Боже, я прошу ...прими мои колени,
Которые склонил перед тобой...
О, Боже...осени меня знаменьем...
Я сын заблудший...грешный...но я твой...
Я пристально смотрю в небесный Лик
И в тишине, наедине с душою
Я слышу в сердце отзвуки молитв...
И наполняюсь Вечной добротою...
Я в Храм принёс сосуд грехов своих...
Ты знаешь...от тебя их спрятать невозможно.
В нём слёзы, кровь и пот земных
Моих деяний... ставлю осторожно...
Мне сил хватило донести Тебе
Всё то, что есть я в этом мире...
О, Боже, помоги моей судьбе...
В тебе я растворяюсь, как в эфире...
Источник: Жми сюда Пародия: Ну что с того, что перепутал двери?
Там на террасе солнечные пятна,
И пахнет летом от твоих волос,
Все так надежно, просто и понятно:
Мареновый закат, лохматый пес.
Оксана Журавская
(Журнал «Неман», 2006 г., № 2)
Известно, только летом водят стадом
На пастбище с подворий личный скот.
Глядеть под ноги в эту пору надо
Тому, кто сельской улицей идет.
Ты на ногах, поди, держался плохо,
Ввиду того что дюже был хмельной,
Когда в коровью свежую лепеху
Ввалился неудачно головой.
Творя стихи, я думала немало,
Каким же словом заменить навоз?
В итоге деликатно написала,
Что пахло… летом от твоих волос.
Больного больше –
Нет в памяти места.
Память полна –
И полна пустоты.
Мне теперь кажется –
Нету мне места.
Мне теперь видится:
Донно пусты
Все мои мысли –
Стоят они колом,
Кольями режутся
Из головы,
Все мои чувства –
Они хороводом
Перетекают
В чужие следы.
Всё что мне близко
Мне чуждо и больно.
Больного больше –
Так память полна.
Полнится полно -
Пустошит мне душу.
Мне уже видится –
Не до меня.
Жми сюда kr_1914
Пародия: Больных стало больше…
Больных стало больше:
с башкою не дружим,
и в клиниках очередь
нА год вперёд.
Да, тот, кто высокой
поэзии служит,
мой бред откровенный
не сразу поймёт.
Ну что же мне делать:
стоят колом мысли
и чувства успели
везде наследить:
вчера я послал
на три буквы всех близких,
сегодня мне впору
туда ж уходить.
В скромном доме не пекусь о том,
Как бы выбить из купцов гостинцы!
Где я жизнь любила животом,
Там велела животу поститься.
Светлана Евсеева
(Журнал «Неман», 2011 г., № 12)
Я живот не баловала свой
Ни ветчинкой, ни копчёным салом.
Если б жизнь любила головой,
То галиматью бы не писала.
Думаю порою про себя
Местом тем, что ниже поясницы:
Может, мне, словами жизнь любя,
Рот зашить и рук своих лишиться?
Словно пред богиней, впав в столбняк,
Обо мне тогда бы кавалеры
В комплиментах говорили как
Об ожившей статуе Венеры.
Я был народным в октябре и мае,
И в августе таким же тоже был...
Валерий Давыдов
Я был народным в марте и апреле,
В июне, сентябре и октябре,
Затем мои работы преуспели
В июле, феврале и ноябре,
И в январе, и в августе, и в мае,
И позже (или раньше?) – в декабре.
Я это благодарно принимаю
И даты обвожу в календаре.
В поэзию мой вклад давно бесценен:
Ведь я, как вы сумели уяснить,
В любое время года неизменен.
Клянусь и впредь таким же точно быть.
он говорит - тебе ли, не тебе ли
но, сдерживая нежность еле-еле
всегда молчать (ура или увы)
как, знал бы он, запретно, но приятно
не выводить сиреневые пятна
фантазий и стихов из головы
туда-сюда раскачивать качели
каких-то мелочей, не мелочей ли
прокручивать шальное колесо
мечтать (конечно глупости, но может...)
как будто он хоть и не мой, но мой же
потом совсем запутаться
и всё
что есть - и эту лёгкую небритость
и корпуса дразнящую бугристость
присваивать, присваивать в уме
и, уходя от мысли еле-еле
взгляд задержать на рыжем спаниеле
гоняющем позёмку по зиме
Сиреневый пятна. Елена Наильевна
Жми сюда
собственно пародия
она бежит и снег от страсти тает
она стоит – и паром от сарая
а мне приходится (ура, увы) молчать
нарядом вязаная телогрейка
моя ты не моя – не озверей-ка
одна из тёплых выросших сучат
туда-сюда отсель-досель и дальше
не мелочи – к ноге и все куражи
чтоб сдуру не попасть под колесо
в носу свербят сиреневые пятна
а может красные (мне это непонятно
мир сер совсем запутался)
и всё
что есть – такая лёгкая мохнатость
и бьющие сквозь ветер ароматы
и прочих экстерьерных ахиней
но только взгляд владеть имеет волю
но держит крепкий поводок до боли
и не пускает погулять на ней
"Ах, если бы Вы знали, мой милый, мой хороший,
Что, кроме Вас, на свете не нужен мне никто,
Что, если нет Вас рядом, то дом мой позаброшен,
Что встреча с Вами, верьте, была моей мечтой..."
Ч.Л.
Кто ж будет с вами рядом, коль дом ваш позаброшен,
Хоть лавры Феодоры не нажиты еще?
Вы в кухне приберитесь, а коль зайдет хороший,
Мечту свою кормите наваристым борщом!
Как бы выглядел этот отрывок из
стихотворения Некрасова в наши дни
Я от Мазая рассказы слыхал.
Дети, для вас я один записал...
В лодке я раз за дровами поплыл —
Много река нам несёт на распил.
Их в половодье весной нагоняет —
Еду, ловлю их. Вода прибывает.
Вижу один островок небольшой —
Зайцы на нём собралися гурьбой.
С каждой минутой вода подбиралась
К бедным зверькам; уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше горбатой сажени в длину.
Тут и подплыл я: лопочут ушами,
Сами ни с места; я взял одного,
Прочим скомандовал: прыгайте сами!
Прыгнули зайцы мои, — ничего!
Только уселась команда косая,
Весь островочек пропал под водой:
„То-то! — сказал я, — не спорьте со мной!
Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!“
Этак гуторя, плывём в тишине.
Столбик не столбик, зайчишко на пне,
Лапки скрестивши, стоит, горемыка,
Взял и его — тягота не велика!
Только что начал работать веслом,
Глядь, у куста копошится зайчиха —
Еле жива, а толста как купчиха!
Я ее, дуру, накрыл зипуном —
Сильно дрожала, всё секса просила
Я отказал ей - мол, стар я, не в силах..
Мимо бревно суковато плыло,
Стоя, и раком, и лёжа пластом,
Зайцев с десяток спасалось на нём
„Взял бы я вас — да потопите лодку!“
Жаль их, однако, да жаль и находку —
Я зацепился багром за сучок
И за собою бревно поволок...
Близко к деревне в реке очутились.
Тут мои зайчики точно сбесились:
Смотрят, на задние лапы встают,
Лодку качают, грести не дают.
Шоб успокоились, крою их матом,
Вдруг один заяц вскочил с автоматом:
"Мозги нам, старый дурак, не @би
В Швецию, бл@, порезвее греби".
...Долго плутал по морям и рекам,
Зайцы кричали мне: "Швеция - там!"
Фьорды завидели плуты косые,
Озимь, и рощу, и кусты густые!..
К берегу плотно бревно я пригнал,
Лодку причалил — и „с богом!“ сказал...
Шведские власти предупредил:
Зайцы — мигранты от пыток ИГИЛ.
И во весь дух побежали зайчишки.
А я им: „У-х! Поживее, зверишки!
Глянь-ко косой, а таперя спасайся,
Шведским фашистам не попадайся!
Сцуко, спокойно прицелятся - бух
Лапками брякнешься вверх, таки у-у-у-х!..
И не надейтесь на шведскую жалость!"
Мигом команда моя разбежалась,
Только на лодке две пары осталось —
Сильно измокли, ослабли; в мешок
Я их поклал — погранцам приволок.
За ночь больные мои оклемались,
Высохли, выпили, плотно нажрались;
Вынес я их на лужок; из мешка
Вытряхнул, ухнул — и дали стречка!
Шведским властям я про зайцев заметил:
"Их не ловите суровой зимой!
Также не бейте весною и летом,
Шкура плохая — линяет косой..."
...Но знал бы кто,
что так сурово и навечно
придётся вместе им постичь
всю ярость «до» до этой встречи
и тайны всех «фа, соль, ля, си»,
и «рэ», что грянуло внезапно,
и «ми», не смевшее простить...
Зиновий Антонов
(Надпись под стихотворением: «Это произведение номинировано на премию, вы можете за него проголосовать")
Любили – как вулкан клокочет,
не помышляя в связи той,
что отношения закончат
двойною тактовой чертой.
А в «си» была такая сила!
И «ля», и «фа» – в шерше ля фам...
Но «ре» вдруг резко изменило
блестящий штрих мажорных гамм.
Они в туше – затушевались,
от сексты – лишь осталась «соль».
А «до» и «ми» образовались
как «до диез» и «ми бемоль».
Бекар, короче, с этим полный:
синкопы, септимы, минор...
Размер отныне – не двухдольный,
а переменный. До сих пор.
И если вы узнать хотите,
о чём вам ноты говорят,
то во внимание берите
не гороскоп, а звукоряд.
Я выхожу на незаметной станции,
Далекой от Москвы и от весны,
Где по багажной крошечной квитанции
Сиреневые выдаются сны.
Евгений Соколов
(Журнал «Неман», 2006 г., № 1)
Столичный город далеко остался.
Сменил весну и лето листопад.
Я с поезда, проехав тыщу станций,
Сошел на тыща первой аккурат.
На площади у Курского вокзала
Цыганка нагадала мне, что тут,
На станции от века захудалой,
Невиданное нечто обрету.
Безвольно я опустошил бумажник.
Цыганка, дав автобусный талон,
Внушила, что квитанцией багажной
В конечном пункте мне послужит он.
Однако, приходя в себя помалу,
Поскольку был, как зомби, охмурен,
Куда, зачем попал – не понимал я
И все вокруг воспринимал как сон.
Покинув тот убогий полустанок,
В Москву вернулся я уже зимой.
С тех пор держусь подальше от цыганок
И обхожу всегда их стороной.
Ну что тебе сказать об этом?
Ну что и как тебе сказать?
Ведь не становятся поэтом, –
Поэтом невозможно стать.
Изяслав Котляров
(Журнал «Неман», 2007 г., № 2)
Зря думал я, что стал поэтом.
Мне Котляро́в открыл глаза:
Сколь ни пиши стихи, при этом
Поэтом стать, увы, нельзя.
Смирился я. Не стал – и ладно.
Но не могу понять: а как
Попали все-таки в плеяду
Поэтов Пушкин, Пастернак?
Имен в плеяде сей навалом.
В том Тютчев прав, едрена вошь,
Что Котляровым Изяславом
«Мысль изреченная есть ложь».
Ну что теперь сказать об этом?
Коль сам как сочинитель слаб,
То не судил бы по себе ты
О стихотворстве, Изяслав.
... туман и солнце день февральский
волна приходит за волной
люби хотя бы мало-мальски
отъезд домой очередной
(Автор - Александр Снегур) Жми сюда
✴ ✴ ✴
Туман и солнце; день февральский,
Любви б, хотя бы, мало-мальски!
Волна приходит за волной,
А я бросаю нежно взоры
Навстречу северной Авроры...
Нет! Это бред очередной!
Учёный кот и цепь; день майский,
По ней он ходит мало-мальски,
Сидит русалка на ветвях..
Они бросают нежно взоры
Навстречу северной Авроры!
Да! Как-то всё опять не ах...
Мороз и ветер; день январский,
Шатёр царицы Шамаханской,
С царицею там царь Дадон..
Они бросают нежно взоры
На петушка златые шпоры...
Опять какой-то стёб и гон!
Хотел про зиму, если честно,
И день с утра такой чудесный...
Ну, Пушкин, сукин сын, очнись,
Умеешь же писать прелестно!
Левее взор - на кружку.. тресни..
Ну, вот, и строчки полились...
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Старею, правда, но не очень:
Певец пространств, туманов, эх,
На мир гляжу, как Аристотель:
То сверху – вниз, то снизу – вверх.
Леонид Матюхин
(Журнал «Неман», 2012 г., № 7)
Старею, правда, но не очень:
По водосточным трубам, эх,
Еще вполне хватает мочи
Залезть на крыши самый верх.
Мир с выси птичьего полета
Во всех чертах не виден, ах,
А мне ведь надо все же что-то
Отобразить в своих стихах.
На тротуаре люк открою
И вниз спущусь, откуда, ух,
Под юбки дам гляжу порою,
И аж захватывает дух!
На днях приснился Аристотель,
Cказал он мне сердито: «Ох,
По части рифмы слаб ты очень,
По части мысли вовсе плох».
По сердцу мне зимы забавы.
Могучье кедров вековых.
Наиль Чуханов
Оставив скучное привычье,
Иду я в лес среди зимы:
Там – чудость, сказость, необычье,
Там изо лёда теремы!
По сердцу мне снегов сыпучье,
Их искряная белизна,
Мороз, кедровых лап колючье,
Дремучье леса, тишина,
Её тягучье и созвучесть
По рифме слову одному,
Какое все зовут могучесть,
Но непонятно, почему.
Вы слышали новость сорочью?
Со старых седых облаков
Одной нескончаемой ночью
Снег выпал за двадцать веков.
Валентина Поликанина
(Журнал "Неман", 2006 г., № 2)
Под нашим подъездом соседки
Судачат с утра дотемна,
А рядом сорока на ветке
Видна мне весь день из окна.
Внимает она с интересом
Источнику тех новостей,
Которые в желтую прессу
Потом принесет на хвосте.
Тугие на ухо старухи
Галдят, словно стая ворон.
Муссирует сплетни и слухи
По кругу глухой телефон,
В итоге из маленькой мухи
Большой получается слон.
Проснувшись и настежь открывши
Окно, что выходит во двор,
Я строками четверостиший
Рифмую услышанный вздор.
За мной стена, надежный щит,
Что не разрушишь ненароком,
За мною – крепкий, как гранит,
Поднимет небо свод высокий.
Тамара Краснова-Гусаченко
(Журнал «Неман», 2006 г., № 12)
Свод неба крепок, как гранит,
И будь хоть с Марс величиною,
Не прошибет метеорит
Сей прочный купол надо мною.
Вокруг стена, с которой та,
Что как защиту вдоль границы
Воздвигнул некогда Китай,
Не может крепостью сравниться.
Но удручает вместе с тем,
Лишая сна и аппетита,
Тот факт, что даже толща стен
От пародиста не защита.
Стояло время снегопадов,
Был отопительный сезон,
Я зачат был тем, кем не надо
И тут же оплодотворён.
Свою беременность скрывая,
Назло случайному отцу,
Мать оказалась не такая,
Какой быть матери к лицу.
Пошли декретные недели
С капризной дамой тет-а-тет.
И наконец в конце тоннеля
Вдруг появился белый свет.
Врачи зевали в ожиданье,
Являя жизненный оскал,
Я, выйдя с миром на свиданье,
Вдруг понял: не туда попал!
В ту пору голый и невинный
Сумел нащупать жизни нить.
От тех, с кем связан пуповиной,
Решил, как можно дальше жить.
И жил, гадая на монетку,
Из опасенья навредить,
Но часто уходил в разведку
С тем, с кем не следует ходить.
А после не на той женился,
Втащил на брачную кровать
И каждый вечер спать ложился,
С какой не сел бы в поле…
Усы у зеркала сбривая,
Скорблю над драмой бытия.
Живу давно не понимая,
В нём это я или не я.
***
ПЕЧАЛИНИ /Виктор Тетерин2/
Родился ты на свет и жил.
Совсем не с теми ты дружил.
Любил не тех, как нужно было.
Ты хочешь знать? Не то и говорил!
А так как нужно, этому тебя никто не научил...
И имя, глупое твое! Ну Кто в тебя его вложил?
От имени такого свет, воистину, не мил.
В тебе, брат, много нужно изменить.
Походку, тело, мимику, оскал.., и т.д. Жми сюда