Вот дед и баба в сказке при лучине сидят –
За триста лет не вышли из тьмы.
Они торчат пеньками и живут невпопад -
Такие же точно, как мы.
Яичко золотое старым Ряба снесла -
Случается такое лишь раз!
Не стоит прогибаться, раз такие дела!
Ведь мир слегка прогнулся под вас!
Я деда знал – когда-то он прослыл молодцом,
И баба – остановит коней!
Но испытать задумали на прочность яйцо –
Яйцо оказалось прочней!
Ну, что ж, судьба порою преподносит сюрприз,
Мы в жизни ошибались не раз…
Не стоит прогибаться под минутный каприз,
Пусть лучше мир прогнется под вас!
Привыкли дед и баба не считать свои дни
И по теченью плыть до конца!
Но мышь хвостом махнула – и приплыли они:
Ни денег, ни друзей, ни яйца!
Не плачьте, вашу сказку зачитают до дыр!
Простые яйца вам в самый раз.
Зачем же вы прогнулись под изменчивый мир?
Пусть лучше б он прогнулся под вас!
Стихи что брошенные дети,
Гуляют сами по себе
По дому, записям, по ветру,
Страницам, чаще на заре.
Ну что же вам не спится, дети,
Откуда бодрость в поздний час?
Почём вы днём не дома были,
Где так скитала рифма вас?
......
Что ж рада вам и ночи позже,
Пока растёте вы любя,
Пускай гуляете так поздно,
Я не ругаюсь, вы ж дитя.
Дитя небесного чертога,
Его посланник между строк,
Растёте, крепнет ваша форма,
ЧествУю каждый ваш росток.
Слежу меняетесь с прогулки,
Свежее ясней строчки, слог,
Звучат и ярче ваши струны,
Что так прекрасно пишет Бог.
Он вас встречает у порога,
Сажает у камина в ряд,
А вы шумите, ворошитесь,
Сбивая в рифму всё подряд.
......
А что поэт, такой же сирот,
Такой же мученик ночи,
Ему не жалко глаз и перьев,
Ему тепло и от свечи.
Он рад и вам и вашим играм,
Он как читатель глух и нем,
Он горд игру его продолжить,
Ему сотворчество не плен.
Мария Ермак,
«О небо, только не молчи»
Мне Бог мои стихи диктует,
Он для меня стараться рад.
Ему я очень благодарна,
Сбивая в рифму всё подряд.
О том, о сём и вновь об этом.
Мои стихи... Они – дитя.
Как и оно, они свободны,
Куда-то пО ветру летя.
Ещё – по записям своим же,
Ну, и т.д., ну, и т.п.
Дитя, летайте, подрастайте:
Важнее – небо, чем СП.
Скажите, рифма где скитала
И где она бродила вас?
Почём вы не были сегодня?
Наверно, лезли на Парнас?
Гляжу, румяны и довольны –
Наверно, всё же взобрались.
И снова Бог мне строчки шепчет,
И вновь меня уносит ввысь.
Мои стихи меня пленяют,
И я торжЕствую за них!
Всё Ясней и отчеливЕе
Звучит мой каждый новый стих.
Поэт – такой же сиротинуш,
Такой же бедный человек.
Макает перья он в чернила,
Забыв про двадцать первый век.
Он трёт свои глаза при свечке,
Кремень и трут употребив.
И, как огонь, душа пылает,
Дотла сжигая примитив.
Поэт, когда стихи напишет,
Ему, поэту, всё равно.
Глухонемой его читатель
С ним в этом деле заодно.
Бываю с Богом я на связи,
ПонЯв: в поэзии – мой шанс
Себя излить по белу свету.
Когда же следущий сеанс?
Снежно-снежно. Еле-еле,
Утопая на ходу,
По сугробам и метелям
На свидание иду.
Золотит закат порошу,
Тишина стоит вокруг.
На душе сомненья ноша:
Ждёт меня ли милый друг?
Вот луна взошла краюшкой
Над заснеженной тропой.
Вьётся дым над той избушкой,
Где живёт мой дорогой.
Снега выпало немало,
Целый день мела пурга,
Только я идти устала
Через снежные луга.
Упаду в сугроб устало,
Чтобы дух перевести.
Десять вёрст я отмахала.
Ждёт ли счастье впереди?
В небе кружатся снежинки.
Засыпая, вижу сны:
Свет в окошке от лучинки,
Мне навстречу вышел ты...
Жми сюда
~~~~~
НЕСОСТОЯВШЕЕСЯ СВИДАНИЕ (тематическая пародия)
В тулупчонке из овчины,
С рюкзачишком на горбе
Шла из пункта А дивчина,
На свидание в пункт Б.
Вид замёрзшего марала,
Прям, сводил её с ума –
В сёлах Среднего Урала
Дюже лютая зима.
Обмотавшись изолентой,
Чтоб не мёрзнуть при ходьбе,
Хахаль шёл дивчины ентой
В ентот самый же пункт Б.
Девка хоть «идти устала
Через снежные луга» (с),
Всё ж, любовно гоготала
Во всё горло «буга-гааа!!»
«Десять вёрст уж отмахала» (с)
Об пеньки деря косу,
Но дружка свово, нахала,
Не увидела в лесу.
Шла кругами три трёхдневки.
С криком:
«Где ты, милый друг?!» Для влюблённой в парня ж девки
100 километров – не круг.
Чмокнуть девку в уха мочку
Грезил парень средь денька,
И девчонка чмокнуть в щёчку
Тож могла бы паренька.
Но судьба вот так с издевкой
Кукиш им – возьми скрути!
Паренёк, как видно, с девкой
Разминулись по пути.
Обломилися им чмоки.
Обоих нашли…
И где?
Девку – во Владивостоке,
Паренька – в Караганде.
Клара у Карла украла кораллы. Над скалами Вальхаллы, Солнце вставало, освещая устало путь от финала к началу. Тихую гавань накрыло девятым валом волны цунами. Добро с кулаками пинает веками лежачий камень. Карма подрезала крылья Икару. Поцелованная небесами в угаре шмара, тихо стонала. Играя словами, я наблюдаю с окраины ...... (много, много слов) ...... Развеет ночь рассвет. Сквозь тысячи лет, свою круговерть, как и впредь, будут вести жизнь и смерть. Карл у Клары украл кларнет.
(с) Безшуток
Не стал пародировать стиль. И решил не мучить читателя записью в одну строку. Нечто вроде ответа:
______
На дворе трава –
на траве дрова. Как смешны слова,
мол, во рту халва,
когда там полынь.
Усмири гордынь,
не пори муйню
по семь раз на дню.
А тех слов допрежь,
почесавши плешь,
один раз отмерь
и семь раз отрежь.
Ты игрою слов
не смеши ослов,
не плоди рабов,
обратив к ним зов.
Не плоди рабынь –
если сунул – вынь –
а попутал черт –
оплати аборт.
Говоря «халва»,
не кричи «ура!» –
может, вновь полынь,
может, вновь мура.
Не руби дрова
на траве двора, а в тиши святынь
помолись.
Аминь!
У мусорного бака, на помойке,
Ажурный я платочек подняла.
Подумала, вдруг обронила бойко
Старушка по пути, что мимо шла.
Её я догнала, сказав, постойте,
Красивый же платок вот этот ваш?
Та отмахнулась, буркнула, оставьте
Коль вы подняли, значит теперь ваш...
Ушла старушка, я платок надела,
Полюбовалась дивной красотой.
Галина Обухова,
«Платок»
Из мусорного бака, на помойке,
Я платье осторожно извлекла.
Чудесный образец шитья и кройки
Лежал среди завалов барахла.
Пикантно украшала платье рюшка,
И в целом мне понравился наряд.
Его сюда вчера одна старушка
Забросила проворно, говорят.
И к платью, и к старушке этой тоже
Кипит неравнодушие моё,
Но чувствую, что к платью – больше всё же.
Раз я нашла, оно теперь моё.
Примерить платье страшно не терпелось,
Почистив от прилипшей шелухи.
За баком я в него переоделась
И вышла к вам читать свои стихи.
Я уплыть захочу на край света
Где полощется вечное лето,
Не смолкают ночами цикады И на ветках желтеют бананы.
Елена Ковина, "Я надену очки голубые..."
Нынче тянет особенно остро
улететь на тропический остров,
где на пальмах - живых обелисках-
аппетитно алеет редиска...
Где щебечут счастливые птицы,
на скале баклажан колосится,
а волна балансирует ловко
древесину столетней морковки,
ветви брюквы шумят над заливом...
Радиация всё-таки - диво!
И прильнув головою к папайе,
я второй головою мечтаю...
Кто обронил янтарь в кармин заката?
Желтеет мрачного ущелья склон.
Как будто свет горит в глубинах сада,
Где средь ромашек царствует пион.
Стремится чёлн к скалистому утесу,
Волнуя зеркало недвижных вод.
Застыли лебеди в средине плёса,
Таится в скалах вход в заветный грот.
Не слышен чаек белых вечный ропот,
Темнеют плёса гладь, прибрежные кусты.
Как крик звучит твой еле слышный шёпот
Среди поистине вселенской немоты…
САХ
Как россыпь золота закатные лучи,
Желтеют мрачного ущелья склоны.
И сад. В саду - де Сад, в преддверии ночи -
к пороку, сволочь, нравственному склонный.
Неяркий свет в садово-парковой глуши,
где средь ромашек нежатся пастушки,-
о как, невинные пока что, хороши! -
поют благопристойные частушки.
Маркиз де Сад уже возглавил хоровод,-
ах не узнать!- в халате медсестрички...
Проникнуть выпало ему в заветный грот
пастушки каждой ...
К чёрту на кулички -
стремится хоровод, как некий бедный чёлн.
Век бродит призрак, но не коммунизма,
вещает тень Отца,- не Гамлета причём,-
апологета садомазохизма
olyapka
К порокам нестандартным склонный САХ
под жёлтым светом позднего заката
Крадётся, аки некий тать, в горсад,
в рассадник нестандартного разврата.
Как только сторож пьяненький Фома,
закрыл на нОчь железные ворота,
И опустилась на горсад густая тьма,
услышал САХ мелодию гавота.
Ходили слухи: в этом горсаду
под руководством одного маркиза
под крики странной птицы какаду
стартует действо типа антреприза…
И вот... Нашёл порочный САХ дыру
в заборе старом и проник, конечно,
туда, где несмотря на мошкару,
пастушки развлекаются беспечно...
----
Он обомлел: прекрасные пастушки
с маркизом дивным водят хоровод
под кваканье усердное лягушки,
доносится которое с болот.
Остолбеневшего увидев САХа,
пастушки бросились к нему стремглав.
(Признали в нём, наверно, вертопраха,
красивого, ну, скажем, как зуав).
Забыты непристойные частушки,
остался в хороводе лишь маркиз.
САХ правит бал! И с ним теперь пастушки!
Такой вот непредвиденный сюрприз…
А что маркиз де Сад, дитя порока?
В Париж сбежал, наверно, со всех ног.
И правильно – ведь с ним одна морока.
От САХа получил де Сад урок...
Зачем, вы спросите, пастушкам хороводы?
Не нужен им десадовский гавот!
С собой у САХа пиво, бутерброды
и все пути ему открыты в тайный грот…