Живительная сила музыки
(автор: Светлана Дубовицкая)
Бетховен вместо анальгина,
Вивальди заменяет аспирин,
Шопен нам дарит больше позитива,
А Моцарт нас спасает от тоски.
Жми сюда
***
Если я заболею, к врачам обращаться не стану -
Зарекалась однажды (наверное, это - в бреду),
В панацею поверив, от хвори, поэтки Светланы.
И пилюль вороха закопала, под пальмой, в саду.
Две недели изжогу лечила усердно я Григом.
Не помог, но весьма повлиял благотворно на сон.
Парадокс, но ячмень мой куда-то пропал не от фиги.
Глаз мой спас, от напасти внезапной такой, Мендельсон.
А ещё мне улучшил Вивальди анализы крови,
По'днял гемоглобин, что не мог сделать гематоген.
Про мигрень позабыть, навсегда, мне помог лишь Бетховен.
Штраус вылечил вывих, за сутки, на правой ноге.
Вместо капель - Шопен... и исчезла моя аллергия.
Боккерини вернул стопроцентный мне слух, за сеанс.
И, с Чайковским, теперь ни одна не страшна пандемия.
Вот, давление снизил высокое, лучше всех, Брамс.
Боль в боку, до утра, унимала я Баха сюитой.
Утром Моцарта реквием слышу и собственный плач.
- Вечен Бах, но бессилен, увы, против аппендицита!"-
Словно в дымке, шептал, под сирены вой, в "скорой" мне врач.
Растворились на шве, чудодейственным образом, нитки.
Я жива. И к привычным делам возвращаться пора.
- "Если вы не хотите увидеться, скоро, со Шнитке,
Сразу - к нам, если что...! "- вслед кричали, смеясь, доктора.
Я ела малину с куста.
Малина была непроста.
Малина манила, горчила.
Шершава была как горилла.
Но грела, бурлила горнилом.
Крапива в малине царила.
Жучками-клопами дарила.
Ворона глядела с шеста.
Ворона была непроста –
Из полихлоридавинила.
Елена Клименко
Малины загадочный куст.
Я кушаю. Слышится хруст:
Зубами клопа раздавила.
Оттуда – струя фентанила.
Ворона сидит на шесте.
Сидят воронята в гнезде.
Все – из полиформальдегида.
Малина – какая обида! –
Из поливинилахлорида
(Трёхбуквенно, из ПВХ).
В малине кусты лопуха,
Который из тарпаулина.
Горька и шершава малина.
На ощупь как будто горилла.
Мой рот от неё как горнило.
Малина, зачем ты манила,
Настойчиво в гости звала?
Сначала немного винила,
Потом я тебя извинила.
Крапива в малине не жгла,
Поскольку была из винила.
стекал закат за плечи горизонта
восходом следующей ночи становясь
та появлялась даже не крадясь
хозяйка да и только
чтобы с размаху морду и разбить
о первые лучи зари
*** (пародия)
Стекал закат за плечи горизонта,
Увесистейший пендаль получив
От, жаждущей вступить в права, ночИ.
Хозяйка, да и только (Рэмбо, с понтом!)...
С разбегу, тумаков каких-то - пара
И, по щелчку, включилась бра-Луна.
Всё в рот воды набрало. Тишина.
И надо ж было этой глупой Кларе,
Стащив кларнет, в него и дунуть гордо
(Ну, на часы-то, дура, посмотри!),
Лишь первые зажглись лучи зари...
О них, с размаху, ночь разбила морду.
Стекал закат за плечи горизонта.
Ночь не пыталась даже скрыть фингал.
Стас нового шедевра ткал финал.
В тромбоне вёз кораллы Карл, в Торонто.
Песня виа. Самоцветы - "Прошлогодние глаза"
" ..и даже чудо не вернёт
Мне прошлогодних этих глаз..
..Не дают покоя мне
Твои глаза.
Прошлогодние глаза."
Пародия
Ну почему выходит срок!?
Страстей сезонные ловушки.
Их не упрячешь в коробок,
Доверив жизнь свою кукушке.
Передо мной твои глаза,
Вновь истекает срок с рассветом.
Уходит годность и слеза
Их укорить готова в этом.
Приятно вспомнить времена.
Во взгляде вычурность и свежесть!
Глаза не то, что с бодуна,
Но в дате год, как неизбежность.
Перебираю свой архив,
Твоих подпорченных предметов.
Ласкаю взглядом позитив,
Но вышел срок - всего лишь лето.
Бывало, Моцарт новый опус сотворит,
к нему тотчас завистливый Сальери прется:
сидит, сопит, сморкается, кряхтит,
пытается острить и всё к камину жмётся,
но только Моцарт отвернется,
он яд ему на спину начинает лить.
А Амадей, дневные завершив труды,
резиновый сапог к огню придвинув ближе,
задумчиво глядит, как пламя пятки лижет. . .
блаженный баловень разборчивой судьбы.
*** (пародия)
Бывало, Моцарт снимет сапоги,
Придвинет их к горящему камину.
Дымит резина. Не видать ни зги,
А Амадей сидит за клавесином.
Звучит финал "Женитьбы Фигаро",
И чёрный дым окутывает двери.
Там, чуть своё не выкряхтев нутро,
Сморкаясь и сопя, стоит Сальери.
Припёрся он. Тревожно на душе.
Лить начинает яд на друга спину,
Остроты вспоминая Бомарше...
- Неужто, прав? Поближе стать к камину?
Секрет раскрыт! Нет, не такой ценой!
Сгубить свой организм - в угоду славе?
Меня он гениальней, решено...
Его, глупца, вот этот дым отравит.
Не яд мой нанесёт смертельный вред.
Не дай бог что... А разве мне поверят?
Когда нибудь напишет кто-то бред,
С названьем громким - "Моцарт и Сальери"!
* Узнают правду, но пройдут века.
Обыкновенно. Так уже бывало.
Все будут верить в месть его, пока
Сапог, к камину, не поставит Алла.
Не отвлекаются, любя
Под нос бурчат сердито : - завтра
Да подождет еще три дня
Ты занят щас крупномасштабно
Зачем язык как помело
Могла бы всё сказать без звука
Мне наплевать. Мне всё равно
Бровь поведешь и будет мука
Хоть королевой красоты
Хоть Меган Фокс или Саманта
Что, потерпеть не может ты?
Что, нет другого адресата?
Прошу с экрана отойди.
Так тяжело. Не знаю, что там
Стоишь упрямо на пути
На дальних подступах к воротам
Давай на кухню мигом. Слышь.
Борщи готовь или коврижки
Не выходи. Сиди, как мышь
Итак расшатаны нервишки
Ну да, готовый всё отдать
Наш брак и так на грани фола
Во время матча отвлекать
Нельзя любителей футбола!
Проснулся. Молится жена
В соседней комнате прилежно,
Лежу и думаю неспешно:
«Какая умница она!
С утра от нас отводит зло, –
Пускай проходит стороною.
С женой мне очень повезло,
Но повезло ли ей со мною?»
Николай Зиновьев
Настало утро. За стеной
Жена молитвой отгоняет
Людское зло, оберегает
От тёмной силы дом родной.
Сомненье в голову пришло,
Вопрос родился сам собою:
С женою мне-то повезло,
Но повезло ли ей со мною?
Наверно, всё же повезло:
Ведь я стихи о ней слагаю
И в Интернете размещаю,
Превознося её зело.
А так бы мир не знал о ней,
Когда бы вышла за другого,
Что в бесталанности своей
Не написал о ней ни слова.
как не любить меня, не понимаю
я так красиво кофточку снимаю
------
как не скучать по мне, глотая виски
не думать, пальцами зажав виски
чтоб остывали венские сосиски
как мы с тобой, что больше не близки Елена Наильевна Жми сюда
как не любить меня, не понимаю
я так красиво трусики снимаю
а перед этим кофточки и платья
как не хотеть прийти ко мне в объятья
как не читать меня, такую заю
пусть даже букв заглавных я не знаю
не очень с пунктуацией дружу
и в этом кайф особый нахожу
но ты неблагодарный хлещешь виски
остыв ко мне как венские сосиски
вот если не полюбишь как прошу
то я тебе сардельку откушу
Вы из трамвая выходили,
Я вам помог бы, если б
Рядом был.
Вы помните, тот дождь и зонтик ?
Но это снова был не я.
А книгу поднял в библиотеке?
Опять не я...
А целовал в подъезде, после театра?
Увы..не я.
Когда ж наступит очередь моя?
Сегодня подойду и поломаю невезенье,
И пусть всё время буду только я !
***
Вы помните трамвай? Вы выходили...
Библиотеку, дождь, театр, музей?
Ну (!) - ресторан, вино и чахохбили,
Подъезд и поцелуи, при грозе!
А зонтик у меня лежит, в кладовке.
Что нового, за пять лет жития?
В мою честь назван сын... А сколько - Вовке?
Увы, зонт - не "в горох". Не вы! Не я!
Меня любят ласкать океаны,
обнимая солёной водой,
И поэзия солнца стихами
бьёт по крыше в смеющийся дом,
Хорошеют зелёные дали,
и напились июльской жарой,
Я гуляю в саду меж цветами,
И лучи собираю, попьём!
Там, где будет холодная вьюга,
И метелью укутает дом,
Я открою ту банку с лучами,
И любовью наполнится ром,
Зацветут занавески, картины,
Бархатятся зеленым ковры,
Шарф оранжевый с майораном
Упадает на плечи мои.
***
Хорошеют зелёные дали.
Бьёт по крыше, уехавшей, ром.
Вы "под мухой" стихи не писали?
Вам не ведом смеющийся дом?
Я гуляю в саду, меж цветами,
Не ведя банкам выпитым счёт.
А поэзия солнца, стихами,
Всё сильнее в макушку печёт.
Зацветут занавески, картины.
Вдруг, июльская сморит жара.
Шарф оранжевый сдвинув на спину,
Сдуру рухну, лицом, в майоран.
Меня будут ласкать океаны
И шептать, обнимая, в тиши:
Оля, образно так - только пьяный
Написать мог поэт... Пей! Пиши!
Отхлебну ром горячий из банки,
И занюхаю розы кустом.
Я природу люблю, как Бианки,
А пишу лучше, в сто раз, Барто!