НОРКОТИКИ – мехолойды. Возбуждающие, опьяняющие вещества. Их потребление способно приводить к формированию физической и/или психической зависимости (НОРКОМАНИЯ – см. ниже), при которой человек испытывает потребность в регулярном приеме таких веществ, в отсутствии которых он испытывает физические страдания («ломка»), либо психический дискомфорт (депрессия, тревога, бессонница).
Преимущественно норкоманией страдают женщины. Женская норкомания, как и женский алмазоголизм, неизлечимы.
Выделяют три вида норкотиков:
ТЯЖЕЛЫЕ - норка, котик, соболь, горностай, бобр и т.п., вызывающие сильнейшую норкотическую зависимость;
ЛЕГКИЕ – кролик, ондатра, нутрия и т.п. В среде употребляющих легкие норкотики существует пословица – «Крол – не норкотик». Действительно, привыкание к легким норкотикам наступает очень медленно, однако легкого норкомана обязательно потянет попробовать тяжелые норкотики;
СИНТЕТИЧЕСКИЕ – норкотики для бедных. Влияние синтетических норкотиков настолько велико, что их потре***ель неудержимо стремится попробовать тяжелый норкотик любой ценой, в т.ч. и через совершение преступления.
НОРКОМАНИЯ - резко выраженное влечение к норкотическим веществам, вызывающим у человека ложное ощущение благополучия, веселья, опьянения, норкотического сна. Сопровождается тяжелыми нарушениями физических и психических функций, что прямо приводит к деградации личности и различным формам отклоняющегося поведения у НОРКОМАНА.
Норкомания – тяжелая болезнь, от которой страдает не только сам норкоман, но и его семья. Норкоман ради удовлетворения своей зависимости готов на многое, нередко из дома выносятся последние вещи для получения очередной дозы норкотика.
НОРКОТОРГОВЛЯ (НОРКОТРАФИК) начинается с малых доз – шапка, воротник, опушка на варежках. Но эти малые дозы обязательно развиваются в психологическую, а потом и физическую зависимость норкомана, влекущую его к потреблению все больших доз.
......Вячеслав Никонов, руководитель фонда «Политика»:
......Многие депутататы съезда «Единой России» говорили,
......что почувствовали облегчение, услышав
......предложение президента Медведева о выдвижении
......Путина В.В. кандидатом в президенты России.
......Телеканал «Россия 24», 25.09.11
Штормило море, пенясь и бурля,
Шли облака, как грозные знаменья.
Страну терзали страхи и сомненья:
Кому доверят место у руля?
Страна была беременна бедой,
А может быть, спасителем-мессией.
Народ же, как заведено в России,
Обзаводился мылом и едой,
Сосал ТВ да НАТО материл,
Да Вашингтон, да происки демшизы.
Но оформлял шенгеновские визы,
А кто не мог – буржуйки мастерил.
И все грозней роилось воронье –
Оно про завтра ведало, конечно!
Не так беда ужасна и кромешна,
Как ожиданье ужаса ее.
И покрывалась инеем земля,
Уже к зиме готовилась, пустая.
Но вышел Он, сверкая и блистая,
И указал, кто будет у руля!
Ура! Свершилось! Это родилось!
Рассеян мрак, возрадуйся, Расея!
Из недр единоросского музея
Нам снова явлен глиняный колосс.
И не один, его услышав глас,
Сказал семье у ящика на кухне:
«Не дай Боже’, колосс когда-то рухнет –
А рухнет точно, ведь стоит на нас…»
И под колоссом охнула земля,
И тут страна допетрила, бедняжка,
Что жить нам предстоит, хотя и тяжко,
Зато недолго, с чем и поздравля….
Соломон Ягодкин:
Народ высыпал на улицу поприветствовать своего вождя, а заодно и попросить хлеба...
Лена Пчёлкина:
В пекло, стужу, хмарь дождей
Мы приветствуем вождей,
Так в стране заведено:
Вождь с народом — заодно.
Будет зрелище — до неба,
Заодно попросим хлеба...
* * *
СКОЛЬКО ЛЮДИШЕК НЕ ДАВИ...
СОЛОМОН ЯГОДКИН:
Сколько людишек не дави, уважения от них всё равно, как не было, так и нет, только чего-то боятся...
ЛЕНА ПЧЁЛКИНА:
Вот не любят люди власть,
Хоть из шкуры повылазь!
Власть для них и то, и это-
Сто законов и декретов,
Давит власть народ, гнобит,
В тюрьмах кой-кого гноит...
Только странное явленье -
Нет от люда уваженья.
Не желают преклоняться?
Жаль. Так пусть хотя б боятся.
* * *
ПОЛИТИКА БЫЛА ТАКОВА...
СОЛОМОН ЯГОДКИН:
Политика была такова, что политики только разводили руками...
ЛЕНА ПЧЁЛКИНА:
В политике грязи так много,
И нечему тут удивляться...
Политики могут стараться,
Что выйдет — известно лишь Богу...
* * *
СВОЙ НАРОД ЛЮБИЛИ ДО ИЗНЕМОЖЕНИЯ...
СОЛОМОН ЯГОДКИН:
Свой народ любили до изнеможения. Но народ, по нецензурности простонародной, называл это совсем по-другому, а ведь кругом – дети...
ЛЕНА ПЧЁЛКИНА:
Какие могут быть сомненья,
Всегда в России, Соломон,
Любила до изнеможенья
Своих холопов Власть, пардон.
Народ в великая печали
Шептал лишь только: зае---ли...
* * *
ВЛАСТЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ТВЕРДОЙ...
СОЛОМОН ЯГОДКИН:
Власть должна быть твёрдой, а иначе она будет чувствовать себя неуверенно, и от этого воровать ещё больше...
ЛЕНА ПЧЁЛКИНА:
Вот насчёт структуры властной,
Соломон, я не согласна:
Есть российская напасть -
Неуверенная власть.
Своего не зная "завтра",
Тащит всё она с азартом.
Но вот большая напасть -
Нам под твёрду власть подпасть:
Эта пьёт, ворует, бьёт,
Ещё - плакать не даёт...
* * *
СОЛОМОН ЯГОДКИН:
Вор при власти просто не может не воровать. Народ слабаков не любит и закапает тебя без лопаты, которую за ненадобностью давно уже пропил вместе со всем другим инвентарём...
ЛЕНА ПЧЁЛКИНА:
Соломон, чтоб мне пропасть,
А зачем идти во власть?
В нашей славной стороне
Вор во власти - вор вдвойне.
Он вздохнёт, ох, грешен, люди,
Только кто судить мя будет,
Здесь у нас закон таков,
Ну не любят слабаков.
Чтоб не выбился из стаи,
Сами воровать заставят.
Не крадёшь - сочтут за диво,
И зароют - так красиво.
Я ж в могилку не хочу,
Лучше сам при-хва-хва-чу
Банки, яхты и дворцы,
Драгоценностей ларцы,
Нефть и газ, ещё что там?
Так-то вот! И фигу-вам!!!
* * *
ВЛАСТЬ НАД ЛЮДЬМИ...
СОЛОМОН ЯГОДКИН:
Власть над людьми ещё никого не сделала человеком, если до этого не удалось...
ЛЕНА ПЧЁЛКИНА:
Известно всем уже давненько,
Властям людей совсем не жалко.
Не станет человеком Сенька,
Коль не по Сеньке эта шапка...
* * *
ХОРОШЕЙ ЖИЗНИ...
СОЛОМОН ЯГОДКИН:
Хорошей жизни как не было, так и нет, чтобы народ зазря не привыкал, а потом еще больше не мучился...
ЛЕНА ПЧЁЛКИНА:
Больше всех давали стали
И хорошей жизни ждали.
Столько выпало нам бед,
Сладкой жизни нет как нет...
НЕСЧАСТНАЯ ЛЮБОВЬ
Сантехник Семёнов
Вздохнув пару раз,
Несчастный, влюблённый,
Нырнул в унитаз.
Рука задрожала
В овале толчка,
И кнопку нажала
Сливного бачка.
МИР ТЕСЕН.
Маньяк в подворотне напал на старуху
И нож искромсал ему дряблое брюхо.
Его осенило в последний момент:
Старуха – давнишний его конкурент.
Всех мудрецов известных, век от века,
Вопрос, по сути, мучил лишь такой:
Что остается после человека
Помимо светлой памяти людской?
Ведь, проходя по жизненному склону,
Туда, где оборвётся наша суть,
Мы сами формирует ту колонну,
Что будет провожать в последний путь.
Подверженный судьбы крутым заносам,
Которым все мы противостоим,
И я нередко задаюсь вопросом:
А кто пойдёт за гробом, за моим?
Иные отнесут мою заботу
К пустому трёпу, или к куражу…
Да просто, очень часто на работу
Я мимо крематория хожу.
Избегайте контактов, девчонки,
С моряками, как полом мужским,
Вот вам песня о дружбе Алёнки
Из Хабаровска с волком морским.
Раз по набережной в воскресенье
Шли они с обоюдной мечтой -
Отыскать место уединенья,
Чтобы акт совершить половой.
У причала баржа без охраны
Дореволюционных времён
Повидавшая воды и страны,
А теперь погружённая в сон.
Сохранились и трап, и перила…
Тут любовью зацикленный ум
Мысль пробраться в неё посетила
И спуститься в пустующий трюм.
Вдруг погода сменилась внезапно,
Зной палящий сменил ураган,
Как-то сразу, а не поэтапно
На дыбы Тихий встал океан.
Превращая трагедию в шутку,
Оборвало как ниточку трос
И без паруса, словно скорлупку,
Посейдон двух влюблённых понёс.
Длилась буря не более часа,
Вновь лазурное небо и штиль,
Нелегко угадать без компаса
Сколько сотен до берега миль.
Заглушила поэзию проза,
В шалаше может с милым и рай,
Там голодная смерть не угроза,
Где ты, милый Хабаровский край!
Неуютно плыть без управленья,
По течению, на дурака.
Горизонты чисты, в поле зренья
Ни кораблика, ни островка.
Предрешён с бездной вод поединок,
Человек не дельфин, не тюлень,
Из продуктов лишь пара ботинок,
Портмоне и матросский ремень.
И промолвил матрос: « Обоюдно
Нам не выиграть с голодом бой,
Но снабжу свежей пищей я судно,
Совершив суицид над собой!»
Искривилась подруга брезгливо:
«Мне не взять человечины в рот!»
И тогда, взвесив альтернативы,
Он решил сделать наоборот.
Сознавая прекрасно, что черти
Посетят в снах кошмарных не раз,
От мучительной медленной смерти
Он любимую девушку спас.
Тёмной ночью, собрав силы воли
И рассудка остатки в кулак,
По возможности мере, без боли
Укокошил Алёнку моряк.
Бесконечно паёк урезая,
Суток сто путь морской бороздил
И дорогой Миклухо-Маклая
Всё ж до Новой Гвинеи доплыл,
Опасаясь, что вновь океаном
Унесёт баржу, прыгнул за борт
И - вперёд к чернокожим гурманам
Как ещё не порезанный торт.
Под балет и оркестр барабанный
Оказали матросу приём
(До чего же гвинеец гуманный,
Хоть ребёнком будь он, хоть вождём!)
И сожрали без лишних вопросов,
Их язык не поймёшь всё равно…
Не любите, девчонки, матросов,
От матросов несчастье одно!
Спал во сне я тихо так и скромненько,
И приснился мне в процессе сна
Мёртвый труп убитого покойника,
Рядом с трупом трупова жена.
Вся она слезами так и плакала,
Капли по щекам катились вниз...
Только трупу было одинаково,
Он терпел любой её каприз.
Так лежать вольны лишь императоры,
На пределе мужества и сил...
А кругом толпились гастарбайтеры.
Кто ваще туда их пригласил?
Новый гроб из дуба деревянного
Был обтянут красным кумачом...
Люди причитали как-то планово,
Сухо как-то, вяло, ни о чём Читать дальше >>
Написано по другому поводу, но в преддверии Апокалипсиса, думаю, будет актуально:)
Ее тело лежало на правом боку
Афалиной, прибитой к песчаной косе,
Что вчера забрела к краевому буйку,
Где хватало воды лишь бычкам и хамсе.
Ее бледные губы хранили табу,
Украшая лица желтоватый овал.
Паутинкой морщинки струились по лбу.
Он вчера грандиозные планы слагал,
А теперь эти планы сложились в труху
Из обрывков неточных и точных наук.
Ее тонкие руки не знали соху,
Ее кожа не знала невымытых рук,
Ее черные волосы склеила соль,
Ее жилистый стан от муссонов промозг,
Ее бархатных ног не касалась мозоль,
Ее мягкое место не ведало розг
(Ну, быть может, в отрочестве пару шлепков)
Грубой силы не знал ее нежный бутон.
Ее пятки, свободные от каблуков,
Шлифовал добродушно прибрежный планктон.
Ее тело лежало на правом боку
Афалиной, прибитой к песчаной косе.
Оно стало сродни краевому буйку:
Стоп сигналом тому, что, возможно, мы все
Завтра можем не быть. Наши дни сочтены.
Мы достигли своих предпоследних седин.
Ее время ушло. Из побитой спины
Кровоточил порез — «Фукусима 1».
Есть в городе нашем сосульки-убийцы,
Они террористов иных пострашней;
На крышах домов из укромных позиций
Охоту ведут на невинных людей!
Вот бабка одна в поликлинику вышла,
Анализы в баночке тащит с собой;
Убийца рванулся на бабушку с крыши
И в темя ей стержень вонзил ледяной!
Вот внучек той бабушки вышел из школы,
Торопится он в музыкальный кружок,
А тут из под крыши … сосульки осколок …
Мальчонка в тот день до кружка не дошёл…
Вот мальчика мама, той бабушки дочка
С работы по снежной тропинке идёт...
Удар отморозка был сильным и точным...,
А утром в том месте стал розовым лёд...
Чтоб жертвой сосулек-убийц вы не стали,
Чтоб целыми вы возвращались домой,
Друзья дорогие, я вас умоляю,
Внимательны будьте, гуляя зимой!
Мир человечий туп, сонлив и добр
От мелкого обыденного счастья,
А здесь у нас, у королевских кобр,
Свои повадки и свои пристрастья.
Молитесь милосердию змеи
Все те, кто не был до смерти ужален.
Храни вас бог, избранники мои,
Когда вползаю я в альковы спален!
Ведь каждый раз, дыханье затаив
На краешке опасности и страсти,
На флейте вы играли свой мотив,
И я была почти что в вашей власти.
Как в сладком полусне ласкала вас
Касанием раздвоенного жала,
И женщиной земною всякий раз
В своих мечтах себя воображала…
Но резкость жеста, неуместность слов…
Я медлить ни мгновения не стану –
Бросок, укус… «Крепка, как смерть, любовь»
К тем, кто посмел прервать мою нирвану.
Погибнут все, кто ввериться не смог
Священной кобре – ожерелью Шивы.
Избранники мои, храни вас бог!
Вы не боялись. Потому и живы.
…В своей норе, в прохладной глубине
Забуду поцелуи и объятья,
Но смена кожи вдруг напомнит мне
Шуршание сползающего платья…
И в блеске обновлённой чешуи
Я вновь вернусь к своим опасным играм…
Храни вас бог, избранники мои!
Прости мне, бог, всех тех, кто не был избран.