В наше время , довольно-таки трудно себе представить , а особенно нынешней молодёжи , что их папы и мамы , а так же молодые бабушки и дедушки , не имевшие за душой ни шиша , умудрялись такое отчебучивать , что нынешнему поколению и в страшном сне не привидится и , конечно же , в голову не придёт . А именно : случаи из моей юношеской , очень весёлой и не забываемой жизни .
В те советские , дефицитные времена , не имея блата и связей , очень трудно было достать модную , стильную одежду , соответствующую запросам того времени , а , посему , как говорится , голь на выдумку сильна . Помню , прикупив бело-дымчатые джинсовые брюки , по случаю , и поносив их почти пол года , изрядно запятнав и поистерев , за неимением возможности приобрести что-нибудь лучшее и броское , решил обновить старое путём простой покраски в желаемое , а попросту , расстелив на кафельном полу в умывальнике общежития , предварительно намочив его , чтобы проще было убрать красочные следы перевоплощения , сорвал с потолочного неонового лампового освещения решётку , наложил её на свой придуманный шедевр и краской-распылителем из флакона нанёс синие квадраты . Получились брюки в клетку . Пусть не идеально по линиям совпадающие , но единственные такого рода во всей Академии на тот период . Народ , присутствующий при этом , скептически давал советы и замечания , абсолютно не веря , что русская краска , после первой же стирки , не вымоется и не облезет . Но всё получилось , как и задумывалось . Я щеголял в брюках в-клетку .
Но куда смешнее и неправдоподобнее , но стопроцентно реалистична , была история с моей поездкой домой , в Вяземский уезд , в село Ленкино , к родителям . Почему село называлось Ленкино никто не знал . То ли Ленка там была выдающаяся , то ли Ленин там проезжал , то ли Лен. Кино там зафигурировалось , толи Ленки.., но ( плана Ленки Ленками , но дадут ли ? ) . Вот у Владимира Ильича Ульянова псевдоним был Ленин , по тому , что подруга у него первая была Лена . Значит чей он ? – Ленин . А у Иосифа Виссарионовича Джугашвили первая подруга была Аля , а так , как он был намного старее её , то бишь старпёр ( СТ.-старый пердун ) , то и псевдоним отхватил СТ.Алин .
Лёгкий анекдотец про первого вождя : лежат в шалаше Володя Ульянов с Алёшей Пешковым . Вовка мацает Лёху за яйца , ласкает соски ему и говорит :“ Лёшенька , и кто это тебя Горьким-то назвал , сладенький ты мой !“
Началось всё с того , что мой коллега и одногруппник сказал , что он едет на Белорусский вокзал за билетом в Смоленск и попросил отмазать его на семестрах и лекциях , я пообещал , но с тем условием , что он возьмёт и мне билет на тот же поезд , в сторону Смоленска , до Вязьмы , но так , что бы это было не позже 15 – ти часов по прибытию туда , так как после этого времени автобусы могут не ходить и мне придётся ночевать на Ж/Д вокзале . Вместе ехать веселее и дорога не так скучна . Сказано-сделано !
Приятель мой Андрей , чухнул с утра за билетами и , прикупив их , радостный вернулся назад . В субботу мы с ним ранёхонько поднявшись , поехали на метро к Белорусскому и , сев в поезд , конечно же , платцкарт , ехать – то всего пяток часов , распаковали скудную закуску , типа хлеба , сосисек , пирожков и майонеза , к ним бутылку водки пшенишной и начали наше пиршество по случаю отъезда к родным и хорошего начала каникул. Меня в селе ждали родители и гудёж на свадьбе местного вет.врача , доводившегося мне корешем и пригласившего меня на столь торжественное для него событие . Созвонившись , я объяснил ему , что припрусь токмо после обеда , ближе к вечеру , но точно буду .
И вот , на станции г. Гагарин , предыдущей до моего выхода в Вязьме , мы с Андреем вышли на перрон , я – покурить , он – просто так воздухом подышать . Вышли и проводницы , стоянка была 15 минут . Я обратился к ним с вопросом :» Сколь далеко ещё до Вязьмы и как долго стоит там поезд .» , на что мне было сказано , что поезд скорый и в Вязьме лишь замедляет ход , но не останавливается . Глаза мои налились кровью не меньше , чем у быка , видящего придурка с красной тряпкой или корову , стоящую в позе НАТЕ ! Андрейка тут же погрустнел и начал лепетать что-то несуразное . А так , как я уже не однократно ездил , из-за отсутствия билетов , квази-зайцем с «кочегарами», т.е. с водителями електровоза в их первом головном локомотиве , сидя на откидной лавке за пол цены , то ничего дикого в том не видел , чтобы просто подойти к оным и попросить притормозить в месте назначения за н-ное количество рваных , естественно в пределах разумного . Ну а кто был виноват в этой ситуации ? Конечно же Андрейка . Вот ему я и дал выбор : или идти к «кочегару» и уламывать его тормознуть в Вязьме , хоть на десять секунд , или везти меня из Смоленска обратно в Ленкино за его счёт на такси . Андрей не был наглецом и такие трюки выделывать не умел . Пришлось инструктировать его скорым образом что и как говорить , а для пущей убедительности он должен был давить на жалость обрабатываемого , выдавая наспех придуманную легенду , что мол друг шпарит домой из Афгана , его ждёт вся родня на вокзале к пятнадцати часам , а тут такая промашка вышла с билетом и поезд , окатив пылью и вонью ожидающих промчится мимо , шокируя и без того хвативших в жизни горя родителей . Андрей попёр к електровозу , вагон наш был вторым по счёту и я прекрасно видел и частично слышал что происходило дальше . Приятель мой , остановившись у открытого окна тягача , начал орать высунувшемуся мужчине что-то , активно жестикулируя руками и предлагая выйти на минуту к нему вниз . Пожилой напарник водителя вышел на перрон и мой одногруппник стал жалостливо и эмоционально повествовать придуманную наскоро историю с лоханувшимся дембелем и не удачной покупкой билета , всё время приговаривая доверительное в разговоре слово батя . Батя , ну ты пойми ! Батя , ведь ты же сам небось и отец и дед . Ему надо-то , батя , пару секунд . Батя , да войди ты в положение и т.д. ...
— Ну и нашел же ты себе работу, — целыми днями у виноводочного торчишь.
— Не скажи, не скажи! — я еще по совместительству на заводе фрезеровщиком числюсь.
ХОТЕЛ
По правде жизнь прожить хотел, —
Пока в наш коллектив, не залетел.
Теперь он перестал хотеть, —
Чтобы от нас не улететь.
БОРЬБА С НИКОТИНОМ
В нашем цехе мы, к примеру,
Держим третий год пантеру.
Где? – в курилке, всем известно;
Там сейчас совсем не тесно.
Курят где? – невдалеке,
Рядом – в красном уголке…
Из Египта, прямо с Нила
Привезут нам крокодила,
Чтобы красный уголок
Слыть за образцовый мог.
* * *
Я вырос, стал большим и вот –
Пошел работать на завод.
Сказали мне: «Гори! Свети!
И гайки на болтах крути».
Но я работать не хотел –
Не гайки – всем мозги вертел.
Мне предложили в повара.
Я даже закричал – «Ура!»
Сказали: «Не пересоли.
В котел все разом не вали».
Всем насолил я не однажды.
Уйти не предлагали дважды.
Я от завода так устал,
Что даже тунеядцем стал.
В отдел, где продают вино,
Меня тянуло и давно.
Но что-то я не доглядел
И угодил не в тот отдел.
Теперь мозги я не кручу –
Я снова на завод хочу.
* * *
Работали – сил не жалея –
Озеленяли. Есть аллея!
Сейчас посмотришь – ни хвоинки –
Видел, лично.
А говорят завод
Газил слегка так, символично.
* * *
Глаз один, нос один —
Настоящий господин.
И с протянутой рукой —
Привлекательный такой.
ЗАМОРОЗИЛИ
— Алло! — Это бюро добрых услуг?
— Добрых, добрых, — что вы хотели?
— У нас к вам просьба.
— Слушаем.
— Пошлите в детский сад «Ласточка» Деда-Мороза и Снегурочку. Новый год, понимаете-ли, детишек надо порадовать.
— Понимаем, понимаем, но, не пошлем.
— Почему?
— В прошлом году мы вам посылали Деда-Мороза и Снегурочку, так вы их там заморозили. Они после вашего детского сада на больничном три недели отсиживались. У вас там и в этом году холод в помещениях?..
БЕЗ ВОДЫ
Восхищаюсь я верблюдом,
Как большим природы чудом —
Может без воды недели,
И, ничто ему, на деле...
Я блуждаю, как в тумане —
Сухо там, на кухне, в кране.
О, какая злая мода!
Что ты делаешь природа!
МАСТЕРА
Да, были мастера! —
Храм сделан
Без гвоздочка:
Поставлен на века,
И точка...
Бригада наша
Сляпав сараюшку,
Гвоздей поизвела —
Хватило б
На царь-пушку:
Сто штук на доску.
Вот какая милость!
Но через сутки
Сараюшка повалилась.
НОВАЯ ШТАТНАЯ ЕДИНИЦА
Видать в ЖЭКе новую штатную единицу ввели: подойдешь к технику-смотрителю с заявкой, а он тебя к чертовой бабушке посылает.
ДЛЯ ЧЕГО?
Взял сто пачек папирос.
Для чего? — возник вопрос.
Для чего! Ответ простой:
Ожидается простой.
НЕДОВОЛЕН
Чем-то мастер недоволен.
Может он сегодня болен?
Грипп? – обычное явление.
Может поднялось давление?
Может быть - открылся рак?
(Ну, - зачем же сразу так?) –
Он же не курил табак.
В чем же дело? – гонит брак
Смена (горькое явление) –
Хуже рака и давления.
МАКАРОВА ЛЮБОВЬ
Макар влюбился в сапоги
Увы! — в чужие сапоги.
Макар не спит. Макар страдает.
Никто его любви не понимает.
* * *
Рыли траншею лопатой обычной
Время ушло –
Срок довольно приличный.
Только старались, какого рожна?
Вовсе она здесь была не нужна.
Мигом зарыли бульдозером.
Братцы,
Вот преимущество механизации!
НЕ ПЕРЕПРЫГНУТЬ
Где-то читала родная жена,
Может блоха
Перепрыгнуть слона.
Блоха перепрыгнет
Слоновью конструкцию.
Не перепрыгнет дурную
Инструкцию.
* * *
На подгоняльщика учился
И, кажется, в учебе отличился.
Но нынче времена –
На ближнего не лай.
А хочешь подгонять –
Без мата подгоняй.
* * *
Решали –
Строить иль не надо
Пристройку новую для склада.
И, наконец, решили - нет.
Решали сколько? – десять лет.
* * *
Наталья Павловна сначала
Роман запутанный читала.
Но незаметно отвлеклась
Пустым соседок разговорам,
Перемываниям, разборам
И просто втаптываниям в грязь.
А за стеною хохотали,
Слова произносили вслух,
Кого-то смачно распекали,
Кого-то разносили в пух.
А между тем часы стучали
И проходил рабочий день –
Глотая эту дребедень –
Которую в отделах и не замечали…
Пора и штаты сокращать.
ЖЕНЩИНА
В должности любой и чине
Женщина ровна мужчине.
Даже в сфере - сверхурочных
Закрепилась дюже прочно.
Эх, носить бы на руках,
Числить в передовиках…
Если поработать просим.
* * *
Остановись, мгновение!..
Командно-административным методом
Не получается.
* * *
Жил да был один простак,
Он работал абы как:
Абы как сапог тачал,
Абы как и получал.
Жил да был другой простак,
Он работал как ишак:
Сапоги во всю тачал –
Как и первый получал.
Будь порядок не таков –
Не грузили б простаков.
Хватит лозунги кричать,
Их проталкивать в печать.
Надо честно получать –
Не за наглость, не за спесь,
Не за хитрость, не за лесть.
Не за то, что с шефом лад –
За конечный результат.
ЛЮБОВЬ К ЖЕНЩИНЕ
«Чем меньше женщину мы любим…» -
Сказал поэт в припадке вдохновения.
И это правда, к сожалению.
«Чем меньше любим мы …» и вот,
Тем больше валим на нее забот.
ШЕФ ОЗАБОЧЕН
В управлении тьма народа,
Пыль толчем –
Крепка порода.
Трудится в поту народ,
Чтоб был толще бутерброд…
Шеф сидит, кумекает:
Сокращать-то некого.
- Папа. Давай скворечник сделаем.
Семён Михайлович разлепил глаза и сначала не понял в чём дело. Только что ему снилась огромная женская попа. А тут вдруг голос сына – «Давай скворечник сделаем». Он даже во сне успел подумать, как из этой жопы можно сделать скворечник. Дупло-то есть, но вряд ли скворцу понравится его новое жилище.
Совсем проснувшись, он понял, что перед кроватью стоит сын с молотком в руках.
- Какой скворечник? Дай папе поспать.
- Нам в школе задание дали на выходные. Сделать скворечник на конкурс.
Семён Михайлович, как обычно, после трудовой недели на заводе, расслабился вчера с друзьями во дворе за партией в домино, и сейчас его голова больше всего смахивала как раз на скворечник. Ему хотелось бутылочку жигулёвского и совсем не хотелось делать скворечник.
- Иди маму попроси. Пусть из пакета молока вырежет.
Зинаида Петровна занималась приготовлением завтрака на кухне и на просьбу сына отреагировала однозначно.
- По скворечникам у нас папа специалист. В молодости немало дырок насверлил. Так что однозначно к нему.
Понимая, что сон про жопу безнадёжно испорчен, Семён Михайлович неохотно потянулся, встал с кровати, всунул ноги в тапочки и поплёлся на кухню.
- Чё пожрать?
- Пожрал ты вчера. А сейчас садитесь завтракать. Потом сыну скворечник сделай.
После завтрака Семён Михайлович прикинул, что у них есть из материалов. Вариант с пакетом из-под молока сын отверг сразу. Нужен был настоящий скворечник из досок и с окошком.
Семён Михайлович напряг, гудящий как трансформаторная будка, мозг и попытался вспомнить, что он знает о скворечниках. Вспомнил только про какие-то лопатки и про то, как из металлического бруска выпиливал напильником зубило на уроках труда. Никаких скворечников в памяти не было. Но технологию изготовления скворечника он себе мог представить. Нужно было только материалы поискать.
На балконе хватало всякого хлама. В том числе там нашлось несколько досок ДСП, из которых когда то он, целых три месяца, собирал шкаф. Что ж, скворечник это тот же шкаф, только меньше. Значит полдела сделано.
Сын в нетерпении бегал вокруг с молотком. Семён Михайлович отнёс доски на кухню и достал дипломат с инструментами. Ножовка, гвозди. Нужен был ещё коловорот, для того, что бы сделать окошко.
- Я к Ваське за коловоротом, – крикнул Семён жене и хлопнул дверью.
Очень удачно, что не оказалось коловорота, у Васьки может оказаться пиво. Если даже не окажется, то он всё равно уже вырвался из дома и можно сгонять за прохладным.
Васька тоже вчера играл в домино, поэтому состояние его было схоже с Семёном. В его голове без всяких скворечников орудовал дятел. Звонок в дверь спугнул наглую птицу, но включил циркулярку.
- Кого ещё там принесло в субботу утром, – пробубнил Васька и поплёлся открывать дверь.
- Здоров Василий. Пивка не найдётся? Мне ещё скворечник делать, а у меня у самого голова как птичий дом.
- Сам бы не отказался. А нахрена тебе скворечник?
- Сыну в школе задали. Так может, сгоняешь за пивом? Я чё-то не подумал, когда вышел в майке и трусах.
- Бежать лень, но есть чекушка.
- С этого и надо было начинать, – одобрил Семён Михайлович.
Уговорив по быстрому четвертинку, Семён вспомнил собственно, зачем пришел.
- У тебя коловорот есть?
- Зачем?
- Дырку в скворечнике делать.
- Дрель есть. Мощная. Можно бетон сверлить.
- Ещё лучше. Давай.
Дятел улетел и циркулярка выключилась, поэтому Василий тоже почувствовал тягу к орнитологи, и напросился за компанию.
- Не долго ходил-то? – ворчала жена, перекрикивая шум пылесоса.
- Так, пока нашли. Васька вот в помощники вызвался. Щас за пять минут сколотим. Дело-то не хитрое.
Вся компания собралась на кухне.
- Сначала нужно схему нарисовать, а потом по размерам выпилить доски, – предложил Васька.
- Неси Мишка бумагу, линейку и карандаш, – отправил Семён сына.
Мишка принёс всё, что его просили, и мужчины сели за стол рисовать схему скворечника.
Василий сказал, что в школе по черчению у него была твёрдая тройка, поэтому рисовать вызвался он. Василий сидел и чертил карандашом линии, отмеряя линейкой сантиметры нового дома скворца, иногда от усердия высовывая кончик языка.
- Вот. Готово, – продемонстрировал он своё чертёж.
На рисунке был изображена то ли собачья будка, то ли деревенский туалет.
- Чё за хрень?
- Скворечник, – обиженно ответил Василий.
- А нахрена такой высокий и окошко такое огромное?
- Ну, я подумал, неудобно будет скворцу щемиться в дырку. Пусть в полный рост заходит.
- А мне нравится, –отозвался Мишка.
- Короче, – скомандовал Семён Михайлович. – Будем пилить на глаз, – и, положив доску на табуретку начал пилить.
- Держи, что бы не ёрзала, – скомандовал он Ваське.
Семён Михайлович уже взмок от работы. Доска шла тяжело. То ли от того, что просто тяжело, то ли от того, что вчера перебрал. Пот лил ручьём, но мужчины не сдаются, там более в присутствии детей.
- Смени меня. Я подержу, – не выдержал он и передал ножовку Василию.
Василий взялся за дело. Мишка радостный бегал вокруг и заглядывал вниз, под табуретку.
- Ещё чуть-чуть. Ещё! – кричал он радостно. – Почти!
Васька тоже уже взмок.
- Ножовка у тебя тупая. Полчаса уже пилим.
- Давай-давай. Уже почти, – подбадривал его Семён.
Василий продолжил, яростно дергая пилой. Мишка сидел на полу и наблюдал.
- Всё! – радостно крикнул Мишка.
- Что всё? Еше не… - не успел закончить фразу Семён, потому что в это момент табуретка под доской развалилась на две части.
- Пи… - хотел было выразить свои ощущения Васька, но вовремя взял себя в руки и промолчал.
- Да… - согласился Семён.
- Что у вас там? – крикнула Зинаида Петровна.
- Дядя Вася табуретку распилил! – ответил за всех радостный Мишка.
На кухне воцарилась тишина. Немая сцена из пьесы Ревизор. Василий и Семён укоризненно смотрели на Мишку и ждали появления Зинаиды Петровной.
- Вот щас действительно начнется пи.. – не стал при ребёнке заканчивать Семён.
- Это… - не могла подобрать правильных слов Зинаида, таких, чтобы не травмировать психику сына.
- Миша. Выйди в комнату, – сообразила мама.
- Миша останься, – возразил папа. Он понимал, что при ребёнке конфликтная ситуация пройдёт на более дружественной ноте.
- Короче! Строители птичьего счастья. Можете хоть на загривках друг у друга пилить, но мебель больше не трогать.
Семён Михайлович посмотрел на незаконченную доску и вздохнул.
- Без пол-литра точно не разобраться.
- Согласен, – поддержал его Василий.
- Давай одну часть доделаем, и ты сгоняешь. Щас эту доску допилим, дупло просверлим, а остальное уже легче пойдёт. – предложил Семён.
- Я к соседке, на десять минут, – крикнула из коридора Зинаида. – Мишка с вами за старшего.
Семён решил, что пока жены нет, можно взять другую табуретку и закончить дело, но теперь уже без происшествий.
Доска без табуретки пошла быстрее и через минуту с ней было покончено.
- Давай дрель.
Василий включил дрель в розетку и подал Семёну.
- Вот сюда аккуратно клади и держи. Я сверлю, – командовал Семён с дрелью на изготовке.
Василий положил доску между двух табуреток, так, что бы сверло на выходе попало между ними, а не в одну из них. Семён приступил…
- Всё! – крикнул Семён, когда сверло прошло насквозь.
- Ураааа! – крикнул Мишка и захлопал в ладоши.
Василий отпустил доску.
- Стоять!!! – орал Семен, пытаясь удержать дрель в руках, с вращающейся на сверле доской.
Василий попытался поймать доску, но вместо этого получил ею по морде и отскочил в сторону. Семён с трудом уворачивался от вращающейся доски. Дрель, подёргиваясь, пыталась освободиться от доски. Наконец у неё это получилось, и она запустила доску прямо на обеденный стол, в фарфоровый заварочный чайник. От неожиданности Семён выпустил дрель из рук и прежде чем он выдернул её из розетки, дрель оставила за собой на линолеуме неровный рваный след.
- Ты что доску-то отпустил? – орал на Василия Семён.
- Ты сказал – Всё. Я и отпустил.
- Миша, сходи в комнату, – попросил Семён.
- Миша останься, – возразил Василий.
- Ты моим ребёнком не командуй. С какого хрена у тебя дрель не выключается?
- Так видимо ты на фиксатор нажал, что бы кнопку не держать.
- Я щас тебя самого зафиксирую и дупло в голове просверлю. Ты что из розетки не выдернул тогда её?
- Растерялся… Я пойду, наверное… - неуверенно сказал Василий.
- Хрен уж там. Сиди теперь тут. А ты Мишка, - Семён обратился к сыну. – Не кричи с порога матери, что тут что-то произошло. Ничего страшного. Чайник я новый куплю.
Зинаида Петровна вернулась от соседки.
- Ну как у вас дела?
- Не переживай мама, – ответил Мишка. – Всё в порядке. Ничего страшного. Папа купит новый чайник.
Мама с опаской заглянула на кухню. В это фразе, произнесённой сыном, таилась какая-то интрига. И ещё это – ничего страшного. Страшно было заранее.
Картина почему-то была предсказуемой. Зинаида сурово надула ноздри и ничего не сказав, ушла с кухни. Вернулась она через пару минут, бросила Семёну старые треники.
- Надевай штаны, и идите во двор мастерить. Если тут в таком же духе продолжиться, то нам самим придётся в скворечник переезжать. И Мишку с собой возьмите, а то нажрётесь там.
Семён собрал инструменты в дипломат и, загрузившись досками, в компании Василия и Мишки отправился во двор.
- Ну что ж. В этом только плюс. – заметил Семён.
Во дворе, за столиком для домино, собралась уже порядочная компания. Семён с Василием и Мишкой подошли к столу.
- Собирайте кости. Важное дело есть, – обратился Семён к присутствующим. – А ты Мишка, иди пока побегай. Папка щас в два счёта соорудит тебе скворечник. Скворцы ещё драться за него будут.
Мужчины прониклись идеей и пообещали, что это будет самый лучший скворечник, который только видели скворцы и, несомненно, займёт самое первое место на конкурсе. Работа закипела. Каждый внёс свой вклад в строительство скворечника. Принималось всё, от гвоздей, до поллитровок. До позднего вечера стоял дым коромыслом. Каждый был при деле. Кто пилил, кто сверлил, а кто просто разливал. Уже и мать пришла посмотреть, что собственно так долго может строиться, но была выдворена со стройки и, забрав Мишку со двора, ушла домой.
Было совсем уже поздно, когда Семён вернулся домой.
- Ну и где?
- Завтра закончим, – махнул рукой пьяный и уставший Семён Михайлович, и не ужиная отправился спать…
В эту ночь ему снова приснилась жопа. Вокруг неё летали скворцы и всем своим видом показывали, что они явно недовольны тем, что жилище ещё не готово.
На следующий день работа продолжилась. До самого вечера…
В итоге два дня весь двор бухал и строил чудо-скворечник.
Вечером Семён Михайлович, в сопровождении Василия позвонил в дверь своей квартиры. Жена открыла и была немного удивлена. Мужчины вдвоём держали готовый скворечник.
- Что? Слов нет? То-то, – улыбнулся Семён. – Завтра сам с сыном в школу пойду относить. Не могу пропустить минуту славы.
Утром Мишка гордый шел в школу с отцом. Ещё бы. Такого скворечника точно ни у кого не было и вряд ли когда будет.
На столах в классе стояли скворечники. В основном типовой конструкции, с крышей и окошечком, но все собрались вокруг Мишкиного скворечника, размером с небольшую собачью будку.
Вместо круглого окошка просторный вход, обрамлённый резными узорами. Василий всё-таки настоял, что бы скворец мог комфортно заходить, а дядя Коля обрамил его искусной резьбой. Вход помимо всего имел ещё дверь, которую скворец мог закрыть, прилетев домой или, улетев из дома. Над входом красовалась табличка с выжженными буквами «Добро пожаловать. Вытирайте ноги». Это работа Сашки с третьего подъезда. Он хотел на металле чеканкой отбить, но решил, что не управится в срок и просто выжег на дощечке. Крыша была из гофрированного метала, сделанного по индивидуальному проекту, что бы не протекала. Из крыши торчала труба. Вдруг семья скворцов курящая и тогда вытяжка просто необходима, настоял Кузьмич, попыхивая папиросой. Васька предложил ещё пристроить маленький телевизор, который хоть и не работал, но при желании можно было бы починить. От этой затеи отказались, потому что сомневались, что скворцы будут тихими семейными вечерами смотреть футбол и кино. На трубу-то согласились исключительно из уважения к Кузьмичу. Сделали на всякий случай громоотвод. Ну, мало ли. Но фишкой была другая вещь. В скворечнике, по наступлению темноты, включался свет. Электрик дядя Митя срезал в подъезде фотоэлемент и наладил в скворечнике свет. Теперь в подъезде свет не включался, а в скворечнике как положено. В комплект прилагалось пятнадцать метров провода с вилкой. Дядя Митя сказал, что если не хватит, он ещё принесёт.
Дети были в восторге, когда Мишка демонстрировал, как включается свет, а учителя прибывали в тихом шоке. Даже без вопросов, просто так, на всякий случай, Мишкиному скворечнику присвоили первое место и унесли в музей школьных поделок.
Семён Михайлович вечером с чувством исполненного долга лёг спать и ему опять начал сниться сон про жопу. Только теперь в этом сне, в жопе, с наступлением темноты включился свет, и семья скворцов удобно расположившись, курили и смотрели телевизор. Заметив, что за ними кто-то подглядывает, они на всякий случай прикрыли дверь. Затем жопа качнулась и куда-то пошла, а Семён Михайлович подумал про себя – «ну вот, обжились».
А скворечник до сих пор стоит в музее поделок той школы. Только со временем табличку со «Скворечник» поменяли на «Теремок». Даже сейчас его можно там увидеть. Многое поменялось, но скворечник никто не посмел выбросить. Мало ли…
Поэзия - это постоянный поиск компромисса между формой и содержанием. И в поиске этого компромисса поэт просто не имеет права ссылаться на учебники, стараться соответствовать различным клише - если слово проситься в строфу, оно должно быть там.
Всегдар Алексей
Я не претендую, ни на какие награды, меня уже не переделать, пишу как хочу и как умею. Пусть моя рифма Вам кажется бедной, но так написал я, а никто другой.
Даже если Вы скажите, что это не поэзия и называется это по другому, но это написал я, к великим себя не причисляю. А анекдоты в стихах это вообще не в рамках. Коверкание русских слов как вижу даже приветствуется на Хохмодроме, так почему не приветствуется глагольная рифма. Что это за мода "рамки", их нет, и не нужно никого подравнивать.
- Ой Господи, и чего это я здесь сегодня расп.....дился. Уж простите Христа ради.
Это было пять лет назад, когда я был начинающим поэтом и
считал, что «амфибрахий» - это матерное слово.
В аккурат на Чукотке проходил литературный конкурс «Король поэтов», на который съехались все оленеводы, в том числе и я.
Места призового я, к сожалению, не занял, потому что в то время у меня не было еще связей в поэтических кругах. После того, как определились лидеры, ко мне вдруг подошел Роман Аркадьевич Аврамович, закатал мою кухлянку, поцеловал меня в животик, взял на ручки, погладил по головке и сказал:
«Это ЧУДО есть будущий ИСПОЛИН ЧУКОТСКОЙ ПОЭЗИИ!»
На том и стою…
С тех пор это стало традицией - целовать одаренных мальчиков в животик.
Так, мужчина, шо хотите? Шо? Не слышу, можно громче?
Шо ж вы шепчете, любезный, как простуженный суфлёр?
Вам, небось, презервативы? Или свежую «Виагру»?
Говорите, не томите – сзаду ж люди так и прут!
И чего вы мне суёте? Шо за фото страшной тётки?!
Я сейчас охрану кликну – разве ж можно так пугать?!
Тут приличная аптека, храм врачебной медицины -
Или делайте покупку, или дверь вон в том углу!..
… Нет, ты слышала, Галина, шо хотел клиент нахальный -
«Дайте калий цианИстый!» - прям, дала, уже бегу!
Предъяви сперва рецэптор за печатью терапэвта,
А не фото жуткой тёщи мне подсовывай под нос!
Была у Васи любимая жена Нэлки. Хорошая хозяйка была! Лепёшки вкусные умела делать: оголит верхнюю часть ноги и на ней тесто раскатывает, а потом в очаге выпекает. Вкусно! Пальчики оближешь! А какая Нэлки в постеле была!!! Геологи соврать не дадут. Собрался как-то Вася на охоту, а жена его любимая говорит: "Васёк, возьми меня с собой. Не пожалеешь!" Почесал Вася затылок, дай думает возьму, а и вдруг не пожалею... Пришли до места. Не успел Вася ружьё расчехлить, как откуда не возьмись, медведь выскакивает и на Васю надвигается всей бурой массой. Вася петляет, как заяц, а тот не отстает от него. "Нэлки, дёрни медведя за хвост!", - крикнул Вася.
И правда, не пожалел Вася, что взял Нэлки на охоту...
В одном небольшом островном государстве царило Лёгкое Замешательство. Когда-то давно, может быть лет сто назад, там царило Равнодушие. Уходя на пенсию, Равнодушие решило хоть что-то сделать для своего населения хорошее и ничего лучше не придумало, как пустить слух, мол, остров, на котором находится страна, вот-вот будет затоплен морем. С тех пор государством стало править Лёгкое Замешательство.
С вечера, ложась спать, люди забывали заводить будильники, и им приходилось вставать задолго до рассвета, чтобы не проспать. Но они всё равно опаздывали на работу, поскольку, выходя из дома, вдруг вспоминали, что утюг не выключен и приходилось возвращаться. Возвратясь домой, некоторые, случайно кинув взгляд на календарь, обнаруживали, что сегодня выходной и на работу идти ни к чему.… Хотя календарь давно не только не отрывался, но и не менялся, и был вообще другого года.
По разным каналам радио и телевидения назывались разные даты и время. Но все к этому привыкли, и у каждого был свой отсчёт.
Давно у всех были упакованы вещи. Ожидание затопления превратилось в ритуал: постоять у окна, задумавшись глядя на море, потом открыть сумки и чемоданы – проверить: не забыто ли чего, что-то выложить, что-то дополнить…
В лёгком замешательстве находились и все государственные службы. Какие законы и постановления исполнять? – никто не знал, и чиновники творили что хотели, при этом ссылаясь на какой-нибудь указ. То есть, беспредел, конечно, был полный, но… законный. Любой вопрос можно было решить в свою пользу, если дать взятку. Так все и делали! Трясущимися руками давали, трясущимися руками брали.… При этой процедуре, как правило, присутствовали органы правопорядка, но они находились, как обычно, в лёгком замешательстве от увиденного.… Да и куда было сажать? – тюрьмы переполнены безбилетными пассажирами, на которых не распространялась амнистия. Это были обречённые люди! Потому, что в случае затопления - вряд ли нашёлся бы ключ от тюрьмы. Это при Лёгком Замешательстве ещё как-то можно ключ найти, пусть другой, не этот,… а уж при Панике, которая началась бы при затоплении, до ключа ли будет?..
А Паника всё-таки пришла. Но пришла она не с моря, как ожидалось, а с Лёгкого Замешательства у газовой плиты. Пожар начался на кухне, сжёг дом, улицу и стал быстро распространяться дальше…
Так в государстве воцарилась Паника. Конечно, во всём виновато Лёгкое Замешательство. Причём здесь Равнодушие…
Тут в воскресенье мужики в нашем дворе скучали. В шахматы-шашки поиграли, газету почитали, и все, больше делать им нечего. Вот и заскучали. Сидят на лавочке, молчат, и кто палочкой, кто носком башмака на песке черт те чего чертят. И тут Петро спрашивает всех:
- Мужики, а вот вы о чем мечтаете?
- Вообще или в данный момент? – говорит Семен.
- Да хотя бы в данный момент.
- Ну, я мечтаю, чтобы наши вошли в финал чемпионата мира, - говорит Семен.
- А я хочу купить новую машину, - оживился Федор. – А то старая уже того… старой стала.
- А я бы съел порцию харчо, - мечтательно зажмурился Петро. – Нет, пожалуй две.
- Тоже мне, нашел, о чем мечтать. От того, что ты съешь свое харчо, наши не выиграют. А ты им мысленно помоги. И я помогу, и другие помогут. Глядишь, и выиграют.
- Нет, - сказал Федор. - Пусть без меня выигрывают. Мне надо новую машину покупать, а то старая…того… В общем новую надо. Вот об этом я сейчас и мечтаю. Да только сколько ни мечтай… При моей-то зарплате в десять тысяч... Вот если бы это были не рубли, а доллары. А еще лучше – евро!
- Да, хорошо бы, - подумав, согласился Семен. – Но вот что я вам скажу, мужики: мечты – они часто бывают бесплодными. Не зря же говорят, дурень думкой богатеет. Я вон накануне игры наших с немцами так мечтал, так мечтал, чтобы сыграли хотя бы один-ноль, и что? Они нам – раз, а мы им – ноль!
- Да что вы заладили: футбол, машина, доллары. Вот харчо – это да! – плотоядно облизнулся Петро.
И тут над ними распахнулось окно на первом этаже, выпустив наружу одуряющий чесночно-луково-ткемальный аромат свежеприготовленного харчо.
- Петруша! – ласково позвала, навалившись пышной грудью на подоконник, жена Петра Марина. – Обедать!
У Семена и Федора одновременно заурчало в желудках и они, раскрыв рты, как голодные птенцы клювы, уставились вверх, на окно с соблазнительной Мариной в нем и офигительным харчо за ее широкой мягкой спиной.
- Вот о чем надо было мечтать, дурни! – назидательно сказал, расплывшись в самодовольной улыбке, Петр. – Ну да ладно, пошли, найдется и вам по тарелке харчо. Найдется, же Мариночка?
- А то! – сказала Марина и заиграла ямочками на румяных щеках. – И даже по стопочке налью.
Вот уж не женщина, а мечта!
Это было в славные времена, когда меня еще не величали гранд-дамой демимонда, когда на демонстрации ходили по разнарядке райкома, давились за колбасой в гастрономе, а в телевизоре ежевечерне видели не наглую лошадиную морду блондинки без грудей, а доброго дедушку с пятью золотыми звездами, иногда попадавшего верхней губой по нижней.
Я только пошла курсисткой на подготовительное отделение института благородных девиц имени иностранных языков в городе-герое. Зачем поперлась? Замуж мечтала за иностранца, как любая приличная советская девушка.
А где порядочной девушке было пройти языковую практику, как не в гостинице для иностранных гостей из капстран? Ой, только не говорите мне, что в общежитии для студентов из недоразвитых стран тридцать третьего мира! Я вошла однажды, так от запаха вьетнамской жареной селедки упала в обморок и пришла в сознание, только когда подруга поднесла к носу ватку с шанелью №5.
На подготовительном у меня завелась подружка Фира, которую много лет не выпускали на ПМЖ в Израиль (хотя настрополилась - она ж не дура - в Америку), а на вступительных везде заваливали за пятый пункт. Заметьте, не за пятую точку, которая у нее была в более, чем порядке, а за потенциальную принадлежность к пятой колонне. Короче, Фира была круглой пятерочницей.
Так вот, у нее был мальчик-зайчик из одноклассников, который строил мне глазки. Однажды он пригласил нас с Фирой в ресторацию гостиницы «Интурист». В те годы я была скромна не по годам, потому оделась соответственно: мини-миниюбка в облипку и кофточка в жуткий розовый цветочек.
Подходим к массивным дверям отеля, вертухай в униформе выпячивает грудь и губы:
- А вы куда, телки?
- Это со мной, - шепнул наш зайчик, - столик у нас заказан.
- По чирику с носа, - нагло просипел швейцар.
Я полезла в сумочку, которая уже дымилась от возмущения, чтоб достать последний трудовой червонец, но зайчик сам умаслил держиморду. Мы вошли в огромный зал, где на сцене перед столиками коллектив девушек в платьях до пят и кокошниках исполнял народный танец, одобренный министерством культуры. Столы ломились от икры, снеди и заморских фруктов. Из серебряных ведерок фаллически торчали бутылки шампанского.
Зайчик провел нас в тихий угол зала. За столиком восседали две возрастные путаны с фирменными сигаретами в зубах. Они смерили нас презрительным взглядом, как продавщицы мясного отдела - интеллигентов в очках. Зайчик с ходу защебетал с ними о видах на урожай.
- Так, пара аллюров и стая пьяных термолаев, - констатировала расклад Брижжит Кромешная, жгучая шатенка с красными слезливыми глазами. – Халдей Юрик донес, что бундесами и штатниками даже не пахнет.
Аллюрами в среде местных путан называли макаронников, от итальянского allоre, а термолаями – чухно белоглазое, из-за их любимой фразы на финском, которую могла перевести всего одна интеллектуальная ****ь, да и та померла от передоза водки «Финляндия».
Второй ветеранкой оказалась пятидесятилетняя Анка Колокольчик. Благодаря пышному бюсту и широким бедрам у нее создавалась иллюзия талии – это при росте-то метр пятьдесят. Когда Анка заходилась своим знаменитым мелкоколокольным хохотком – а происходило это ежеминутно – публика оборачивалась к нашему столику, и даже почтенные старцы приподнимались, скрипя стульями и чреслами, чтобы узреть вожделенный источник горлового пения. На плечах ветеранки сидела аккуратная головка с белоснежным шиньоном, что позволяло ей успешно выступать в амплуа пышной блондинки.
Но тайна успеха Анки среди дорогой клиентуры заключалась в ее второй работе. Днем она преподавала домоводство в средней школе, где сеяла широкими пригоршнями разумное, доброе и вечное, - щедро, как и в первой своей профессии. Она с удовольствием рассказывала клиентам о работе в школе, демонстрировала собственноручно сшитые кожаные трусы и вязаные лифчики. Когда Анка дарила на прощанье вышитые платочки с розочками и сердечками, ее отдаривали фаллоимитаторами, плетками и наручниками. Об Анкиной коллекции СМ-реквизита ходили легенды.
Плешивый и подобострастный халдей Юрик принес мартини. Я думала, что Фиркин зайчик станет за мной ухаживать, но оказалось, что он по уши в интимном бизнесе, потому что постоянно перешептывался с Брижжит и отлучался на свои сутенерские переговоры.
Вскоре подплыли еще две грации. Дуня Мохнаткина, плоская дылда с пикантными усиками и небритыми подмышками, под ручку с Марлен фон Бюст, маленькая сусликовая мордочка которой казалась потерянной на фоне раскидистой груди. Марлен слыла полиглоткой, поскольку знала несколько инфинитивов то ли из английского, то ли французского – она их путала. Первым обращением ее к клиенту было интимное «вонч сигарет» с растопыренными рогаткой пальцами. Когда вежливый иностранец подносил раскрытую пачку, она хватала всю и заявляла: «мусье не компран и не андестэнд, блок оф сигарет!», после чего проводила гостя на экскурсию в «Березку». С грациями пришел качок Федя с неинтеллигентным лицом сантехника, который, как оказалось, был не вышибалой при дамах, а банальным проститутом широкого профиля.
За счет зайчика подали сухонькое и закуски. Все бурно обсуждали вчерашний поход в Березка-шоп в сопровождении Анкиного постоянного клиента. Людей низшего сорта с серпасто-молоткастым в валютный магазин без иностранцев не пускали. А выгнать сопровождающих дорогого гостя лиц права не имели. Так местный профсоюз интимных работников отоваривал свои трудовые центы, сантимы и пфенниги. Фирка развесила уши по тарелкам, набила рот копченостями и горящими глазами щупала обновки ветеранок. Она жаждала подлизаться ко всем сразу и немедленно вступить в профсоюз.
Вдруг прибегает наш зайчик-благодетель с неожиданно выпученными глазами.
- Девки, в кучу! Срочное заседание профкома.
Баришни сгруппировались и напряглись.
- Есть один бундес, кру-тей-ший, - зайчик понизил голос.
- Блондинок предпочитает или брунеток? – всполошилась Марлен, не будучи ни той, ни другой. – А может, пупсик понимает толк в бюстах?
- Нет, Марлуша, это эксклюзив, спецзаказ. Но за содействие намечаются неслабые проценты. Итак…
- Ясно, мой клиент, - резко тряхнула шиньоном «белокурая» Анка. – Вчерась новый латексный страпончик у фарцы оторвала, почти новый, с пристегушкой. Вот, зверюга на ловца бежит, - и она зашлась свом знаменитым колокольчиковым хохотом, так что все соседи пооборачивались, а один почтенный старичок с грохотом уронил вставную челюсть в бокал с шампанским.
- Тише ты, курва белобрысая! – Прошипел озабоченный зайчик. – Бундес не по тем делам.
Все посмотрели на Федю-качка, ковырявшего в носу.
- Нет, Федя отдыхает, - авторитетно заявил зайчик. – Тут очень спецзаказ… Видите ли, дедушка фрица был эсэсовцем, служил в Маутхаузене и порядком угробил евреев. Внучек приехал искупать семейное проклятье.
Оживилась Фира и поспешила вставить свои три копейки, зажатые в потном кулачке:
- У меня в семье ни одного гоя, а прадедушка был гомельским раввином, - сказала Фира как будто между прочим.
- Ой, а у меня двоюродная бабушка – чистопородная, тьфу, чистокровная, - встряла Анка.
- Мир праху ваших предков, - закивал зайчик.
- Но бабушка еще жива! – настаивала Анка.
- Ну не потащишь же ты двоюродную бабушку к фрицу в постель? – фыркнула Марлен.
- Нет, что вы, она уже ходит под себя, да и коляска ее тяжела, как жизнь в дурдоме, но я–то еще хоть куда… - Повернулась в профиль Анка.
- Девоньки, успокойтесь, вы ж не дослушали…
Анка попробовала захохотать, но Дуня Мохнаткина вовремя воткнула ей в пасть кусок буженины.
- Итак, спецзаказ, - многозначительно сказал зайчик. - Фриц мечтает, чтобы его поимел нежный еврейский юноша в дамском платье. При этом он должен быть с роскошными сиськами, накладные и силикон категорически не приветствуются.
Анка открыла было рот, чтобы залиться хохотом, но поперхнулась бужениной.
- Это как-это-как-это-как-это? – протарахтела изумленная Дуня.
- А вот так это: нам нужен натуральный транс! – Зайчик обвел глазами членов профсоюза и уставился на мудрейшую – Брижжит Кромешную.
По молодости Брижжит прошла огонь, воду и обезьянник в ментовке, она знавала, по чем фунт лиха на гэбэшных субботниках и в комсомольских саунах. Но и ассортимент брюликов в Березке знала наизусть. Достав пудреницу, ветеранка профессионально обновила пуховкой штукатурку на изможденном лице и деловито вопросила:
Фирка расстегнула свою занюханную кофточку, чтоб стала видна цепочка с шестиконечной звездой на груди.
- Кофтенку-то зашпили, ватрушка, с твоей вываркой тебя с мальчиком перепутают лишь в страшном сне малобюджетного ужастика, - резонно заметил Федя, специалист по филейной части.
Фира надула губы и повернулась ко мне в поисках сострадания, но вдруг встрепенулась и почти закричала:
- Ой, а у Зиночки попка мячиком, как у мальчика! И мать у нее еврейка…
Я вежливо приподнялась и кивнула. Все оценивающе посмотрели на мои формы.
- Есть такая партия! – пошевелила усиками Дуня Мохнаткина, исключенная из универа за двойку по истории КПСС.
- А что, если постричь под полубокс и перекрасить в брюнетку, за еврейского юношу сойдет, - заметила Брижжит.
- А член у меня, по-вашему, за ночь вырастет?
- Это не проблема. Пристегнем Анкин страпон.
Анка залилась колокольчиком, челюсть за соседним столиком звякнула в бокале – снова старичок не промахнулся. Дуня не удержалась и перегнулась к старперу:
- Пукать будешь исключительно пузырьками от шампанского!
Все укоризненно посмотрели на Дуню, затем перевели внимание на меня.
- А ежли клиент приверженец орального секса? Он что, дилдо от пениса не отличит? – не унималась я.
- Страпон намажешь вазелином заранее, чтоб не раскатывал изверг губищи, - наставительно сказала Брижжит. – Орально пускай развлекается с грудями, будь ему матерью и родиной.
- Да, сиськи у Зиночки - высший класс, - польстила Фира.
- Ну, уж до высшего еще работать и работать… - промямлила Марлен фон Бюст.
- Зато стоят, а не болтаются переспелыми грушами, как у некоторых, - заметил Федя.
- Тсс! – прошипел зайчик. – Вокруг шпионы конкурентов.
В этот момент мимо столика прошелестела шелками знаменитая Иссыккуль. У нее было лицо пьяной киргизской женщины из аула Карасук. Обветренные губы приклеились в перманентной улыбке к прокуренным кривым зубам, в которых зияла дырка для трубки. Явно принадлежа к косоглазому племени «лица-большая-цалавать-многа», она косила под гейшу, выстроив башню с икебаной на голове и укутавшись в шелковый кимонообразный балахон. Глаза ее стреляли пулеметными очередями, а уши, казалось, вращались как локаторы. Путаны дружно скрестили руки на грудях, приняли оборонительные позы и смерили конкурентку взглядом заслуженного работника смерша.
- Другие предложения будут? – спросил наконец ушастый председатель профкома, и после паузы добавил: - Так, завтра Зина в парикмахерскую, Анка к вечеру готовит приспособление, а Федя – остальной прикид. И никаких перьев!
------
Часть 2.
Назавтра к вечеру я была стриженым брюнетом в смокинге и с фалоимитатором под мышкой, который очень гармонировал с прикидом, – Анка забыла сказать, что он черный. Зайчик проводил меня в нумера. Коленки дрожали, а перед дверью люкса я от волнения чуть не напустила лужу.
На стук открыл маленький лысенький пупсик. Он испуганно отбежал к окну, запрыгнул на подоконник и выпучил глаза:
- Вас ист дас?
- Дас ист ваш заказ, майн херр Ганс, - растянулся в любезной улыбке зайчик. – Дас ист кляйне юден кнабе Абраша. Его фатер и мутер капут нах Освенцим…
- Да?... Как же они его родили тогда? – на чистейшем родном языке резонно вопросил херр.
- О, херр Ганс говорит по-русски? Изумительно, совсем без акцента. Кстати, у мальчика отменная грудь, как заказывали, - зайчик поспешил перевести разговор с неудобной темы.
Для убедительности я расстегнула пару пуговиц фрака. Увидев родинку ниже левого соска, херр облизнулся, глаза его затуманились.
- Деньги вперед, так у нас принято, - с неимоверной любезностью заметил зайчик.
Ганс достал из дипломата пачку купюр, отсчитал сумму и протянул зайчику. Тот учтиво гаркнул «данке шён» и попятился к двери:
- Наслаждайтесь, херр Ганс, не буду более мешать.
Дверь захлопнулась. Ганс плюхнулся в кресло и закрыл глаза маленькими пухлыми ручками, из-под которых заструились слезы. Наконец, он протер глаза кулачками и, всхипывая, сказал:
- Такую грудь с родинкой я встречал последний раз… в лагере… в пионерлагере имени Лизы Чайкиной. Это была любовь всей моей жизни Зиночка Скромневич, оторва из оторв… - И пупсик заплакал навзрыд.
- Как?! Мишаня? Ты?!
Я подошла к столику, взяла пустой бокал и уронила в него слезу. Красная намокшая мордашка Мишани застыла в изумлении, переходящем в дикий восторг.
- Зиночка! Зина! Лапонька, я узнал тебя по родинке, хоть ты и отрастила с тех пор грудь!
- Немудрено, столько лет пролетело, любимый… А что за бундес-маскарад ты учудил, мой сладкий пупсик? – перешла я к делу.
- Ой, ну это целая история, - стал приходить в себя Мишаня.
Оказывается, он выехал под еврейскую лавочку, но осел в Западной Германии. Там быстро организовал несколько бордельчиков и озолотился как индийский слон. Но проклятая бундес-полиция объявила пупсика в розыск. Вот чтоб не достали, он и вернулся на Родину, но без гражданства и прописки ни купить жилье, ни снять пока не удавалось.
А чтоб в отеле не донимали работники интимного бизнеса, он придумал столь эксклюзивные запросы. И надо же, этим запросам смогла соответствовать лишь я – его бессмертная Зиночка, его вечная любовь!
Я поверила, умилилась, присела к нему на потные коленки и попросила тройные чаевые. Мы отправились в вожделенную «Березку» опустошать их месячные запасы модных шмоток, косметики и парфюмерии. Потом продолжили пир духа и тела в ресторации, где под брызги шампанского я произнесла исторический тост:
- Пупсик! Я распахиваю тебе грудь как Родина, как мать, прильни же, блудный сын! И сделай мамочкеАминь.
В этот момент плеча моего коснулись ласковые шелка Иссыккуль.
- Наслышаны, Зиночка, о ваших талантах…
На стол легла визитка с золотыми вензелями.
------
- Ну, как себя чувствуем, больной?
- Да вроде ничего, доктор, вот только…
- Что там ничего – хорошо! Шов чистенький, температура нормальная. Операция-то пустяковая, подумаешь, язва. Уже и на поправочку идем!
- Так-то оно так, доктор. Вот только ощущаю какую-то тяжесть в боку, а еще мне кажется, что у меня что-то внутри тикает.
- Как это?
- Ну, когда шумно в палате, не слышно. А когда все спят, слышу – тикает.
- Да ну, бросьте! Это вы биение сердце за тиканье принимаете…Ну, давайте, я вас для вашего же успокоения послушаю. Хм. А ведь верно – что-то там не то. Ну-ка, на рентген больного…
- Так, сестра, давайте сюда снимок. Какой-то он нечеткий. Хотя... Ну-ка, ну-ка. Да вот же они, мои часы! Я ими очень дорожу, они мне от отца достались, а ему их дед оставил. Как же они попали в брюшную полость этого придур… этого больного?
- Артур Генрихович, вы ведь сами жаловались, что браслет на ваших часах от старости постоянно расстегивается.
-Да, да… Я их, видимо, забыл снять на время операции, вот они и того. Так, готовьте больного к операции.
- А как ему объяснить?
- Ну, что-нибудь придумайте. На то вы и старшая операционная сестра.
- Миленький, у меня для вас не совсем хорошая новость.
- Что такое?
- У вас начался перитонит. А то, что вы принимаете за тиканье – это пульсация крови в воспаленном участке организма.
- И что, я умру?
- Да ну, что вы! Вскроем вам еще раз брюшную полость, почистим, промоем, заштопаем. Как новенький будете! Ничего не пить, ни есть. С утра – на операцию! Понятно?
- Да уж, не тупой.
- Ну, что я говорил? Вот они, родимые! Вечные, я бы сказал, часы. В такой среде – и продолжают работать. Вот мастера раньше были, а? Ну, все шьем…Так, это у кого телефон звонит? Сколько раз говорил – на время операции отключать.
- Артур Генрихович, это не у нас!
- А тогда у кого?
- Похоже, у него.
- У кого? У этого? Не может быть! Хотя… Блин, точно! За печень завалился. Это чей телефон, придурки!!! А я сейчас сам узнаю. Алло, слушаю! Игоря Викторовича? Ага, вот чей это мобильник! Нет, это я не вам. Нет его, он в отпуске, позавчера вот проводили. Как проводили? Хорошо проводили! А, так вы его ждете в гости? Ну, не знаю, где он. Ждите, может, объявится. До свидания!.. Ну все, шьем, и потом все ко мне – на разбор полетов
- А вы зачем сюда, Аркадия Леопольдовна? Чего вам в операционной надо? Сегодня же не ваша смена?
- Да я, Артур Генрихович, так, на минутку. Девочки, никто не видел перстенек, с зеленым камушком такой? Когда Игоря провожали, еще был. А потом, после той экстренной операции, как провалился куда…
- А ну всем к больному! Добавьте наркоза - вскрываем его снова! А если еще кто-то хотя бы раз только пикнет про чаепитие на рабочем месте, независимо от повода – я сам вскрою того придурка вот этим вот пинцетом. Без наркоза!
Лето 1988 года. Саня вернулся из Москвы, куда ездил на экскурсию с нашим классом. Теперь уже с нашим (для меня и Вовки) бывшим классом. В девятый мы с Вовкой не идем.
Мы сидим втроем у Сани, он рассказывает о поездке. В какой-то момент Саня притащил купленный в поезде буклетик «Колдовство. Хиромантия. Ясновидение». Буклетик был сделан методом фотопечати – перефотографированные странички на одной скрепке.
- Во, купил у слепого в поезде.
- Лучше бы фотки с голыми бабами купил, - мечтательно произнес Вовка.
- Давайте попробуем? – предложил Саня. - Тут глава «Предсказание будущего» есть. Андрюха, дай руку.
- А чо это?
- Ну дай, ща в твое будущее заглянем.
- Да ну, нах, не получится, фигня какая-то.
- Чо, заканил? Да ты дай.
- Ну, на.
Саня накрыл мою ладонь своей, поднес книжку с мелкими буковками к глазам и что-то забубнил. Через какое-то время он дернул головой и стал вещать более низким, чем говорил обычно, голосом:
- Вижу! Рядом с тобой какая-то телка, вы выходите из зрительного зала.
- Какая телка?
- Старая. Лет 30-35.
- Ничо не старая, - обиделся за меня Вовка. – Я бы ща сам с 35-летней… И потом, ты же в будущее его смотришь. Мож, ему тоже 35? Он там какой?
- Я его не вижу, я его глазами смотрю. А, во, у него джинсы на ногах. Какие-то дешманские: тонкие, голубые, типа индийских.
- Ы-ы, - оскалился Вовка. – Ты, Андрюха, в будущей жизни лох чилийский. Путевые джинсы должны быть такими: снял и поставил.
- Да лажа все это, он порожняки гоняет, а ты ему веришь.
- Ничо не порожняки. Я внатуре вижу.
- Ну давай, гони дальше свою пургу, гы. Чо там за зал? Если театр, то ты врешь все, не пойду я в театр.
- Нет, это кинотеатр, я мельком экран видел. Вот вы выходите. Афиша. Там нарисованы четыре какие-то тетки и не по-русски нашкрябано чо-то.
- Чо?
- А, во: «Sex and the City».
- Ух ты, Андрюха, телку на порнуху повел, - снова оскалился Вовка.
- Слышь, Саня, а чо, порнуху уже в кинотеатрах там показывают, не в видюшниках?
- Откуда я знаю.
- А телка у меня красивая?
- Ну, не знаю, мож и красивая. Старая она, я тебе говорю.
- Тьфу. А это, а в чем она?
- В платье, в коротком. До жопы.
- Ого.
- И в джинсах.
- В платье и в джинсах? Да ну, нах. Так не бывает.
- Ну оно у нее очень короткое. И джинсы короткие.
- Как это?
- Чуть ниже колена, с отворотами.
- Да гонит он, таких не бывает, - согласился со мной Вовка. – А они хоть вареные?
- Нет, обычные, как-то странно потертые.
- А чикуха какая?
- Не вижу. А, вот, ты посмотрел на нее сзади. Нерусская чикуха. «Mavi».
- Херня какая-то.
- Я могу и не продолжать.
- Не, давай, продолжай, зыковско гонишь. Вот мы вышли из кинотеатра, чо там на улице?
- Это не улица.
- Фойе?
- Не, магазин. Большой. С тряпками. Странный какой-то – стеклянные двери, огромные. Много разных дверей. На каждой импортными буквами названия, а справа кафе, здоровенное.
- В магазине?
- Ну.
- Кафе в магазине? И названия импортные? Загранка. Андрюха, ты вроде как из Совка сбежал, с бабой. Умора. Правильно тебя в комсомол не приняли, - Вовка заржал и хлопнул меня по плечу. – Вражина!
- Вы подходите к двери. Тоже стеклянная. Написано «Pizza».
- Пиза? Это в Италии город такой, там башня кривая, - блеснул я знаниями.
- В Италию сбежал. Дурак, надо было в Штаты рвать, - ответил Вовка.
- Вы проходите в двери, останавливаетесь у стойки. Людей за столиками немного. Все чистенько. Пиво пьют и едят чо-то треугольное, непонятное. Так, тетка тебе чо-то говорит.
- Чо?
- Говорит: «Первый час ночи, неужели ты будешь пиццу есть?»
- Пиццу. А чо это?
- Да хрен его знает. Ты ей отвечаешь: «А ты типа суши хотела?»
- Чо такое «типа суши»? Типа суши – землю, что ли?
- Откуда я знаю.
- Стоп, - Вовка поднял руку. – Полпервого ночи, магазин, в котором кинотеатр, кафе, люди пиво пьют. Это точно не Совок. Даже не знаю, что из этого самое необычное для полпервого ночи. Пиво, наверное. Пиво в кафе, ночью!
- Да, загранка? А как тогда Саня понял, о чем я с девушкой своей базлал? Он же в иностранных языках не варит.
- Вы по-русски говорите, - ответил Саня. – Блин, вы сбили меня, все пропало.
- Ну и что, что по-русски. А может, ты со своей бабой за бугор свалил?
- Ага, как? Я не грек, не немец, не еврей. Меня хрен выпустят. Да ерунда это все.
- Ну а может, - не сдавался Вовка, - они нас завоевали?
- Кто? Итальянцы? У нас атомная бомба есть.
- НАТО завоевало, а Италия в НАТО. Может, им наш город в оккупационную зону дали. Саня, чо там еще иностранными буквами написано? А ты, Андрюха – сука. По кинотеатрам с бабами ходишь, порнуху смотришь вместо того, чтобы партизанить.
- Щас еще попробую, я вышел из контакта из-за ваших базаров, - Саня снова накрыл мою руку, уставился в книжку, забормотал, голос его опять стал ниже:
- Вы уже не в кафе. Идете. Справа написано «Benetton».
- О! – воскликнул Вовка. – «Бене»! «Бене» - это чо-то итальянское, я же говорил. Чо еще написано?
- А вот написано нашими буквами: «Мехх».
- Мех? Ну правильно, мех-то всегда наш.
- Не «Мех», а «Мехх», там две «х».
- А нах?
- Не знаю.
- Дальше чо?
- Идете, идете. О! По-русски написано. «М-видео».
- Видео? Магазин видео? Нифига себе. Большой?
- Огромный, стена стеклянная, метров на 20 или больше.
- Скажи им, - посоветовал Вовка, - этим будущим Андрюхе с бабой, пусть зайдут. Охота на те видики посмотреть. Ну нифига себе, видики в магазине! Открыто!
- Закрыто.
- Закрыто? Из-под полы, что ли?
- Нет, магазин закрыт. Но свет горит.
- А, ну да, - с сожалением сказал Вовка. – Полпервого ночи.
- Вы идете, спускаетесь вниз на эскалаторе.
- На эскалаторе вниз? Там метро в магазине?
- Нет, там первый этаж. Фонтан, возле него две машины.
- Машины? Какие?
- Не знаю, странные какие-то, все блестящие, новенькие, без номеров. У них на радиаторе такие ромбики по три штуки соединенные.
- Не наши, наверное.
- Это «Мицубиси», я в «За рулем» такую эмблему видел, - сказал я.
- Не «Мицубиси», а «Мицубиши», - не согласился Вовка.
- В «За рулем» «Мицубиси» написано.
- Вот вы подходите к дверям.
- Чо там написано?
- «Exit».
- «Выход» по-английски. Все-таки загранка это. Они не стали бы в оккупационной зоне на дверях по-своему писать.
- Дверей много. Они большие, стеклянные. Ручек нету. Вы подходите, они окрываются.
- Как?!
- Ну как в «Гостье из будущего» - в стороны расходятся. Андрюха достает пачку сигарет.
- «Мальбру»?
- Не, белая пачка, с серой полосой. «Winston» написано. Достает зажигалку. Не видно какую, синяя только.
- Ну точно загранка.
- Выходят на крыльцо. Там…
- Чо?
- Пацаны на кортах сидят. Трое, курят и на пол сплевывают.
- Блин, Совок это!
- Да ну, такого не может быть.
- А чо я вру, что ли? Я ясно вижу.
- Да врешь, прорицатель хренов. Выброси свою книжку. Такого не может быть! Не может быть никогда!..
Ну вот, опять 23 февраля на носу, и срочно надо думать о подарке. Но хочется, чтобы не просто очередной диколон или какой другой освежитель воздуха. Хочется, чтобы поразить и угодить. А самому-то ему чего хочется? Представьте себе, сущих пустяков.
1.Пивную кружку, в которой не иссякало бы свежее пиво. И чтоб пиво это всегда было холодное, и от него рос не пивной живот, а пивные мускулы.
2. Диван-невидимку. Чтоб лег на него – и пропал из поля зрения жены. И чтоб под диваном этим всегда можно было найти чистые носки, свежие газеты с пикантными анекдотами и немудреными кроссвордами, и пульт от телика.
3. Телик, приползающий на свист в любую часть квартиры, включающийся автоматически и все время показывающий голых красоток и футбол.
4. Антикошачий баллончик: пшик – и нет этой заразы. И чтоб годился так же для тещи.
5. Кошелек, в котором сами собой заводились бы деньги, лучше - в валюте.
6. Робота, безропотно ходящего с женой по магазинам.
7.Удочку, на которую всегда клевала бы «во-о-о такая рыба!». И не только клевала, но и ловилась.
8. Самозабивающиеся гвозди и самовкручивающиеся шурупы.
9. Машину, круче, чем у автомобильного магната. А лучше – несколько. И чтоб наводила священный ужас на ГИБДДэшников: летишь мимо, а они - по струночке стоят и честь отдают. И чтоб никакая пробка ей нипочем: раз - и сиганула через пробку!
10. Пожизненный абонемент в бар. Можно еще и в публичный дом.
11.Ботинки, которые чистились бы сами, не приносили бы грязь с улицы и не оставляли бы следов на коврах в квартире, вызывая истерику у жены.
12. Жену (желательно гражданскую), которая была бы красива, нема, равнодушна к деньгам, мехам, тряпочкам, драгоценностям и другим мужчинам. И чтоб уважала, и все основные инстинкты удовлетворяла: и поесть, и еще там что. Ага. И чтоб не ревновала, не пилила и заначки не умела находить.
Что, ничего из этого подарить не можете? Ну, погодите: будет вам 8 марта!
Года через три после окончания педиатрического института поступил я в клиническую ординатуру МАПО (Медицинская Академия Последипломного Образования). До сих пор не знаю, зачем мне это было нужно. Работал себе и работал. Ну ладно. Зато я мог по удостоверению клинического ординатора покупать единый проездной билет со значительной скидкой, как студент.
Но однажды случилось несчастье - я потерял своё удостоверение. Долго не мог собраться, чтобы заехать в МАПО и восстановить утерянный (или украденный?) документ. То учёба, то работа, то семья, то вечеринка... Даже покупал проездной билет за полную стоимость.
Но вот, наконец, я собрался. Сфотографировался, взял на всякий случай деньги и вместо очередной пьянки поехал в МАПО. Захожу в отдел клинической ординатуры. За столом сидит женщина средних лет, совершенно обычная, я бы даже сказал непривлекательная, замученная какая-то. Я рассказал ей о своей проблеме, отдал паспорт, фото, предложил денег. От денег женщина отказалась. "Сейчас, - говорит, - всё сделаем. Посиди здесь, подожди". И стала заполнять новую "корочку", сверяясь с моими паспортными данными. "Вот, - думаю, - здорово! И денег не взяли!".
Минут через десять получаю я новое удостоверение и радостный иду к метро. Подхожу к кассе, протягиваю новый документ и прошу продать мне проездной на текущий месяц. Кассир взяла моё удостоверение, открыла его и как-то странно на меня посмотрела. Я даже заволновался слегка. "Что, - думаю, - не так?". Тем не менее, проездной мне продали, я прошёл мимо контроля и встал на бегущую лестницу.
Но беспокойство не прошло окончательно. "Чего это на меня кассир так странно посмотрела?" Открыл я только что полученное новенькое удостоверение клинического ординатора. А там... А там, где "ФИО" чёрным по белому написано: "ЗАЯЙЦЕВ Ярослав Вячеславович"! Такой смех меня пробрал, не мог остановиться до самого дома. "И о чём же, - думаю,- размышляла таком та женщина, которая, ГЛЯДЯ В ПАСПОРТ (!), заполняла документ!?". Пришёл домой и заявил: "Ну, всё жена! Ты теперь у меня Заяйцева, а дети наши Заяйцевы!".
Вот такая история. То удостоверение у меня до сих пор где-то хранится.
Дети подрастают и радуют нас своими успехами. Время, неумолимо, летит вперёд.
Мишенька, еще недавно, был совсем маленьким мальчиком, и вот он уже учится в первом классе.
В один прекрасный день мальчик, прибежав из школы, громко закричал.
-Мама! Нам учительница задала во какое задание на дом. Нужно рассказать, что делает каждое животное. Вот корова, например, что делает?-
-Жуёт траву и мычит - улыбается мама.
-Правильно! Молодец!- подбодрил её сынок.
-А петушок? -
-Клюёт зерно и кукарекает -
-Кошечки? -
-Мяукают.-
-А собачки? -
-Лают - отвечает мама.
-Мамочка! А что делают ослики? -
Мама, на минутку растерявшись, отвечает:
-Вообще то они говорят "Иа-Иа-Иа"-
-Мамочка! Если они так говорят, значит они иакают? А так разве говорят?
Тут мама и растерялась. Она впервые не знала, что ответить своему сынуле-первокласснику.
Утром, прийдя на работу, женщина, вместо обычного приветствия всему дружному женскому коллективу кричит, что было сил.
-Девчонки! Выручайте! -
И начинает рассказывать о домашнем задании сына, перечисляя буквально всех животных.
Когда очередь дошла до ослика, то грянул дружный смех женского коллектива.
Смех, смехом, а домашнее задание надо выполнять.
При храме Аполлона в недавние времена жил Дельфийский Оракул, а при нём группа Пифий - предсказательниц.
Толпа царей и других деятелей культуры ломилась узнать будущее и прогнозы на урожай или победу в войне.
Надо заметить, что пифии трудились непокладая рук, кроме как на карты и
Другие аксессуары делопроизводства
типа кудели. По святым неделям они не работали. Варясь много лет в одном коллективе, они и месячные выходные имели в одно и то же время. Тогда к ним было не подходи - превращались из пифий в фурий, и могли нагадать с больной головы не то, от фонаря.
Многие предсказания были не совсем оригинальными, хотя списывать категорически не разрешалось.
Просто ситуации и обстоятельства были похожими.
Сам Оракул использовал для гаданий
Сушеную лягушачью лапку, но знатоки орнитологи утверждали что жабью.
Он помешивал и отхлебывал неспеша свой кофе, пока не оставалась кофейная гуща - она безошибочно подсказывала сколько брать с просителя.
У клиента спрашивали личные данные,
Типа когда и где родился. Телфонов, паролей и счетов в банках тогда ещё не было, но баньки были- назывались термы. Деньги спрашивали вперёд.
А то пойдёт на войну какой король,
а вернётся ли, ни одна звезда не знает.
Вообще, по звёздам обычно гадали только птицам высокого полёта. Чиновникам, обычно, по раскладу.
Особо горячие клиенты, хотя и платили вдвойне, до того задалбливали пифий, что те отключались в трансе.
Военачальники всегда интересовались
где у врагов казна находится или общак. Туда и наступали.
Спрашивали, с какого бугра лучше напасть и откуда ждать ответку.
Даты начала и направления операций сверяли не только по звёздам, но и по
разбросу содержимого коровьих лепёшек,
В которые, для большей непредвзятости,
Наступали с разбегу и с завязанными глазами.
Обычно, результаты толкований были довольно точны, так как происходил естественный отбор пифий неверно предсказавших. Кроме того, в силу специфики работы, из-за того, что приходилось вживаться в натуру,
Происходил и отсев по беременности
особо жарких пифий.
Д. Оракул предсказывал самым ценным клиентам или клиенткам, которые верили ему ещё и как мужчине.
И надо сказать, разочарованных почти не было. Запросит, бывало, горемычный царь, когда лучше выступать, тут Д Оракул бац ему предсказание. Особо туманные приходилось растолковывать за дополнительную плату. А так как каждый второй спрашивающий своим умом не блистал, то храм Аполлона процветал.
Пока не случился большой облом:
Одна пифия потеряв чутьё, то есть нюх по нашему, сказала, что войну начальник проиграет. И тот не пошёл. Соседи передрались, до убиения, и всё чуваку досталось задаром. Казалось бы радуйся и вознагради пифию,
ан нет.
А другой взял пифию в действующую армию, чтобы непосредственно на местности фильтровала базар. Результат
был ошеломляющий: противник бежал,
Побросав шлемы.
Кончил Д.Оракул плачевно - был захвачен кочевниками вместе с пифиями в полон. С предсказаниями не вышло - языка не знал. А пифии как-то приспособились, кто коней поить, кто верблюдов и кочевников доить. Сами скакать-то они не умели, кроме как на
клиентах.
Как-то, выступая по телеку, Лукашенко сказал примерно так: «Вы же понимаете, кто ходит на эти митинги протеста! Там одни наркоманы, тунеядцы, проститутки и прочие асоциальные элементы».
С ума сойти… Более двухсот тысяч «ассоциальных элементов» в одном только Минске вышли на улицы и площади города, чтобы выразить свой протест против тотального насилия режима одного человека над всем народом. А сколько людей выходит в областных и прочих крупных городах!
У меня город сравнительно маленький, но люди креативят по-чёрному.
Недавно в чёрных одёжках, с чёрными надувными шариками, цветами и лампадками пошли по городу отмечать днюху нашего «пламенного борца с народом». Менты, само собой, на каждом углу в брехальники орут:
– Граждане, разойдитесь! Вы находитесь на несанкционированном митинге! Люди идут мимо, скандируя:
– Мы гу-ля-ем! Мы гу-ля-ем! – и идут себе дальше.
В другом месте менты перегородили дорогу. Люди остановились и устроили перекличку:
– Наркоманы все собрались? – Все-е-е!!! – Проститутки здесь? – Зде-е-е-сь!!! – Тунеядцы здесь? – Зде-е-е-сь!!! – Что мы делаем? – Мы гу-ля-ем! И так вот прогулялись по городу. Машины бибикали, из них люди махали флажками в поддержку, люди на обочинах аплодировали, некоторые присоединялись к «прогулке». Менты особо не приставали, но тщательно снимали на видеокамеры, особенно тех, кто был без маски. Наверно, для того, чтобы потом штрафов себе на премии настричь.
Я тут вбросила в народ новый прикол: «А давайте в другой раз накрасим поярче губы, маленькими группками окружим ментов поодиночке и зацелуем до́ смерти»! Девки вроде вдохновились. Свои ж менты, не чужие... Прикольно будет смотреть, как они от объятий и поцелуев отбрыкиваться станут, а потом помаду с лиц стирать. А если это ещё и заснять на видео – весь город оборжётся. Да что там город – весь интернет! Так что живём, братцы. Мирно сопротивляемся.
Иван Фёдорович, царство небесное был мужчиной многодетным и довольно таки состоятельным по сегодняшним меркам.
Четверо его детей, были им признанными по рождению, и до восемнадцати лет, он в своё время строго выплачивал неплохие алименты. Со всеми его жёнами у него постоянно не складывалось и все его дети, почему то были от разных женщин, которым он оставлял после себя, всё то, что у него требовали.
После очередного развода, он как бы начинал жить по новому и освободившись от очередного брака, быстро вставал на ноги и продолжал свой очередной жизненный путь.
Фёдорович был деятельным и очень способным человеком и если бы не его периодические разводы, он наверное был бы олигархом.
Но этого не случилось, хотя всю жизнь он был на плаву и всякий раз умело находил свой, одному ему известный выход из всякого каверзного положения.
Последняя его возлюбленная Лика, тоже была законной женой, правда возрастом была чуть помладше его старших детей, собственно она была одноклассницей его младшей дочери.
Детей от Ивана Фёдоровича она не имела, хотя как все говорили, очень этого хотела.
Умер Фёдорович мгновенно, совсем неожиданно, обширный инфаркт, вот так запросто, взял и умер.
После помина девяти дней, в его доме собрались все, кто по своему любил отца и как-то надеялся получить кусочек наследства от усопшего батюшки. Бывших жён не было, а вот дети и внуки собрались все.
Поначалу никто и не обратил внимания на пришедшего помянуть умершего незнакомого мужчину, который сидел в самом конце стола.
И только после закончившегося обеда, когда остались все свои, новоиспечённая вдова объявила, что это нотариус, который имеет полное право огласить последнюю волю покойного.
Вдова пригласила мужчину к столу у камина, а все присутствующие расселись кто на диване, кто в креслах, а кто на лестнице ведущей на второй этаж, огромного дома .
С самого детства, неожиданно случившуюся вдову никто не называл полным именем. Для всех она была просто Ликой.
А Анжеликой её называл только Иван Фёдорович, когда очень сердился, одним только именем оповещая, что ему что-то очень не нравится.
Нотариус представился. Всем показалось очень странным его имя отчество, Александр Владимирович. Судя по его виду, ему больше подходило к примеру Моисей Аронович, или Марк Соломонович.
Он медленно вскрыл пакет и торжественно приподнявшись, прочитал довольно короткий текст.
По сути текста, все было совершенно ясно.
Квартира в центре города достаётся Анжелике, а всё остальное имущество (дом, катер, база приёмки металлолома, автомастерская, автомойка и прочее прочее) Достаётся в равных долях его настоящей жене и детям подтвердившим своё ДНК, т.е. являющихся ему родными и соответственно прямыми наследниками покойного.
- Всё правильно, проговорил старший сын Антон.
Выставим всё на продажу, а вырученные деньги разделим поровну.
С этим решением трудно было не согласиться, спорить было не о чем, потому что всем доставалось в равных долях.
Тут встала Лика и как бы между прочим напомнила, что в завещании имеется всего лишь одна небольшая загвоздочка. Им всем в смысле детям, нужно пройти анализ ДНК, так требовало завещание.
Ну, вот насмотрелись телевизора, загалдели все, но спорить опять было не о чем.
Они как-то засуетились, начали вставать со своих мест, но Лика подошла к столу, подняла какие- то бумаги и попросила тишины.
- Дело ясное, и абсолютно всё правильно, но извините меня, мне бы хотелось вам заявить, что это не совсем так.
Я с Иван Фёдоровичем прожила пятнадцать последних лет и как видите, почему то у нас не было детей, хотя я обошла все ближайшие и даже две московские клиники, пытаясь понять в чём дело. Так вот опираясь на заключение трёх клиник, имею полное право сообщить вам дорогие мои.
Иван Фёдорович не мог иметь своих детей…..
Вот только поэтому и есть такой пункт в его завещании.
Мгновенно наступила гнетущая тишина.
- Да не может быть. Как такое могло случиться, изумлённо проговорил Антон и судорожно взяв одну из бумаг начал читать. Да не может такого быть.
- Может, или не может, спросите Вы у своих матушек, -спокойно проговорила Лика и тут же продолжила.
А вот про тебя Антон, он изначально знал, что ты не его сын. Он взял твою мать уже беременной, после того, когда насмерть разбился твой родной отец, его друг. Прикинь, тебе сорок лет, а ты этого не знал ни сном не духом, а алименты тебе он исправно платил все восемнадцать лет и матушке вашей, судя по документам немало досталось.
Так что ребята, предлагаю ни о чём не спорить, жду вас после анализа ДНК, за своей долей.
В нашей смене №3 на Беринговской РЭС одно время работал машинистом турбин мой друг Миша Кристи, заводной и бесшабашный парень, который любил весёлые компании, шутки и розыгрыши. Как-то после смены в душевой мы радовались окончанию работы и освежающему душу. Вытираясь полотенцем, Миша сказал: "Вот я всегда больше всего после тренировок душ любил!" – Каких тренировок? – поинтересовался . – Да по гимнастике, ответил Миша, - Я ведь когда-то был КМС по гимнастике. – Да ну, - удивился я, - врёшь наверно! – Миша, обиженно поджал губы, - Не веришь? А хочешь, я прямо сейчас, сальто заднее сделаю? - Я посмотрел на мокрый, скользкий кафельный пол, узкое пространство между шкафчиками, голого Мишу и засомневался. – Да ты скорее башку разобьёшь, чем выполнишь в таких условиях сальто. – Миша протянул руку, - Спорим сделаю, только с одним условием, если я его(сальто) крутану, то ты голый до дома пойдёшь. На нас с интересом смотрела вся смена - машинисты котлов и мотористы топливоподачи. В их глазах мне не хотелось выглядеть трусом, да и сомневался я, что Миша сможет, поэтому пожал Мишину руку и согласился, при одном условии, что буду бежать бегом, чтоб не отморозить ноги. Да, да, дело то было зимой 1978 года, аккурат под старый Новый Год. Миша согласился с моим условием, радостно улыбнулся, предвкушая мой позор и лихо крутанул на мокром кафельном полу красивое сальто, даже не поскользнувшись.
У меня, впрочем, как и у остальных, отвисла челюсть. А ведь не врал подлец, сделал! И я, понуро собрав вещи в узелок, выскользнул через задний вход станции и в сопровождении Миши, побежал домой. На улице был небольшой морозец под 20°, мела лёгкая позёмка. До дома тёщи, у которой мы в то время квартировали, было недалеко, метров 250, так что я надеялся быстро их преодолеть, никого не встретив в первом часу ночи. Свежий морозный воздух бодрил моё голое тело, одинокий прожектор с крыши БРЭСовского дома освещал мне путь, дома ждала горячая молодая жена! Чего унывать, лишь бы не встретить никого! Увы! Я уже почти был у цели, когда из-за угла дома вывалила пьяная кампания молодых людей, возвращавшихся с ресторана. Прикрыв лицо узелком с одеждой, чтоб не узнали я, прибавив скорости, пулей пронёсся мимо них, услышав в след, - Смотри, ребята, никак псих какой с дурдома сбежал! – Да нет, - ответил другой, - у нас нет дурдома, наверно у мужика "белочка".
Запыхавшись, я заскочил в подъезд, позвонил в дверь, пулей пронёсся мимо опешившей тёщи в свою комнату и нырнул под одеяло к ещё не спавшей жене. – Ой, вскрикнула она, - ты чего такой холодный? – Да вот с Мишей Кристи неудачно поспорил, пришлось голяком до дома бежать. Грей быстрее, а то простыну!
На следующее утро ревнивая тёща устроила мне допрос с пристрастием, чего это я голый домой заскочил? Пришлось "признаться" тёще, что был у любовницы и, убегая от ревнивого мужа, не успел одеться. Жена Таня сказала, что я шучу, просто спор проспорил Мише Кристи. Но, что самое интересное, тёща не поверила дочке, а поверила в мою бредовую историю и ещё долго при случае припоминала мне это.
В 1971 году, я и мой друг Вадик Качалов, проходили производственную практику на Согринской ТЭЦ, что под Усть-Каменогорском в Казахстане. Смена, в которую я попал, была дружная и весёлая. Машинисты котлов – молодые ребята, студенты заочники Витя и Женя, кипели энергией и, не зная, куда её девать, устраивали всякие шутки и розыгрыши. Любимым их занятием в течение смены, было пугать нас, молодых студентов. Происходило это обычно так:
В течении смены мы, помощники машиниста котла, должны несколько раз, по графику, обойти и проверить оборудование цеха. Зная график обхода, Женя и Витя устраивали нам засады в цеху. Представьте себе – ты идёшь ночью по цеху. Равномерный, убаюкивающий шум работы котла, полумрак, спокойствие, думаешь, о чём-нибудь своём и вдруг со страшным криком из-под какой-нибудь трубы выкатывается что-то непонятное и тёмное. В первый момент, невольно пугаешься и вздрагиваешь, а через секунду понимаешь, что это шутки Вити с Женей. Нам, с Вадиком, это изрядно надоело и решили мы их проучить, аналогичным образом. Зная, что в самом конце смены, они лично обходят оборудование, мы тоже устроили им двойную засаду в цеху. Вадик спрятался за электросборку, возле прохода, по которому все идут к котлам, а я как маленький и ловкий, забрался на трубы, над проходом возле котлов, дальше в 20 метрах. В кинотеатрах страны не так давно прошёл показ французского фильма "Фантомас" и чтоб быть пострашнее и похожими на этого ужасного персонажа, мы натянули на голову, капроновые чулки. - Ну, теперь, они точно обосрутся от страха, - думали мы, сидя в засаде. Сижу я, значит, на трубах и жду своего звёздного часа, чтоб отомстить этим подлым насмешникам за все наши стрессы и переживания. И вот слышу дикий рык и крики вдалеке. – Так, подумал я, это Вадик уже дождался одного из них и напугал. Через пару минут, моя очередь. И точно, слышу шум шагов, подо мной. Мой звёздный выход! С душераздирающим криком, я спрыгиваю с труб, перед появившейся на проходе фигурой и рву на себе рубаху, на вроде "Доцента" в тюрьме, из комедии "Джентльмены удачи." И тут вижу, передо мной стоит начальник котельного цеха, с перекошенным, то ли от страха, то ли от гнева лицом и, повернувшись к идущему следом заместителю, кричит: "У нас что, нормальных студентов в стране не осталось, что стали придурков с психушки присылать на практику? Чтоб я завтра же их на станции не видел." Так бесславно закончилась наша с Вадиком практика на станции, а подлые Витя с Женей, катались по полу от смеха и, показывая на нас пальцем, издевались: "Фантомасы недоделанные!"
В выходные приехал на дачу. Племяннице почти 6 лет. Долго и в задумчивости сидит за столом и что-то калякает в тетрадочке. Я подумал сначала, что рисует, она обожает рисовать цветы, синичек, бабочек разных. Потом отложила тетрадочку – улыбающаяся и довольная собой. Решил посмотреть, что же она там нарисовала, подхожу – смотрю, а в тетрадочке корявым почерком выведено:
В нашем лагере, впрочем, как и во всех других в советское время, проводились различные мероприятия и отмечались праздники. Вот только до сих пор не пойму, почему один из них "День ВМФ" 24 июля, у нас отмечался особенно широко. Ведь мы были не дети моряков и лагерь никакого отношения к ним не имел. Сам лагерь принадлежал Норильскому горно-металлургическому комбинату и, логичнее было бы, отмечать день металлурга, но ведь это совсем не романтично, не то что, день ВМФ. К нему, готовились долго и тщательно. Территория лагеря тщательно убиралась. К спальным корпусам приделывались корабельные носы из плотной белой парусины, устанавливались мачты. На уровне второго этажа делался капитанский мостик с рулём и, скромные корпуса, превращались в романтические шхуны, которым присваивались имена. Наша звалась "Буревестник". В этот день, с утра, весь лагерь переодевался в военно-морскую форму – воспитатели в офицерскую, мы, дети, в матросскую. Проводились концерты, игры, конкурсы. Хором пели "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг". В общем, умели тогда, несмотря на бедность, сделать детям праздник! Один раз мы даже сходили в поход, правда ненадолго. Со всего лагеря физрук отобрал человек 20 крепких ребят, готовых к нагрузкам. В их число, к моей радости, попал и я, видно в награду за то, что я всегда был участником всех игр и соревнований. И вот мы пошли в поход, вдоль живописного берега Енисея. К обеду, пройдя километров 10, мы нашли место, где можно сделать привал и искупаться. От небольшой поляны к воде шёл спуск, заканчивающийся небольшим песчаным пляжем, в тихой заводи, где не было течения. То, что надо. Мы перекусили и, под присмотром взрослых начали купаться. Вдруг один мальчик, лет 12, вскрикнул и выбрался из воды. На его бедре зияла огромная, резаная рана, сантиметров 20 в длину, из которой потоком шла кровь. Было видно, что рана очень глубокая и ровная, сантиметров семь в глубину. Физрук крикнул, чтобы все немедленно вышли на берег, моментально выдернул из своих штанов ремень и перетянул им бедро мальчика выше раны. – Так, Коля, - сказал он второму воспитателю, - мы тут мы сами ничего не сделаем. Нужна помощь хирурга. Я побегу в Курейку (а до неё 15км.), они по воде пришлют моторку, а ты осторожно посмотри, что там, на дне и достань. Пацану, каждые полчаса ослабляйте жгут, чтоб нога не умерла, а потом опять затягивайте." И он быстро побежал обратно. Воспитатель Коля осторожно залез в воду и палкой начал обшаривать дно. Через 15 минут он нырнул и в его руке мы увидели половинку расколотой трёхлитровой банки, с острыми, как бритва краями. Ну, вот какая сволочь, её туда бросила? Часа через три на реке послышался звук мотора и причалившая лодка, высадив физрука, забрала раненого пацана с собой. Мы надели рюкзаки, и уже было собрались идти дальше, как из леса вывалило человек десять солдат внутренних войск, с собаками и автоматами. Командир краснопогонников (охрана зоны), подошёл к нам и сказал, что из соседнего лагеря сбежала большая группа заключённых и по их расчётам, она должна быть где-то рядом. Он раздал нам с десяток фотографий, с которых на нас глядели худые, озлобленные лица зэков. – Посмотрите, возможно, видели случайно, кого-нибудь из них в лесу, - продолжил он, - Но в любом случае, разворачивайтесь и топайте обратно в лагерь. С этими людьми шутки плохи, они мать родную не пожалеют, чтобы выжить в тайге, а уж ребёнка запросто могут съесть." По нашей коже побежали холодные мурашки и мы, недолго думая, собрались и быстро пошли в обратном направлении к лагерю, в сопровождении одного из солдат. Вот так быстро и неудачно закончился наш поход в тайгу.
Летнее время бежало быстро, но неумолимо. Мы уже стали забывать всё плохое, что нам подкинула судьба, как тут ещё один весьма неприятный случай подпортил впечатление от отдыха. В один из дней над лагерем разразилась страшная гроза. Ливень лил, как из ведра, дул сильный, порывистый ветер, гремел гром, сверкала молния. Мы, попрятавшись в спальные корпуса, из окон наблюдали за разгулом стихии. Гроза кончилась внезапно, стих ветер, выглянуло солнышко. Ребятня, и я в том числе, вывалила на улицу и стала бегать по свежим лужам. Мы начали играть в догонялки. А посередине лагеря, у соседнего корпуса поперёк улицы лежал, оборванный ветром, электрический провод. Я погнался по улице за одним из пацанов и он рванул от меня, как раз туда, где лежал этот провод. Добежав до него, он упал, как подкошенный и начал конвульсивно дёргаться. Я ничего не понял, но остановился и со страхом смотрел на своего товарища. Мимо меня, со смехом, ничего не поняв, пробежала ещё одна девчонка лет десяти. - Стой, стой, раздался громкий крик физрука, убьёт, остановись. – Но девочка, продолжала бежать, не слыша его и тоже упала в конвульсиях, рядом с пацаном. С криком, - Всем стоять и не двигаться, - физрук подбежал к пожарному щиту, сорвал с него топор и, на ходу намотав свою куртку на руку, подскочил к столбу электропередачи, прижал курткой оборванный провод и рубанул по нему топором. Упавшие дети перестали дёргаться и девочка, тут же пришла в себя и закатилась рёвом. Пацан же, лежал не двигаясь. К ним подбежали взрослые и девочку увели в санчасть, а пацану, физрук начал делать массаж сердца и искусственное дыхание. Через пару минут и мальчишка очухался, но не плакал, а просто обводил всех вопросительным взглядом, не понимая, что происходит. Его подхватил на руки ангел-спаситель, в лице физрука и бегом понёс в медсанчасть. Слава Богу, это было последнее плохое событие, свидетелем которого, я стал. Закончился лагерный сезон и, мы все, вернулись в Норильск, полные ярких впечатлений от летнего отдыха. А вы бы хотели так отдохнуть?
Люди судорожно чем попало заполняют свою жизнь, за что жизнь на них смертельно обижается, а потом и уходит от них совсем прочь...
В старости каждый год жизни надо, как на войне, считать за три: один год реальной жизни, и два года той жизни, которая прошла где-то мимо тебя...
Молодым надо быть в молодости, тогда это будет хотя бы не так смешно...
Чем меньше человеку есть чем жить, тем меньше у него остаётся времени от жизни успеть всё урвать, и этим хоть как-то заполнить свой жизненный вакуум...
Самый опасный человек, это примитивный человек, потому что это самая заразная среди людей болезнь...