«От страсти я сгореть себе не дам
И на дыханье чувственного мая
Черёмухой сомну и обломаю
Но не отдам, во снах, тебя богам.
Не говори, что спишь, вздыми ресницы,
К тебе пришёл простой, без колесницы,
Не в золоте: нодьёй в страстях сгорая...
Не Бог, а дьявол вышедший из рая».
(с) Kim-ono
______
несколько хулиганская ответка-полупародия
Уйми храпак, вздыми ресницы,
Вопри в меня скабрёзный взгляд,
Узри, как я к тебе, блуднице,
Хотелкой нéмощной объят.
Хотеть – задача не простая,
Когда и курам не орёл.
Теперь, как чёрт из недров рая,
Чуть вышел, зыркнул ...и зашёл.
Люблю хотеть в начале мая
Разок-другой. И посему
Твою берёзку заломаю,
Чтоб не досталась никому.
Теперь златая колесница
В пещерах скачет лишь во сне...
Ну, а пока вздыми десницу
И помоги вздымиться мне.
Кукушка ку-ку-кнула, позже запела дроздом.
В соседнем селе петухи залились соловьями,
Пастух сделал выстрел, озвучив округу кнутом.
И стадо коров поэтично обвесил ***ми.
А ты всё молчишь, и ни тпру, и ни ну, и никак.
Ты свой полином предложить мне любезно не хочешь,
А я уже снял, подстелив лопухов лапсердак,
Как тут же ещё раз чирикнул соловушкой кочет.
Обидно мне очень, что Бог не направил тебя,
Чтоб дивную ночь обустроить с биномом Ньютона.
Я так не смогу всю гиперболу всунуть, любя.
Воспитан был мамой по правилам местным бон-тона.
"Есть горячее солнце,
Наивные дети,
Драгоценная радость
Мелодий и книг.
Если нет - то ведь были,
Ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин,
И Гейне, и Григ!" Саша Чёрный,
1910 г. ...Есть луна и весна,
Есть влюблённые люди,
Есть "Маяк", что дороже
Любой "Би Би Си",
Есть классический мир
Увертюр и прелюдий,
Где Чайковский серьёзнее,
Чем Дебюсси.
Погоняло "Глухой"
Не услышит Бетховен,
От Гайдара остался
Мальчиш-Кибальчиш,
Есть "Зенит"-чемпион,
ЦСКА и "Эйндховен",
Есть Сергей Чиграков,
Именуемый Чиж.
Есть Жерар Депардье,
Домогаров и Кински.
И другим, кто снимался,
Оказана честь,
С Новым годом и на фик
Отправит Лукинский
И поэзия Чёрного
Вроде бы есть.
Есть любимейший ЖЭК,
Что в мороз недотопом
"Согревает" сердца.
А открывшийся люк
К сточным водам ведёт..
Если кто не дотопал,
То послышится - Бах!
Это хуже, чем Глюк.
Всем известно, что есть
В нашей речи другие,
Выражавшие гнев
С недовольством слова.
Изречения те
Не придут с ностальгией -
Проявление чувств
Не осудит молва.
Есть ловушка-коло...ооо!*
И по-русски об этом,
Раз велик и могуч, -
Будут смачно внимать
Кандидаты наук,
Доктора и поэты.
При падении вглубь
Вспоминавшие... мать...
......
*коло...ооо !- имеется в виду
открытый канализационный
колодец в момент падения в
него зазевавшегося пешехода.
Окна открою и ветер впущу,
Пусть будет сыро и зябко!
Я тебя больше не отпущу,
Чувства сгребаю в охапку.
......
Роскошь объятий, мягкость перин,
Быстро расстаться нет шансов!
Ты не волнуйся и не спеши,
Да и потом не печалься!
Надежда Цветкова Жми сюда
Вздумал уйти? До чего ж ты неправ!
Сыро на воле и зябко.
Я, к батарее тебя приковав,
Чувства сгребаю в охапку.
Ты не спеши, не волнуйся, остынь,
Ногу привяжем к кровати.
Не гарантирую мягкость перин,
Только лишь роскошь объятий.
Вот я сейчас принесу тебе пить –
Я же не злая собака...
...Как он наручник сумел отцепить?!
Не понимаю, однако!
А Фомич бугай что надо!
Белый галстук, рыжий фрак.
Он обнюхивает стадо,
Потому что надо так.
......
Он идёт – на шее складки,
На хребте несёт зарю,
Он вдыхает запах сладкий
Через левую ноздрю!
Виктор Брюховецкий
Журнал «Сибирские огни»,
№03 – март 2010
Есть бугай у нас в деревне,
Бык по отчеству Фомич.
Я пастух. Кусают слепни,
По траве змеится бич.
Я пригнал коров на выпас,
Срезал свеженький свинух.
Из подпасков нынче вырос,
Потому-то и пастух.
Стадо кормится на травах,
За пеструхами смотрю.
Бык вдыхает сладкий запах
Через левую ноздрю.
Неподвижно замирает
И воздушную струю
С наслажденьем выпускает
Через правую ноздрю.
Дальше движется неспешно,
Чтобы фокус повторить.
Уникальный бык, конечно,
Что об этом говорить!
Я такого, если честно,
Не видал ни у кого.
Жалко, имя неизвестно,
Только отчество его.
В ночной больнице над синей раковиной тяжёлой
задыхался от рвоты, плакал, дрожал, успокаивался, курил,
потом начиналось снова... На подоконнике голый
засыпал на мгновенье и опять в себя приходил.
......
Я выхаркивал прошлое в шумящую дырку, по подбородку
что-то текло, вытирался брезгливо, прикладывая рулон
туалетной бумаги, качался на унитазе, как будто в лодку
меня посадили, поднимал глаза: небосклон
шипел от ночного снега...
Василий Ковалёв
Журнал «Сибирские огни»,
№09 – сентябрь 2013
Хочу рассказать о том, как в больницу попал как-то раз –
что-то случилось со мной, был не совсем в норме.
Я на утку садился, но падал с неё и садился на унитаз,
раскачиваясь на нём как при семибалльном шторме.
По ногам моим что-то текло, я разматывал длинный рулон
туалетной бумаги, чтобы вытереть эту жидкость,
совершая при этом на качающемся унитазе наклон
и впадая всё больше и больше в сонливость.
Незадолго до этого харкал, блевал, плакал, стонал, курил
и кричал: эй, кто-нибудь, побыстрее меня отсюда снимите!
Приходил лечащий врач, что-то, голому, мне говорил,
но я уже спал на подоконнике в этом виде.
Мне кидали приготовленную таблетку в стакан,
и она шипела там как небосклон от ночного снега.
Я просыпался, пил этот больничный нарзан
и опять укладывался на подоконнике для ночлега.
Ни один журнал не принял этот мой правдивый рассказ,
хоть я долго ходил по их белокаменным палатам.
А вот для «Сибирских огней» он оказался в самый раз,
и они даже пообещали, что сделают меня лауреатом!