвечивая себе горящей задницей.
- Стой, именем тарабарского короля! – погнался за ним Карабас.
Буратино несся во весь дух, слыша за собой тяжелые шаги. Сыплющиеся с него искры падали прямо на солому, покрывающие пол. Огонь занялся мгновенно и в считанные секунды охватил весь театр. Труппа еле успела выскочить во двор. Куклы отбежали подальше и зачарованно смотрели, как гибнет их пристанище.
- Золотой ключик! Под ковриком! – заорал вдруг Карабас и ринулся в пекло.
Только он скрылся в дыму, как купол рухнул вниз. Спустя некоторое время раздался хлопок. Жадный и злой Барабас лопнул.
- Прости Пьеро! Я не смог достать тебе куклу! – виновато сказал Буратино.
- Да ладно, - Пьеро положил руку на плечо друга. - Так тоже н****во получилось.
Вот скажите-ка, люди – ну нА куй я
Лил помногу заварку спИтую
В эту пёструю дрянь – диффенбахию,
Знал же, мля, что она ядовитая
Нет ведь - тёр её мокрою тряпкою,
Будто кто-то мне платит жалованье,
А воспользоваться перчатками,
Тут смекалка не подсказала мне
И судьба засадила вилы мне,
Так как вскоре, с немытыми дланями
Завалившись на койку с Милою,
Енту Милую всюду гладил я
А в итоге, дойдя до главного,
И ворвавшись в любви кружение,
Я, свершая каченья плавные,
Ощутил в причандалах жжение
И милашка моя едвА тому
Изгалявшая в страсти позами,
ИсподвОль рассыпая мАтами,
Нервно так подо мной заёрзала
Поражённый в систему нервную
ДиффенбАхуевыми токсинами,
Я вскочил и увидел в зеркале
Гениталии тёмно-синие
Дальше смутно... Носилки, «скорая»,
Гомерический хохот взрывами,
Милкин вой, матюки с укорами,
Санитары небриторылые...
Руководствуясь личным опытом,
Я взываю ко всем и каждому:
Чтоб любовь не накрылась попою,
Мойте руки почаще, граждане!
PS
Убежав в состояньи пАтовом
Из когтей эскулапской мафии,
Первым делом куйнул с девятого
Эту цраную диффенбахию
"Чем больше в стране холуёв, тем больше
им нужно над собой хозяев. А иначе в стране
начинаются ненужные брожения, а потом,
и вообще, отмирание холуёв как класса..."
Соломон Ягодкин
(Редкое из головы)
Ты холуй и я - холуй, -
Братство холуёво!
У хозяев - не балуй,
Кланяйся и всё целуй,
Не бурчи и не бунтуй,
И тогда - получишь, уй!
Славный праздник сабантуй,
Оторвёшься клёво.
могу попасть я белке в глаз
тяжелым кулаком
мне эта белка не указ
и даже не закон
сидит пока себе в дупле
да я уж тут как тут
лишь выйдет – хрясть ей по сопле
и белочке капут
а только бухнется в траву
мешочком с требухой
я ей по печени въ*бу
обутою ногой…
сойдет на душу благодать
и ангелы споют
люблю в сокольниках гулять
в измайлово люблю
«Маладая симпатишная бландинка познакомится с добрым молодцем для встречи на своей территории», - Баба Яга оторвалась от клавиатуры и с тоской взглянула на печку. Давно уже не шкворчали в ней, источая аромат, эскалопы, бифштексы и колбаски. Современные добры молодцы не спешили прогуляться по лесу, чтобы обогатить свой кругозор и меню бабульки. Хозяйка вздохнула.
Вдруг неясный шум привлек ее внимание, кто-то скребся у входа. Старушка распахнула дверь, и увидела на пороге уставшего, без задних лап, кота Черныша.
- Ко-о-о-тик, что с тобой? – наклонилась к нему пожилая хозяйка.
- Что, что, в капкан попал, пришлось лапу отгрызть! – отозвался Черныш.
- А вторую на***?
- Для симметрии! - кот деловито подгреб на двух лапах к миске и начал увлеченно чавкать. - Кстати, пока полз, еще один капкан зацепил. Так что на кастрации мы, считай, сэкономили.
Тут в гости зашел Бессмертный. Старики расцеловались и сели подкрепиться, чем бог послал. В этот раз бог послал их на***, поэтому легли нечистые в постель на пустой желудок.
- Какой интересный матрас! – восхитился Кащей.
- Водяной! – гордо сказала бабулька.
Бессмертный возлег на нее и три часа ублажал в разных позах.
- Ну, ты у меня прямо долгоёб! – промурлыкала Яга, потягиваясь. - ****ато, теперь всегда будем так…
- ***шки! – сказал Водяной, вылезая из матраса и испаряясь. – Не полезу я туда больше!
В это время со двора раздался молодецкий голос:
- Слышь, скворешник, повернись к лесу задом, ко мне фасадом!
Нечистые силы высунулись в окно. У крыльца стоял сутулый юноша с банкой пива в руке.
- А ты кто будешь-то, сердешный? – перегнулась через подоконник Баба Яга.
- Ну ты даешь, хозяйка! Не накормила, не напоила, баню не истопила, телок туда не подогнала, спать с ними не уложила, телки мне не дали, минет не сделали, размер члена не заценили… Да пошли вы все на***! – парнишка обиженно повернулся и пошел обратно.
- Тьфу, черт! – расстроилась бабка. - Это ж по объявлению, добрый молодец знакомиться приходил! Эй, уебища лесныя, а приведите-ка мне богатыря обратно! – гаркнула старуха в чащу.
Два лесника вылезли из кустов, скрутили пацана и доставили его в избушку.
- Ты уж извини, милок! – залебезила бабулька. – Сейчас мы по-быстрому баньку истопим.
Молодец заметил в углу какую-то кривулину и распрямил ее об колено.
- А бумеранг ты мне зря испортил! – Яга сердито засопела и пошла топить печь. – Разденься, кстати. Пока суть, да дело, пучок укропа в рот возьми. И ложись на лопату.
- Зачем?
- Витамины, ***! И релаксация, – старушка вытащила банки с приправами и начала что-то прикидывать. – Контакт с живительной силой дерева и прочая ***ня.
- А чо у тебя кот без задних лап? – спросил гость, укладываясь.
- Когда кастрировала – удар не рассчитала.
Молодец с испугу сикнул, чем внес в рецепт свежую струю.
- ***, чипотли забыла! – стукнула себя по лбу хозяйка.
Кащей рассеяно сунул перчики в жопу юноше. Парень подскочил над лопатой и головой вперед нырнул в печку. В полете сломал лбом стену и с громким воем исчез в районе болота. Больше его никто не видел.
Старики опять легли спать голодными.