Три тени подошли из мрака
к нам с другом с просьбой «прикурить».
Я знал, что точно будет драка,
и ждал, кто первым будет бить.
Но всё закончилось, однако,
как вовсе не могло и быть,
парадоксально, как во сне. На
скамье, средь ночи, впятером –
три курских хама и спортсмена
и мы – все вместе водку пьём.
Ты не поверишь, Мельпомена,
я им стихи читал потом.
Рты удивлённо открывали,
ещё – просили, – почитай,
внимали, полные печали,
а после, спьяну, через край
стакан водяры наливали:
«ну, за поэзию давай».
Я снова пил, читал им снова…
Но ясно мне открылось тут,
что здесь же, завтра же, другого
навряд ли, Боже, не убьют
те, что сегодня верят в слово,
смеются, плачут, руку жмут.
Андрей Болдырев
Из мрака выступили трое
со скромной просьбой. Говорю:
я пью, бываю и в запое,
но, извините, не курю,
ношу с собой совсем другое,
поскольку я нутром горю.
Они на водку согласились,
тогда я вытащил пузырь,
прочёл стихи, им удивились
и рты открыли во всю ширь,
и потому не торопились
покинуть сумрачный пустырь.
Стихи под водку лучше катят,
я пил, читал, и снова пил,
и вновь читал – водяры хватит,
сегодня много я купил,
а в глаз бандиты не зарядят –
ведь я же им глаза раскрыл.
Мне через край переливали,
поскольку было, блин, темно.
Стихи заинтересовали
тех, кто народ шмонал давно,
меня ваще зауважали
и всех поэтов заодно.
Давай, братан, ещё по капле –
чего уж там, чего уж тут...
Не из опилок, не из пакли
бухло. Навряд ли не убьют,
а может быть, убьют навряд ли
другого те, что руку жмут
и плачут пьяными слезами
на беспонтовом пустыре.
Они растроганы стихами,
они узнали о пере
совсем ином. Теперь и сами
решили жить с людьми в добре.
Волны синего южного моря
Омывали песок золотой,
Не приемля ни злости, ни горя
Набегали на берег пустой.
Молодую медузу однажды
Вынес на берег резвый прибой.
Зной умножил тревогу и жажду,
Невозможность вернуться домой.
Под лучами палящими - плаха.
Погибала бесславно она,
Зазвучала прелюдия Баха
У черты вековечного сна.
Мальчик странный шел берегом моря.
Бледен кожей, он был альбинос.
Бросил в воду медузу и вскоре
Волн отлив ее в бездну унес.
А потом он, как признанный скульптор,
Создавал замок свой из песка.
Жар пронизывал полдень июльский.
Жизнь прекрасна, но так коротка.
Нина Бондарева
Под палящими лучами Жми сюда Пародия: Коварный Бах
Под торжественный марш Мендельсона
К новой жизни печатала шаг,
Но в семейную тихую зону
Вдруг ворвался прелюдией Бах,
Ангуассэ*) замучил в повторе,
Чем расстроил священный союз -
Оказалась у синего моря,
Где порядком на пляже медуз.
Парень странный ходил вдоль прибоя -
Кожей бледен и взор его пуст -
С отрешённым упорством героя
Он бросал в море дохлых медуз.
Мир был вывернут им наизнанку…
Подружились, исчезла тоска,
А потом стали строить мы замки,
Жаль, что были они из песка.
*)Аngoissé (фр. ангуассэ) - тревожно, томительно, тоскливо
Я пьяна от весны, мне так хочется петь:
Заставляет она женщин всех молодеть!
Распахну пальтецо - платье в красный цветок:
Комплименты теплу, а зиме некролог.
Улыбаюсь. Бегу. Каблучки цок-цок-цок...
Мужичок мне навстречу - округлился зрачок!
Оглянулась - ему помахала рукой,
Захотелось мне тут же сделать аксель тройной.
Счастья - полная сумка и карманы полны:
Глаз горит огоньком, ну а губы сочны.
Васильковое небо. В голове чехарда.
Высоко распласталась желтым цветом звезда.
Что со мною творит, сумасбродка весна?!
Стала женщина ягодкой, ах как вкусна...
Танцевать, веселиться, наряжаться - все всласть.
Покоришь ее сердце - так не бойся пропасть...
Ася Берёзкина Жми сюда
Пародия: Звезда фигурного катания
Я сегодня пьяна и готова чудить,
Потому что совсем не умею я пить.
Под моим пальтецом – лишь колготки на мне,
Для фантазий прикид мой подходит вполне:
Туктамышевой* трюк я хочу повторить,
А по мелочи даже не стоит чудить.
По асфальту коньками стучу я цок-цок,
Ведь под солнцем давно уж растаял каток,
Но не важно: раз мною поставлена цель,
Покориться мне должен сегодня аксель.
Для прыжка, знаю я, нужен дельный разбег,
Но под кайфом чего не свершит человек?
Распахнув пальтецо, совершаю прыжки –
У знакомой старушки округлились зрачки.
Если б вовремя скорая, только с этим беда…
На асфальте, не вспыхнув, умирала звезда.
*Елизавета Туктамышева – российская фигуриста, исполнившая тройной аксель (2015, три с половиной оборота).
Обмани, и я вернусь.
Просто обмани.
Наведи сплошную грусть
солнце заслони.
Страшно будет и темно,
если ты хитра.
Все тебе подчинено:
холод и жара.
Никогда из близких мест
писем не придет,
контролируя процесс,
кто-то украдет.
Обмани, и я вернусь,
не желай добра.
Пусть все знают наизусть,
то, что жизнь - игра.
Пусть поверят мать и сын,
в то, что я свинья,
и, без видимых причин,
предадут друзья.
Обмани и я вернусь,
и уйду в запой.
Просто ты умела врать...
как никто другой...
Крошка сын к отцу пришел,
и спросила кроха:
Что такое 1с?
Что это за прога?
-Доступ в личный кабинет,
номер, диски, книжки,
и расплывчатый ответ
линии поддержки.
БухИтог, Запрос, Консоль,
ПланСчетов, Субконто,
Полный ссылочный контроль
юзерского фронта.
Шквал вопросов и проблем
недостача мыслей.
Полный список разных тем
трудно перечислить.
Бесконечный недосып,
головные боли.
Кипы толстых мудрых книг,
разные пароли.
Полный жизненный разлад.
Ну и поневоле,
утолщенный мягкий зад...
Может, хватит, что ли?
Коль случится вдруг решать,
чем сынок заняться,
ты не думай помещать
все в корзину яйца.
Свеча горела у окна. Свеча горела.
Читал я книгу про любовь и ты подсела.
Вязать лоскутики свои для покрывала,
И про любовь невольно мне всё объясняла.
" Пойми сегодня Валентин погиб от чувства,
Люби меня! Ты мой! Един! С тобой не пусто!"
Упала книга , вдалеке свеча горела,
Я приобнял любовь мою , та засопела.
Минутка. Мы вдвоём сопим,
О счастье в доме говорим,
А за окном порхает нежный Валентин!
Свеча горела на столе. Свеча горела.
Читал я книгу при свече и мысль созрела:
Свеча горит здесь на столе совсем некстати...
Вдруг упадёт она на стол, пропалит скатерть?
Свечу поставил у окна, и тут из мрака -
Лицо мужское... узнаю в нём Пастернака!
Упала книга. Пастернак намёк дал жестом,
Поставил что бы я свечу (с окна) на место.
И с подоконника свечу я взял несмело,
К столу иду, а он мне вслед: - "Другое дело!"
Взор на окно бросаю... Тютчев там порхает:
- "И что б грозу любил, как я, в начале мая!"
Дрожь пробрала. Не по себе мне как-то стало.
От привидений я нырнул под одеяло.
И кто-то сильно кулаком мне ткнул прям в спину:
- "Ты не забыл, что день сегодня Валентина!?"
Я приобнял любовь свою, та засопела.
Минутка. Мы сопим вдвоём. Свеча сгорела.
Вот уже пять лет минуло
(Не забуду я вовек),
Как сосулькой навернуло
По моей по голове.
И, видать, с того мгновенья
На всё сущее вокруг
Небывалый дар прозренья
У меня открылся вдруг.
Заявил я: потеплеет
Вскоре после февраля.
Не прошло и три недели,
Как оттаяла земля.
У соседской Кати отчим
За троих пил – явный факт.
Я заметил: плохо кончит,
И, пожалуйста, − инфаркт.
Знать, что сбудется, не скрою,
Человеку – тяжкий груз.
Я от этого порою
Самого себя боюсь.
…Небо в тучах, ветер зябкий
Пробежал кругом, и вот,
Будто молния, догадка:
«Не иначе дождь пойдёт».
Так и есть, под ливня прессом
Ветви гнутся там и тут…
Всё, подамся в экстрасенсы,
Где меня, уверен, ждут!
Автор:
Владимир Рудов
Ясновидец
В тот момент, я чуть не сгинул,
В детстве, пьяный мой отец,
К потолку меня подкинул,
А поймать, не смог, подлец.
Я ударился головкой,
Но вот с этих самых пор,
Начал я, довольно ловко,
Всё угадывать на спор.
Дар растёт и разбухает,
Так меня, порою, прёт,
Баба Ванга – отдыхает,
Нострадамус слёзы льёт.
От заката до рассвета,
Пил по чёрному сосед,
Я сказал: Трындец соседу,
И соседа больше нет.
Мой дружок – гуляка, сволочь,
Сразу, с многими крутил,
Я сказал, что плохо кончит,
Тут же триппер подхватил.
Вот с котом была разборка,
Он мне в тапочки насрал,
Я сказал, что будет порка,
И коту наподдавал.
Съел сынок пургена пачку,
И молочкою запил,
Я сказал, что будет срачка,
И, конечно, прав я был.
Где, когда, зачем – неважно,
Ведь не скроешь ничего,
Самому, порою, страшно,
От таланта моего.
И не надо больше споров,
Надо мной висит астрал,
- Ты сидишь у монитора!
Что, опять я угадал?
Экстрасенс я адекватный,
Новый бизнес закачу,
А пророчить всем бесплатно,
Больше братцы не хочу.
И прошло-то чуть больше месяца,
мы едва лишь с того оправились,
тут попробуй дожить до пенсии! –
вот опять зовет поле брани нас.
Не вульгарное винопитие,
чем грешат еще наши граждане –
подкатили опять события
государственной, скажем, важности.
По проверенной информации,
донесенной Рамзаем-Штирлицем,
у воров намечалась акция
в ресторане или гостинице.
Затевалось дело нечистое,
каждый третий - недавно с зоны он,
где-то в ранге, считай, министровом,
по-культурному - так в Кобзоновом.
Затевала братва московская
не наезд на барыгу с шухером –
что-то вроде вручения Оскара,
или Тэффи совместно с Букером.
Представители разных нациев
не маршруты для наркотрафика –
собрались обсудить коронацию
кандидата в русскую мафию.
Аккурат в апогее ужина –
проявить мы сумели тут себя –
ворвалась полицейских дюжина,
как гарантия конституции.
Мы не стали лодку раскачивать,
протокол писать безобразиев,
не расисты мы – нам что хачики,
что евреи, что даже азеры.
«Учитывая вес и заслуги столь влиятельных фигур, оперативники в отношении них ограничились профилактическими мерами.» –
Жми сюда
Посмотрели на эти рожи мы,
погрозили, конечно, пальчиком,
извинились, да! Как положено!
и – свободны, гуляйте, мальчики.
Ведь прошли времена Бакатина –
по уже заведенной практике,
на чиновных не раз обкатанной –
ограничились профилактикой.
И остались вновь нерушимыми
все устои для Димы с Вовою.
Так вот стражи своей решимостью
сохранить смогли статус-кво у нас.
P.S. На пародию, конечно, не тянет, это скорее, в жанре продолжения, ремейка, да разве Дейтерия допросишься, чтобы он добавочные рубрики добавил - политическую сатиру там, ремейк, перепевы, дайджесты:-(
Если лук оказался вдруг:
Ну, не овощ из первых рук...
Если только его берешь,
То цена ему грош.
Если рядом лежит укроп,
Не испортил его микроб,
И зимою его сугроб
Не морозил до стоп.
Ты тихонько тогда вздохни,
В корень сразу себе узри,
Кто хороший, а кто плохой,
Не понятно порой.
Если ты сиротою рос,
И не знал никогда навоз,
Только камушки, кирпичи,
Ну, и злые грачи...
Если страшно припомнить как:
Корни пустишь, а тут червяк.
И тогда, что есть сил кричи -
Не помогут врачи.
Не узнают потом, как смог,
Несмотря на кислотный смок,
Нечистот и помоев сток
Дать зеленый росток.
Ты тихонько слезу утри,
И в корзинку его возьми
Будет в связке висеть зимой.
Самый близкий, родной.
Озябшею, плавкою ранью,
Как пьяный с опаской домой,
Венера встаёт над Таманью,
Где я, как бурун за кормой.
Где век ничего не итожа
(Загад не бывает богат)
Я кожей и тем, что под кожей
Словечки шепчу наугад.
Черны виноградные лозы,
Я сам, как кривая лоза,
Понять невозможно для прозы,
А рифма разует глаза.
Алексей Ивантер
Венера встаёт над Таманью –
Встаёт, словно пьяный домой
(А что он домой?.. С этой пьянью
Глагол позабудешь порой).
Там я, как бурун за кормою
(Опять, блин, глагол позабыл).
Лоза вырастает кривою.
И пьяный – кривой, так как пил.
Кривыми рождаются строчки,
Словечки пишу наугад.
От прозы – одни заморочки,
А рифма – крутяк и отпад.
Пусть варежку кто-то разинет,
А кто-то – разует глаза.
Пипл схавает, камень не кинет.
Приятны друзей голоса.
Бывает жизнь порой уныла и трудна -
Рутина к творчеству меня не побуждает,
Печалит разум мой, и лишь любовь одна
Во мне активно вдохновенье возрождает.
Когда любовью наполняется душа,
Хожу весёлый я и удовлетворённый,
Вновь жизнь становится светла и хороша -
Я весь сияю, словно солнцем озарённый!
С любовью встретившись, я наслаждаюсь ей,
Готов слагать стихи в подобные мгновенья,
Чтоб поделиться с миром радостью своей,
А если нет любви, то нет и вдохновенья.
* * *
Бывает жизнь порой уныла и трудна -
Когда прошла любовь, завяли помидоры.
Любви не жаль, она была-то и нужна
Для вдохновения. Зачем ещё аморы?
Для новых встреч и новых подвигов готов,
Побрит, надушен, дефиле по тротуару...
И вот она! Я, как рояль, что средь кустов,
Играю весь и попадает та под чары.
Вновь жизнь становится светла и хороша,
Хожу весёлый я и удовлетворённый.
Идей полно, рифмует сутками душа...
И, как всегда, потом "кончаются патроны".
Не побуждает. Что ж...я насладился ей,
А если нет любви, то нет и вдохновенья.
- "Ну, не могу уже! Нет рифмы. Хоть убей.
Причём тут рифма? Да при всём... прошу прощенья!"
Активный поиск лиц других и новых форм,
Иветт, Лизетт, Мюзетт, Жанетток и Жоржетток.
Не существует для меня моральных норм,
Когда печальны разум и душа поэта.