Воротился старик ко старухе, перед ней разбитое корыто,
И упадок в доме, и разруха, и в чулане дверца не прикрыта.
И браниться нету сил старухе, и в глазах вселенская печаль,
Эх, живет в соседнем городе сеструха, посещает джаза фестиваль...
Вдруг, из-за избы, из-за читальни, как в хорошей сказке Мойдодыр,
Выезжат к ним градоначальник, в лимузине черном - дыр-дыр-дыр.
Говорит им: - "Здравствуйте, старуха, и тебе несчастный дед, привет,
Вот такая в общем вот, движуха, вам от Путина большой-большой конверт.
А в конверте том халявы много разной, я б и сам хотел такого, братцы.
Полагается квартира двухэтажная, в Выхино - программа инновации,
Полагается вам к пенсии надбавка, так как вы к нам первые из сказки,
Бабке вот кальян на разных травках, деду - палец с лазерной указкой.
Деду полагается еще, так как битвы он герой, на Калке,
Импортный стиральный порошок, и альбом для фотографий с калькой.
В общем пользуйтесь, мои же вы родные, наслаждайтесь видами подВыхино,
Вы теперь навеки, и отныне, шиться будете отличными портнихами.
Вот еще вам чтобы для здоровья, в санаторий, где-то рядом с Грузией,
С нашей настоятельной любовью, турпутевка, типа олинклюзив.
Так что наступает вам, ребята, эра светлых дней, как в коммунизме,
Это вам не Пушкин, гад проклятый, с пережитком барским, и царизмом.
Это вам наш лучший Президент, самый добрый, после тети Вали,
Вы кайфуйте, раз такой момент, и пока еще чего не дали!"...
И стоит у моря синего избушка, и лежит там до сих пор это корыто,
Создали музей имени Пушкина, с 9-ти, до 18-ти - открытый.
Тут как-то раз… Вы скажете, случайность,
которой не бывало до сих пор?
Два клитора однажды повстречались
И завели интимный разговор:
– Привет!
– Привет!
– Печаль твоей вагины
Известна всем уже давным-давно.
Ты что-то стал совсем плохой, фригидный.
Ну… мне, конечно, это всё равно,
А вот тебе-то каково, бедняжка?
Жить без оргазма, друг мой, каково?
Всё это так печально, грустно, тяжко –
Пытаться раззадорить естество.
Я за тебя реально беспокоюсь,
Хоть мы, по сути, не были близки…
– Откуда же ты взял такую новость?!!
– Да так… болтают злые языки.
Вырос дуб уже, и состарилось золото,
От кота лишь конспекты остались,
Угощает русалка, кофе молотым,
Лешака, что ушиб себе палец,
Он бродил с утра, по привычке,
И на камень наткнулся нечаянно,
Так как верой он все же язычник,
Матерился полдня он отчаянно.
А внизу, по дорожкам неведомым,
Русальчата с криками, с свистом,
Их, оставили женщине бедной,
В благодарность, группы туристов.
А избушка, свои курьи ножки,
Поменяла на джинс, в 90-ых,
И теперь сидит возле сошки,
Прям на попе, хоть ей и не просто.
И в лесу все виденья собрали,
И толкнули барыгам оптом,
Наркоманы в дол приезжали,
Дол и ныне по уши стоптан.
А Кащей устал уже чахнуть,
Поменял злато-камни на фишки,
И теперь отвратительно пахнет,
На монакском пляже, в бельишке.
Но остался там русский дух,
И еще бурятского трошки,
Ну и с тварей, что каждой из двух,
Еще духа, полная ложка.
Этим всем Лукоморье и славно,
Что там каждый пахнет как русский,
Не беда, что тунгус, вот что главное,
Что ты наш, а не чей-то прусский.
Михалыч послан был по делу
По РЖД на пару дней,
Вошёл в купе и видит деву,
Всю из себя! И все при ней!
Он поздоровался вначале,
Потом ля-ля про тополя,
А за окном уже мелькали
Леса, просёлки и поля.
Девиз Михалыча «Надейся!»
И плюс к нему особый дар:
—Мои часы, от Била Гейтса,
А в них компьютер и радар.
И не смотря на их тщедущность
Мне без цветов и без конфет,
Уже известна ваша сущность
И гардероба некомплект.
И тут Михалыч искуситель
Взял да и брякнул, как с куста:
—На вас нет трусиков, простите,
А так же миль-пардон, лифта.
—Всё есть!
А дальше дама тише:
—Ваши часы меня смешат.
Михалыч сдвинулся поближе:
—Ну, что поделаешь, спешат.
Там где озеро бьется Плещеево,
Там где выпь выходит на выть,
Собирались Яга с Кащеем,
Туристический кластер открыть.
Чтобы ехали в гости Ваньки,
Меда-пива вдоволь испить,
Вечерком попарившись в баньке,
Поорать на луну - Матьитить!.
Ну, сходили с поклоном Гвидону,
Где Русалка сидит на ветвях,
За столом с тремя телефонами,
И с табличкою "Царь" на дверях.
Вызвал сразу Гвидон Водяного,
Саннадзорного, и Пожарного,
Мол, для нашего царства ново,
Сей курорт наподобие Варны.
Значит надо пройти через воду,
Сквозь огонь, и сквозь медные трубы,
Мол, придется сносить огороды,
И Кикиморе надо дать в зубы.
Да и Леший мол, при делах,
Он тут главный в Природоохране,
Только он сейчас в е@енях,
Лечит грыжу в радоновой ванне...
Тут Кащей с Ягой огляделись,
И покинули сей регион,
Выпускают резиноизделия,
Под торговой маркой "Гвидон"!
Из-за острова Буяна, под мелодию баяна,
Тридцать три богатыря, амплитудами соря,
Выплывали сводным хором, с дядькой нужным — дирижером,
В середине декабря, чтоб успеть к картошке фря,
Или лучше все же прозой, чтоб успеть к Деду Морозу,
И к свинячей голове, и к салату оливье,
И к шампанскому в бокалах, и к кадрили в полных залах,
К запотевшему графину, и к путевке в Портофино,
К серпантину, и хлопушкам, к бабам, тушат что избушки,
И к стишкам на табуретке, и к коту на елки ветках,
К баньке с невесомым паром, и к домашним мини-барам,
И к Снегурочке-девице, и к экранным старым лицам,
К мандаринам марокканским, и к правам общегражданским,
К фейерверку вместе с пальцем, и к борьбе лихих нанайцев,
К отдыханию в сугробах, и к мечте - сбылася чтобы…
Сказка ложь, да в ней намек, есть у Родины порок,
Восемь дней дает напиться, и один лишь похмелиться,
Хоть и жалко очень-очень, сыновей своих и дочек,
После каждых декабрей, косит всех богатырей.