Раз Пушкин и Гоголь...
Серафима Лежнева 2 Жми сюда
Раз Пушкин и Гоголь пошли на базар,
Послали мы их прикупить самовар,
Самим нам на рынок ходить не велят,
Но вирус не страшен для этих ребят.
Санёк там нам водки купил и икры,
Коляна кусали весь путь комары,
Вернулся он в маске до самых бровей,
И тем напугал, словно Вий, всех людей.
Мы в масках их ждали, но Гоголь сказал,
Что пить в них нельзя, и нас всех развязал,
Мы снова надели и пили сквозь них,
А Пушкин за нас написал этот стих.
* * *
Писал стих поэт (семи пядей во лбу),
А Пушкин и Гоголь вертелись в гробу.
Крутились, кряхтя, со спины на живот
Чапаев и Анка, и их пулемёт.
Не смог сесть на Штирлица лютый комар,
Вращался полковник Исаев, как шар.
Генсек, анекдотов пожизненный раб,
Кружил в окружении всех Римских Пап.
Вертелись в гробах рядом: немец, француз,
Грузин, англичанин, хохол и индус.
У Пушкина с Гоголем мысли - "точь в точь" :
Ну, не поэтесса, а сукина дочь...
Засунуть бы ей кой-куда самовар,
Чтоб аж закипел поэтический дар.
Базар фильтровала б поэтка чуток!
- Согласен, Колян?
- Непременно, Санёк!
Сегодня наткнулся на свежее стихотворение поэтессы Ирины Денисовой. Начиналось оно таким четверостишием:
«Так и хочется сбацать стихи
После банки холодного пива,
(За какие такие грехи?..)
Возле берега, после отлива…»
Слово «сбацать» не могло остаться без моего внимания. Равно, как и довольно физиологическая (и вполне естественная в данном случае) рифма «пива-отлива». В итоге получилась вот такая пародия:
Вечер пятницы, всё хорошо!
Но на сердце чего-то тоскливо…
Забубенить ли новый стишок?
Или взять полторашечку пива?
Улетучится вмиг негатив,
Хлынут рифмы, что давеча сплыли!
Я – противница альтернатив,
Не люблю выбирать: «или – или»!
Сделан первый, огромный глоток,
Над губою усы белой пеной,
Кот, тоскуя, уселся в лоток…
Я наладила связь со Вселенной…
Отхлебну-ка ещё жадным ртом!
Очень мне интересно, в натуре,
Как заветное слово потом
Мне удастся в строку запиндюрить?
Появился мой верный Пегас
И понёс меня в дальние дали,
Только, чувствую, Бахус не даст
Рифму звонкую мне засандалить.
Я сижу в бессловесной тиши,
Музы жмутся в углу сиротливо…
Только стонет пузырь: «Поспеши!
Я сейчас разорвусь без отлива!!!»
"Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда."
(А.А. Ахматова)
"... Я тайну узнал, дверь, держа на затворе
Жаль, лампа накала меняла накал..."
(Линк Чумовски, "Я тайну узнал, от того, кто не понял, ")
Жми сюда
***
Стихи я писал, лёжа под одеялом.
Вдруг лампа накала сменила накал.
И это, скажу, так меня напугало,
Что даже стихи сочинять перестал.
К двери подошёл я и щёлкнул затвором,
Чтоб знали вокруг все, что мне не до сна.
А дверь на меня вдруг упала с укором -
Ведь лишь на затворе держалась она.
И тут же настигло меня озаренье.
Нашёл я ответ тот, что долго искал -
Меняется если в сети напряженье,
Меняется ток, а с ним вместе - накал.
Сомнения прочь! Я достиг идеала,
В стихи и в науку вложив много сил.
Под тёплое снова залез одеяло
И стихотворение дозавершил.
Нелепый век, за что в тебе живу я?
– тверезво, толерантно, я – не я…
лишь с призраками памяти жируя,
как заглотившая свой хвост змея.
.
Мы половцы… А может, и – атланты...
Андрей Злой Жми сюда
Готов булыжник нацепить на шею,
меня достал политкорректный век!
Ведь если разобраться, то в душе я –
скиф, половец и даже печенег.
С ненашенской терпимостью воюя,
я как атлант, что держит шар Земли.
Недавно укусил за хвост змею я –
и откачать бедняжку не смогли.
В наш век, увы, в почёте тары-бары,
не при делах мой самурайский дар...
...Когда меня вязали санитары,
я шёпотом признался, что – хазар.
Я рос балбесом, а случалось – вором,
Из вредности по мелочи украв.
Отец ремень снимал без разговоров
И объяснял мне, как я был неправ.
………………...
В былом пора осталась холостая,
Сынок подрос - и просит он ремня...
………………..
Сегодня мне невыносимо стыдно,
Что я, поганец, не любил отца.
Алексей Журавлёв Жми сюда
Я в детстве не хотел идти на ручки,
А по ночам брыкался и кричал,
И от отца за это нахлобучки
И прозвища плохие получал.
Но что слова, мы не того замеса,
Угроз его хватало на полдня,
Я маленьким и вредным рос балбесом,
За что от папы схлопотал ремня.
Подростком часто за соседкой Ниной
Подглядывал в окошко душевой,
За это бил отец меня дубиной,
И очень повезло мне, что живой.
Мне, помнится, случалось быть и вором,
И юным бандюганом стал потом.
Не утруждал папаша разговором:
Порол до посинения кнутом.
Теперь подрос и мучаюсь вопросом:
За что, дебил, я папу не любил?
Пусть глаза нет и жуткий шрам под носом,
След от кувалды… Но ведь не убил!
Нам не указ ни мент, ни иностранец,
Сейчас растёт сынишка у меня,
Хотя не говорит ещё, поганец,
Но точно знаю: просит он ремня!
Жми сюда :
Пока студёная роса
Лежит не вылизана солнцем,
Иду в звенящие леса
С непритязательным блокнотцем.
Ступаю тихо, необут,
По влажным ласковым муравам.
Зачем давно я не был тут?
Прельщённый города отравой...
Вот ствол размашистый ольхи
Увитый плотно ковылями.
Повсюду маки, васильки.
Шмели парят над коноплями.
ТулОвищем к стволу приник,
И слышу, как любви признанье:
То беличий весёлый крик,
То бурундучье бормотанье.
Вот пробежал мохнатый жук.
Чу! — где-то селезень токует.
Вот зорким глазом нахожу
Грибочек махонький во мху я!
В полях заплакала гюрза,
Вещая середину лета.
И покатилася слеза
Из щёк несчастного поэта.
Зачем живу? Зачем грешу?
Упав в траву, себя жалею.
Лежу и плачу... и пишу...
И — написаться не умею.
Пародия
Пока студёная роса
не будит бойкого поэта
Чело задрамши в небеса
Вам *** будет песня эта
И токование снегирей
Кровавой грудью мир озвучив
Один стоит в полях пырей
Надежду тешит глядя в тучи
Как оборзели петухи
Курей летящих мирным клином
Совсем не видят женихи
За догорающим овином
И только уж гюрзою дышит
Признаний ей втирая в ух
Лишь дед Федот под сводом крыши
Заснул в объятиях сразу двух
-----
"..Зачем живу? Зачем грешу?
Упав в траву, себя жалею.
Лежу и плачу... и пишу...
И — написаться не умею.."
Пародия
Среди берёз осинового царства
Дубов раскидистых повсюду кружева
Поэт не знал куда девать мытарство
Куда пихнуть безмолвные слова
Сосущий клоп и тот стремление к цели
Найдёт всегда засунуть хоботок
С орешником шептались тихо ели
И замер в ожидании утра смог..
"Ох и спорю, ругаясь, активно я...
Ах, зачем возмущаюсь до слёз?-
Ну вредна же волна негативная
для простаты и прочих желёз!"
"От одиночества и скуки
и вместе с тем от сплина малость,
лебяжья грудь далась мне в руки
и мялась, мялась, мялась, мялась."
САХ
***
Я спорю и ругаюсь матом ,
И за компОм сижу в трусах,
Я берегу свою простату...
Зовут меня "товарищ САХ"
"От одиночества и скуки
"Донаты "почитавши малость,
"лебяжью шею"взял я в руки...
"и она мялась, мялась, мялась."
Виктор Левашов. Осенняя в природе пустота...
Жми сюда
ЭКСПОНАТ
Пишу не для забавы - от тоски,
А вижу ироничные ухмылки.
Не верит люд, что осенью виски
Встречаются друг с другом на затылке.
Что ж, скептикам ответ всегда такой:
Айда в музей, пока открыта касса!
Поймёте вы через часок-другой,
Что Левашов талантливей Пикассо.
Задуй свечу. В подтёках стеарина
Она как путеводная звезда.
Я не прощу. Душа твоя невинна.
Я не прощу ей никогда.
Иду, молчу. В тени родного тына
Любви твоей хоть каплю, хоть намёк
Ищу-свищу, как некогда Марина
Искала между ног любви Парнок.
Мне все, как ей, равны и всё едино;
Не говори в ответ ни нет, ни да.
Задуй свечу, в подтёках стеарина
Она как путеводная звезда.
Я не прощу. Душа твоя невинна.
Я не прощу ей никогда. ------
«Прямая улица была пустынна,
И ты ушел — в нее, туда...
Я не прощу. Душа твоя невинна.
Я не прощу ей — никогда.» (с)
Зинаида Гиппиус. «А. Блоку» ______
В ТЕНИ РОДНОГО ТЫНА… (пародия)
Такая вот печальная картина:
По капле, истекая на ходу,
Ища любви «в тени родного тына»,
Со свечкой стеариновой бреду.
«Меж ног любви», исполненный печали,
Я в поисках своих не одинок,
Там до меня её уже искали
И Зина, и Марина, и Парнок…
Напрасно мой кинжал из ножен вынут,
Напрасно в вашу честь стихи строчу,
Какой ценой я за любовь плачу́?
Белёсою струёй подтёки стынут…
О, женщины! Марина, Соня, Зина,
Не любите – задуйте хоть свечу!
Сначала хризантемы все завяли,
Потом тюльпаны, следом – гиацинт,
Всё потому, что мы с тобой попали
В упрямый бессловесный лабиринт.
Понурилось вдруг на окне алоэ:
Из листьев испарилась вся вода.
Усиленно молчали мы с тобою,
Как в жизни не молчали никогда.
Когда стал чахнуть фикус наш метровый,
Который не боялся лютых зим,
Не выдержав, сказала я сурово:
-Пойдём в подъезде лучше помолчим!
Жми сюда
~~~~~
МОЛЧАНИЕ – НЕ ЗОЛОТО (пародька)
Когда в пылу любовного экстаза,
тихонько я молчал,
молчала ты,
мы, молча, вдруг заметили, как сразу
скукожились в квартире все цветы.
Друг другу мы, не вымолвив ни слова,
стоим, от страха зубьями стучим.
«Не выдержав, сказала ты сурово:
Пойдём в подъезде лучше помолчим!» (с)
В подъезд когда мы вылезли с опаской
и начали молчать, как никогда,
в момент на стенах вспучилась вся краска,
струёй из батарей пошла вода.
Когда кусок стекла довольно близко
от нас вдруг пролетел, прям, как топор,
молчалось чтобы нам с тобой без риска,
молчать мы побежали вмиг во двор.
Молчали тут сильнее мы гораздо
и лишь накрыл молчанья нас запал,
огромный тополь грохнулся на «Мазду»
и «Боинг» на соседний дом упал.
Вздымясь
(как в песне)
в парке
выше ели
и, свистнув, как ковбойское лассо,
за тучи улетели все качели,
и чёртово упало колесо.
С тобою от молчанья аж вспотели.
Ушёл весь Мавзолей под землю, мля,
когда мы помолчать вдруг захотели
у стен кирпичных древнего Кремля.
Как в Красном море две немых мурены
и дальше мы молчать пытались…
но
послышались на площади сирены
и…
тут как тут ОМОН
(прям, как в кино!)
Пока ещё молчать мы были в силе,
на лица наши ставя нам печать,
с пристрастьем упыри нас допросили,
пытаясь нас заставить не молчать.
Потом на нас следак
(поганый гоблин!)
с дубинками нагнал ментов всю рать
и крикнул истерично нам:
«Ну, чё, блин?!
В молчанку так и будем тут играть?!»…
<><><>
Сейчас не до любовной нам истомы –
галюники в башке так и снуют.
Фингалы,
переломы,
гематомы
молчать уже нам больше не дают.
Любовь придёт – кричите,
не молчите,
иначе не сносить вам головы,
и натвердо вы твёрдо заучите –
молчание – не золото…
увы!
Вы хлестали винцо, час спустя, не по-женски,
Не желая признать, что немало пьяны.
Щекотали лицо соболиной горжеткой
Мне, ничуть не стесняясь моей седины.
Боевой генерал - я для вас был игрушкой
в полнолунную ночь на песчаной косе.
До конца не сыграв роль смешливой простушки,
Вы остались без блузки и юбки плиссе.
Было нам не до сна в сладострастных объятьях.
Ненасытные губки сводили с ума.
Ветер по морю гнал надоевшие платья -
Вашу блузку и юбку, и мой доломан...
Сползает боком снег в овраг,
За космы стаскивая зиму.
Явился март-аристократ –
Из всех немыслимых наград –
Той, самой невообразимой.
Да он и сам безмерно рад
Щетинкой каждою озимой.
Он сам собой и по частям
Живой энергией сочится.
Ручьём по ледяным костям,
Что обнажились тут и там
Под полотном сквозного ситца.
Весна вернулась по делам.
Мне тоже дома не сидится.
Сползает снег...
Овраг, похожий на сусек,
в деревне есть за старым садом.
И в тот овраг весенний снег
съезжает как-то странно:
задом.
Бывает – этот снег в овраг
сползает по-другому:
боком.
Ползёт неспешно в буерак
неповоротливым "потоком".
При этом тащит за собой
за космы старенькую зиму.
Снег грязно-серый и рябой,
зима ж больна неизлечимо…
А тут и март-аристократ
с иголочки, как франт, одетый
явился, как на маскарад,
с весенним пламенным приветом.
Он – как всегда – неотразим
и рад он – как всегда – безмерно.
Ведь он – уничтожитель зим!
Но не свиреп он беспримерно.
Своей энергией живой
он по частям и в целом пышет.
Весны шумливый вестовой,
теплом на снег овражный дышит.
И тот сползает кротко вниз
то боком, то лениво задом.
А март играет бенефис
в профит Весны за старым садом.
Ручьём по ледяным костям,
что обнажились из-под снега,
и тёплым ветром по ветвям,
лелея собственное эго…
Такие здесь у нас дела –
кому же дома усидится?
Покрылась почками ветла,
И возвратились с юга птицы.