«Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколь-нибудь развязанное, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась.»
Из пьесы «Женитьба» Н. В. Гоголя (1809—1852), слова невесты Агафьи Тихоновны
Мне нравились нос повара Пафнутия,
Рука Петра из местных ВВС,
И радовалась прожитой минуте я,
Когда смотрела Гиви в глаз разрез,
Нога мне снилась часто (только правая)
От Фёдора, учителя физ-ры,
Улыбка Изи, чересчур лукавая,
Мне душу бередила до поры,
А уж там… кой- какие части Сидора…
Как Джомолунгма, вбив огромный клин
Меж мной и счастьем, встала мука выбора,
Пока не подобрался Halloween.
Весь вечер конструировала тщательно
И, если б не вмешались пару раз
Соседки, всё бы было замечательно.
За ведьмами ведь нужен глаз да глаз!
Сменили уши, а ещё по случаю
Вторую ногу и мозгов объём,
Но всё же оказалась я везучая,
Ведь главные детали все при нём.
Шептались черти рядом с чупакабрами,
И Тыква-Джек про нас сложил синквейн.
Грозились джинны вслед абракадабрами.
Но мне плевать, я — леди Франкенштейн!
И я горжусь мной созданным изделием:
Пусть страшноват, но это не беда.
Мужчина должен быть всегда при деле и
Чуть лучше обезьяны, господа!
Пять гран цианистого калия
И три синильной кислоты
По вечерам в коньяк плескала мне
И долго взбалтывала ты,
Но я в любви твоей уверенный,
Совсем запутавшись в дробях,
Глушил Виагру неумеренно,
Чтоб удовольствовать тебя
И, каждый день, собравшись с силами,
В тебя одну вторгался в бой
И врач устал диагностировать
Процент износа "Поршневой",
А ты ж, гадюка подколодная,
Ну как заклинивший маньяк,
Мне эротически голодному
В окрошку сыпала мышьяк
Своей натурой проститутскою
Перемешавши "янь и инь",
Ты подливала в сбитень ртути мне,
Крошила в кнедлики стрихнин
Но тщетны были все старания -
В ответ на гнусные дела,
Я становился лишь румянее
Любовь ( так думаю) спасла,
Лишь в упоеньи брызгал спермою,
А ты, зловредная коза,
Хоть и являлась полной стервою,
Худела прямо на глазах…
Апофеоз закономерности
Не медлил вторгнуться в наш быт
И сила этой дивной верности
Воздалась пасынкам судьбы -
Стезю окончив злою жабою,
Лежишь ты в морге на столе,
А я рыдаю. Слёзы капают.
И жгут отверстия в земле
Гололёд... Наш дворник, бедолага,
Реагент на улицу понёс,
ОСТОРОЖНО сделал четверть шага,
Рухнул и сломал до крови нос!
Зил-130 древний, как тачанка,
Путая педали тормоз-газ,
Завершил страдания "подранка" -
Нету больше дворника у нас...
Следаки снимали, чуть не плача,
Отпечатки пальцев рук и ног,
Реагент (песок с дерьмом собачим),
Тачку, лом с лопатами впридачу
Руководству отвезли на дачу,
Грамотно оформив, как вещдок!
Мы уже затрахали Природу,
С каждым годом двигаясь вперёд...
Стоит ли бороться с гололёдом,
Если он нас всех переживёт?
Как-то иду я и вижу картину - с камнем на шее мужик на мосту,
чуть постоял и башкою в трясину, брызги летели вокруг за версту,
понял тогда я, что он утопился, шибко глыбокая наша река,
жалко мне стало и тут я решился, нужно пожалуй спасать мужика,
быстро разделся и бросился в воду, холодно было, я начал икать,
вглубь опустился и принялся с ходу тело его под корягой искать,
труп глубоко находился, в траншее, вылезли, кстати, глаза из орбит,
след от верёвки на тоненькой шее, "цырлами" вроде чуть-чуть шевелит,
я ухватил его быстро за ногу и потащил за собою наверх,
было по-моему это ей богу, в среду, а может в четверг,
вообщем тяну, ну а он ни в какую, я от натуги уже "очумел",
чувствую жизнью своею рискую, а "суицидник" всплывать не хотел,
дёрнул его, упирается, сволочь, как на буксире тащу подлеца,
мне бы в тот миг хоть какую-то помощь, он же как будто наелся "свинца",
вот наконец-то и берег в натуре, вылез похоже я с ним из болота,
вроде должно быть у нас всё в ажуре, только цепляется он обо что-то,
а у него худющий зад, пардон, не как у "бегемота",
но чую этот тощий гад "балдой" цепляется за что-то,
дёрнул сильней, проявив всю сноровку, слышу вдруг сзади - "Едрит твою вошь,
слышишь, "братан", отвяжи-ка верёвку, ты мне похоже башку оторвёшь!"
- Полагаю, вы догадываетесь, зачем я вас вызвал к себе, - обратился главный врач психбольницы к пациенту по фамилии Голоумов – щуплому средних лет мужчине с небесным блеском в глазах.
- Полагаю, вы хотите осмотреть меня.
- Как ваше самочувствие?
- Спасибо, лучше не бывает.
- А на самом деле, как?
- Ура! – бодро возгласил Голоумов.
- Ну что ж, вы ответили на мой вопрос, - ободряюще улыбнулся главврач. Медсестра передала ему энцефалограмму больного. Доктор тщательно изучил её. Мозговые волны были в полном порядке.
- Прекрасный результат, - констатировал «начальник психушки», произведя осмотр окончательно выздоровевшего пациента. – Можно выписывать.
Голоумов, склонив голову набок, недоверчиво посмотрел на него.
- До свидания, - сказал он.
- Прощайте, батенька, прощайте! Надеюсь, мы с вами здесь больше не встретимся. Нечего занимать чужое место…
«Мда-а-а, - подумал главврач, когда Голоумов вышел из кабинета, - трудный,казалось бы, случай. Но очень часто трудные случаи бывают на самом деле простыми. Это был образцово-показательный пациент, хорошо поддавался лечению и теперь, слава Богу и нашей психлечебнице, обрёл самого себя. А ведь всего пару месяцев назад его привезли сюда в смирительной рубашке. Он, то пел, то кусался, то безобразно кого-то ругал, то подражал крикам животных, причём особенно вдохновенно ржал по-лошадиному! Вне всякого сомнения, теперь он полностью излечился.»…
«Начальник психушки» по-наполеоновски скрестил руки на груди и подошёл к окну. Голоумов пересекал больничный двор. «Главный» проводив его глазами, вернулся к рабочему столу, разложил истории болезней в виде лепестков цветка, долго смотрел на этот диковинный цветок, понюхал его, и вдруг – разразился весёлым хохотом. Что-то произошло в его голове – какой-то сдвиг, будто в калейдоскопе изменились фигуры. Стряхнув с себя невидимых муравьёв, он посмотрел в зеркало.
- Здравствуйте, хотите закурить? – спросил добрый доктор у своего отражения.
- Не хочу, - буркнуло оно в ответ и сделало ему «рожу».
- Ну, всё равно, возьмите. – Главврач достал из кармана халата помятую конфету и прикурил её, отметив про себя что эта сладкая сигарета что-то плохо тянется.
А его бывший клиент, чётко печатая шаг, вышел, что называется, на оперативный простор. Удалившись от психбольницы на безопасное расстояние, он решил, что может вести себя раскованно. Взмахнув руками, как крыльями, Голоумов попытался взлететь, но оказался слишком тяжёл для полёта. Поэтому, приняв позу кузнечика, он продолжил своё движение длинными скачками. С его губ в адрес «начальника психушки» слетали грубые слова, перемежаемые время от времени лошадиным ржанием. Запас неприличных выражений у этого человека был очень обширным.
- «В одном афроамериканском-преафроамериканском лесу, на одной афроамериканской-преафроамериканской поляне, стоял афроамериканский-преафроамериканский гроб, в котором лежал наш афроамериканский-преафроамериканский брат...» Йоу, черные братья! Представляете, эти русские так пугают своих детей.
- Кошмар!
- Да как они могут?
- Это же верх неполиткорректности.
- А в чем страх, брат?
- А страх в сердце.
- В сердце?
- Да. Наш афроамериканский брат в той русской страшилке говорит: «Йоу, отдай мое сердце, мазафака!»
- Клёво. Так прям и говорит?
- Да, так прям и говорит своим черным-пречерным языком.
- Афроамериканским-преафроамериканским, ниггер!
- Ну да, своим афроамериканским-преафроамериканским языком и говорит.
- Ну, он крут, этот ниггер! Оторвите мне яйца, если он не крут!
- Дашика, у тебя нет яиц.
- Это почему это у меня нет яиц, а, ниггер?
- Потому что ты – телка, Дашика.
- И что, это тебе дает право говорить, что у меня нет яиц, ты, черномазый нацистский ублюдок?
- О.К. у тебя есть яйца, мэм. У тебя целых три, нет, сука, у тебя целых пять гребаных яиц!
- Срань господня! Кто это сука?
- Ты, твою мать, сука! И если ты не проглотишь сейчас эту суку, то проглотишь вот этот гребаный вороненый ствол 45-го калибра, который может наделать в тебе еще шесть гребаных дырок размером с дайм, которым ты быстро найдешь нужное применение на 68-й улице среди белокожих ублюдков, у которых члены такие мелкие, что везде у тебя им очень просторно, а в этих твоих гребаных даймовых дырках им будет в самый раз, мазафака!
Поймала вора бабка Глаша!
Теперь у бабки с мясом каша…
**
А у Костика дедок –
Ворошиловский стрелок!
До сих пор он, на заказ,
Бьёт клиентов только в глаз!
**
Старушка Евгеньевна стала богата –
Два трупа в кустах Бог послал. С «дипломатом»!
**
Баба-Яга попросила в СОБЕСе
Ступу. Не дали. Летает на «сесне»…* -лёгкий самолет.
**
На рынке «колёса» старик продавал,
Внучок, лейтенант, старика крышевал.
Однажды семейный подряд их прикрыли –
Налогов с дохода они не платили!
ПОЗОР БРАКОДЕЛАМ!
С высоты, где ветер свищет,
Головою вниз,
На бетонную плитищу
Падает артист…
Что теперь болит немножко
Голова – пустяк!
Вот плита разбита в крошку…
Это – явный брак!
НОВОСТИ СПОРТА.
Бодро с вышки, вверх ногами
Прыгает пловец.
Разошлась волна кругами –
Прыгуну - …..здец!
По периметру двора
Ровно в пять часов утра
Ходит девочка глухая,
Сковородкой громыхая:
Блям-блям-блям, да тра-та-та –
Не мешает глухота!
И её гнусавый пёс –
Тоже мозгом не дорос –
Так и сыплет звонкий лай –
Радость, что ли, через край?
Тыф-тяф-тяф, гав-гав-гав –
И садится в гущу трав…
Ранним утром в выходной
Скучно девочке одной:
Ни знакомых, ни подруг –
Царство сонное вокруг!
Лишь квартире номер пять
Вяк да бряк мешают спать:
Там живёт фанат футбольный,
Вечно чем-то недовольный –
И кагал его дружков
Тоже в точности таков!
Их родной спортивный клуб
Был на поле вял и глуп –
Вот они всю ночь, в печали
Эту боль и отмечали,
Тяжко бьёт рассветный гам
По запруженным мозгам:
Гав-гав-гав, бряк-бряк-бряк…
А в мозгу бурлит коньяк.
Столкновенье интересов
И мыслительных процессов
Порождает во дворе
Нестерпимое амбре!
Мятых рож в окошке – гроздь:
Вроде хор, но всякий – врозь,
Громко льётся речь плохая…
Так ведь девочка – глухая!
И истошный бряк короткий
Вновь плывёт от сковородки,
А брехня – от кобеля,
Всю окрестность сильно зля!
Нарастает гул эпохи,
Вяки, бряки, маты, брёхи –
Так и свищут по двору!
Знамо дело, не к добру:
В наше время все на нервах…
Псих на пятом плохо дрых,
Он – безбашенный, во-первых,
И охотник во-вторых –
Жмёт трясучая рука
Гулкий ствол дробовика!
Ш-ш-ш-шух – патрон, клац-клац затвор:
Берегись, крикливый двор!
Я боюсь своей гримасы,
Сонной хари не живой –
А куда бежать? В пампасы,
Или в омут головой?
Был бы я преступным боссом –
Разобрался бы с барбосом,
А потом из мелюзги
Вышиб вздорные мозги!
А компании фаната
Как идейный старожил
Литров семь денатурата
Безвозмездно б предложил:
Кто же в нём на мутный взгляд
Различит крысиный яд?
Но реальна только гнусь:
Я, наверно, еб
Я, наверное, свихнусь,
И подумаю при этом:
-Хорошо в деревне летом
Ай-люли, ай-люли
От сородичей вдали!
«На речке, на речке, на ТОМ бережочке
Мыла Марусенька белые ноги»
В Ниле Маруся не мыла ног ранее,
Ног красоту оценили пирании.
Больно Марусе, но Машенька рада,
Больше ведь ноги мыть в речке не надо.
Рада Маруся – в больнице ест трюфель –
Больше мозоль не натрет красный туфель.
Счастлива Маша – боль временем лечит –
Больше не надо класть ноги на плечи.
Рада облегчить жизнь Ване и Юре,
Плюс – экономия на педикюре.
В речке села «20 лет без Получки»
Моет Марусенька белые ручки.
Бобёр пожёвывая палку,
Бродя среди родных болот,
Вздыхал, бубня под нос - "Как жалко,
Что Санта больше не придёт!
Не принесёт подарки детям,
Им "Джингл Беллс" не пропоёт,
Всё потому, что утром этим
Ушёл с оленями под лёд.
Под лёд, на санях, у запруды,
И хоть и мелко там, но жаль,
Что с животом своим в три пуда,
Он смог бы вынырнуть едва ль.
И вот олени, Санта, сани,
Чуть не дожив до января,
Под лёд махнули утром ранним -
Почили, проще говоря.
Эх, Санта не дошёл к ребятам,
В реке оставшись поутру,
Зато подарком стал бобрятам -
Наелись все, как на пиру!"
Александр Мерзляев:
"Тамара, я уверен, что оказавшись в застенках гестапо,
Вы бы превозмогая нечеловеческую боль всё равно
написали бы добрый, ласковый стишок и не один!"
......
Добрый, ласковый стишок №1.
Герр Мюллер, пожурите контингент свой!
Ей-богу, не хочу я с вами цапаться!
Зачем для пытки мне в каморке тесной
Прислали сердобольного гестаповца?
Зачем потом помощников прислали?
Зачем всю ночь дежурили охранники?
Сначала спину в кровь полосовали,
Потом, как дети, разбежались в панике.
В застенки я пошла бы добровольно,
Зачем меня туда тащили волоком?
Они ж не знают, что такое "больно"
И не знакомы с нашим стоматологом!
====== ======