Наткнулся тут ( Жми сюда ) на удивительное заявление:
"primo: +2 2014-04-01 :))) Жаль, нет в РЯ слова "вовнутрь"..."
Необходимо разобъяснение:
Ах, primo, primo, напрасно ваша академическая образованность отказывает РЯ-ку быть живым как жизнь! Давно уже наши предки (то ли от ленности, то ли от безграмотности) создали в языке неких монстров (теперь именуемых то ли "наречиями", то ли еще как-то безобразно) из существительных с предлогом: поделом, снаружи, внатуре, засветло, набекрень и т.п. Чемпион здесь - двухпредложный не-в-терпеж, им***...
А то, что "внутрь" - имя сущ-е, еще в 1998 г. всем доказал Ал-др Левин, Жми сюда , своим шедёвром:
ОСТОРОЖНО ОТКРЫВАЕТСЯ ВНУТРЬ
... Осторожно, открывается внутрь! (Надпись на дверях "Икаруса")
Осторожно открывается внутрь,
понемножку, по шажку, по чуть-чуть.
Не успеешь в эту внутрь заглянуть,
как захлопнется на жирный щелчок.
Эта внутрь односложна, как смерть,
и двусложна, словно жизнь, но темней.
В ней пробоина, прореха, пробел
и бензиновый течет запашок.
В ней колотится бестактный мотор,
пневматически сипят голоса,
в ней обмылки музыкальных фигур
и немыслимый грядет контролер.
Если сильно повезет в этот раз,
то заглянешь и останешься цел,
и не выпадет двусмысленный слог
из задумчивой твоей головы.
Что успеешь разглядеть в той внутри,
то и ляжет на ленивый язык.
Но уж как ни ковыряй, не смотри,
нож не входит между каменных строк. (1998 г)
("Бестактный мотор" - вообще за пределами восторга! Живы, живы еще традиции игрунов словесами былых времен, начиная с Серебряного века, ура!)
______
А как на такое нововведение в РЯ отреагировал его приятель Владимир Строчков, можно увидеть и возрадоваться здесь:
Жми сюда
А вот как отдельные новаторы продолжают работать и над пополнением алфавита РЯ:
Нас всех учили понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь...
Не отдавить партнерше ногу,
Торя с ней вальса светлый путь,
Не есть руками помидоры,
Не лезть в чужие разговоры,
Не пить водяру из горла
И чтить двуглавого орла!
У жизни четкие законы -
Все лишь расселись за столом,
Как тут же ходуном весь дом,
Глуша своих соседей стоны...
Ну как не стыдно, машувать,
О шторы руки вытирать?!
II
Уж лучше трите их о скатерть!
Не слышат... Квасят без конца.
А выпив, вспоминают матерь,
А вместе с нею и отца!
Да что отец! Вот я намедни
ГАИшнику штукарь последний
Отвесил за двойной сплошняк,
Ну не ломался он никак!
В итоге к деве на свиданье
В тот вечер так и не попал...
Засим нарвался на скандал,
Засим - на перевоспитанье...
Такой мерзотный головняк
Устроил мне двойной сплошняк!
III
Да что сплошняк! В Ночном дозоре
Такие темы не важны.
Тень Апокалипсиса вскоре
Накроет силуэт страны.
К нему готовлюсь ежедневно,
Ведь не сердечник и не евнух,
Сметая с корочкой шашлык
(Не проглотить бы свой язык!)!
Да что шашлык! Недавно в поезд
Я сел. В столицу вел мой путь.
Лишь приспособился вздремнуть,
Как тут же завалили трое.
Достали водку и коньяк -
М-да... Подремать уже никак!
IV
Сначала выпил за любовь я,
Затем за близких и друзей,
Затем, конечно, за здоровье
И за Ростов (не вру, ей-ей!).
Тут сон неотвратимо в руку...
Один храпел и громко пукал,
Второй плаксивил как шакал,
А третий кашлял и чихал.
Я влез к себе на верхотуру.
Покуда вел с жарою бой,
Родился вывод сам собой:
Купе - на жизнь карикатура!
Бывает что на первый взгляд
Вокруг тебя лишь вонь и смрад!
V
Да что купе! Лишь образ робкий...
Шестого дня (хоть волком вой!)
Я на Красноармейской в пробке
Застрял, от зноя чуть живой.
Ну просто плавится резина!
Тут вдруг подходит образина
И наклоняется к окну,
И предлагает, мол, сосну!
Я в шоке был, бежал дворами,
Красноармейскую кляня...
И долго мучали меня
Кошмары в стиле жесткой драмы:
Приходит смерть ко мне в обед
И злобно делает минет...
VI
Да что минет! Пошел гулять я
В сад ботанический вчера.
Срывались с губ одни проклятья.
Еще бы! Глянь вокруг, сестра -
Бутылки, банки из-под пива,
Лохмотья и презервативы,
Кульки, газеты, кости, прах
И головёшки от костра...
Хиреет нынче мать-природа.
Да захирел бы, блин, любой,
Когда тут топчутся гурьбой
Все сливки нашего народа...
Ну хочется им покромсать
Любимую природу-мать!
VII
Да что гурьба? В театр давно вы
Ходили? Только, чур, не врать!
Подмыты временем основы
Культуры нашей, перемать!
В театрах плесневеют сцены...
Еще бы! Крестные кузены
Заполонили мой Ростов.
Им кабаки: и стол, и кров!
И их, увы, у нас не горстки,
А сотни! Аж в глазах черно!
А ведь они не так давно
Крутили бережно наперстки...
Задам задачку вам свою:
Зачем им этот ваш "Ай-Кью"?
VIII
Да что театр! Пошел в кино я
На "Код да Винчи". Ну и шо?
Я б написал бы здесь иное,
Но мат - не очень хорошо!
Билетов нету и в помине.
Да пусть Том Хэнкс в болоте сгинет!
И Дэна Брауна с собой
Утянет в омут с головой!
А если б сняли для примера
"Онегина" иль "Маскарад",
Не так ли зритель был бы рад
И смел билеты до премьеры?
Отвечу, развенчав мираж:
Да на хрен им "Онегин" ваш?
IX
Да что кино! Пошел с друзьями
Смотреть футбол на стадион.
Хоть СКА не "Челси" (между нами),
И не "Реал", и не "Лион".
И Абрамович не Саввиди
(Мы на Чукотку не в обиде!),
Не Моуриньо здесь рулит,
И не Биг-Бэн в ушах звенит...
Но шашлычок у стадиона
Тем англичанам не видать!
Пусть жрут овсянку, их же мать,
В сыром тумане Альбиона!
А нам тепло и хорошо,
И хочется принять ишо!
X
Да что футбол! Триста седьмую
"Пежо" купил... И на мели...
Мне друг сказал: "Какого. .. черта?
Купил бы лучше "Жигули"!
Машина супер! Денег мало,
И можно бросить где попало,
И можно починить уже
Хоть в деревенском гараже!"
Я - патриот в хорошем смысле,
Но ездить в офис, в шоп, к врачу
На "Жигулях" я не хочу!
Ну что, читатели, раскисли?
Скорей оденьтесь неглиже,
Я к вам фигачу на "Пеже"!
XI
Да что "Пежо"! Хоть с ней всегда я,
Но расскажу, умерив пыл,
Как ждали нового трамвая,
Буденновский в руинах был.
Нам причитали без зазрений
Про транспорт новых поколений,
И цены низкие совсем -
Всего лишь миллионов семь! ($)
Все закопали без сомнений -
Пойди-ка, ревизор, проверь!
Ну что ж, родной Ростов теперь
И без трамвая и без денег...
Остался лишь вопрос, вай-вай:
Ну на фиг этот вам трамвай?
XII
Да что трамвай! Не все так плохо.
Такой театр! Такой вокзал!
Вы ждете от меня подвоха?
Хотите гадость чтоб сказал?
А не скажу, такой я вредный!
И лексикон, простите, бедный.
Хоть я не все терпеть готов,
Но все-таки люблю Ростов!
Люблю кафешки Лебердона.
Люблю тот самый катерок.
В чернила обмакнув перо,
Пишу пейзажи у понтона.
Люблю тебя, Ростов-отец!
Вот тут-то сказке и пипец!
Лексеич Сон не приходил. Лексеич лежал с открытыми глазами, думая о работе. Проработав больше тридцати лет на разных руководящих должнос Читать дальше >>
РЕТРОГРАД С ИЗВИЛИНАМИ...
Из всех наушников лилась блям-блям музык, но дальше ушей она не текла. Непреодолимым барьером путь ей преграждал мозг...
ПРАВИЛЬНО, НО МЁРТВО...
Песню "Гей, славяне!" переименовали в "Антигей, славяне!". Только теперь её уже никто не пел, ни геи, ни антигеи: фальшивые песни вообще никто не поёт...
СОЛОВЬИНАЯ ЗАВИСТЬ...
Пели такие идейные песни, что все соловьи в ужасе замолкли, они так не могли...
ПОСЛУШАЛ, ПОЛЕЖИ...
Музыка оказалась настолько сумасшедшая, что в дурдом отвезли не только музыкантов, но и слушателей тоже...
А ТОВАР-ТО С ДУШКОМ...
Хорошая песня, её не купишь и не продашь, а тогда какой же это товар?..
Серега был нормальным офицером. Солдат зря не гонял, настроение свое на них не вымещал. Да и старше-то он их на 4-5 лет. Был он здоровым парнем и ввысь, и в ширину не слабенек, хотя толстым назвать его было нельзя. Солдаты тоже старались не подводить его. В общем мир у них был и лад. Но в армейской среде шутки весьма своеобразные. Короче вот как подшутили солдатики над Серегой.
Выехали на учения. И досталась Сереге точка в диком пустынном месте. Задача учений дать связь. В кунге одной из трех огромных машин "Урал" находилась аппаратная. Встали на точку, выставили антену и сидит офицер в аппаратной настраивает оборудование, чтобы дать связь. Сзади у него двойная дверь открыта, справа еще одна дверь, но она очень узкая, ее распахнули, чтобы не сжариться заживо в железом обитой машине. Сидит Серега, крутит что-то там, на кнопочки жмет, работает в общем. Рядом стоит другая машина, дающая электропитание, там дизель тарахтит - ни хрена не слышно.
И вдруг Серега обращает внимание, что когда он опускает правую руку вниз, что-то там настраивая, раздается какое-то тихое шипение. Сначала не придал значения, но потом четко заметил: как правую руку опустит - шипит! А тут надо срочно связь давать, все работы на учениях регламентированы: не уложился во-время - будет тебе пистон от командира.
Да что там за шипение, черт бы его подрал? Серега оглянулся назад и окаменел: сзади в метре от него на полу кунга в стойке - кобра, раскачивается зараза! Как он руку опустит, так она шипит, предупреждает, что сейчас кинется.
Никто, на спор, больше не смог повторить броска Сереги вправо в узкую дверцу. С положения сидя он оттолкнулся ногой, пролетел метра полтора до дверцы и вылетел из нее не зацепившись! Около машины стояли солдаты и дружно ржали.
-Там кобра!- только и выговорил очумевший Серега.
-Товарищ лейтенант, да не бойтесь, у нее зубов-то нет!- падали с ног шутники.
Пока командир сидел в кунге эти засранцы отловили кобру, а их в пустыне как грязи, сначала "сдоили" ее яд, зажав голову и прижав ее к камню, а потом, для верности, выбили бедной змеюке зубы. И запустили ее в кунг. Вот она чуть живая и пугала Серегу, на бросок поди уж и сил не было.
Самое смешное, что потом, выдав все известные ему маты шутникам и успокоившись, Сергей проверил: в узкую дверь он мог протиснуться только боком и с огромным трудом. И как это происходит с человеком в таких опасных ситуациях, летел-то он что называется в фас и проскочил как пробка из шампанского?
О происшествии, конечно, узнала вся часть и каждый считал своим долгом увидеть как Серега промещается в эту дверь. Надоели черти, послал их всех Серега то-ли на.. то-ли к...
******
В этом рассказе речь пойдет о нашем военвраче. Итак, Средняя Азия, отдельный батальон. Военврач, майор, нам, молодым офицерам, казался стариком. А было ему где-то в районе 44-46 лет. С нетерпением ждал выслуги в двадцать лет, грозился уйти на пенсию на треть оклада. После двадцати пяти лет пенсия - пол-оклада. Отчего утомился? От идиотизма службы.
Как все медики - циник. Как все военные врачи при части - лентяй. Все что требовалось от него - это отличить сачка от действительно больного. Мелочи в виде пищевого отравления, всевозможных небольших ран: упал, подвернул ногу, растер портянками до крови - лечил сам. С матюгами в виде психологической помощи. А уж если что серьезное - отправлял приболевшего в госпиталь. В подчинении - фельдшер, прапорщик. Довольно молодой мужичок, но до чего хитросделанный! И спиртом подторговывал, и лекарствами из части. И своими связями в госпитале. Короче, прапор - он и в медицине прапор!
Все прививки солдатикам и офицерам делал прапор, врач опять в стороне, дремлет себе в кабинете.
Его перл передавался из уст в уста: приходит молодой солдатик: "Товарищ майор! Разрешите обратиться?" А товарищ майор дрых в рабочее время, прямо сидя за столом. Еле продрал глаза:"Чего тебе надо?" - "Да я, это, ногу растер до крови, ходить не могу!" - "Чего жрал, скотина??" ......
Офицеры тоже порой хотели закосить от службы на денек- другой. Вот приходит такой страдалец, морда кислая, что-то невнятно ноет: и там у него болит, и здесь колет.
- Чего хочешь -то, больничный?
-Да, мне бы, товарищ майор, на пару деньков бы дома полежать, подлечиться!- скулит болезный.
-Иди, там на столе, бери больничный!- и тычет врач на стол около процедурного кабинета. Кидается офицерик, а на столе лежит бумажка. А на бумажке мастерски нарисованный кукиш!
Отучил офицеров, все знали про его "больничный".
Ну да земля-то круглая! Все знали слабость майора: засыпал он на совещаниях, как под наркозом. А совещания - одно за другим, отцы-командиры не дремлют, вставляют одуревшим от начальственной тупости офицерам мозги. То командир басами балует, то начальник штаба о тактике и стратегии талдычит, то замполит часами трындит, боевой дух к политике партии пристраивает. И всегда командир прав, а подчиненный -дурак. Распекать личный состав - это каждый рад, хлебом не корми. Придраться можно к каждому. Не дай Бог кто-то не залюбит тебя,- доконает. Тут ведь как: говорит, говорит командир и вдруг: а вот лейтенант Череззаборперепрыжкин...В это время названный лейтенант обязан встать и проорать: "Я!". Командир вытрет ноги об него и потом разрешит сесть. А может и забыть и стоит пеньком лейтенант, ждет паузу, чтобы проблеять: "Разрешите сесть?" Снова командир распекает, учит и вдруг опять: " А вот у лейтенанта Череззаборперепрыжкина" ... и снова вскакивает лейтенант: "Я!". Так, ежели командиру блажь придет, и будет скакать бедолага каждые пять минут.
Военврач плотно засыпал на второй минуте любого совещания. Садился где-нибудь позади и вся его забота была, чтобы не храпануть во всю глотку. Офицеры, не понятые военврачом, и устроили ему хохму. Военврач был в очках. Они, гады, сделали из бумаги гофрированные шторки и прикрепили ему на очки. Спит доктор, не чует. Но в подсознании знает, что он на совещании. Вот командир нудит что-то себе, все внимают в полной тишине. В это время кто-то с силой толкает врача в бок, он со сна думает, что речь идет о нем, поэтому его разбудили, вскакивает и что есть мочи браво орет :"Я!". Командир чуть с трибуны не упал от неожиданности! А тут еще доктор в очки ничего не видит, не поймет что с ним, не проснулся что ли? На месте прыгает, руками машет как крыльями!
Тут уж такая потеха пошла, офицеры на пол сползали от смеха, врач материться начал по привычке. Еле помог командирский рык привести в чувство народ. Так полчаса потом еще распекал за устроенный балаган. Но виновного не нашли. И мы его не знаем. Как будто!
******
Наша часть стояла совсем рядом с западной границей. Связисты мы. Ну и постоянно проводились учения: готовили курсантов для работы на станциях связи. Начальник станции -сержант срочной службы, обученный в сержантской школе, был вполне грамотным специалистом. Несколько станций образовывали подразделение, которым командовал офицер.
Курсанты отрабатывали навыки работы на станции и днем, и в ночных условиях. Для этого станция выгонялась на так называемый полигон, а проще на поле в пределах части, и там, под руководством начальника станции и офицера, гоняли курсантов до седьмого пота.
За день офицер умается и, если начальник станции надежный, то оставлял на него курсантов, а сам смывался домой, благо дом за забором части и нач.станции, в случае непредвиденных обстоятельств, звонил офицеру домой: пара-тройка минут и он тут как тут.
-Где был?-
-По малой нужде отлучался!-
Буквально в сотне метров от полигона была казарма, где и проживали курсанты. В казарме, как положено - ленинская комната, в ленинской комнате, как положено - телевизор.
А тут ведь вот какая оказия: после 23 часов в соседней, пограничной стране начинали показывать эротические фильмы, чего в союзе тогда никто и не видел. Так вот грамотные сержанты и сообразили, что диапазон станции совпадает с телевизионным диапазоном. Станция работает и на прием и на передачу. Следовательно умники настраивались на ТВ диапазон, ловили его, а другую антену направляли на казарму и вся порнушка прекрасно передавалась на телевизор в ленинской комнате!
Прозвучит команда "Отбой", курсанты попадают в кроватки и сопят носами с похрапыванием, усыпляют бдительность дежурного офицера. Обойдет тот дозором казарму, послушает богатырский храп да и сам уйдет в кабинет учебный и там на столе прикемарит. А дневальный на страже, чуть что - разбудит офицера.
Вот и приспособились курсантики после отбоя услаждать себя зарубежной порнушкой. Станция сигнал им дает, а проконтролировать не может, нет на станции телевизора. Тогда звонит дневальный из казармы дежурному курсанту на станцию:" Слышь, ты это, левее поверни, а то изображение уходит!" Дежурный и настраивается по команде. Офицеры знали об этом баловстве, но никак не могли застукать на месте преступления: курсанты выставляли молодых на стреме: чуть офицер в комнате шевельнется - моментом в ленинской комнате пусто, все по своим местам.
А тут такой зловредный офицер попался. Он проснулся в пол-второго ночи и на цыпочках подобрался к комнате где спали курсанты. Дневальный не успел и пикнуть! Залетел в казарму, а там пусто! "Где личный состав??" - "В ленинской комнате!" Во всю глотку доложил дневальный.
-А что они там делают ночью?-
-Уставы учат! Старшина сказал: кто завтра по уставу не ответит - наряды вне очереди!!- вопит дневальный. Кинулся офицер в ленинскую комнату, а там сидят полуживые курсантики и что есть мочи таращат глаза в уставы, стараются бедолаги!
Дураку понятно, что смотрели порнуху, а не докажешь. По команде быстро улеглись спать. Наутро дотошный офицер переспросил у старшины насчет уставов.
-Ага! Знаю какие они уставы по ночам учат! А вот я им завтра ночную пробежку организую -не до порнухи будет!- Организовал, не обманул. Затаили курсанты зло на офицера.
А у этого офицера было плохое зрение, носил он очки и без них ничего не видел.
Дождались первого же учения. Пришла ночь, офицер выставил дежурных, остальные пошли спать. Сам лег в аппаратной, очки снял и аккуратно положил рядом с собой.
Так эти народные мстители потихоньку вытащили очки из кунга и тщательно протерли их с обеих сторон наждачкой. Сил не пожалели. И положили на прежнее место. А поржать -то охота над обидчиком. Не спится им. Вот среди ночи дежурный как завопит:"Тревога! Подъем, командир едет проверять нас!". Офицер вскочил, очки напялил, а в очках-то не видит ни хрена!
Орет дурниной: "Ой, что это со мной, ничего не вижу! Где командир?" Курсанты со смеху по земле катаются, а дежурный: "Виноват, товарищ лейтенант, ошибся, показалось!"
Пока понял офицер что произошло с очками - сообразил: отомстили ему курсанты. Шум поднимать не стал. Но и скрыть не смог. Вот и мы теперь про это знаем.
Не хочу сейчас в сотый раз пересказывать свою автобиографию. Всё в ней от начала и до конца – ложь охочих до сенсаций журналистов.
Мои мемуары (из разряда анекдотов - подвиги Хлестакова, могут с успехом соперничать с безобидными рассказами барона Мюнхгаузена и патологического враля М.В. Михалкова) состряпал Михаил Васильевич Хвастунов, писавший под псевдонимом «М. Васильев». Ещё один комикс обо мне намарала в США бывшая журналистка Татьяна Лунгина. Нашлись очевидцы, ученики, родственники (?!), и т.п. дети лейтенанта Шмидта, которые, как могли, в меру своего разумения, обогатили «воспоминания» неизвестными досель чудесными «фактами».
Вся эта коллекция оккультных басен: « Раввин с Гуры-Кавария, учёный каббалист и ясновидец, раскрывает прошлое, предсказывает будущее, определяет характер», в стиле: «как это себе представляет маленький фантазёр Вася», рассчитана на идиотов - возможностью стричь публику, падкую на чудеса.
Я никогда не покидал пределов Польши, а затем СССР, не встречался ни с Пилсудским, ни с Ганди, ни с Эйнштейном, ни с Фрейдом, и уж тем более со Сталиным. После моей смерти не осталось никаких записок или дневников. Я был полуграмотен, косноязычен и никогда не учился в школе, что впрочем, не мешало мне именоваться – Профессор. Я умер в 23 часа 8 ноября 1974 года, меня тогда звали Вольф Гершигович Мессинг.
Глупые дети, сейчас вы увидите перед собой коллекцию артефактов. Кроме войлочных тапочек, в моём музее выдаются белые перчатки и панамы. Наденьте их, потому что тут на всём лежит печать зловещей пустоты, мертвенности и холодного безумия.
1 – Красные трикотажные панталоны, которые подняла на палке Фелиция Шефтель в декабре 1876 года в день Николая Угодника у входа в Казанский собор (Казань), как знамя «Земли и Воли».
2 – Чучела птиц; Сирин, Алканост, Феникс и Гамаюн. Некоторые орнитологи, как это ни странно, до сих пор путают их с попугаями и павлинами.
3 – Американский лунный отражатель (рабочая модель), который японские астрономы не нашли на Луне.
4 – Сувенир из чужой жизни – «Чижолый дух онучей» в пятилитровый банке. Одноименный бутерброд с сыром можно приобрести в буфете музея.
5 – График производства чугунных чушек на душу населения (1982 г.), как доказательство теории мальтузианства (рост населения превышает рост производства продуктов питания).
6 – Скульптурная группа «Яков Слащёв и Аугусто Пиночет разрывают пасть призраку коммунизма». Вопиющий пример опошления культурного наследия, кощунственная издевка над благородными реалистическими традициями. Автор не установлен.
7- Макет шхуны «Великомученник святой Фока». Среди парусов шхуны можно разглядеть самого Фоку, повешенного на бом-брам-стеньге. Тут же акт беатификации Фоки, с Фокиным автографом.
8 – Беспозвоночная форма жизни. Существо высшего порядка – заготовка для человека. Подарена музею сектой Реалитов.
9 – Мироточивый портрет Сергея Мавроди. Тут же справка, выданная С. Мавроди - в том, что он действительно не является верховным хаканом всех караимов.
10 – Пояс богини Лакшми – исцеляющий от бесплодия (привезён с горы Афон в ноябре 2011 г.). Её же фланелевые набрюшники, чёрный редингот с шитым золотым воротником и белые-белые панталоны.
11 – Стенд «Зоопарки Европы». На стенде мы видим фотографии вольеров с неграми; 1912 год – Гамбург, 1935 год – Базель, 1936 год Турин, тут же экспозиция «Конголезская деревня вместе с жителями» на выставке ЭКСПО 1958 года в Брюсселе. Таблички; «Не кормить!», «Руки в клетки не совать!».
12 – Макет памятника Иуде – открыт осенью 1918 года в городе Козлове (Мичуринске) и ещё 12 (двенадцати) городах России.
13 – Признательные показания Ивоны Андерс (она же – Жанна Агузарова) в том, что она прилетела не с Марса, а с Эриды – 10-й планеты от Солнца.
14 – Картина «Обербандит Троцкий, злобный выродок Бухарин и педераст Ежов убивают тов. Кирова» Художник Мылов. Краски; вохра слезуха, прозелень греческая, багр немецкий. Трагический профиль тов. Кирова!
15 – Монументальное полотно «Н.С. Хрущёв показывает последнего преступника в СССР». Холст, масло 0,5Х10 метров. Верх конструктивистского абсурда. Отдельные кляксы вместо усиления ритмических акцентов, в угоду декаденствующим апологетам.
16 – Карта бессмертного царства Барбело. Крестиками отмечены части неизбежных флуктуаций, ноликами – палладиумы чистоты и невинности.
17 – Походная библиотечка альтруиста - магия смертельной силы: «Тайные радения Яромира Заточника», Казимира Заплечника, Богомира Заквасника и т.п. Написано радарями Шуйного пути. Издательство «Рафинированный идиотизм». Тут же погремушки и бубны флагеллантов. Подарочные экземпляры можно приобрести у гардеробщицы.
18 – Фарфоровая статуэтка «Белоснежка ведёт за руку 26 Бакинских комиссаров». Художественной ценности не имеет. Куплена музеем на выставке сюр-эндепандансов.
19 – Ноты Героической симфонии ко дню 1-й годовщины революции, композитора Ревасавра (революционного Арсения Авраамова) из гудков всех московских заводов, фабрик и паровозов. Ревасавр играл на рояле садовыми граблями революционные опусы с №1 по №18.
20 – Погон вышитый золотой канителью и лампасная лента Линды Теллингтон-Джонс, председателя Союза Полномочных послов от Животного Мира (профессия такая).
21 – Коллекция кефирных пробок Дж. Вашингтона со следами зуба президента. Вступая в должность Дж. Имел во рту 1 (один) зуб. Резец в верхей челюсти по центру. Тут же зубная щётка Мао-Дзедуна.
22 – Глиняная табличка «Пополь-Вух» индейцев Киче с 5-м правилом арифметики: «Сколько скажут – столько и будет».
23 – Фотография. Подруга Ремарка и Хемингуэя - Марлен Дитрих стоит на коленях перед Константином Паустовским в зале ЦДЛ и целует ему руку. Паустовский немного стесняется. Надпись на фото: «прекрестяся поцеловати, дух в себе удержав, а губами не плюскати».
24 – Денежные купюры достоинством в «мильон тыщь», которые раздавала нищим блаженная Ксения Петербургская. Деньги её не интересовали.
25 – Хлебные чернильницы из ресторана «Ильич». Тут же морковный чай, сушёная конина и гнилые сухари.
26 – Игрушки-головоломки; «Ведмедик клешаногий» и «Гумовый нацюцюрник» - производства КНР.
27 – Эксклюзивные плакаты «КГБ облучает мой мозг» и «Виола; ясновидящая по телефону» - переданы в дар музею после событий на Болотной площади.
28 – Портрет Кирила Гундяева. На портрете мы видим – кругом мебель магазина, а на Кирюше золоты лапти и бархатны обмотки. В левой руке Кирюша держит золотой ключик от Рая, а в правой - золотой ключик от каморки папы Карло.
29 – Свистульки и фантики деревенского дурачка Проши. Его же махорка Маршанской фабрики и нюхательный табак.
30 – Необитаемая пальма в горшке, под которой кузен В. Набокова – Поль высосал яд змеи из ноги капитана. Под этой же пальмой Себастьян Перейро – торговец чёрным деревом, мрачный красавец и бретер, продал в рабство 15-тилетнего Дика Сэнда.
31 – Вешалка. Именно с неё начинается театр. Рядом висит ружьё 16-го калибра. Внимание! Стреляет самопроизвольно в роковых красавиц и блондинок.
32 – Потре***ельская корзина среднестатистического обывателя. Да… не нужно в этом печальном месте демонстрировать двойное сальто-мортале с вализским перебором (старые акробаты меня поймут).
33 – Макет-схема головного мозга православного коммуниста (сегодня это уже реальность!) образца 2013 года. В левом полушарии мы видим тов. Сталина, а в правом – Иисуса Христа. К сожалению, невозможно включить подсветку для этого экспоната – постоянно вылетают пробки.
34 – Розовая кофточка Моники Левински вся в следах от саксофона (особо охраняемый экспонат находится на реставрации генетического материала).
35 - Скрижаль белого мрамора со словами В. Винокура: "Когда женятся евреи и армяне - получаются болгары". Тут же боа - перья; страус, петух, марабу, индюк и горжетка с муфтой от Филиппа Киркорова.
36 – Пластинка с романсом «Любимый, хочу любить тебя любимою любовью». На музыку: «И сердцем, как куклой играя, он седце, как куклу разбил!» Эталон пошлятины… пардоньте, всегда рыдаю в этом месте…
Не забудьте сдать на выходе тапки, перчатки и панамы. А то были уже случаи.
Как оказались в "Греческом зале"
Ночью бомжи - невдомёк...
Первый икал, заливаясь слезами,
Остановиться не мог.
Гладя по заду скульптуру Венеры,
Пробормотал: - Вашу мать!
Вот ведь, удумали что изуверы,
Им бы самим оторвать
Руки, как бабе вот этой.
Сраму наделали псы!
Женщина напрочь раздета,
Стырили даже трусы!
Рядом второй в телогрейке кургузой
Сплюнул на пол: - Старина,
Мы с тобой в бывшем Советском Союзе -
Тут воровская страна!
Пальцем прокуренным ткнул в Аполлона,
Захохотал: - Опа-на!
Видимо, в "трынку" на полмиллиона
Кто-то развёл пацана!
Взяли на понт шулера-аферисты,
Голым оставили вмиг!
Глянь, там где место причинное – листик!
Он называется – фиг.
Молча открыли портвейна бутылку,
Пили "шмурдяк" из горлА.
Сбросив ушанки с плешивых затылков,
"Приму" курили дотла...
- Веришь, Вован, что тебя уважаю?
Хочешь, сейчас побожусь! -
Верю, конечно, Колян, обижаешь,
Тоже тобою горжусь!...
Утром менты двух бомжей повязали
Спящих на мраморных львах...
Видели их на Московском вокзале.
Живы: Колян и Вован...
- А за ним и бутерброд подскочил и прямо в рот. А за ним пирог с укропом…
- Эй, ва, что такое? Ты еще с кинзой лепешку скажи, да?
- Это не я, это автор. Он еще про мамину спальню говорил.
- Про мамину спальню? Э, зачем про мамину спальню говорить? Что там в спальне он забыл, да?
- Да там шшшш какие-то.
- Кто? Громче говори, да!
- Не могу.
- Почему?
- Мне стыдно.
- Ладно, одни раз скажи. Один раз не сам знаешь что.
- Мойдодыры там.
- Кто, ва?
- Мойдодыры. И кот задом наперёд.
- Э, я одни раз говорил. Один раз – не мойдодыр. Задом на куда? Тьфу! Кот!
- Я не виноват, это все там написано. Там еще тяни-толкай есть. И эти, бибигон и брундуляк.
- Кто, ва?
- Брундуляк.
- Брундуляк?
- Брундуляк.
- В детской книге, да?
- Я не хотел это читать, я не знал просто, мамой клянусь!
- Там вообще что-то нормальное есть?
- Ну, не знаю. Там один Барабек сорок человек съел.
- Барабек?
- Да, Барабек.
- А почему не Ваня? Почему обязательно Барабек, да?
- Не знаю. Ваня там – джигит, он крокодила кинжалом от уха до уха – на нах.
- Детская книжка, да. «18+» пиши. Давай, что там дальше, ва?
- Пушкин.
- Пушкин?
- Да, родила царица в ночь не то сына, не то дочь… Я дальше читать не стал, там вообще неизвестно, с кем царица спала, да!
А теперь, дети, поиграем в блогеров. Берем вначале слово (и слово это будет, как вы понимаете, в блог), коверкаем его и объясняем.
Бложество – топовый блогер-миллионник
Бложок – блогер-тысячник
Блошок – начинающий блогер
Блошара – совсем-совсем начинающий блогер
Бложара – агрессивный блогер
Бложить – так писать нельзя, правильно писать бкласть
Блошить – писать наивную чушь
Блоговесть – тырить в блог новости
Блоготипы – типизация блогеров
Блогорея – безудержная тяга тащить все-все-все в блог
Блогодать – писать что-то к датам
Убложество – то же самое, что и УГ, но длиннее и красившее
***ог – блог с фотками людей
Блогей, блогад, бложид, блогой, бложоп, блог****н – варианты оскорбления непонравившихся блогеров
Блогегей – разудалый блог
Блогого – удидвительный блог
Блоговно – плохой блог
Блогородие – блогер, считающий другие блоги блоговном
Бложук – неплохо зарабатывающий на своем бложенье человек
Блогонравов – блогер, пищущий нравоучительные блоги
Бложать – писать в блог про что-то с ошибками
Забложить – писать в блог всякие причитания
Облогать – писать в блог про кого-то неправду
Убложать – писать в блог про кого-то хорошо
Вы может продолжить играть в блогеров в комментариях.
— А тебя что тоже жена домой не пустила?
— Тоже.
— Почему? ты же с нами не пил. И, вообще, ты сегодня совершенно трезвый.
— Вот поэтому и не пустила. Она забыла, как я говорю, когда бываю трезвым, — а глазка в дверь я до сих пор не вставил.
* * *
Жил да был один простак,
Он работал абы как:
Абы как сапог тачал,
Абы как и получал.
Жил да был другой простак,
Он работал как ишак:
Сапоги вовсю тачал –
Как и первый получал.
Будь порядок не таков –
Как бы нам без простаков.
Хватит лозунги кричать,
Их проталкивать в печать.
Надо честно получать –
Не за наглость, не за спесь,
Не за хитрость, не за лесть.
Не за то, что с шефом лад –
За конечный результат.
НЕ ПОДВЕЛ
— Дай я тебя в лоб поцелую.
— За что?
— За вчерашний прогул.
— ???
— Ты же вчера с утра пьяный был. Не так что ли?
— Вас не поймешь: то прогулы выставляете, то целуетесь.
— А что тут непонятного? Ты же спьяну мог вчера на работу притащиться, а у нас вчера высокая комиссия была.
* * *
Где симпатия – там дружба,
Кое-что ещё здесь нужно –
Материальное такое,
Ощутимое рукою.
* * *
Как-то с сыном Вовкой в среду
«Ниву» починил соседу.
Тот, конечно, отличился –
Год тянул, но расплатился.
Разве в сфере производства
С этим не найдете сходство?
* * *
Не встретишь мудрого фаната.
Природа здесь не виновата.
В сверхувлечении виноват
Сам фанат.
* * *
Обувная фабрика наладила серийный выпуск хрустальных башмачков... не берут: нет нынче золушек.
* * *
Он – отличный семьянин,
Тащит всё в семьи овин.
Но при этом, вне семьи –
Помесь волка и свиньи.
* * *
Тема главная сейчас –
Экология – для нас.
Мы за нарушения, кстати,
Штрафы без задержки платим.
И всегда без перемены
Не боимся этой темы.
* * *
За хвост поймать комету –
Проблемы нынче нету.
ПАТРИОТ
Мой завод – моя семья!
В патриотах числюсь я, -
Так как я от сверхурочных
Не отказываюсь прочно.
Если откажусь (да что там)
Стану антипатриотом.
* * *
И до тебя и до меня
Мечты сияло зеленя.
И, видно, много-много лет
Не потускнеет этот свет.
* * *
Гуси спасли Рим..., а памятник поставили попугаю.
* * *
Хмурость - нехороший знак,
Он вселяется бодро…
Коль не производишь зла –
Это есть уже добро.
* * *
Заболел – всё глотай до кучи,
Будь уверен пелюлеман:
Чем дороже лекарство, тем круче -
Фармацевта наполнен карман.
* * *
Если денег куры не клюют — значит, деньги деревянные.
* * *
И у доброго папашки
У деток злые есть замашки.
* * *
Верить в лекарство влезли
Левой и правой ногой.
Легко врач лечит болезни,
Что лечатся без него.
* * *
А живём мы чтобы есть –
Это всем понятно здесь.
А живём мы – чтобы спать,
Чтобы сексу волю дать,
Чтобы плоть в тепле была,
Беспробудно боль спала.
Человек приличный
Так живёт обычно.
— Мама, а почему наш папа часто во сне плачет?
— Он не плачет, Димочка.
— Плачет, плачет — сам слышал.
— Сам?
— Да.
— Наверное, ему снится как он в отделе снабжения необходимый инструмент для цеха выбивает.
* * *
Что перед вечностью год?
С течением как бороться?
Всё на время даётся –
И время прежде всего.
* * *
А Макар, как раз, богат,
Он излишкам очень рад:
Спишут что – упрёт домой.
Здесь начальник он прямой.
* * *
В ящик сунули проект -
Заморозили объект;
О тепле пусть не мечтает –
Даже летом не оттает.
Через триста лет, быть может
Мы займёмся оным все же.
ДИСЦИПЛИНА
— Любо-дорого смотреть на рабочих вашей смены:
— У нас дисциплина.
— А почему тогда ваши рабочие на пятнадцать минут опаздывают с обеда?
— В столовой около раздачи дисциплина полностью отсутствует.
* * *
Вез самосвал обрезки стали —
По дороге — обокрали.
Перегнули люди палку...
Сталь куда везли? На свалку.
ПРИВЕТ И ОТВЕТ
Светло в душе от «репродукции» —
«Повысим качество продукции!»
Под ней навален кучей брак —
Ответили на лозунг так.
* * *
Без работы мы сидим,
Во все стороны глядим –
Ждем чего-то, но пустое…
Не привыкли мы к простоям.
Но придется привыкать…
Далее намёк на мать.
* * *
Дань моде, что ли отдают:
Покупают, продают.
Продают да покупают —
Как производить — не знают.
ПРИГЛАШЕНИЕ
— Пойдем к нам в литейку работать.
— Не пойду.
— Почему?
— Там, у вас жара.
— Жара, — когда литье идет, а в остальное время мы замерзаем.
* * *
Муженек мой выпить любит:
Горе с ним и только.
Но, зато, меня не будит —
Спит себе под койкой.
НЕ ТАК, КАК...
— Вчера концерт самодеятельных артистов во дворце культуры был.
— Ну и что?
— Наташа пела.
— Ну?
— А из глубины сцены клубы пара выкатывались, эффектно — прямо как на столичной эстраде.
— Да это у них труба паросистемы лопнула.
НА ТРОИХ
В гараж Егор — ну, чудеса! —
Приехал, но... без колеса.
Макар, тот тоже отчудил —
Скат без машины прикатил.
Ефим запарился весь аж —
Приехал, но... не в свой гараж.
Потом мы разбирали их —
Троих, что любят — «на троих».
* * *
Не стой под стрелой – груз не подвезли.
* * *
Не родился индивид –
Что жаловаться не привык, -
Не на рыбный коль улов,
То на летних комаров.
Не на течь воды в квартире,
То на трещину в сапфире.
Все недовольны в этом мире.
* * *
У милОго клюшкой нос —
Рос на комплименты.
Как живем? — Другой вопрос:
Платит алименты.
* * *
Когда-то щелкали на счетах,
Хватало их на двести лет –
Универсальны для подсчета.
Казалось – им замены нет.
Но появился калькулятор,
Знай только кнопки нажимай.
И киндер пользуйся и фатер.
Ну, Электроника, давай!
Её, допустим, покупаешь
И предлагаешь подсчитать.
Она, конечно, начинает:
«Раз, два…
Сгорю дней через пять».
* * *
В цехе есть у нас Пахом,
Любит – на других верхом.
Кроет вдоль и поперек
По ухабам без дорог.
На работу не спешит,
Часто выпивкой грешит.
А домой – наоборот,
Остановишь - зашибет.
За получкой прет как бес,
Возрази – так гром с небес.
В цехе есть у нас Кирилл,
От рождения не курил.
От рождения не пил –
Разум в водке не топил
И с работы не сбегал,
И начальство не ругал.
Не замечен в склоках ране;
Тихий, как вода в стакане.
Задержаться бы на ком –
Чтобы лидером в профком.
Кто всех более орёт?
Вот Пахом и подойдёт.
...про пол стакана в восприятии пессимиста и оптимиста
слышали, пожалуй, все...
меня же сегодня улыбнуло подобие анекдота в одной из
газет, где эти же два субъекта по разному реагируют
на извлечение из стиральной машины нечётного количества
носков:
— Это он, — шепнул Славка.
— Ты что, — с ума сошел?! — удивился я.
— Говорю же, — он, — чего упираешься.
Я покрутил возле виска указательным пальцем, намекая кое на что, Славке.
— Ты что, — меня за простачка принимаешь? Думаешь я поверю, будто бы этот тип, в засаленном пальто, стоящий в куче алкашей, и есть директор промтоварной базы.
Славка покачал головой и махнул рукой.
— Эх ты, Петя! — Петя у него оскорбляющее слово. — В людях совсем не разбираешься. Да я, этого Аркадия Николаевича как облупленного знаю, — не раз он меня дефицитом снабжал.
— Ну, если ты так его хорошо знаешь, то подойди, попроси за меня, — подкольнул я.
— Отсталый ты человек, — продолжал Славка, — это же сделка, — а сделка посредников не любит. Здесь необходимо с глазу на глаз... И его внешний вид, тебя зря смущает, — Аркадий Николаевич поддается страсти изучения психики окружающих его людей. Он — руководящее лицо, ему с людьми работать. Легче работается, когда знаешь подчиненных. А пьющих людей проще всего в естественной обстановке изучать, вот, он и втерся к алкашам в доверие, проник в их среду.
— Все понял! — согласился я с другом и подошел к законспирированному директору базы.
— Здравствуйте, Аркадий Николаевич, — поприветствовал я его.
Окружающая Аркадия Николаевича пьянь заржала. Понеслись реплики: «Что, Башмак, в авторитеты выбился? — Глянь-ка, — по отчеству величают... Скорее всего, приличную сумму в спорт-лото выиграл... Выиграл? — и деньги зажимает?! Выворачивац, Башмак, карманы... А еще прикидывается, что ни копейки за душой, с прохожих мелочь трясет».
— Чего надо? — недовольно отозвался Аркадий Николаевич и посмотрел на меня строгими глазами, видимо не любит, когда его отрывают от любимого дела.
— Дубленочку бы, — прошептал я.
— Чего?
— Ну, сами понимаете, — я переплачу.
Аркадий Николаевич испытывающе посмотрел на меня, прикидывая, надежный ли я человек, стоит ли со мной вступать в сделку, потом кивнул в сторону.
— А ну-ка, отойдем...
И мы отошли.
— Переплатишь? — уже более мягко спросил он.
— Конечно! — заверил я.
— Деньги с собой?
— С собой.
Ладно, — согласился Аркадий Николаевич, — наличными переплату не возьму, но, сейчас же, поведешь меня, и моих друзей в ресторан и угостишь как положено, — дубленку получишь завтра...
Я подмигнул незаметно Славке, когда мы всей компанией проходили мимо его, дескать, все в порядке! — завтра увидишь меня в новой дубленке...
В ресторане, после пятой стопки, я отдал Аркадию Николаевичу деньги за дубленку, он небрежно сунул красные бумажки в карман, и заказал официанту еще две бутылки коньяка...
В девять утра я уже был на базе. Дверь в кабинет директора была закрыта. Симпатичная, молодая женщина на вопрос, где Аркадий Николаевич, ответила:
— Отдыхает в Крыму, уже вторую неделю...
Вы думаете Славке дешево обойдется его ошибка? — рублей в двести, — ровно столько я ему должен за купленный у него мотоцикл.
ДАТЬ БЫ...
Здесь — деталь, там — деталь.
Прямо, как на фронте.
Дать бы слесарям... медаль:
«Год станок в ремонте».
* * *
А ну, Серёга, выдай снова
Про выпас, где мычит корова,
И про естественный рубеж,
И про «огурчиком заешь…»
Про тот же кризис мировой,
Про самогон, что с буровой.
Плети про умных и про дур,
Не зря даётся перекур.
* * *
В окружении двух баб
Местный бос, - карман не слаб.
И на третью пялит очи:
Не ломайся, мол, короче…
Все его боятся, все -
Шеф, мужик во всей красе.
Кто закочевряжится –
Во дворе окажется.
Он работников не нежит,
Дёрнешься - оклад урежет.
И порядок любит он.
Как ни как – Наполеон!
. . .
Сила думает – права –
Лбом сшибая дерева,
Но нарвётся на дубы,
Там, где лбы весьма слабы.
* * *
Ищут пожарные, ищет милиция,
Ищут прогульщика бледнолицего,
Это хаосище, беспорядок –
Международный портал без загадок!
В интерсети огромный провал!
Скандал!
Срочно найти его, предлагаю.
С себя всю ответственность
На хрен слагаю.
. . .
Все мы за хлеб мантулим
За колбасы кружок.
Дни пролетают пулями,
Но прогудит рожок…
Падаем словно в воду,
Где кончается гать...
Много ушло народу,
Много - не сосчитать.
* * *
Петру Ивановичу горько,
Он мрачен на глазах у всех:
Опять простаивает сборка,
Опять подводит смежный цех.
Опять маячит штурмовщина,
Опять на грани срыва план,
Вновь нервотрепка, матерщина,
Короче, полный балаган:
Звонков и фраз неразбериха,
Распоряжений кутерьма…
Простой пока. В пролётах тихо.
Пугает эта тишина.
. . .
Кто-то силой, кто умом –
Так и лезут напролом.
Тех, кто с силой без ума
Непременно ждёт тюрьма.
НЕ ПЛЮЙ
Не плюй в колодец —
Говорят в народе.
И эта мудрость
Всем понятна вроде.
Но, видно, в памяти
Случаются проемы,
Когда сливаем
Нечистоты в водоемы.
ВОТ И ПРЕКРАСНО!
- Наш дом ремонту подлежит:
Из труб вода в подвал бежит,
Прогнили рамы, пол скрипит,
В сливных бочках вода шипит,
Голы электропровода…
Кому звонить? Идти куда?
В подъездах вовсе нет дверей,
Ни лампочек, ни батарей…
- А крыша есть?
- А как же…
- Ясно…
Вот и прекрасно.
СОБАКА И ГРУБИЯН
Погладил собаку — ласки хотела,
И от собаки шерсть отлетела.
В любом, поискать если,
Встретишь изьян.
И в нем есть изьян —
Страшный он грубиян.
* * *
Надо вставать –
Вставать не хочется.
Надо вставать,
Ибо жизнь – движение.
Дождь за окном –
Кобылою мочится.
Туч полное телодвижение.
Надо вставать –
Ещё належишься.
Надо вставать,
Надо, иначе
Ты будешь не в жизни,
А возле жизни.
Надо ворочать себя,
Корячить.
Встаёшь – не охотиться
И не хапать,
Не хлебное хавать,
Не жидкое зобать.
Встаёшь
С огромною неохотой.
Встаёшь, поднимаешься
Как из гроба.
Пил, не пил вчера,
В цех идти пора.
ОШИБСЯ
— Не буду я есть из этой тарелки.
— Почему?
— Она плохо вымыта.
— Ошибаешься, её вообще не мыли.
* * *
Деньги дают хлеб насущный,
Деньги дают комфорт,
Они формируют души,
Так было, и так до сих пор.
И так будет до пор иных,
Этим живёт плоть;
Желания меха не распороты,
А кто их будет пороть.
Мил животу крендель,
Голода страшен шип.
Деньги – и есть кредо
Для воскрылённой души.
* * *
- Пора подумать о зиме,
Нельзя так жить беспечно…
- Ну, как же!
Думаем, конечно,
Причем не мало,
Если разобраться:
Остаться
Мёрзнуть в цехе
Или рассчитаться.
* * *
Что касается Голиафа
Это вам не шутки, между прочим,
Голиаф был воином, а не рабочим:
Весь в железо ввинчен до предела.
Но администрация не доглядела, —
Не зашнуровала шнурки его ботинок,
Вывела с Давидом на поединок,
А Давид меткач был непромаза,
Из пращи в лобешник ему вмазал;
Голиаф, конечно, брык в канаву,
А Давид вписался срочно в славу.
…Если ты здоровый дядя с виду,
не маши руками, толк не выйдет.
Может тебе шпендик кирпичом заляпать,
И отбросишь сходу свой последний
лапоть.
Баба Маня навалилась огромной грудью на подоконник и закричала в открытое окно:
- Валечка, здравствуй!
- Здравствуйте, Малка Срульевна!
Молодая, слегка полноватая женщина лет тридцати держала за руку малыша, который пытался нижним краем кофты вытереть сопли.
- Что-то тебя не видела давно, Валя.
- Так на работу вышла, да вот с Костиком по больницам бегаем: у него буквально на всё аллергия. Не знаем уж что и делать, то тошнит его, то чешется, насморк замучил. Врач вот гречку посоветовал кушать, а где её возьмешь: в магазине только диабетикам отпускают.
- Иди зайди, насыплю немного.
- Правда?! Родненькая Вы моя!
Дверь баба Маня закрывала только на ночь и то лишь на цепочку, поэтому через минуту Валя с сыном стояли уже в коридоре.
- У тебя есть, во что насыпать?
- Да вот прямо в кошёлку.
- Я тебе дам банку, потом занесешь, когда мимо идти будешь. А чем болеет Костик, я не расслышала?
- Аллергия.
- Никогда о такой болезни не слышала.
- У него непереносимость на многие продукты, а также на пыльцу, пыль.
- И где ты найдешь тут, чтобы пыли не было? Цементный завод, химический завод, металлургический комбинат. .. К морю вам надо ехать, может даже, насовсем.
- Ой, да куда ж мы поедем? У меня же и мама тут, и братья, могила папы.
- Ладно, стой тут и смотри, чтобы Аркадий не пришёл.
Баба Маня пошла в кладовку, переставила тазик с яйцами на стеллаж, засунула руку в отверстие огромной жестяной бочки по самую подмышку и тяжело дыша вытащила оттуда миску с гречневой крупой.
- На, Костик, кушай и бабу Маню вспоминай.
- Ой, спасибо, Малка...
- Валя, я же просила тебя... Малка я по паспорту, а для всех я баба Маня, ну, если хочешь, Мария Исаевна. И вам так удобно, и мне вопросов лишних не задают, ну, ты меня понимаешь.
- Да-да, конечно.
- Ну всё, Валюша, иди, придет Аркадий, увидит...
- Даже не знаю, как вас благодарить!
- Баба Маня, у вас холодная вода есть? У нас на пятом тоненькой-тоненькой струйкой бежит. И боюсь, что вот-вот кончится. У вас, на первом, наверное, всегда вода есть, да?
- Заходи, что ты спрашиваешь, Зоинька? Дверь открыта, ванна знаешь где, набирай сколько хочешь, только на пол не лей, а то Аркадий придёт... А я тут у окна посижу, очень колено стало болеть. Ты не знаешь, чем полечить можно?
- Попробуйте медицинскую желчь поприкладывать, говорят, помогает и боль снимает.
- В моём Аркадии столько желчи, я с ним сорок лет живу, а колено болит...
- Здравствуйте, баба Маня! Как здоровье, внуки заходят?
- Андрюша (она говорила Ангуша) почти каждый день прибегает: "Баба, я хочу яичница!" Я так люблю , когда он кушает мой яичница. Ты что-то хочешь спросить, Ирочка, и не решаешься?
- Баб Мань, ну мне малюсенький-малюсенький кусочек сливочного масла, вооот такусенький. Гриша мой уезжает в рейс, хочу ему бутерброды приготовить, отстояла три часа в очереди и прямо на мне масло кончилось! А я потом куплю, обязательно вам верну.
- Моя ты красавица, у меня остался небольшой кусочек, Аркадий давно не приносил, но тебе я его весь отдам. Может, завтра он принесёт ещё. Держи, я завернула его в чистую бумагу. Посмотри, там Аркадий нигде не идёт?
Пришёл Аркадий.
- Манечка, а что у нас есть покушать на обед?
- Ой, Аркадий, я прилегла, так болит колено, сделай себе яичница. Масло сливочное кончилось, так сделай себе на подсолнечном.
- А куда делось сливочное?
- Мне утром очень вдруг захотелось масла и я съела его.
- Что, весь кусок? Там было не меньше двести грамм!
- Аркадий, ты же знаешь, как я люблю масло! Ты бы лучше принёс ещё.
- У нас сейчас ревизия.
- Ну так кушай яичницу со своей ревизией и не задавай мне своих вопросов.
Аркадий идёт в кладовку, берет из тазика три до бела вымытых деревенских яйца, подумав, одно кладёт обратно. Потом вдруг решает проверить сколько осталось гречки. Поднимает тазик и видит, к своему удивлению, что вместо гречки блестит дно. Он простоял с тазиком минуты три, не понимая, что происходит. Губы его стали тонкими, посинели, пальцы затряслись. Выйдя из кладовки, он дрожащим голосом то ли сказал, то ли просвистел:
- Манечка, а где гречка?! Я месяц назад заполнил бочку до краёв и думал , что нам хватит на три года. А сейчас посмотрел, а её там нет!
Баба Маня сонно повернулась , посмотрела в глаза мужа чистым детским взглядом:
- Неужели? Приходила Валечка, у её Костика аллергия, ему надо кушать гречневую кашу. Я дала им , пусть ребенок покушает. Ты что, хочешь, чтобы Костик умер от аллергии?
- Манечка, я спрашиваю, где бочка гречки? Ты отдала им пятьдесят килограмм?
- Я им дала мисочку, ты что, меня считаешь идиоткой?
- Я не считаю тебя идиоткой! – закричал Аркадий, и перейдя на идиш, прошипел: - Но я не могу кормить всех этих голодранцев!
И тазик с яйцами со страшной силой грохнулся об пол.
Баба Маня сладко зевнула, села на диван и спокойно спросила:
- И что теперь ты будешь кушать? Хочешь, я сварю тебе борщ?
Аркадий смотрел пустыми безжизненными глазами на растекающиеся ручьи яичного содержимого и молчал.
- Может уже я вызову Скорую помощь? Ты разбил сорок отборных яичек, у тебя вот-вот может случиться инфаркт. Я этого не переживу. И почему ты называешь их голодранцами? Они очень хорошие люди, ты вспомни, как Валин папа, царство ему небесное, приютил нас, девять человек, когда мы холодные и голодные приехали из Крыма сюда. Ты помнишь, как он спал на земле в сарае, а нам с тобой отдал свою кровать? И что была война, и он отдавал Давиду нашему, царствие небесное и ему, половину своего пайка. А Давид, мой мальчик, так и не дожил до того дня, когда его папочка может себе позволить разбить сорок яичек и потом стоять так и молчать. Озохен вэй!
- Я всё помню, - буркнул Абрам Исаакович (это было его настоящее имя) и опять перешел на идиш. - Но я не могу кормить весь город из своей кладовки и из своего холодильника. У них есть их любимая партия во главе с Леонидом Ильичом, правительство, вот пусть они их и кормят!
- Абрам, - разговор продолжался на идише. – У тебя очень длинный язык. Ты помнишь , как ты рассказал анекдот у Коганов и как потом тебя вызывали?
- Меня вызывали не поэтому. Меня вызывали потому, что мой троюродный брат Изя живёт в Израиле и он решил меня разыскать.
- У тебя есть брат?! Я всегда считала, что ты круглый сирота. И что он хочет от тебя? Чтобы ты ему туда прислал гречки? И почему ты мне ничего не рассказал правильно, как есть? И что я теперь буду делать с этими разбитыми яйцами? Ты думал об этом, когда шел домой, а? Ты же знаешь, как у меня болит колено и мне очень трудно нагибаться. И что ты имеешь против Советской власти?! Ты раздет, голоден? Наши дети раздеты, голодны? Илюша занимает такой пост! Ну и что, что его пять лет не принимали в партию, но ведь приняли! И принеси завтра ещё масла. Я не могу пить стакан чай, когда в доме нет масла! Всё, Аркадий, иди, ты опоздаешь на работу. Вечером придешь, я сварю тебе мондалах. Почему у вас такой короткий обед, а? И запомни, я никогда ни в какой Израиль не поеду!
- Я не собираюсь ни в какой Израиль. С чего ты взяла?
-А зачем тебе этот Изя? Он что, хочет тебе прислать вызов?
-Да не знаю я ! Я его и видел один раз в детстве, они приезжали с тетей Цилей, маминой двоюродной сестрой.
Аркадий уже не вспоминал ни про яйца, н и про гречку, быстро оделся и ушёл.
- Баба Маня, у вас соль есть?
- Светочка, есть, конечно, заходи.
- А Аркадий Захарович не придёт?
- И что с того? Ему что, соли жалко хорошим людям?
Протянув соседке пачку соли, баба Маня, хоть никого кроме неё не было в доме, шепнула Светлане на ушко:
- Приходи послезавтра, я тебе дам кусочек масла, Аркадий должен принести.
- Да неудобно, баба Маня.
- Да он его носит и носит, носит и носит, а я ему говорю :"Аркадий, я не ем масла, у меня лишний вес." Ты посмотри на мою попу, мне приходится подставлять вторую табуретку. Из-за этого и колено болит. Ты, кстати, не знаешь, чем можно полечить колено?
- Н-е-ет...А когда лучше зайти?
- Часа в три. Пока Аркадий не пришёл...
ПРЕДНОВОГОДНИЕ
ОГОРЧЕНИЯ И РАДОСТИ
(с тоской по Новому Году)
— Я этого не перенесу! Я этого не перенесу! — повторял Макаркин, бегая из комнаты в комнату, спотыкаясь о холодильник, кровати, стулья, На стульях, вокруг стола, сидели приглашенные гости. До встречи Нового Года оставалось чуть больше часа.
— Да не паникуй ты! — доносился из кухни голос жены, — мы сделали все что могли: позвонили в горлифт, горгаз, вызвали дежурного электрика и сантехника.
— Позвонили! Вызвали! — раздражался Макаркин, — Улита едет, когда-то будет. Знаем мы этих коммунальщиков, они и в обычный-то день не очень чешутся, а тут — Новый Год.
Макаркину было от чего терять голову. Часто так бывает в жизни, — все идут тихо, размеренно, а то, вдруг, как навалятся неприятности — и в самый неподходящий момент. Вот и в семье Макаркиных случилось такое. Сначала отвалился водопроводный кран на кухне. Попробовали прикрутить, не получается. Стали вбивать деревянную заглушку, потревожили околостенную сварку на трубе. Вода течет, жена Макаркина дежурит около трубы с тряпкой, стобы не испортить праздничное настроение соседям снизу. Потом погас свет. Специалистов по части электричества среди гостей не оказалось, — стеариновых свечей и электрического фонарика тоже. Затем от газовой плиты запахло газом. И вдобавок ко всему, между пятым и шестым этажами застрял лифт вместе с Аркадием Семеновичем. А Аркадий Семенович — это добрый гений семьи Макаркиных. Без Аркадия Семеновича не видать бы Макаркину новой квартиры в высотном доме как своих ушей.
Случись с вами такое в предновогоднюю ночь, и вы бы потеряли голову.
Приглашенные гости жгли спички, сидя за столом и всячески пытались успокоить хозяина. Но тот был безутешен, он искал топор, чтобы свести счеты с лифтом.
И тут в дверь квартиры Макаркиных постучали. Хозяин бросился на стук; очередной раз стукнулся коленом о холодильник, выругался и открыл дверь.
За дверью стояли: сантехник, дежурный электрик и двое работников из горгаза с чемонадчиками в руках. А в самом конце образовавшейся очереди, — Аркадий Семенович и улыбался...
Через полчаса в квартире Макаркиных было светло, не пахло газом, на поврежденную трубу был одет надежный хомут.
Все смеялись, всем было весело, и никому в голову не приходило, что коммунальная служба у нас все еще не на высоте.
* * *
Я могу лежать хоть сутки
На одном боку.
Но, зато, в моем желудке —
Кука -куреку!
Не обременен заботой,
И, мечты — Париж!
Хоть работай, не работай —
В сущности — кукиш.
Дуська выгнала из хаты —
У нее — другой.
Говорит — «Сюда, проклятый,
Больше ни ногой!»
Друг, судебный исполнитель,
Душу не дои.
Да у Дуськи-то, у этой,
Дети не мои.
Да за ней, да за бестыжей —
Хахели гурьбой...
Ты не веришь мне, я вижу.
Ну и шут с тобой!
* * *
Теперь он по столу не бьет,
Кулаком не бьет по стенке.
Если вдохновение найдет,
То хряпнет по своей коленке.
* * *
Не подмажешь – не поедешь…
Куда Макар телят не гонял.
БАЛДА И ЭКОЛОГИЯ
Турист Балда в речушку
Забросил перемет –
Поклёвку ждет, а рыба
Зараза - не клюёт.
Сидит Балда скучает,
Ну, прямо как в кино –
Не знает речка эта
Отравлена давно.
Сосед-завод речушку
Отравой напоил
И никого при этом
Не предупредил.
А мог по телефону
Брякнуть – только шиш.
Вода воняет густо,
Шуршит сухой камыш.
Тоскуют черви в банке,
Подсачник тих и вял.
Вдруг серый воробьишка
Всех червяков склевал.
На явное нахальство
Обиделся Балда –
Не для такой поклевки
Приперся он сюда.
Вслед крикнул нахаленку:
Дождешься, сорванец!
Скоро отравим воздух –
Всем воробьям конец!»
Балде охотно верю –
Он не простой турист –
Начальник, в отравлении
Большой специалист.
* * *
Одни штаны, одна рубаха,
Что обворуют, нету страха.
* * *
Культурный отдых не забыт –
Парк всякой-всячиной забит.
Из всякой-всячины в движении
Одни качели. Достижение!
* * *
У пьянчуги Гены
Худы у сына гены.
Сын такой же пьяница,
Где выпьет, там и свалится.
* * *
Долго шили мне пиджак –
Всё не этак да не так.
Потом приёмщица сказала:
«Нам не хватило материала.
Но не расстраивайся, детка, -
Пиджак не вышел, но жилетка…»
Я заберу жилетку смело,
А то дойдет до майки дело.
* * *
Люблю ли я жену? Конечно!
Ведь я её так редко вижу.
Свидания наши скоротечны
И потому она мне ближе.
Она всё это понимает,
С ней чаще буду в ноябре.
А что же нас разъединяет? –
Козла вбиваем во дворе.
— Алло! Слушаю!
— ...
— Арнольд Петрович, что вы такое говорите?!! Можно подумать — вы покупателей не знаете. Покупатель для того только и создан, чтобы жаловаться и покупать.
— ...
— Был грех — уходило из-под прилавка. Но план-то мы даем. В хвосте не плетемся.
— ...
— Арнольд Петрович, вы бывший торговый работник. Для вас не секрет: широкого покупателя мы только тогда допустим к дефициту, когда полностью обеспечим своих работников. Чем они хуже обычных покупателей?
— ...
— Это преувеличение. Прилавки у нас не пустуют. А если не берут, в этом нет нашей вины — товар не ходовой.
— ...
— Согласна с вами: через черный вход — это не дело. Это бросается в глаза посторонним. Это компрометирует в глазах общественности. Ну, хорошо — все пойдет на прилавок.
— ...
— О вашей просьбе? Конечно, не забыла. Конечно, оставила.
— ...
— С черного входа!... Шутите, Арнольд Петрович! Конечно, нет! Прямо к вашему дому подвезут — на дежурке.
— ...
— Очень приятно! Всего доброго!
* * *
Прораб Игнат себе построил дачу.
Потом построил брату дачу.
Потом построил сыну дачу.
Потом построил зятю дачу.
В итоге получилось
Восемь лет
И конфискация в придачу.
ЗАСПАЛ
— Гриша, вставай, — на работу пора.
— Я, сегодня, на работу не иду.
— Почему?
— Я, вчера, за смену, две нормы дал, — значит, сегодня можно спать.
— Нет, Гриша, это, ты, позавчера две нормы дал, — вчера ты весь день беспробудно спал.
ВОТ БЫ…
Что я делал? Как я жил?
Время пролетело.
Силушку куда вложил?
Где оно – то дело?
У соседа – «Мерседес»
Носится до одури.
Я без лишней пары… без
Утеплённой обуви.
У него цветёт жена,
Вместе с ним катается;
А моя жена – она
Матерно ругается.
Может двинуть по спине, -
От подруг, мол, стыдно.
Не идут рубли ко мне,
Презирают, видно.
У соседа пять квартир,
Шесть торговых точек.
Вот бы был я рэкетир,
Нет, разнорабочий.
* * *
Господи тебя прости,
Не тронь — чего не унести.
Мой сосед перестарался:
Спер вагон — и надорвался.
* * *
Про коррупцию народ
Как орал, так и орет;
А крыловским что котам?
Словом, воз и ныне там.
Давно это было – когда еще самолеты по воздуху не летали, теплоходы по морям не плавали, электровозы по рельсам не ходили. Жил в то время в деревне Ерема с матерью. Хорошо жил: шаньги с пирогами ел, вечерами и ночами гулял, днем отсыпался. Матери он мало в чем помогал. Поэтому она бедная почти всю работу на себе несла, не попрекала сына, а у того ни ума, ни совести – сидел на материнской шее.
Но вот как-то раз, зашел в деревню коробейник – мелкий торговец, весь товар которого в одном коробе умещался. Высыпал деревенский народ коробейника встречать, обновки купить, новости послушать. Коробейник – словоохотливый малый: говорит-говорит, а сам потихоньку товар сбывает. Много он новостей принес. Сначала рассказывал о том, что в столице делается, затем на заграницу перекинулся.
— За границей, люди добрые, чудеса творятся! – заливался соловьем коробейник. – Мой хозяин вернулся оттуда – сказывает: яблоки янтарные там растут, семечки у этих яблок из чистого золота. Там же и свистун-птица живет. Свистит она оглушительным свистом. От того свиста иные листья с деревьев осыпаются, на землю падают, в серебряные монеты превращаются. Умные люди эти иноплеменцы, не в пример нашим лапотникам, они ящик-говорящик изобрели. Прошепчешь в ящик – он полным голосом повторит все, что ты нашептал. Но самое удивительное в том царстве-государстве – телега без колес. Ездит телега сама, без лошади, летает по н*** без крыльев, плавает по воде без весел. Очень богато иностранные люди живут, они даже счет деньгами потеряли, поэтому деньги у них на улицах под ногами валяются. Много бы набрал мой хозяин иностранных денег, только зачем они ему? У него от своих сундуки ломятся.
И надо же тому случиться: Ерема в толпе народа оказался, все про чудеса заграничные услышал – сразу же его на чужую землю потянуло. Пришел он домой и говорит матери:
— Собирай, мать, узелок – за границу подамся, – там люди богато живут, авось и я без труда разбогатею.
— Сказки все это, Еремушка, – начала отговаривать его мать. – Нигде без труда деньги не даются. Разве плохо тебе при матери жить? А на чужбине люди злые – обидят тебя.
— Так уж и обидят! – закуражился Ерема. – Кабы я сам кого не обидел! Зря что ли в нашей деревне я сильнее всех?
Запечалилась мать, поняла – не остановить ей сына, он не только легкоумен, но и упрям: что задумал — оттого не отступится. Собрала она его в путь-дорогу, за порог проводила, но в сердце надежду заронила – вразумит его чужбина, сделает другим человеком.
А Ерема рад радешенек, что родную деревню покинул – идет, песни поет, материнские пироги жует. Долго шел, наконец, в чужое царство-государство пришел, на рынке остановился. Сбежались иностранцы, по-своему лопочут, с Еремы обутки и кафтан снимают. Не прошло и пяти минут – парень в одном исподнем оказался.
— Грабят! – закричал он на весь рынок.
Благо – рядом с ним толмач иностранный оказался, это который нашу речь на ихнюю переводит.
— Никто тебя не грабит, – сказал он, – тебя на сувениры разбирают.
— На что? – переспросил Ерема.
— На сувениры. Ну, на подарки, значит.
— Вам подарки! А я что? В исподнем должен ходить?
— Ты не переживай, – успокоил его толмач, – у нас здесь еще похлеще ходят. Свобода у нас! – в чем хочешь, в том и ходи. Кого хочешь, того и ругай.
— А что? И драться у вас не возбраняется?
— Не возбраняется.
— А если я захочу кому в ухо заехать?
— Заезжай на здоровье.
И Ерема заехал в ухо, мимо проходящему парню. Парень не растерялся, развернулся и сам по Ёремину лицу кулаком проехался.
— Чего же он дерется? – обиделся Ерема.
— А как же ты хотел? – захохотал толмач, – у нас здесь так: сначала ты заедешь кому-нибудь, потом тебе заедут.
Прошла у Еремы обида. Начал он вертеть головой из стороны в сторону. Заметил это толмач, и спрашивает:
— Что это ты высматриваешь?
— На деньги хочу посмотреть.
— Какие деньги?
— Которые у вас, на мостовой, под ногами валяются.
Понял толмач о каких деньгах Ерема речь ведет и говорит:
— Сейчас у нас денег под ногами не увидишь. Прошли те времена, когда они под ногами валялись. Мы их недавно за город вывезли, там и спалили.
— Деньги-то??!
— Деньги. А зачем они нам? Если на них ничего купить нельзя. У нас как: захотел приобрести ружье – неси взамен пушку. Курицу жареную пожелал – отдай теленка.
— А яблони с янтарными яблоками вы случайно не порубили? – поинтересовался Ерема.
— Какие яблони?
— Ну, на которых яблоки с золотыми семечками вызревают.
— Зачем они тебе?
— Отведать хотел.
— К сожалению нет. Но я тебя могу сушеными пиявками угостить.
— Не стану я такую мерзость есть.
— Мерзость... Много ты понимаешь. Да к нам из соседних государств едут, чтобы сушеными пиявками полакомиться. Может ты и лягушек запеченых в тесте не уважаешь?
— Нет! Нет! – замахал руками Ерема.
— И комаров в сахаре?..
— И комаров в сахаре, даром не нужно! Мы и от своих комаров не знаем куда бежать.
— Ну, вот – у вас свои комары, а у нас привозные. Тогда чего же ты хочешь?
— Свистун птицу послушать хочу, от свиста которой листья с деревьев осыпаются и в серебряные монеты превращаются.
Понял толмач, что ничего Ерема о его стране не знает и решил над ним подшутить.
— Свистун птицу, говоришь? Да вон она – на дереве сидит. Только тебе зажмуриться придется, иначе у тебя от свиста глаза на лоб выпрыгнут.
Зажмурился Ерема и стал ждать, когда птица засвистит. А толмач, тем временем, сунул пальцы в рот, да как свиснет ему под самое ухо. Ерема так и присел, забыв глаза открыть. Когда открыл, то не увидел перед собой ни пестрой птицы, ни серебряных монет.
— Где же монеты? – спросил он у толмача.
— Прохожие растащили, – ответил тот. – Слишком долго ты глаза не открывал, вот и растащили. У нас здесь такой нрав: кто первый схватил, тот и прав.
Жаль Ереме серебряных монет. Но, что поделаешь? Расторопней надо быть, там где на ходу подметки рвут. Но тут он про ящик говорящик вспомнил и рассказал толмачу о нем.
— Как же! – гордо заявил толмач, – есть у нас такой ящик. Да вон он – у забора валятся. Засовывай в него голову и шепчи, сколько тебе угодно.
Сунул Ерема голову в деревянный ящик и стал что-то торопливо нашептывать. Когда закончил шептать – ящик заговорил. Вернее, толмач заговорил, склонившись над ящиком. На чужом языке заговорил, непонятном Ереме.
Перестал ящик говорить – вытащил Ерема из него свою голову.
— Ничего не понял, – объявил он. – Я ему на своем языке говорю, а он мне на вашем отвечает.
— В этом нет ничего удивительного, – сказал толмач, – он, ведь, вашего языка не знает.
Пришлось Ереме и с этим смириться, осталось ему только про чудо-телегу спросить, вот он и спросил:
— А правда, что у вас телега имеется? Удивительная телега: она и по земле ездит, и по воздуху летает, и по воде плавает?
— Телеги такой нет, – тяжело вздохнул толмач, – но ты не огорчайся – у нас есть бочка. Чудесная бочка! – она и по земле может, и по воде, и по воздуху. Вон она у бани стоит. Иди, в нее забирайся и до самого утра катайся.
Обрадовался Ерема, подбежал к бочке, забрался в нее. А толмач, не долго думая, крышку к бочке приладил, обручем стянул, уронил ее на мостовую и покатил к речному обрыву. Докатил до обрыва – толкнул вниз. Не долго летела бочка, стукнулась о воду, рассыпалась по дощечкам. Из нее Ерема вывалился, чуть живой. Доплыл он кое-как до противоположного берега и припустил бегом из этого царства-государства в родную деревню.
С тех пор, говорят, он больше никому не верил, что в чужом краю лучше живется. И еще перестал он презирать честный труд, на радость своей матери.
ССОРА
В пятницу после обеда
Два поссорились соседа.
Не понравилось соседу
Что другой ел студень в среду.
А сосед что студень ел
Был горласт и очень смел:
Он такой загнул матюг -
Аж перегорел утюг.
Быть бы страшной битве новой,
Но примчался участковый.
От него (сей дух знаком)
Лихо пахло чесноком.
На того дыхнул, другого,
Примирил соседей снова.
АНТЕНЩИК
Залез Семен Семенович на крышу,
На гребень крыши словно викинг вышел.
В руках держал он молоток и клещи,
А также неопознанные вещи.
Решил исправить общую антенну
И перерезал кабель словно вену.
В коробке рылся словно победитель,
К чертям собачьим вырвал усилитель.
Такой он учинил кордебалет:
Сам смотрит телик, остальные нет
МАТЬ И ДОЧЬ
Плачет бедная старушка
Внешним видом побирушка.
А ее родная дочка
Расфуфыренная квочка.
Вытянула с мамы соки
Чтобы быть такой «высокой»…
Педагогики примеры:
Балуй деток выше меры.
ЕСТЬ ЕЩЕ
Пройдоха недоволен: «Что за жизнь! –
«Телята золотые», блин, перевелись.
Вокруг лишь мелочь – голубая муть,
Серьезно некого, как видно, лохануть…»
И все же он не прав, телята всё же есть,
Кое-что у них покоится в кубышках
И на сберкнижках.
* * *
Может мы микробы только
Все в питательной среде,
Много нас туда натолкано,
Елки-палки… я тебе…
В суете, заботах жаримся,
Силимся переперчить,
Как умеем размножаемся,
Как — не надо нас учить.
По-животном кумекаем,
Дел пускаем пузыри;
И зовем человеками,
Разума поводыри.
* * *
Слёзы крылом утирая,
Тихо глядит Серафим.
Пьесу пишу упираясь,
Стопочку врежу за сим.
Скоро от лунного взгляда
В шторку войдёт седина.
Плещется в ванной наяда –
Это родная жена.
Время для смутной печали.
В мыслях кордебалет.
Пьеса помчалась вначале,
Съехала резко на нет.
* * *
Пригласили нас на бал.
Там буянил Ганнибал.
Он омоновцев гонял,
Как библейский Аструбал.
* * *
Время жизни тает. Вечность
Лезет в организм.
Обитаю в чебуречной
Мутит размышлизм:
Кто я? Что я? Сколько стою?
Времечко идёт.
С бабою живу простою,
Ей стихи – помёт.
Вот налью сейчас я яда,
Шлёпнусь на пол лбом.
Ноет пусть моя наяда
Над моим судьбОм.
Все на свете недоумки –
Гадости запал…
Допил то, что было в рюмке
И под стол упал.
* * *
«Мама в розетку включила утюг»
И укатила с соседом на юг.
Вскоре от мужа и сына Серёжки,
В доме остались одни головёшки.
* * *
Если женщина при зле,
То не стой её возлЕ.
Наплевать на правду ей, —
Хлестануть бы побольней.
* * *
Лукавства у мадам хватает,
Но просто так не промотает.
Найдется день, найдется час,
Когда она ошпарит вас.
* * *
Все в пути за счастьем
(Так у нас в крови).
Дружба — это пластырь
На синяк любви.
* * *
Ссоры, перепалки, брань,
Прыть нападок злая…
Самомнение – это дрянь,
Кто про это знает?
* * *
Хорошо у нас в деревне,
Как пройдёшься голышом,
У старух беззубых древних
Волоса встают ершом.
* * *
Берег. Кабачок. Путаны.
Где путаны – пьянки.
Брат, не целься в капитаны,
Спишут на стоянке.
* * *
Блин, Эрот! Не руки – цемент.
Косоглазый. Стрелы – швах.
Пацанёнок. В сердце целит.
Попадает прямо в пах.
СЫНОК
Одна упорная мамаша
(Возможно и соседка ваша),
Отстаивала чадушко свое,
Который шкодить пристрастился
— е-мое! —
Писал на стенах разные сентенции,
Насчет потенции,
И прочие — другие штукеранции,
Не по инстанции;
То вырвет дверь, то выщелкает стекла,
Чтоб вся площадка от воды промокла.
Короче, мама сына защищала,
Внимания на жалобы не обращала.
Ну да! Конечно! Впрочем -то о чем мы?.
Сын вырос, но не стал большим учёным.
БАШНЯ
Григорий Степаныч – начальник
стройтреста,
Себе не находит спокойного места.
Тревога качает его отчего? —
Пизанская башня волнует его.
Она, эта башня, как говорится,
Долго стоит и не может свалиться.
Вот бы найти как-то время свободное удобное,
Соорудить что-то подобное,
Имя оставить своё на века,
Ибо взлетело не очень пока.
Стройтрест, где начальник — Григорий
Степаныч,
Несложный объект заварганили за ночь.
Три дня простояла конструкция эта
И развалилась, как дутая смета,
А так бы торчала наклонной лет двести,
Напоминая о славном стройтресте.
СРЕДА ОБИТАНИЯ
Спросили у Мухи глазастой и бойкой:
— Скажите, чем вас привлекает помойка?
Не всякий пойдёт на такое сближение, –
Отходы кругом, следы разложения.
И Муха ответила честно, открыто:
— Кому-то – помойка, кому-то – корыто.
Легко здесь живётся, и просто с питанием:
Это моя среда обитания.
На один из праздников собрались ко мне друзья и знакомые . Затопили баню , попарились . После , естественно , поддали и продолжали весёлое празднество в большой комнате первого этажа , где стоит фортепьяно и можно музицировать , ежели желание будет , попеть песни и т . д . Приехал и друг мой Саша со своей молодой женой и дочерью лет пяти . И вот , в разгар торжества , ко мне подходит его , Сашина , дочь и просит показать ей бронзовую лошадку на подставке , которая стояла на инструменте и дать в руки подержать и полюбоваться . Я , конечно же , дал . Медленно передавая ей из рук в руки предмет , объяснил , что фигурка тяжёлая , килограмма полтора , и обращаться с ней нужно осторожно , что бы не отбить себе ноги в случае падения . Девочка повертела , поиграла с лошадкой и вновь подошла ко мне что – то лопоча .
Я наклонился к ней и , чтоб всем было слышно , посоветовал ; « Возьми лошадку , подойди к папе и шлёпни ею ему по ноге ! Папа любит когда ему железочкой по ножке бабахают ! «
Гости начали хохотать и следить за дальнейшим .
Папанька ейный тут же сделал мне во – всеуслышанье замечание , чему , мол , ребёнка учишь , конь наманганский ! Дурное дело не хитрое .
А ребёнок разворачивается ко мне и выдаёт ; « Нееееее ! Я папу бить не буду , я его люблю ! Лучше пойду маме шарахну ! «
Гости в трансе . Мамаша пунцовая в шоке . Я в ужасе . Ребёнок в полнейшей тишине в – непонятках ...
Запив казус тостом « ЗА ДАМ ! « , веселье , однако неуёмно продолжалось ……………..
На общем собрании жильцов снова встал острый принципиальный вопрос: быть или не быть во дворе нашего дома детской площадке.
— Быть! — заявила очень нарядная молодая женщина, которая перед собранием представилась нашим новым техником-смотрителем. — Быть! Дети — наше будущее, и нам небезразлично каким оно будет. На что баба Фая из третьего подъезда проворчала:
— Фулиганы они все!
Техник-смотритель не ответил на реплику оппонента и продолжал:
— Вот только у нас сейчас соответственного строительного материала нет, и плотников тоже — все задействованы на текущий ремонт. Так что проявите энтузиазм и инициативу — доставайте материал — стройте: домоуправление возместит все затраты...
Возместит! В прошлом году я дверь подъездную вырванную подрастающим поколением на место вставлял, так же обещали возместить: все пороги домоуправления отшлифовал — спасибом отделались, — недовольно пробурчал Плискин жилец квартиры номер восемнадцать.
А тетю Фаю понять можно — детишки у нее грядки с морковью начисто вытоптали и веревку для просушки белья срезали.
И, вообще, р****ня современная какая-то необузданная растет: мало ей, понимаете ли, подъездов, подвалов, чердаков. Она еще и по двору шастает, колючую проволоку огороживающую индивидуальные грядки пенсионеров своими штанами рвет.
Короче, позиции жильцов на общем собрании резко разделились: одни были категорически против детской площадки, другие — против пенсионерских грядок, и почти никто не ратовал за детскую площадку почему-то, хотя, в принципе, против ее никто не был. Никому в энтузиасты лезть не хотелось.
Детская площадка с качелями-каруселями, с одной стороны, хорошо: собачек есть где выгуливать. С другой — плохо: ребята с проезжей части дороги во двор переберутся в футбол играть, а это значит — прощайте лишние стекла в окнах.
Видя отсутствие энтузиазма наш новый техник-смотритель сказал:
— Ну, как хотите: дети — ваше будущее, и вам должно быть не безразлично какими они вырастут, — и поторопилась закрыть собрание.
Все расходились с одной мыслью: «Не быть детской площадке».
И, можете себе представить, как мы удивились, когда уже на следующее утро увидели во дворе «КАМАЗ» груженный досками, трубами, жестью. Руководил разгрузкой товарищ Садыков — жилец квартиры номер двадцать шесть.
Нет, не перевелись еще энтузиасты!
И ошиблись — «энтузиаст» строительный материал привез для собственного гаража, который он вскоре соорудил, обшил жестью, окрасил не сохнущей краской. Единственное что он сделал для общей пользы — скамью за гаражем в землю врыл, которой незамедлительно воспользовалось «наше будущее» — оно устроило там курилку, а на окрашенной поверхности написало много плохих слов, неизвестно к кому обращенных, может к домоуправлению, может к общественности, а может к владельцу гаража.
Права тетя Фая: «Фулиганы они все!»
КЛЕВЕТА
Говорят, что мы в совхозе
По уши сидим в навозе.
Что?!! Навоз?!!
Какой навоз?!! —
Клевета на наш колхоз!
Откуда быть навозу,
брат —
Пять лет назад
Последнюю корову
Увезли на мясокомбинат.
* * *
Брак является союзом,
Часто он с дороги – юзом.
В цехе нашем часто так:
Брак – другой сменяет брак.
* * *
Чтобы деньги – не взашей –
В свой карман скорей зашей.
* * *
Сквозь поток машин летел
Аж до копчика вспотел.
И какой тебе доход,
От потения, пешеход?
* * *
Добиться чтоб авторитета –
Бей по столу. Поможет это.
* * *
Поищи-ка идиота –
Чтобы ради нас забота.
И последний идиот
Крендель в свой пихает рот.
Сегодня решили почистить бассейн и залить новой водой для нового летнего сезона. В бассейне оказалось целое семейство мальков лягушат. Пришлось спасать их жизнь ...и по одному ловить этих юрких головастиков сачком и пересаживать в прудик рядом. С 9 утра до 11 я их перетаскивала.
Но явно там еще остались. Спасательная операция Дельта 69 окончилась успешно. Вокруг летают стрекозы...
Только мы с Михайловичем присели попить утреннего чайку,
во дворе появился верховой. Влетев галопом во двор, лошадь резко остановилась, с нее спрыгнул бородатый мужик и решительно двинулся к дому. Я рассматривал его в окно: мужик был моих лет, где-то около сорока, всклоченная шевелюра переходила в курчавую бороду с одной стороны рыжую, а с другой непонятного светло-пепельного цвета. Свитер разорван на плече, простые серые брюки, брючной ремень почему-то был несколько раз перекрученный. В довершении образа, мужик был босиком.
– Васька, брательник двоюродный, – сказал Михалыч.
Видно случилось что-то.
На веранде загромыхало ведро. Михалыч встал и заторопился выйти, но тут дверь распахнулась и словно гром, Васька начал с нами здороваться.
– Здорово, мужики. Сидите, чаёк попиваете, а мне вот кабана зарезать надо. Михалыч, я за тобой. Давай, поднимайся, а то глянул, а брательника-то нет, видно в город уехал. Айда, быстрей поехали, приёмщик к обеду подъедет, завалить надо.
Михалыч молча вышел из-за стола и пошел в кладовую. Через несколько минут он вышел оттуда, держа в руках лампу, веревку и нож.
Михалыч был готов.
– Отвези меня к Ваське, – обратился Михалыч ко мне.
Мне было нечего делать, да и все равно я решил ехать с ними.
– Васьк, мы сейчас приедем, ты скачи.
Васька запрыгнул на лошадь и, ударив голыми пятками в бока, умчался со двора.
Васькина усадьба находилась на самом краю деревни. Со стороны околицы, у двора валялись не распиленные стволы деревьев, огромные железки торчали из земли, за одну из них была привязана взмыленная лошадь. А Васька грохотал на заднем дворе, разгоняя всю живность по сараям. Мы подошли и встали у калитки.
– Ну, чего стоите, проходите, али вам особое приглашение.
Пройдя к клетке, я увидел огромного кабана, он свирепо вращал глазами и рылом пытался поднять изгородь.
– Васьк, как его резать-то? – спросил Михалыч.
– А бес его знает, к Володьке сходил, у того патрон нет. Даже не знаю, как и подойти к нему. Я к нему уже давно не захожу, злющий гад, курицу одним махом заглатывает. А как кастрировали по весне, так он вообще к себе не подпускает. Наверное, обиду затаил, жалкует о яйцах
– Васьк, а может еще кого позовем. Не одолеем мы его, боюсь я что-то. Или есть еще один способ.
– Какой? – заинтересованно спросил Васька.
– Нужна длинная палка, к ней провод и током его, сразу дуба даст.
Васька быстро куда-то убежал. Михалыч довольный, своим изобрете-нием, присел на корточки и закурил. Кабан наблюдал за Михалычем. Он как будто понимал, что хозяин привел палача и всем своим видом и действиями пугал Михалыча. Он и не догадывался, какую казнь ему придумал Михалыч. Тут появился Васька с длиннющим черенком и мотком провода. Прибив гвоздь к концу палки, и кое-как привязав провод, Васька двинулся к клетке, а Михалыч с готовностью стоял у розетки, в его руках был другой конец провода. Васька воткнул палку с проводом в бок кабана.
– Давай, – крикнул он Михалычу. Михалыч воткнул провод.
Я с интересом смотрел на экзекуцию. Кабан, огрызнувшись на хозяи-на, отошел от палки. Ток на него словно не подействовал, развернувшись, он ушел в темноту сарая.
– Михалыч, ты в другую розетку воткни, – крикнул Васька.
– А-а-а, – протянул Михалыч.
Васька зашел в сарай за кабаном, а Михалыч воткнул провод в другую розетку. Палка опять уперлась в бок кабана. Шерсть кабана встала дыбом, и кабан превратился в голубую молнию. Между его щетинками словно пробежали голубые искры. Взвыв, кабан повалился набок, из открытого рта брызгами вылетела пена.
– Ножик давай, Михалыч, – заорал Васька, суя палку в руки Михалычу.
Тот схватил палку и дал Ваське ножик. Тут палка выпала у него из рук, и ее конец уперся Михалычу в ногу. Тут раздался уже человеческий крик, который привел в чувство поверженного кабана. Кабан вскочил и угрожающе рыча, брызгая слюной и крутя красными глазами, двинулся на хозяина.
Я выдернул провод из розетки. Волосы дыбом стояли на голове Михалыча. Мне даже показалось, что он поседел. Круглые глаза уперлись куда-то на ворушку. Михалыч пальцем стал показывать Ваське на кабана, а тот был всего в одном метре от Васькиного зада. Тут Васька оглянулся. Увидев живым своего выкормыша, с ловкостью обезьяны взобрался на забор, а потом на сарай.
– Михалыч, давай палку.
Михалыч боялся ее брать в руки, я нагнулся и подал ее Ваське.
Михалыч вновь включил провод в разетку, а Васька ткнул палкой в голову кабану. Ноги кабана подогнулись, а Михалыч перепрыгнув через забор, ловко перерезал кабану глотку.
– Ну, вот и все, – выдохнул Михалыч и, присев на корточки, закурил.
Утро было светлое, на небе ни облачка. Солнце быстро поднималось вверх. Тихое летнее утро нарушал лишь трепетный ветерок, шевеля сонную воду незначительными волнами. Поплавок стоял, как вкопанный. Рыбалка явно не задавалась. Несколько небольших рыбок в ведре метались в поисках выхода.
Я сидел на мостке и наблюдал за этим благоухающим ранним утром.
Город остался позади, повседневные заботы остались там. И вот солнечное утро и я здесь в деревне. Каждое лето я выбираю несколько дней и приезжаю в гости к Михалычу, где его обширный огород завершается спуском к реке
Просидев все утро и поймав кошке на приличный завтрак, я двинулся домой через огромный огород хозяина. Пройдя калитку, я увидел Михалыча за странным занятием: он гонялся за курицей. Я остановился, чтобы не мешать ему. Через несколько бросков курица оказалась в руках хозяина. И тут я увидел совсем странное зрелище. Взяв курицу за ноги, Михалыч долго размахивал ею над головой, как бы раскручивая а потом ловко швырнул во двор. Описав дугу, тело курицы шмякнулось о землю. Открыв калитку я вошел во двор.
Пострадавшая валялась на земле, сначала мне показалось, что она сдохла, но курица открыла один глаз, испуганно заморгала, суматошно вскочила и понеслась. Набрав приличную скорость она со всего маху врезалась в сарай и снова потеряла сознание. Открыв рот, я наблюдал за ее страданиями. Опять открылся один глаз, и вновь она поднялась и понеслась в другую сторону, на этот раз ее бег преградил забор, теперь она не упала и не потеряла сознание, а развернулась и раскачивающейся походкой, крепко поддатого мужика, двинулась к центру двора. Оглядевшись, я обнаружил, что не я один наблюдал это зрелище. Огромный разноцветный петух осуждающе смотрел на происходящее и с угрожающим клекотом двинулся к курице, сильно клюнув ее в голову. И тут курицу словно прорвало, она страстно начала кричать и кудахтать, разгребая землю ногами. Она как бы оправдывалась, создавая вид трезвой деятельности. Потом она резко замолчала и кинулась бегом в сарай. Постояв около минуты, я понял, что зрелище окончилось и пошел вслед за Михалычем. За завтраком я спросил у него, что это он делал с курицей.
– Да что только я им не делал, а они все равно в огород лезут, а вертолет помогает. Больше никогда лезть не будет.
– Какой вертолет? – удивленно спросил я.
– Как какой, ты что не видел, как я ее крутил вокруг головы.
От догадки я поперхнулся от смеха.