Мы родились на вишнёвых ветках птицами,
Мы взрослели под дождями незаметно.
Мы любили кареглазых в платьях ситцевых -
Беззаветно и остросюжетно!
Жаль, что время до сих пор неуловимо...
Жаль, что время пролетает чуть небрежно.
Эшелон моей любви неотвратимо
Прибывает в город Неизбежность.
(с) ОлГус
Внимание! Литгерой не имеет ничего общего с первоисточником.
______
Был зачат я налету весьма бюджетно,
Воплощая чей-то свыше интерес,
Но родился не в пример остросюжетно,
И лет десять жил в деревне Энурез.
Сколько в жизни было ситцевых страданий!
А теперь, когда очистился от грёз,
Товарняк моих неистовых желаний,
В тупике стоит на станции Склероз.
Нынче мне отнюдь не надобно экстрима.
Несмотря на крепкий сон и аппетит,
Эшелон моей любви неотвратимо
На стоянку прибыл в город Простатит.
Вы меня за эту исповедь простите –
Я таким путём, снимая жизни стресс,
Донести хочу, как тошно в Простатите,
Как душа опять желает в Энурез!
На ХОХМОДРОМЕ дуб зелёный,
Поэтов цепь на дубе том,
ДЕЙТЕРИЙ, словно кот учёный,
Всё ходит по цепи кругом!
Поэтов он себе заводит,
Стихами с ними говорит -
Там РЖАВЫЙ гений где-то бродит,
И Durimar в ветвях сидит…
Там на АГАПОВЫХ дорожках,
Блестит ЛАГУТИНОЙ строка,
ЛЕАНДР (ВОЛКОВ) там немножко,
Зарифмовал КОВАЛЬЧУКА…
Поэт ДЕЙТЕРИЙ мимоходом,
Являясь в образе царя,
Всем поэтическим народам,
Оценки ставит втихаря…
Рой поэтесс живёт, не тужит,
Им ХОХМОДРОМ поляной служит,
Где и МИТЮНЮШКА лежит,
И ЛЕНА ПЧЁЛКИНА жужжит…
В кустах, над рифмой голося,
Поёт ТАКАЯ, НО НЕ ФСЯ…
(жаль, ВИХОРЕВСКОГО РОНА,
за ней не слышно ни хрена…).
Там лес и дол видений полны;
Сквозь поэтические волны,
Там тридцать критиков ужасных,
Чредой из вод выходят ясных,
В душе желанием горя -
Поймать takamisakarя…
Там без руля, и без ветрил,
Сам ХОХМОДРИЛ стихи творил,
А из засады, как птенцов,
Сшибал поэтов САХАРЦОВ…
Там сам ВАДО над рифмой чахнет,
Там русский дух… там Русью пахнет,
(поскольку, в сказочной тиши,
КАССИЛИЙ ПЁРКИН от души)…
И там я был, и мёд я пил,
Но, как поэт ещё зелёный,
Уже коллегами учёный,
Вот эту сказку сотворил…
Простой народ – поторопись,
Читать дурную БОДРОПИСЬ…
Жми сюда Лев Красоткин - «МАСКИ».
«…О масках писано немало...
Но часто в ходе панихид
Я надеваю маску "жалость"
На "безразличие" и "стыд".
Когда судьба удачу лепит,
Гоню "азартов"-шельмецов,
И, распечатав маску "трепет",
Я подставляю ей лицо…».
Покуда в них, в конце концов,
Приходится форсить,
Старайтесь не терять лицо -
Его ещё носить...
Ирина Самарина Если мужчина не ваш –
Это не принц, а багаж… ......
Если мужчина не ваш (c)
Вроде не БОМЖ, не алкаш Не Бондарчук не Гармаш,
Не культурист, не спортсмен
Даже не Вудди АллЕн!
Дурью ты не голоси,
Пару вопросов спроси,
Паспорт, прописка, женат,
Место работы, оклад?
Не знаменитый ничем?
Это не важно совсем!
Не импотент, не урод
Может быть вам подойдёт?
***
Понапрасну жгла свечу вечерами в комнате.
Как жила, о том молчу. Может, вы припомните,
Как однажды, словно вор, с байками да сказками
Пробрались ко мне во двор и связали ласками. (Светлана Пизик)
Пришлец
Придёт, откроет дверь ногой,
Процедит: «Здрасьте»!
Всего-то на денёк, другой
Источник страсти.
Расскажет сказку. Между дел
Мозги запудрит.
Неосорожно кое-где
Взъерошит кудри.
Растает лёд в её душе
От тёплой длани.
И вспыхнет с милым в шалаше
Огонь желаний...
Но он опять на свой майдан -
В пятно на карте,
Оставив бедную мадам
На низком старте.
ОНА, как в ссылке Пастернак,
В изгнанье - Пушкин.
ОН, где горилка и гопак,
Сальцо, хохлушки...
Зато свободна и вольна,
Как ветер в поле.
При всём, при том опять одна...
Влюбиться, что ли?!
Она жила во мне занозой. —
Колола больно.
Была во мне игрива, вольна.
Её я гладил , целовал,
Дышать свободою давал.
Держал ее в себе достойно,
Как только мог .На возраст свой и на судьбу я не роптал...
...Терпел, страдал и только время творило чудеса,— боль утихала и...
Пародия
В моё израненное тело,
Когда и как, не помню сам,
Заноза в мякоти засела,
Укоренившись мирно там.
Стал жить, меняя часто позу,
С желанием выдернуть скорей,
Её, треклятую занозу,
Легко попавшую в филей.
И правой щупая рукою,
Пытался выдернуть порой,
Но в дни уюта и покоя
Мысль уходила в геморрой.
А так же в прелести подагры,
И, вместе с тем, в радикулит.
На фоне действия виагры-
Заноза больше не саднит.
Мне показалось жить так можно,
Имея в заднице недуг,
Но болевой порог подкожный
Напоминал иное вдруг.
Её зелёнкой мазал с йодом,
Настойкой корня лопуха,
Чесал нередко принародно-
Жила проклятая блоха!
Терзала в зной и непогоду,
Как вдруг однажды замерла.
Не колет зад чуть больше года,
Привык! Уж лучше бы была.
Покажется, что ты опять со мной,
Покажется, увижу твои взгляды,
Что никогда твой облик неземной
Не унесётся ветром, листопадом.
......
Красивые свиданья под луной
Не описать обычными словами,
Но а теперь, ты вовсе не со мной,
И мыслью я уже совсем не с Вами.
Татьяна Горчилина,
«Покажется»
Мне нравится, что так могу писать,
Мне нравится, что я владею даром,
Который невозможно удержать.
Ирония судьбы... Иль с лёгким паром?
Возможно то и то, как ты и Вы,
И тот, кто ты, он вовсе не со мною,
А Вас из утомлённой головы
Я выбросила лёгкою строкою.
Спасибо Вам, а также и тебе
За то, что Вы и ты – не зная сами! –
Сошлись вдвоём – увы! – в моей судьбе
И стали вдохновенными стихами.
Мне кажется, их можно разместить
На личной поэтической странице,
Чтоб стали стихотворцы говорить
Об этой романтической вещице.
«…Принимай, Мишустин, меру
Русский выровнять язык!...».
Расселится народ по всей Руси великой,
Жить рядом будут те, неведом чей язык:
"И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий
Тунгус, и друг степей - калмык...".
Устав от мелькающих сует,
Паду в освежающий клевер.
А компас не зря указу́ет
На Север, на Север, на Север.
Возможно, в горах ты, борах ты
Лукавое счастье посеял,
Но компас не с бухты ж барахты
Толкает на Север, на Север.
Любые восторги не слишком.
Любая приличная птица
И самый худой ангелишко
Туда прилетают гнездиться.
Какие там дивные пляжи,
Какие отвесы, торосы!
Урицкого фабрика даже
Наполнила им папиросы.
Пускай сибариты уюта
Ласкают под ухом подуху.
Уют мы отринули люто -
Нам Севера дали по духу.
Капризная дама Фортуна,
Не стой над душою, как Цербер.
Написано, знать, на роду нам:
На Север, на Север, на Север!
Там солнце кружит одиноко
По голым приморским террасам,
А также в мгновение ока
Становится компас компа́сом.
Не будь, как собака на сене,
Вручи себе эту награду.
Компа́с указует на Север.
Он знает, куда тебе надо.
Автор: Ременюк Валерий
Жми сюда
Я стрелку возьму перекрашу.
Заняться мне ей есть досуг.
И будет мой компас показывать,
Что мне надо строго на Юг.
Но так, чтоб не очень далече.
Чтоб был вполне теплым рассвет,
Поскольку морознее места,
Чем Юг на Земле просто нет.
Громкое русское имя еврейских корней
Мать подарила мне – матери было видней…
***
Только всё чаще задумываюсь невзначай –
То ли царевич я, то ли дурак, то ли чай…
Иван Гладких. Иван
У меня в биографии есть неприятный изъян:
Получил при крещении русское имя Иван.
Обыватель подчас – лишь набор примитивных клише,
И на личность твою он не смотрит, по сути, вообще.
Есть для имени штамп, ну а мне головой отвечай:
И дурак, и царевич, и, ах, прости господи, чай.
Не вдаваясь в детали и святость устоев храня,
Он возьмёт пухлый чайник и просто заварит меня.
На улице Третьей на Дачной –
Такая везде у нас есть –
Любил я с синюшницей Дашкой
Скамейки на краешек сесть.
Она выпивать выпивала –
Да всё не в себя, не в себя.
Она воровать воровала –
Да всё у себя, у себя.
Шутили мы с ней про «Алтынку»*,
С судьбой говорили на ты.
И я притащил ей бутылку.
А было бы надо – цветы.
*«Алтынка» – Саратовская областная психиатрическая больница Святой Софии. Клинический городок располагается у подножия горы Алтынная, отсюда народное название больницы. – Прим. ред.
Иван Васильцов (Пырков)
Журнал «Сибирские огни»
№ 07 – июль 2020
Васильцов (Пырков) Иван Владимирович родился в 1972 г. в Ульяновске. Доктор филологических наук, профессор Саратовской государственной юридической академии. Автор двух книг поэзии, книги очерков о саратовских писателях и монографии, посвящённой русской усадебной литературе XIX в. Лауреат премии имени И. А. Гончарова. Живёт в Саратове.
Приятней ромашки – рюмашка,
А вовсе не наоборот.
На Третьей синюшница Дашка
На улице Дачной живёт.
Её золотые косицы
Поблёкли, свалялись давно.
Намедни она из больницы
Опять сиганула в окно.
В оконном стекле отражаясь,
Остались врачи за спиной.
Сегодня она, угощаясь,
Беседовать будет со мной.
Не может людей не растрогать
Поэта известного пыл.
Как это при этом должно быть,
Я Дашке поллитру купил.
Вдоль маленьких домиков белых
Дороги по краешку шёл.
В глазах Дашки осоловелых
Себе одобренье прочёл.
Она выпивать выпивала –
Да всё не в себя, не в себя.
Я выкушал тоже немало –
Всё время в себя да в себя.
Закончились водка и бражка.
На лавке, пока не упал,
«Кривая синюшница Дашка», –
В отчаяньи я написал.
Читатели «Браво!» воскликнут,
Когда, как плоды мастерства,
В сибирском журнале возникнут
Красивые эти слова.
«Погиб поэт - невольник чести,
Пал, оклеветанный молвой…»,
Я тоже гиб на этом месте...
И вот, с поникшей головой,
Свою кончину я пророчу,
И как поэт, предположу:
- В себя, быть может, я покончу,
А может, в руки наложу…
"И весь наш скоп вместился дружно
В дециметровый уголок.
А за шкалою-мир недужный,
И за окно смотреть не нужно.
Спокоен тот,кто одинок."
Василий Чагин.
Дружеская пародия на стих Василия Чагина
"Слушаем радио"Жми сюда
В панельной спрятавшись ракушке,
Как дятел, скрытый за дуплом,
Кручу настройку: вот частушки,
Вот репортажики с пирушки
Для тех, кто ночью за столом.
Торчком антенна на балконе,
Грохочет в комнате музон.
Сейчас проснутся на Юконе,
Сейчас встряхнутся на Гудзоне
И забурлит спокойный Дон.
А за стеной не спит старушка,
Дрожит над кем-то потолок.
Но мной не скомкана подушка,
В углу скучает раскладушка,
Спокоен тот, кто одинок.
Безумен разум. Зреет полночь.
В траве кемарит алконавт.
Не спят соседи... - Звук по полной
И тишину взрывают волны
В нехилых двести звуко-ватт.
В их черепах буравлю дырки,
Чтобы очистились сквозь боль,
Чтоб из голов долой опилки...
И я бесстрастно из бутылки
Сосу с усмешкой алкоголь.
Стараюсь я для их же блага,
А благодарности всё нет,..
К тому ж достал меня сосед:
Ночами бьёт он (вот отвага!)
Свой фейс об импортный паркет.
Чешу ногтём затёкший бок,
Шкала летает влево-вправо,
Сменил романс тяжёлый рок,
Затем - попсятинки облава,
(Пардон, хлебну ещё глоток...)
Я ж не преступник, не Варавва,
Я - Чагин. Тот, кто одинок.
Какие нервные соседи!
Какой противный голосок!
Мне кажется, товарищ бредит,
И у него крышонка едет,
Даю в ноль три один гудок.
А за окном мирок не дружный:
Влетает в комнату кирпич.
Но за окно смотреть не нужно,
Там слышен хриплый мат натужный
И с этажей зловещий клич.
Раздался шорох вдруг за дверью,
Затем и вкрадчивый звонок...
Беру железную гантелю. -
Ведь мало ли, с какой там целью
Пришли к тому, кто одинок.
Краткое предисловие: Этот небольшой стихотворный дружеский шарж посвящается одному из способных кишинёвских поэтов Ю. Антонову (не путать с известным эстрадным певцом!), героически пробултыхавшемуся в двухлетнем творческом запое, но сумевшем преодолеть предначертанное и перехитрить судьбу).
Дружеская пародия в двух частях.
(Часть первая, пессимистическая)
Я снова в форме, как бывал когда-то,
Запойный хмель весь выветрился вон!
Прошло два года… Кругленькая дата,
Как я катиться начал под уклон.
Катился много дней и много ночек,
Признаний ждал, но только где они?!
Ведь сколько их, написанных мной строчек
В опасные, критические дни!
Не раз тонул я в водочном стакане,
(Поэту пить по жизни суждено).
А где напиться — в баре или в бане -
Мне было абсолютно всё равно.
Лилось вино потоком бурной лавы,
Бухнуть с поэтом разве не предлог?
Я бил рекорды с помощью халявы,
Забыв красиво выструганный слог.
Я днями пил. Уже нет нужной квоты
На творчество. Утрачен острый нюх!
Я исстрадался приступами рвоты,
Но пламень жажды, тлея, не потух!
Я жалок был, как маленький обмылок,
В порыве лени я давил диван
И среди сотен выпитых бутылок
Выстраивал в уме зловещий план.
Я уподоблюсь злобному москиту!
Я даже гвозди с иглами глотал!
Ведь нужно мне, пропащему пииту,
Хоть как-то заползти на пьедестал!
Воспоминаний множатся потёмки...
Я кончился, как пламенный пиит!
А было ведь! Любили ведь девчонки!
Теперь увы… Теперь везде болит.
Насмешки исхлестали плетью спину,
Поэту не грозит иной обвал!
Я разорён, тону, я просто гибну
В поэзии, попав в девятый вал!
Давным давно я был храбрее тигра,
Я славен был сверхмудростью змеи!
Иссякли мысли нужного калибра,
Антонов ваш сегодня на мели!
Сарказма шквал бушующим потоком
Накрыл меня с бровей до самых пят,
Я дёргаюсь, как под электротоком,
Я уничтожен, вывернут, распят!
Допился я во вред своей природе,
Я выдохся, я дворник, не пиит!
Довольно пить… Пошёл слушок в народе,
Что ручка по бумажке не скользит...
______
(Часть вторая, оптимистическая)
… Я чуть не плачу, жизнь сгубив в стакане,
Но кроме водки кто ещё родней?
А мог как сыр — и в масле и в сметане
Кататься до конца безумных дней.
В душе я — Гений! Только вот судьбина
Мне всыпала порядочно плетей.
А так — нормальный пьяненький мужчина,
Почти осовремененный плебей.
Мечты, мечты… Не стать мне первым пажем,
В поэзии свершив переворот,
Мой механизм лирический разлажен,
Попав в крутой пивной водоворот.
Прощай, туманный облик Властелина!
От Музы отвожу я пьяный глаз...
Я жизнью мят, как куча пластилина,
Осталось лишь пустить втихую газ...
Куда в борьбу? Какая, к чёрту, стычка??
Куда ни глянь, везде сплошной сарказм.
Скажу я вам — опасная привычка
Творить на грани коликов и спазм.
Но свершено! Мне, как пииту, крышка!
А значит — бесполезно на рожон.
Не выйдет для потомков супер-книжка
И памятник не будет водружён.
Тоска в другом — девчонки отвалили,
Нет прежних сил, их мой стращает вид...
Я понял, что на свете нет идиллий
И волком взвыл от холода навзрыд.
......
Теперь не стоит у меня — даже ночью! -
Камин для согрева талантливых рук.
Я крал электричество… Я обесточен!!
Я съеден Феносой, хоть вовсе не Кук!
Я помню: звездой недалёкой светился
Ворвавшись в печать (был я раньше плечист!)
Я помню, как нервно — ха-ха! — суетился
Один неизвестный и злой пародист.
А я захотел и — откушал здесь славы!
(Но мне б к этой славе внушительный чек).
И чтоб от Хабаровска и до Варшавы
Антонова помнил весь нынешний век!
Я высмею бездарей стихотворенья!
От яда и гениям будет каюк!
Раз пить мне нельзя, так нажму на варенье,
Потом на компот и затем — на урюк.
Здоровья не будет. Здоровье пропито.
А я на диете, я худ, словно глист.
Так вот же — какая судьба у пиита!?..
Но я похитрей. Я теперь — ПАРОДИСТ.