ХОХМОДРОМ- смешные стихи, прикольные поздравления, веселые песни, шуточные сценарии- портал авторского юмора

Смешные истории: лучшее из свежего: стр. 8

СПРЯТАТЬ ТЕКСТЫ
НАЙДЁТСЯ ВСЁ >>>
НАШИ АВТОРЫ
ОБСУЖДЕНИЕ

ЛУЧШЕЕ ПО ТЕМАМ

БЛИЖАЙШИЕ ПРАЗДНИКИ

Международный ДЕНЬ ЦИРКА

Стихи ПРО ЛЕНИНА

День СОЛИДАРНОСТИ МОЛОДЁЖИ

Смешные стихи
Ироничные стихи
Шуточные песни
Смешные истории
Короткие приколы
Короткие стишки
Поздравления
Смешные тосты
Пародии
Сценарии
Чёрный юмор
Афоризмы
Одностишья
Анекдоты в стихах
Карикатуры, фото
Мировые новости
Ненорматив
Юмористические книги
Несмешное
Новости сайта

Удачные произведения
Удачные отзывы

Лучшее по месяцам
Самое свежее
Случайные шутки
Рецензии по датам

Добавить произведение
Правила сайта
РИФМОСКОП

Присоединяйся!

Войти
Зарегистрироваться

Друзья сайта >>

Смешные истории: лучшее из свежего: Стр. 8

Оцен.

Раздел

Дата

Рец.

Посет.

Ох, уж эти женщины...

(Нахимоза)

Смешные истории

2021-03-11

193

Мой дядька Яша, точнее Бадя Яша, работая на киностудии имени Горького, вдруг безумно влюбился. Это был странно, т.к. всю свою жизнь Бадя Яша прожил холостяком, хотя мы, его родня, прекрасно знали, что он любил одну единственную женщину, которая... была женой его близкого друга.
Но, вот тут... случилось! Влюбился бесповоротно...
Она была довольно-таки известной актрисой кино, кстати, и сегодня она частенько мелькает на кино- и телеэкранах. Но я отвлекаюсь.
Короче. Бадя начал её обхаживать - и цветы ей дарил, и на всех её премьерах сидел в первом ряду, и конфеты с шоколадом преподносил, и стихи ей писал... Вообщем, ходил вокруг неё, как тот мартовский кот ходит вокруг своей кошки.
Но! Все его усилия и возжелания разбивались о холодный взгляд этой дамы.
Однако случилось им быть в одной компании по случаю юбилея одного народного артиста. Застолье проводилось на загородной даче этого юбилейного товарища. Было очень весело. Звучали тосты, песни, стихи, шутки... По полу большой комнаты кружили пары. К сожалению или для радости гостей, особенно Бади Яши, случилась гроза. Дождь полил, в сопровождении сверкания молний и грохотания грома, как из кипятильного бака (ведро отдыхает). И возник вопрос, который свербил у каждого из присутствующих - Что делать, как ехать домой?
И тут юбилейный хозяин дачи предложил своим гостям остаться у него ночевать - мол дача огромадная, местов усим хватит. Торжество пошло дальше. Но, как это часто бывает, торжества заканчиваются и гости расходятся по своим спальным местам.
Зайдя в свою комнату Бадя Яша ошалел от увиденного - в его комнате была Она, его ещё не спетая песня, его любовь....
Бадя Яша предложил своей сокомнатнице выпить шампанского, и так на радостях, что, вот ОНО, счастье, тут, рядом с ним, напился этого напитка, что, попросту, вырубился...
Утром он услышал короткий спич своей любимой:
- Яша, слушай сюда. Он у тебя ни то, что не стоял... Он у тебя даже не лежал... Он у тебя, просто, валялся!
Эта история на этом конфузе, а кто не конфузился, не окончилась.
Она стала его, и была рядом с ним 20 лет - до самой его смерти.
А красота её и сегодня остаётся такой же, какой и была почти 60 лет назад.

УРОК ВЕЖЛИВОСТИ ИЛИ ЛЮБИМЫЙ СЫН ...

(Нахимоза)

Вежливость

2021-01-22

336

Предисловие:

Герои этого произведения живы... Правда, судьба продавца-араба мне не известна...

      "... Ну, кто хочет еще комиссарского тела?.."
      Всеволод Вишневский

    В одном из артиллерийских дивизионов нашего корабля служил замполит. Весь личный состав, начиная от матросов и кончая высоким начальством, любили этого замполита.

- Кто посмеет, даже в мыслях, обидеть любимого сына нерусского народа, тот становится мне врагом на всю служ****ю жисть. И подвергнется осмотру на стоматологическом кресле в «камере пыток». Хе, я хотел сказать в кабинете нашего стоматолога, - грозил всем в кают-компании помощник командира, - вы плохо знаете, что такое помощник командира …

Коленька Лапин, наверное, был единственным представителем своего народа в великой когорте политических работников. Он родился в семье знатных оленеводов на тундровых просторах Чукотки, и гордился этим, а особенно своим дедом, Героем Социалистического труда.

Коленьку, а по другому его имя не произносилось, все ласково называли – «Лапа», он был маленького роста, а разглядеть его в строю можно было только по ушам. Это были знаменитые уши. Это были паруса, поставленные «бабочкой». На эти уши один раз даже наступили; это, когда он лежал на крыле мостика (надо же, - место нашел) и загорал. Вахтенный офицер вышел с секстантом «ловить солнце» и попросту его не увидел.

Так вот. Стоял наш корабль в Аденском заливе. С борта открывалась прекрасная панорама города, в который мы могли попасть только катерами либо баркасами.

Однажды, вернулся Лапа из города, и стал хвастаться покупкой:

- Вот, купил дедушке в тундру магнитофон. Японский. Только в толк не возьму – почему одна бобина крутится быстро, а вторая медленно? - и протягивает его нашему «Маркони» - радисту.

Тот осмотрел Лапину покупку со всех сторон и, обращаясь сначала к Лапе, а потом к доктору, произнес:
- Лапа! Тебе разрешили посетить магазин в разумных пределах. А в каких пределах посетил его ты? Док, как это у вас там называется? Диагноз?
И, повернувшись к Лапе, продолжил: Запомните, замполит, технические средства, особенно, электроника, не терпят гуманитариев. Это Вам не авторучка или конспект «Анти Дюринг». Это Вам – ТЕХНИКА! Короче, Николенька, - это диктофон. На него хорошо лекции или конспекты занятий записывать. Эта штука на политзанятиях руководителя элементарно заменить может – записал на пленочку урок, включил воспроизведение и гуляй смело. Диктофон твоим голосом, чтоб матросики его не забыли, бухтит. Матросики конспектируют, а ты пишешь текст очередного урока, политинформации или письмо на деревню - дедушке.
- Запиши на свою покупку добрые пожелания своим родственникам и отправляй свой голос на Чукотку, домой, - добил Лапу доктор.

- А музыка? А песни? – прошептал Лапа.

- Лапа! Диагноз твоей хренотени поставлен, - заключил радист, - так что готовь речь «нобелевского лауреата».

- Я, дедушке, - начал хлюпать носом Лапа, - подарок,.. в тундре ему скучно.

Он стал еще меньше ростом, а его знаменитые уши затрепетали как кливер-парус на шлюпке при повороте через фордевинд.

Слезы из глаз этого дитя Чукотского полуострова полились как воды Ниагарского водопада:

- Я, дедушке, - продолжал хлюпать носом Лапа, - а они… Ему там, одному,.. а они…

Собираем «военный совет в Аденском заливе».

Доктор:
- Надо менять! Совсем эти «арапы Петра Великого» распоясались. Ни хрр-рр-рена замполитов не уважают.

Лапа вытер слезы:

- Я согласен! А как?

Радист:

- Есть одна идейка, но надо звать Толю Шапкина, этого члена плеяды славных бомбардиров. Кстати, Лапа! Это твой начальник, вот ему и пушки в руки.

Толя со всеми согласился, что надо менять, но при этом задал «очень странный вопрос»:

- А как?

Было видно, что в его голове роятся мысли – здесь что-то замышляется,… а если замышляется, то что?.. и чем мне это грозит,… заграница ведь…

Радист, подобно Чапаеву, объясняет диспозицию «частей» и план «операции»:

- Значит так, уважаемые сээ-эээээры! Я, доктор и Лапа идем на берег. Да, кстати, Лапа, ты хоть помнишь, где покупал свой ящик?

- Ккк-ооо-нечно, - промямлил Лапа.

- Это хорошо, - продолжил радист, - Ага, а где трюмный? Где этот полиглот и любимец Рабиндраната Тагора? Без него нельзя. Нельзя! - с надрывом воскликнул он, - Нас могут не понять. А обязаны! Нет, нам без трюмного, ну, никак нельзя…

Пошли за трюмным. Того долго уговаривать было не надо. Трюмный, в душе, был большой авантюрист с развитым чутьем авантюриста. Он был из «питонов», из этих, так называемых, наследников адмирала Нахимова, нашедших себе приют на Петроградской набережной в городе Ленинграде рядом с крейсером революции "Авророй"...

Радист конкретизирует задачи в соответствии с планом «операции»:
- Толя, как только Лапа махнет тебе с берега платком, ты, Толя, начинаешь проворачивание своей материальной части. Что это означает, Толя, в данном контексте? А это, Толя, означает, что ты разворачиваешь подчиненную тебе, Толя, вторую башню главного калибра. И, эдак, легонько, начинаешь шевелить ее пальчиками, пушечками, значит. Мне сдается, что твои, Толя, шестидюймовки должны произвести на арабского продавца неизгладимое впечатление и еще неистребимое желание вернуть нашему Лапе денежку, а заодно подарить хороший магнитофон, а не говно.

У Толи, от услышанного, вытянулось лицо, зашевелились волосы, и участилось сердцебиение:
- Вы, ч-че, охренели? В иностранном порту пушками размахивать… Да, кто мне разрешит?

Трюмный его успокаивает (вот, что значит иметь за плечами Нахимовское училище):
- Толик, а ты у главбуха (командира артиллерийской боевой части значит) на плане одиночного боевого учения поставь резолюцию – «Утверждаю», и дело в шляпе. Тем более, что он сегодня после посещения интернационального клуба моряков,.. ха, ха, ха…

У Толи выражение лица приняло нормальное выражение, он даже повеселел:
- Ха, это хорошая мысль. Трюмач, как-нибудь дам тебе из пушки пальнуть. Ну, я побег оформлять план одиночного учения на боевом посту. Да, а во сколько начнем?

Доктор отреагировал не по-докторски:
- Слушай, Толик! Лети быстрее, пока я тебе клистир не поставил. Ты, что не врубаешься, что время – это ты, Толенька. Несешь визированную бумажку, и начинается операция «Флот - оленеводам Чукотки».

Лапа – только внимал, но план операции одобрил, кроме названия. Он предложил назвать операцию - «Флот – дедушке». И все с ним согласились.

«Главбух» содержимому плана одиночного боевого учения удивился, но поставил свою роспись под грифом «Утверждаю». Его, видимо, убедила фраза, которую выдал ему Толя:
- Пусть отдыхают империалисты! А мы всегда на боевом посту! Недаром наш бронепоезд, - в этом месте появилась подпись, и, не закончив фразу, Толик выскочил из каюты своего начальника.

«Группа захвата», как начали себя именовать уходившие на берег, отправилась с корабля.

Заходим в магазин.

- Что угодно, господа советские офицеры? – лицо продавца-араба ничего не выражало, кроме презрения, которое просматривалось сквозь заискивающую улыбку.

- Нам угодно, - начал доктор, - дать вам в морду, уважаемый. Трюмный, переводи. Переводи дословно, а то, кроме русского мата, они ни хрена не понимают по-русски. Нам угодно дать вам, уважаемый, в морду за оскорбление достоинства Советского морского офицера... Да, к тому же, представителя одного из уважаемых народов, населяющих великий Советский Союз! Ты что, сучий хвост, обезьяна говорящая, себе позволяешь? А, ну, гони свои вонючие динары на стол, а заодно и другой магнитофон. Лапа, выбирай.

Отодвигает продавца в сторону и указывает рукой Лапе на полки, заставленные различными моделями магнитофонов и магнитол.

Араб встрепенулся и кинулся к своим полкам:
- Ничего не знаю, а вас, вообще, впервые вижу. Ничего я вам продавать не собираюсь, так как русские офицеры – бедные офицеры. Вот у англичан, - бьет себя по карманам, - здесь тысяча и здесь тысяча, а у американцев – денег вообще не пересчитать.

Но тут его взгляд останавливается на Лапе. Уши у Лапы стали раздуваться, как капюшон у кобры... Араб его узнал...

- Ребята! Фас его! Тащи его на набережную. Я, ***, покажу ему англичан и американцев, – неожиданно для нас, громовым голосом скомандовал Лапа.

Взяли мы продавца за шиворот и потащили на набережную, благо она была напротив магазина.

- Смотри, харя немытая! Ты видишь вот этот маленький пароходик в 210 метров длины? – у Лапы прорвало красноречие, - Сейчас у этого ма-аа-ленького кораблика повернется вон та башенка с пушечками, и от твоего сраного магазина ни хрена не останется. Ты понял, дитя аравийского полуострова? Это я тебе говорю – дитя Чукотского полуострова! Сейчас ты нас увидишь всех в последний раз, а заодно и свой магазин. Доктор! Где платок?

- Товарищ лейтенант! – обращается к Лапе доктор, - можно подавать сигнал?

- Нет, я сам! – прокричал Лапа, и махнул, поданным ему, большим белым платком.

Следим за реакцией продавца-араба:
- Ну, внимательно смотри. Сейчас ты увидишь небо в алмазах, жопа! И заруби себе раз и навсегда то, что сейчас испытаешь, – прошептал арабу на ухо трюмный.

То, что мы увидели в следующий момент, даже нас заставило вздрогнуть.

На корабле, вдруг, начала разворачиваться вторая башня главного калибра. Она повернулась в сторону города и начала искать своими тремя шестидюймовыми стволами и араба, и его магазин. Стволы, словно пальцы на руке, ходят вверх-вниз. Причем, ходят в разнобой. Башня поворачивается то вправо, то влево. И все это действо происходит синхронно…

Но вот один ствол уставился на продавца-араба, второй и третий, приподнялись и замерли, уткнувшись прицелами, в его магазин. Создалось впечатление, что сейчас орудия произведут залп…

Лапа делает глотательное движение и в упор, уставившись на араба, выдавливает из себя:
- Ну, что? Махнуть еще разок платочком, арапчонок хренов?

Глядим, а араб с лица сбледнул, и стал сползать на землю – под ним растекалось большое мокрое пятно и от него, неожиданно, как-то противно запахло, словно его окунули в бочку с дерьмом.

На следующий день Лапа прибыл с берега с еще одним новеньким магнитофоном, доложив:
- На сей раз разумные пределы посещения этого магазина я забыл в каюте. Поэтому, диктофон я оставил в качестве боевого трофея. А, что? В учении все сгодится.

Вы спросите о судьбе араба-продавца? Она сложилась весьма своеобразно...
Если он не успевал закрыть свой магазин при приходе в порт наших кораблей, то нес такие убытки, словно его посетили полчища хана Батыя.

Зато он подружился с Лапой. Когда Николенька подходил к его магазину, то араб встречал его флотским приветствием, и сопровождал по торговому залу, как собака хозяина.

ПОЗДРАВЛЕНИЕ С ЮБИЛЕЕМ НА 60 ЛЕТ

ЭТАКАЯ САГА ОБ АРТИЛЛЕРИСТЕ ПО И ...

(Нахимоза)

День ВМФ

2021-01-24

314

Предисловие:

И это было в жизни... Да, было...

    Леха был на нашем корабле командиром батареи главного калибра.
    Он носил на плечах лейтенантские погоны, хотя должен был бы носить на этих погонах звезд и поболе.
    Беда Лехи была в том, что он получал зарплату, отдавал долги и… пускался в «свободный полет», по поводу которого как-то раз заметил в кают-компании наш командир: «Это ж кем надо быть, чтобы обмывать шнурки к ботинкам или носки за 90 копеек, словно очередную звездочку или медаль на грудь?!…»

    А однажды, когда Леха потерялся перед выходом корабля в море (его полуживого на рейдовом катере доставили), командир разносил не его, что толку разносить тело, а большого зама – Вы куда смотрите, комиссар! Выгнать подлеца из комсомола к чертовой матери! Что значит – не комсомолец? Немедленно принять и еще быстрее выгнать, трепанг тебе в запазуху!!!!....
    После того, как в Лехином кармане заканчивались деньги, он являлся на корабль - гладил свою форму, чистил, до зеркального блеска, свои ботинки, и приступал к исполнению своих прямых обязанностей.
    А артиллеристом Леха был от Бога….

    Порой, когда надо было отправлять какой либо эсминец из бригады на призовые стрельбы, то на наш корабль являлся самолично Командир бригады, а случалось, что ему приходилось ехать на гарнизонную гауптвахту, и забирал Леху на эти самые стрельбы.
    А забирал комбриг Леху только по одной причине.
    - Вы уже этих призов нахватали, вон глянь, пять звезд на рубке, - говорил он нашему командиру, - пускай и другие будут Вас достойны. А Леху – верну….
    - Леха, - говаривал ему командир корабля, - ты бы хоть полгода продержался без своих «марафонских заездов». А я бы тебе звездочку старлейскую на погоны…. Стыдно ведь – комбат, а лейтенант.

    И однажды Леха завязал со своими загулами….
    Через четыре месяца батарея была признана лучшим подразделением в БЧ-2, а сама БЧ-2 лучшей боевой частью среди артиллерийских боевых частей всей бригады.
    Командир корабля чуть ли не из штанов выпрыгивал от радости.
    - Ну, что? – выговаривал командир замполиту Алексею Ивановичу Сырцову, - Что твой марксизм по этому поводу говорит, а? Я всегда говорил, что из Лехи получится достойный офицер, стоит только с ним по душам поговорить, увлечь, понимаешь ли… карьерным ростом. Ведь старший лейтенант получает побольше денежек, чем лейтенант. А? Марксист? Короче, я подготовил представление к очередному воинскому званию на Леху. Пусть порадуется….

    Леха и порадовался….

    Его нашли дня через три в одной из кают краболова «Кронид Каренов» среди сонма рыбачек – он сидел, как падишах, в руках у него были стакан и здоровенная крабовая лапа. Он раскачивался, словно в нирване, из стороны в сторону, при этом повторяя одну и ту же фразу: «Я – старший…. Я – старший…. Я – старший….»
    На столе перед ним стояла початая бутылка вьетнамского рисового рома, наполовину заполненная маленькими (лейтенантскими) звездочками.

    Он не стал старшим лейтенантом. Он стал смотрителем навигационных знаков в своем родном, одном из волжских, городов.
    Но еще долго на флоте помнили «Блестящего артиллериста, артиллериста от Бога» Леху….

ЮБИЛЕЙНЫЙ ТОСТ НА 50 ЛЕТ

Телефонный звонок

(Бертыш Андрей (Карлсон))

2021-03-04

217

Обломал жулика в лучших его чувствах и начинаниях:
Звонок поступил.
Снимаю трубку.
Вас беспокоит Технический отдел Сбербанка и далее какое-то бла-бла-бла в трубке.
Я его переспрашиваю.
Кто беспокоит.
Ответ.
Технический отдел Сбербанка.
Нет, говорю я ему, технический отдел Сбербанка меня не беспокоит

Золотой дождь.

(ЮРИК)

2021-02-17

211

Из стен махонького вокзала на перрон захолустной станции выскочили три вахтовика и бодро запрыгнули в крайний вагон отходящего поезда. Усевшись на свои места, с каким- то страстным вожделением вытащили из огромной сумки два ящика пива в целлофановой упаковке. С другой сумки они вынули свеже вяленую рыбу, которая видимо ещё неделю назад плавала в водах пресного озера и не догадывалась о своей горькой участи. Плацкартное купе, до того тихое и спокойное, как бы целиком преобразилось, превращаясь в очаг шумной компании. Тут же подошедшая среднего возраста и примерно такого же размера проводница, проверила билеты вошедших и получив в подарок банку пива, быстренько удалилась.
Бородатые лица мужчин проживших несколько месяцев в глухой тайге, по всей видимости в строжайшем сухом законе, с какой-то детской радостью начали откупоривать банки пива и с радостным выражением лиц стали немедленно их опустошать. По их счастливым лицам можно было определить, как долго они ждали этого момента, когда вот так закончится трудная работа и они отправятся домой на заслуженный отдых.
Нет, они совсем не пьянели от пива, они просто вливали в свои уставшие организмы, этот лёгкий напиток, закусывая чуть завяленной рыбой, как бы вместе с алкогольным напитком обретая тот статус свалившейся свободы, после трудной многодневной работы.
Время шло, поезд мчался по окраинным просторам России и вот эти иссохшиеся организмы целиком наполнились жидкостью, от которой всем троим, почти одновременно приспичило срочно избавиться. Самое страшное, что туалет в вагоне оказался закрытым, впереди была крупная станция и перед нею проводницы как обычно закрывают вагонные туалеты. Наших парней это не остановило и они открыв дверь вагона, встали плечом к плечу и счастливо выдохнув направили резкие струи наружу подвижного состава.
На свою беду вдоль железнодорожного полотна гуськом шли три железнодорожника, которые и попали волею судьбы под эти струи. Они и не поняли сначала, что угодили под золотой дождь.
- Вот суки, как есть обоссали, матерясь и отплёвываясь проговорил передний железнодорожник, которого целиком и полностью окатили две напрочь выстраданные струи.
- Как обоссали? В недоумении выговорил второй. Которому по видимому досталось поменьше и он поначалу даже облизывал губы, не врубившись, что это такое с ними случилось.
Третий молча снял с себя марлевую повязку, вытер ей свою каску и глядя на второго, ехидно спросил, - что понравилось?
Между тем пассажирский поезд медленно подходил к вокзалу.

ПОЗДРАВЛЕНИЕ НА 50 ЛЕТ МУЖЧИНЕ

О Ваганьковском кладбище

(Нахимоза)

2021-02-11

219

На парадные тренировки мы ездили с Хорошевки на Центральный аэродром (Ходынка) мимо Ваганьковского кладбища. Все бы ничего – кладбище, как кладбище. Что же нас так привлекло к нему?
      Справа от центрального входа стояла зеленого цвета «сторожка». А к стене этой самой сторожки был прибит фанерный, красного цвета флаг, на котором, в свою очередь,сверкала надпись следующего содержания: «Кладбище обслуживает бригада коммунистического труда»…
      Серега Полянский, прочитав эти слова, поперхнувшись, произнес: «Надо бы добавить еще объявление – Граждане! Похороны проводятся в порядке живой очереди!»
      Водитель автобуса чуть руль не бросил…

О грибах...

(Нахимоза)

2021-01-17

228

Предисловие:

      Давно это было. В тот год я получил на плечи первые офицерские погоны и в руки мне вручили первый офицерский отпускной билет. И поехали мы с мамой в Москву...

      И так... В один из теплых июльских дней мамина фронтовая подруга Анна Маргелова (Куракина), жена Командующего ВДВ Василия Филипповича Маргелова, пригласила нас во Внуково на дачу. Во дворе дачи располагался костер, на котором Василий Филиппович варил уху. К котлу, в котором варилась уха, дядя Вася никого не подпускал. Он все делал сам. Строго по часам. Уха у него получалась наваристая – пальчики оближешь.

И вот сидим мы за столом и «уплетаем за обе щеки» его уху. Тетка Аня, мама и дядя Вася вспоминают войну, моего отца, много курят и спорят о том, кто все-таки выиграл войну – кадровая армия или ополченцы. Над дачей стоят мат и хохот.

- Да вы бежали от немца так, что даже штаны не успевали надеть! – хорохорился дядя Вася в сторону мамы.

- А кто нами командовал? Случаем, не Маргелов ли? – парировала она.

Они начинали смеяться и чокались рюмками: «За Победу! За то, что остались живы…»

Неожиданно возле калитки раздается скрип тормозов подъехавшей машины.

Из «УАЗика» выпрыгивает капитан и направляется к калитке. Он заходит на участок и останавливается.

- Товарищ Командующий, - докладывает он, - Вам из «Рязанского Высшего командного десантного училища» прислали посылку. Разрешите заносить?

Из машины вылезают десантники. Они заносят на участок две огромные картонные коробки из-под телевизоров. В то время телевизоры имели очень большие габариты. Так, что можно представить каких эти коробки были размеров.

Василий Филиппович поблагодарил десантников и, взяв в руки десантный нож, начал вскрывать коробки. Каково же было всеобщее удивление от увиденного – внутри каждой коробки от самого дна до самого верха один к одному, шляпка к шляпке, были уложены белые грибы.

Они собой напоминали парашютистов-десантников. Такие они все были одинаковые. Но самое удивительное было то, что на каждой шляпке были вырезаны три буквы – ВДВ.

Эти буквы означали, как сами десантники их расшифровывали и расшифровывают сегодня, «ВОЙСКА ДЯДИ ВАСИ». И это соответствует действительности. Никто, кроме ДЯДИ ВАСИ, не пестовал войска, которыми командовал, как он.

Послесловие:
      И «…только он, Васька, - как заметила однажды мама, - мог посадить в танк своего сына, и выбросить его с парашютом из самолета, держа в кармане пистолет с одним патроном»...

ЛУЧШЕЕ ЗА 2020 ГОД

Английская грамматика...

(Нахимоза)

2021-01-12

230

Предисловие:

Моим добрым знакомым с химфака Владивостокского Государственного университета...

АНГЛИЙСКАЯ ГРАММАТИКА...

Английская грамматика... английская грамматика... Это нечто...
Судите сами:
Одна русская дама вышла замуж за американца и переехала жить в США. Однажды, ужиная в ресторане, наша, уже почти американка, увидела свою однокурсницу, с которой когда-то училась вместе на химфакe в университете.
Между женщинами завязался оживленный разговор. Слово "химфак" было упомянуто в разговоре много раз. Мистер муж в беседе участия не принимал. Наконец женщины попрощались.
- Кто это был? - спросил муж.
- Я с ней когда-то училась, - ответила женщина.
После минутной заминки, муж заметил:
- Кстати, милая, хотел тебя поправить: "хим фак" по-английски никто не говорит... правильно будет сказать: “f...k him”.

Тоже Флот или чаепитие в доме на ...

(Нахимоза)

2021-01-19

308

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

      ФЛОТ И ОКОЛО НЕГО…

      ТОВАРИЩ ЛЕЙТЕНАНТ…

      Лейтенанты флота…
      Они сжигали неприятельские флота. Они благородствовали «падших женщин» и брали их в жёны. Если было надо, то заступали командирами безоружных крейсеров, возглавляя стихийные восстания. Они, принимая за приказ, оброненную Российским Императором фразу - «Дерзайте, лейтенанты!», дерзали, открывая новые земли и прокладывая новые морские пути, порою исчезая на этих землях и путях навечно. Они командовали береговыми артиллерийскими батареями (потому что так было надо), водили в бой корабли и подводные лодки, самолеты и отряды морской пехоты, зачастую погибая вместе с ними.
      Лейтенанты флота…
      На флоте не было бы адмиралов, если не было бы лейтенантов.
      Лейтенанты флота…
      Самое многочисленное из офицерских семейств, систематически прогрессирующее в своей численности.
      Лейтенанты флота…
      У молодого человека, впервые в жизни примерившего на свои плечи настоящие погоны с двумя звездочками, еще не выветрился дух курсантсва. И в то же самое время, этот самый молодой человек еще не пропитался офицерским духом.
      Хотя ему уже кажется, что он «центр вселенной». Что он отец-командир, что стоит только отдать команду и начнут вращаться антенны и торпедные аппараты, ракетные установки и артиллерийские башни, что помчатся по палубам матросы, занимая свои боевые посты. Что вот они – ручки «главного машинного телеграфа», только протяни руки. И вспенится морская вода за кормой корабля и он, его корабль, рассекая острой грудью тугие волны, помчится, ведомый им, лейтенантом флота.
      Но его быстро из «центра вселенной» опускают не на землю, а в корабельные трюмы изучать устройство корабля. Вместо ручек «главного машинного телеграфа» в руки ему выдают зачетный лист на допуск к самостоятельному управлению своим заведованием, и отправляют проводить с подчиненным личным составом физическую зарядку, строевые занятия и занятия по специальности, а заодно самому учиться, изучая море Уставов и океан Наставлений и Инструкций. А из динамиков корабельной громкоговорящей связи он частенько слышит умопомрачительную для его молодого слуха команду: «Офицерам корабля и лейтенантам собраться в кают-компании …» Он спешит в кают-компанию и, естественно, опаздывает, так как с детства приучен перед приемом пищи мыть руки с мылом. Но воды в бачке нет – ее набирать надо, нажав на пружинный клапан. А время-то не идет – оно бежит. И молодой лейтенант, переступив порог кают-компании, слышит из уст старшего помощника командира, являющегося хозяином кают-компании, себе приговор: «Опоздал к обеду – подведешь в бою!»
      Лейтенанты флота…
      … Утро. Поднят Военно-Морской флаг. Личный состав корабля разведен по корабельным работам. Вчера вечером командира корабля оповестили о прибытии молодого лейтенантского пополнения. И после развода на работы он в волнительном ожидании сошел на стенку. Теперь он ходит вдоль борта своего корабля и курит, вспоминая тот день, когда сам прибыл лейтенантом к месту службы.
      Внезапно его взор устремился в начало пирса, где он увидел фигуру офицера. Офицер неспешно спустился на палубу пирса и двинулся по направлению к кораблю.
      Внимательно присмотревшись, командир поперхнулся дымом папиросы и закашлялся от увиденного. В одной руке лейтенант не нес, а волок чемодан «мечта оккупанта», другая же рука крепко прижимала к офицерскому боку эмалированный таз ядовито красного цвета. Эта колоритная фигура, увидев старшего офицера, опустила на пирс свой чемоданище. Далее, не выпуская из руки тазик, держа его, как кортик, приложив правую руку к фуражке, строевым шагом подошла к командиру корабля с докладом о прибытии к месту службы.
      - И этого лейтенанта будет бояться вся Америка со всеми своими президентами и государственными секретарями, «Томагавками» и ЦРУ? – подумал про себя командир.
      Но для себя отметил, что у лейтенанта открытое доброе и симпатичное лицо. Он принял доклад, ничем не выдавая своего удивления. Когда рука лейтенанта опустилась после доклада, командир нагнулся к молодому офицеру и тихо-тихо его спросил: «Товарищ лейтенант. А тазик-то Вам зачем?»
      От услышанного ответа командир чуть не лишился рассудка, забыв абсолютно, тот первый день своей лейтенантской службы.
      «Мама дала – носки стирать», - четко, командирским голосом, доложил ему лейтенант.
      Лейтенанты флота…
      Первое дежурство по кораблю – оно, как первое свидание, не предсказуемо. Но перед тем, как заступить на это первое дежурство, лейтенант проходит науку о дежурстве в качестве помощника дежурного по кораблю.
      Корабль стоит в заводском доке. В каюту старшего помощника, в которой он «общается» с механиком, который, в свою очередь, замеряет логарифмической линейкой уровень «шила» в своем стакане (он создает коктейль «Белое безмолвие» - 200 граммов спирта на бутылку водки), стучится и заходит помощник дежурного по кораблю.
      - Товарищ капитан-лейтенант, - начинает он свой доклад, - с проходной завода доложили, что на корабль прибыли две автомашины «КрАЗ» и одна автомашина «КамАЗ» с бинтами.
      Старпом опешил: «Лейтенант! А где дежурный по кораблю?» Все, что он смог произнести в данный момент.
      - Дежурный снимает пробу на камбузе, - отвечает лейтенант.
      - Во, мех! Молодец доктор! Сам в отпуске, а медицинский материал приходит. Да, не просто приходит, а тоннами, - придя в себя, прохрипел старший помощник.
      Механик вышел из ступора, в который вошел после доклада помощника дежурного о машинах с бинтами. Он откладывает в сторону логарифмическую линейку:
      - Лейтенант! А может эти машины пришли с винтами? Корабль-то в ремонте. К тому же стоим в доке. Винты сняты. А?
      - Не, с проходной доложили – с бинтами, - тихим голосом отвечает он.
      - Что делать? – вслух говорит сам с собой старпом, - Если в машинах винты, а может бинты, то с заявкой на пропуск надо угадать. Могут и не пустить.
      - Да винты там! Ждем уже, какой день, - обращается к нему механик.
      - Лейтенант, - приказывает старпом помощнику дежурного по кораблю, который стоит в позе приговоренного к смерти, - садитесь и пишите: «В бюро пропусков. Прошу пропустить на территорию завода две автомашины «КрАЗ» и автомашину «КамАЗ» с винтами и годовым запасом медицинского имущества». Во!
      А ведь старший помощник когда-то тоже был лейтенантом.
      Лейтенанты флота… Товарищи лейтенанты…

      КАК ЭТА СЛУЖБА ПОРОЙ НАЧИНАЕТСЯ

      «Живот втянуть, приосаниться, говорить умные и хорошо      понятные вышестоящему командованию красивые слова рублеными фразами».
      Вице-адмирал Г.А.Радзевский

      Вручены кортики, на погонах блестят лейтенантские звездочки. В кармане первая лейтенантская зарплата и отпускной билет.
      О будущем думать не хочется, потому что в ближайшем будущем молодого лейтенанта ждет его первый офицерский отпуск. А что ожидает за ним – одному Главкому и кадровикам известно…. Идиллия!
      И вот первый офицерский отпуск пришел к своему завершению.
      Самолет взлетел и понес лейтенанта-инженера Сашку Спиридонова во Владивосток.
      Перелёт во Владивосток длителен. В то далекое время, если лететь на самом надежном самолете «Аэрофлота» Ил-18, он мог занимать до 17 часов, а то и дольше.
      А что такое 17 часов в воздухе, когда колени находятся возле твоих ушей, а твой нос упирается в спинку впередистоящего кресла? Это значит, что в стране еще не строили широкофюзеляжные воздушные «автобусы»….
      Скучно и неудобно….
      Сашке «повезло». Он в самолете познакомился с таким же, как и он, «только что с ветки», лейтенантом, выпускником ВВМУРЭ имени А.Попова.
      Два лейтенанта, да, к тому же еще и из Питера, это уже «…дорогой дальнею, да ночкой лунною…» Самолет не трясло – парни соблюдали «Правила перевозки и транспортировки военнослужащих и военных грузов».
      Из аэропорта, практически живые, прибыли лейтенанты в столицу Приморского Края – стольный град Владивосток.
      Они сдали вещи в камеру хранения на «Морском вокзале», все ж моряки, и направились в город, «разведать обстановку», знакомиться с его «достопримечательностями», а также привести себя в надлежащий вид, т.е. «войти в меридиан».
    После небольшой, но такой нужной, экскурсии, возвращаются будущие мореходы до камеры хранения.
      Переходят мост, ведущий через железнодорожные пути, на «Морской вокзал», и застывают в немом изумлении, словно статуи в Ленинградском «Летнем саду»….
      Небритый, со вчерашним, еще невыветрившимся, перегаром, свежеиспечённый инженер-лейтенант, раскинув руки и, таким образом, перегородив мост, приветствует их в незнакомом, пока, городе.
      И узнает Сашка в этом мужике в тужурке Димку Стабровского, который прибыл немного ранее, и уже «успел освоиться».
      Вчера он отметился, с подобными ему летюхами, в ресторане "Океан".    Дима зашел в ресторан просто так - поесть. Тихо сидел за столом. Внезапно его внимание привлекли два лейтенанта. Они не вошли, а ворвались в зал, как корабли Нахимова в Синопскую бухту. Огляделись и в унисон заорали: «Бабы! В ружье! Мы - прибыли!». И вот в настоящий момент его приятель ищет собутыльников, с которыми сидел в кабаке, а, заодно, квитанцию от камеры хранения.
      Ну, «старожил» Дима и посветил новичков в «курс дела» - что, где и … как….
      На следующий день, только к обеду, явился инженер-лейтенант Саша Спиридонов в отдел кадров 79-й БСРК (бригада строящихся и ремонтирующихся кораблей), которая «дислоцировалась» сразу на территории двух заводов – «Дальзавод» и «Судоремонтный Завод ВМФ №178».
      Там на него посмотрели и обнюхали. Пообщался с ним (ну, это естественно) начальник политотдела бригады капитан 1-го ранга Николай Николаевич Соколюк, и направили свежеиспеченного военного инженера-механика на эсминец "Вразумительный".
      Корабль, а это был эсминец проекта 30-бис, показался Сашке настолько ветхим, что он решил – «Этот эсминец, похоже, тут стоит на вечной стоянке, и играет роль только гостиницы для прибывающих лейтенантов».
      Здесь ему и приказано было ждать распределения.
      Старпом, широкоплечий и высокий офицер, обладающий громким, но хриплым голосом, в распоряжении, которого оказалась целая дюжина «сопливых» лейтенантов, свей властью, конечно, распорядился часть молодого пополнения Тихоокеанского флота пустить на несение патрульной службы в городе: «Хотите познакомиться с городом и его обитателями, а так же узнать все злачные места столицы Приморья – марш в патруль!»
      Однако механиков назначил (видать, любил он механиков) в помощь своим, корабельным, механикам.
      Старший помощник «прикрепил» молодого лейтенанта к командиру трюмной группы, которому, как ни пытался Санька-трюмный представиться, так и не смог, потому что, честно говоря, он его ни разу так и не увидел.
      Зато быстро познакомился с корабельным «фольклором»…
      Старший помощник в кают-компании оценивает кулинарные способности старшего кока, который принес борщ: "Ты что принёс? Козлы меньше капусты едят, чем ты ее на…хм..хм…валил в тарелки!"
      Следующим утром Санькины познания корабельной жизни продолжились…
      На подъёме военно-морского флага (а это на кораблях ВМФ дело святое), старший помощник неожиданно поскользнулся на подтёке масла из кормового шпиля.
      Он его (шпиль, разумеется) внимательно осмотрел и задал потрясающий вопрос помощнику: " Он что - у тебя трипперует?"
      Плавучая гостиница "Вразумительный" и стала, если так можно выразиться, трамплином, с которого Сашка Спиридонов и припалубнился, на долгие годы, на «свой» корабль с гордым названием «Сибирь»….
      А эта «Сибирь», все-таки, и как ни крути, хоть и имела ход в 9 узлов, но оказалась Камчатским полуостровом….
      Вот такое начало….

      ПОРОЙ БЫВАЛО И ТАКОЕ НАЧАЛО…

      Итак, обремененный двумя шинелями и кучей другого форменного обмундирования, бравый инженер-лейтенант Дима Стабровский, в соответствии с полученным предписанием, прибыл в город Владивосток для дальнейшего прохождения действительной военной службы на Краснознаменном Тихоокеанском флоте.
    Судьба и отдел кадров распределили его на должность начальника трюмной группы эскадренного миноносца «Дальневосточный комсомолец» (бывший «Выдержанный») проекта 56.
      Корабль заканчивал средний ремонт на одном из судоремонтных заводов ВМФ в городе Владивостоке. А Димке, особенно после первого знакомства с «городскими достопримечательностями, было как-то безразлично, куда его распределят, т.к. кроме шинелей, как уже было замечен ранее, ничего не обременяло.
      Но бравурно-лирическое настроение, всецело владевшее молодым парнем, как-то начало улетучиваться с момента прибытия Димы на борт корабля.
      Вы все знаете, что внешний вид эсминца на стадии швартовных испытаний, после среднего ремонта, не самый респектабельный.
      Настроение лейтенанта Стабровского еще более упало после того, как он узнал, что жить будет, в компании других пяти лейтенантов, в шестиместной каюте главстаршин, т.к. штатные каюты офицеров находились в ремонте.
      И подумал Дима: «Ну, да где наша не пропадала?» Правда, мучил его один вопрос: «Куда же деть шинели?»
      Однако существуют определенные правила для вновь прибывающего к месту службу офицерскому составу. Правила непререкаемые.
      Одевается Дмитрий Алексеевич Стабровский во все парадное и идет на доклад, о своём высочайшем прибытии, к начальнику штаба бригады капитану 2 ранга, с интригующей фамилией, Петух, который надо сказать, уже сдавал дела и, непонятные для простого смертного, обязанности.
      На докладе, это ж надо, Димка узнал, что дела и обязанности принимать ему не у кого, т.к. его предшественник давно убыл к новому месту службы. А еще, снова это ж надо, он узнал, что командир машинно-котельной группы находится на излечении в госпитале и выпускник ЛенВВМИУ Стабровский, как механик, должен исполнять и его обязанности.
      В довершении к этому… Диме сообщают, что и командира БЧ5 накануне тоже увезли в госпиталь т.к. он прямо в ПЭЖе (Пост Энергетики и Живучести или боевой пост №1 БЧ-5) потерял сознание.
      Единственное, о чем ему забыли сообщить, было только то, что молодой Дмитрий Алексеевич будет еще и командиром БЧ5…..
      С чувством легкого замешательства пошел Димка по правому шкафуту в корму попытаться понять: «Что такое произошло и что делать?»
      И тут открывается дверь в ПЭЖ, и появляется фигура с погонами главного старшины сверхсрочной службы. Фигура спрашивает о том - уж не механик ли «задумчивый» лейтенант с молоточками на погонах?
      Впоследствии оказалось, что эта « фигура» была старшиной команды машинистов-турбинистов. Узнав, что «задумчивый» лейтенант новый командир трюмной и еще временно машинно-котельной группы, он с радостным возгласом сдал Димке повязку вахтенного инженер-механика, мотивируя это тем, что несёт вахту уже восемь часов.
      И вот, бравый лейтенант, как был в белых перчатках и с кортиком у бедра, заступил на свою первую вахту вахтенного механика.
      А установка работает, а до этого Димке на 56-х проектах бывать не приходилось.
      Его озабоченность несколько рассеял зашедший в ПЭЖ лейтенант с молоточками на погонах. Им оказался командир электротехнической группы, по сравнению со Стабровским, бывший уже ветераном корабля, т.к. приступил к исполнению своих служебных обязанностей на четверо суток ранее.
      А выпуска он того же года. Правда, из училища имени Дзержинского. Но все равно – вместе веселее.
      К вечеру, кое-как, выведя установку из действия, направился новый «вахтенный механик» Дима Стабровский в каюту – надо же хоть кортик снять, но не тут-то было….
      В дверях появляется рассыльный и ведет молодого лейтенанта к старшему помощнику командира корабля.
      И тут старпом задаёт вопрос, который Дмитрия не то, что озадачил, он его шарахнул по голове, как молот, бьет по наковальне: «А почему до сих пор не подан суточный план БЧ5 на завтра?»….
      А далее закрутило « молодца», завертело, только успевай поворачиваться.
      Шло время, отдыхать и спать приходилось редко и не помногу. Техника сдавалась, травматизма не было, и кое-какой опыт приобретался.
      Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается….
      Пришел светлый праздник 7 ноября. И уже «опытный» лейтенант Стабровский решил в первый раз пойти на «сход» (после 22.00), тем более, что шинели нашли своё законное место в водолазной кладовой.
      К концу ноября, перед ходовыми испытаниями прислали нового командира БЧ5, и у Димы на одну должность стало меньше. Ходовые испытания прошли в целом нормально, и ничем особенным ему не запомнились.
      Разве, что сдача режима перехода с максимально возможного переднего хода на максимально возможный задний ход.
      Это, на 56-х проектах, скажу я вам, непередаваемые ощущения.
      Представьте себе - эсминец с 38 узлов переднего хода, как «бешеный жеребец», встает на дыбы и разгоняется назад.
      С фундаментов срываются «дельные» вещи, водяной бурун от винтов достигает кормовой трубы, люди валятся с ног.
      Перед новым годом, завершив средний ремонт, корабль совершил переход к месту постоянного базирования в бухту «Стрелок», и получил задачу – быть готовым в начале мая выйти на экспериментальную по продолжительности боевую службу в Индийский океан. А эксперимент-то всего ничего – каких-то 12 месяцев «боевая служба», плюс месяц перехода к острову Сокотра (западная часть Индийского океана) и месяц обратно.      Красота!...
      И опять всё завертелось и закрутилось для молодого инженера-лейтенанта Дмитрия Стабровского.
      Вернулся «Дальневосточный Комсомолец» из Индийского океана только через 14 месяцев, и Димка уже был опытным механиком.
      А Шурик Ильин начинал свою службу помощником начальника Отдела кадров 10 Оперативной эскадры, назначая артиллеристов снабженцами на корабли…. Это ему, «по блату», ЗЭМЧ 10-й ОЭСК капитан 2 ранга Масютин устроил. Правда Шурке повезло – его корабль вернулся из Индийского океана через 8 месяцев, но… сразу ушел еще настолько же, обогатив и Шурика механическим опытом.

      УЧЕБА МОЛОДОГО ЛЕЙТЕНАНТА…

      «Честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом. Честный матрос хочет не служить, а спать. По этому, его надо принуждать к службе».
      Вице-адмирал Г.А.Радзевский

    Существует целая масса национальных напитков. Во Франции - это «Божоле». В Шотландии - джин, в Германии – шнапс и куча сортов пива,
в Американских штатах – виски, в Мексике – текила. В России, Финляндии и остальных, включая и вышеперечисленные, странах мира – русская водка.
    На Флоте тоже есть национальный напиток – ШИЛО,
или, по-русски – спирт.
      Русская народная поговорка говорит – «Шила в мешке не утаишь». Флотский народный эпос тоже богат поговорками – «Шила в воде не утаишь». Наш штурман как-то по этому поводу заметил:
      - Когда-то вода была без цвета, без вкуса, без запаха…. Пока старик Менделеев не добавил в нее наше флотское «шило». Умничка, Дмитрий Михайлович.
      Корабельное утро. Ни с чем несравнимое чувство пробуждения, особенно когда до побудки остается еще полчаса.
      Пять тридцать утра. Полчаса до подъема, можно еще понежиться на койке, подумать, что опять вставать, идти к «ненаглядному» личному составу, пинками гнать всех на утреннюю физзарядку, выслушивая дневального по кубрику, что этот после вахты спит, и этот после вахты спит, и, вообще – все после вахты…
      Стук в дверь.
      - Господи, стук в дверь в половине шестого утра ничего хорошего не сулит, что-то случилось,
а, если случилось, то, скорее всего, матрос Балтабаев решил пожарным рукавом промыть гальюн, и, естественно, пробил захлопку, и вымыл содержимым гальюна и сам гальюн, и себя самого, а заодно и корабельный коридор, - пронеслась первая мысль в моей голове.
      В каюту заходит рассыльный. На лице тупое спокойствие, дрессура помощника, значит ничего страшного.
      - Товарищ лейтенант! Вас вызывает командир корабля!
      Надо одеваться и быстро бежать, да-да, бежать, и к тому же бежать быстро! в верхние эшелоны власти.
      Командиром нашего корабля был двухметроворостый, полуторацентнеровесный капитан 1 ранга Карпов, которого на корабле называли – «трехстворчатый».
      Сидит эта глыба у себя в каюте за огромным, под зеленым сукном, столом и пальчиком поманивает к себе. На столе перед ним стоит до краев налитый стакан с какой-то прозрачной жидкостью.
      Подхожу и докладываю о прибытии.
      - Пей! – говорит отец-командир, показывая на стакан.
      Подношу стакан к носу и принюхиваюсь:
      - Господи, да это ж шило, - мелькает в голове.
      - Так, это, тащ командир, вообще-то, я не пьющий, да, и к тому же половина шестого утра, - пытаюсь возразить бледным голосом.
      - Трюмный! Пей! Я приказываю! – прогрохотал командирский голос, от которого сразу заложило уши, и пошла небольшая качка.
      Приказ надо выполнять точно и в срок – на то он и приказ.
      Заливаю полный стакан в себя и бегом к бачку с водой….
      А оттуда доносится звук испорченного, и доведенного до сумасшествия унитаза – воды нет!
      Дыхание сперло. Оно остановилось. В голове колокольный набат вперемешку с мыслями:
      - Шило! Стаканами! В половине шестого утра! Да, в каюте командира! Это же полный … twice zero (два нуля – сортир). Спокойно, лейтенант….
      И тут слышится какое-то хлюпанье, напоминающее не то смех, не то истерические рыдания.
      Оказалось - командир смеется:
      - Вот, трюмач! Я так каждое утро мучаюсь!
      Приборщика каюты командира «приковали» леерной цепью к питьевому бачку – что бы вовремя воду набирал.
      Да, ребята, это был урок – командир спит, а вода должна течь куда положено и, естественно, а как же иначе, быть на своем месте!


      ЕДИНСТВЕННЫЙ!


      Эта история приключилась с Сашкой Ильиным, т.е. со мной, в бытность его командиром трюмной группы на одном из кораблей нашего военно-морского флота…..
      Ночь. По ночному морю, в отражении несчетного числа звезд, идет флагманский корабль флота.
      На ходовом мостике бдит вахту, вместе с командиром, Дед Сергей - Главнокомандующий ВМФ, которого в быту и в его кабинете зовут просто Сергей Георгиевич Горшков.
      Начальник механиков капитан 2 ранга Валерий Григорьевич Пирожков, во исполнение командирского приказа, проводит инструктаж вахты:
      - Вахтенным механикам на мостик рапортички носить самим, а не засранцев, трюмных значит, посылать.
      Надо заметить, что механик был фигурой довольно-таки колоритной. К его росту, значительно выше среднего, надо добавить уникальные знания своей специальности вперемешку с удивительно развитым чувством юмора.
      - Знаете, ротор вам в глотку, кто на борту? Сам Хозяин! – указательный палец механика устремился в сторону ходового мостика, т.е. вверх.
      - Это кто и где он хозяйничает? – задает вопрос молодой матрос Патрубач.
      - А это, товарищ Патрубок, тот, кто вас кормит, а нам зарплату платит, - заметил механик, и продолжил:
      - И чтоб в чистом летали наверх, а не в своих заперденчиках, и, чтоб галстук при рубашке. Не пионерский, как вы один раз пришли в кают-компанию, товарищ Ильин, а наша простая «селедка» на замочке. Поняли? Паросята маслопупые?…
      Мы поняли.
      Вахта шла своим чередом, шум турбин и вентиляторов убаюкивал и призывал к размышлениям – Чего ему не спится? Это ж надо, прилететь за 10000 километров, чтобы испытать радость «собачей» вахты, время то уже три часа ночи…
      Вдруг - резкий «СТОП»! За ним – «ПОЛНЫЙ НАЗАД»! Потом – «СРЕДНИЙ ВПЕРЕД»!
      - Ну, - думаю, - Дед развлекается. Сейчас реверсами измордует, ведь в коем-то веке дорвался до ручек машинного телеграфа.
      Однако обошлось.
      Вахта закончилась. Вылезаю из машинного отделения. В соответствии с приказом переодеваюсь и, соколом, взлетаю на мостик.
      Слышу шум, среди которого хорошо различался русский мат.
      Перед глазами предстала картина, напоминающая не то корриду, не то Паниковского, идущего на гуся….
      На мостике, вытянувшись по стойке «смирно», во весь свой двухметровый рост, стоит наш командир - «трехстворчатый» Карпухин, а перед ним подпрыгивает дед-Сергей, и пытается кулаком заехать тому по морде лица.
      Карпухин «бодается», словно телок, которого ведут на заклание, а Дед орет:
      - Ты, долбанный орангутанг, тебе только стадом свиней командовать, а не крейсером! Чуть было ЕДИНСТВЕННОГО Главкома не утопил…
      И с этаким сарказмом, растягивая и буквы, и слоги фальцетом, добавляет:
      - Сссууукааа!
      Далее шла непереводимая игра слов из лексикона офицеров Генерального штаба.
      Также соколом, но уже пикирующим на дичь, я слетел с мостика.
      Причина мордобоя, который Главком устроил на ходовом мостике, стала понятна утром – наш корабль чуть было не наскочил на дрейфующую мину, которую вовремя увидели тральщики сопровождения и расстреляли.
      Удивительно, но через три месяца мы провожали нашего командира. На уч***. В академию Генерального штаба. Изучать штабной лексикон.
      А Дед Сергей на всю жизнь остался для нас «ЕДИНСТВЕННЫМ»!..




      «ТАНК» В МОРЕ…

      В бытность свою Министром обороны СССР Андрей Антонович Гречко находился с инспектирующей проверкой в городе Владивостоке.
      А Владивосток, как известно, является базой Тихоокеанского флота. Ну, скажите мне – какой Министр обороны или Генеральный секретарь, попадая на флот, не захочет посетить боевые корабли и «прокатиться» на одном из них по морю, а тем более по океану?
      В центре города, у причала стоял ракетный крейсер «Владивосток». Его, по случаю приезда Министра обороны, вернули из Японского моря, где он сдавал задачи боевой подготовки.
      Министр, со своей свитой, «погрузился» на борт крейсера, и они пошли в море.
      Андрей Антонович, очень довольный и погодой, и ощущением чего-то необычного (море, корабль слегка качает) подходит к командиру крейсера и задает, по его мнению, очень многозначительный вопрос:
      - Командир! А какую скорость хода может развить ваш корабль?
      - 34 узла, товарищ маршал, - отвечает ему командир.
      - Ну, давайте…, - с ухмылкой на лице проговорил Гречко, и посмотрел на сопровождавшую его свиту, от которой остались только два человека. Остальные уже лежали в каютах, пугая раковины и проплывающих мимо корабля рыб остатками вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака.
      Дали 34 узла. Пена из-под форштевня, бурун за кормой, свист ветра в снастях, передвигаться по палубе становится весьма трудно – сдувает…
      Надо заметить, что скорости передвижения по суше и по воде весьма разняться. Если 60 километров в час на суше почти не ощущаются,
то 30 километров в час на воде очень ощущаются.
      Короче, корабль несся по волнам, напоминая древних «пенителей моря», только парусов не хватало.
      Гречко, уставившись на счетчик лага, и показывая на него пальцем, спрашивает командира:
      - Послушайте, командир, а сколько это километров в час – 34 узла?
      - Товарищ маршал, без какого-либо выражения на лице, докладывает командир, - 34 узла – это, как бы Вам сказать проще, ну, - это несколько более шестидесяти километров в час.
      Андрей Антонович Гречко помолчал, снял фуражку, почесал свою макушку и, смотря куда-то, мимо всех, в сторону океана, задумчиво произнес:
      - Да, почти, как танк!

      О ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ…

      «Господа капиталисты! Не размахивайте зубами – вырвем!»
      Стоматолог крейсера «Адмирал Сенявин» Иван-Андрей Иванович Бодай

      «Холодная война». Это понятие внушалось нам, моему поколению, на каждом углу, в каждой телепередаче или каким-нибудь лектором. К этому нужно прибавить, что шестидесятые годы двадцатого века прошли под знаком освобождения африканских стран от колониальной зависимости. Одной из африканских стран, выгнавшей со своей территории «плохих дяденек», стала Сомали.
      Правда, вскоре в этой стране произошел государственный переворот, и возглавил новое правительство нового независимого государства бывший министр обороны Сомали Мохаммед Сиад Барре.
      Этот «товарищ» направил свой взор в сторону социалистического пути развития, т.е. в сторону СССР.
      Советскому Правительству «инициатива» товарища Барре понравилась.
      И вот в феврале 1972 года на рейде столицы Сомали города Могадишо (или Могадишу, как его называют местные) бросили якоря корабли 10-й оперативной эскадры Тихоокеанского флота ракетный крейсер «Варяг», большой противолодочный корабль «Строгий» и морской тральщик. Отряд возглавлял командующий эскадрой контр-адмирал Владимир Николаевич Кругляков.
      Все это морское воинство было «придворной свитой» прибывшего в составе правительственной делегации в Сомали Министра обороны СССР Маршала Советского Союза Андрея Антоновича Гречко.
      В Могадишо корабли стоят на рейде. На них можно попасть только катерами или баркасами.
      Одним ранним утром с кораблей к пирсу были посланы разъездные катера и рабочие баркасы.
      Президент Верховного революционного Совета Сомали Мохаммед Сиад Барре и Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко, во главе своих «придворных», а всего человек около тридцати, погрузились на присланные за ними плавсредства и, несмотря на легкую качку, без приключений подошли к борту «Варяга».
      На борту ракетного крейсера этих визитеров встретил командующий эскадрой контр-адмирал В.Н.Кругляков. Он повел гостей на экскурсию по кораблю. Возле ударного ракетного комплекса все остановились и заворожено стали слушать Круглякова, который начал рассказ об этом оружии. И тут произошло что-то для непосвященных в реалии министерской жизни непонятное. Внезапно Министр обороны отдает командующему эскадрой приказ: «Покажите ракету!»
      Приказ выполнили. Открыли крышки пусковых установок. Сомалийские гости были в полном восхищении. Свой восторг они выражали очень громко, похлопывая себя при этом по ляжкам и коленям.
      Похоже, что африканский восторг передался и самому Министру обороны. Иначе, как можно расценить его очередной приказ Командующему эскадрой: «Произведите выстрел одной ракетой!»
      Командующий эскадрой и командир крейсера переглянулись. Их мысли совпали: «Что делать будем? Приказ Министра обороны СССР – не шутка. Пара ракет снабжена специальной боевой частью. Да, к тому же, корабль стоит в территориальных водах иностранного государства, плюс на рейде его столицы».
      Кругляков встрепенулся, вытянулся и: «Товарищ Маршал Советского Союза! Произвести выстрел не представляется возможным. Условия не позволяют!»
      На лице Гречко сверкнуло неудовлетворение ответом: «Почему?»
      Кругляков спокойным голосом докладывает: «По Вашему приказанию часть ракет ударного комплекса снаряжены специальным зарядом».
      Гречко, видимо, понял, что с приказом о пуске ракеты «лопухнулся»:
      «Я отдал приказ – я его и отменяю. Но с ракетами, снаряженными СБЧ, пожалуйста, будьте поаккуратней. Пошли дальше».
      Африканцы, ничего не понимая, последовали за Министром и Командующим.
      Возле пусковой установки зенитно-ракетного комплекса «Волна» «экскурсанты» остановились. Открылись люки, и из них на направляющие поднялась пар зенитных ракет.
      Только Командующий эскадрой начал объяснять для каких целей предназначен этот ракетный комплекс, его прервал Министр: «Кругляков! Ну, здесь-то СБЧ нет! Произведите двухракетный залп!»
      Комэск с командиром опять переглянулись. И опять их мысли совпали: «Он чего? Ошалел! Это что ему мотоцикл или танк?»
      К Круглякову наклоняется Начальник Генерального Штаба Н.В.Огарков (Ну, как же Министр обороны да без Начальника своего штаба?): «Ты, Владимир Николаич, не ерепенься и не перечь. Выполняй!»
      По кораблю раздался сигнал «Боевая тревога!» Матросы, несмотря на то, что одеты были в парадную форму, разбежались по своим боевым постам.
      И тут Командующему 10-й оперативной эскадры пришлось еще раз пережить «легкое» потрясение. В рубке к нему подошел флагманский ракетчик эскадры: «Товарищ адмирал! Стрелять не могу. Еще на острове Сокотра мы вывели комплекс на планово-предупредительный осмотр».
      Кругляков ошарашено: «Да, чтоб тебя! Какая фактическая готовность к пуску?»
      Флагманский ракетчик с вдавленной в плечи головой: «Семь минут!»
      Командующий чешет затылок, представляя себе реакцию Министра, и тихо говорит: «Готовь комплекс к стрельбе двумя ракетами».
      Удалили всех гостей с верхней палубы. Кругляков с ничего не выражающим лицом докладывает Министру обороны: «Товарищ Маршал! Готовность к пуску – 7 минут».
      Гречко смотрит на часы. Время бежит стремительно, но Комэск чувствует, что ракетчики опаздывают.
      Но смелым и отчаянным всегда везет.
      Неожиданно по пеленгу (направлению) стрельбы появляется самолет.
      Кругляков мысленно перекрестился: «Товарищ Министр обороны! По пеленгу стрельбы обнаружен самолет!»
      Гречко посмотрел в бинокль и обратился к Сиаду Барре: «Господин президент. По направлению пуска ракет появился самолет».
      Сиад Барре с каменным лицом отреагировал на это чисто по-африкански: «Господин Маршал! Если это американский самолет, то господин Адмирал может его сбить!»
      Кругляков посмотрел на Министра обороны. Тот стоял, как вкопанный и молчал.
      Понимая, что в данный момент от Гречко не донесется ни слова, Командующий эскадрой обращается к Командующему ПВО Сомали, который одновременно приходится племянником Президенту, и неплохо владеет русским языком: «Господин полковник, это Ваша компетенция. Чей это может быть самолет?»
      Тот на мгновение задумался, и довольно-таки профессионально ответил: «Думаю, что это француз. Скорее всего, летит из Джибути в Порт-Луи, на Маврикий».
      И тут свое слово сказал Министр обороны СССР: «Ну, французов сбивать не будем!»
      Только он начал произносить последние слова, как раздался оглушающий грохот, и с направляющих рванулись в небо одна за другой зенитные ракеты комплекса «Волна».
      Сомалийские «товарищи» сразу же притихли. Министр обороны, зная, что приборы наведения и захвата отключены, с улыбкой смотрит на Круглякова. Тот, в свою очередь, сдерживая смех, докладывает: «Цель вышла из зоны поражения!»
      Сомалийцы, ошалевшие от увиденного, не могли успокоиться минут десять. Надо заметить, что Министр обороны СССР Маршал Советского Союза А.А. Гречко тоже.
      Так незаметно была выиграна одна из битв «холодной войны».
      И наши корабли стали постоянными гостями сомалийских портов, особенно Берберы.


      ДВА «К» ИЛИ КУЛИКОВ И КУЛАКОВ…

      Был, как-то раз, старший лейтенант Витя Кулаков откомандирован на БПК «Удалой». По какой причине сейчас уже и неважно Откомандирован и все.
      Вызывает его к себе в один из дней старший помощник командира:
      - Виктор Иванович. На корабль прибывает Командующий войсками Варшавского договора маршал Советского Союза Куликов. Он хочет посмотреть, как наш корабль работает с атомной подводной лодкой. Вы пойдете вместе с маршалом на лодку в качестве сопровождающего. Возражения не принимаются. Не корабельного же офицера мне отправлять?!
      Прибыл маршал. Осмотрел БПК. Ничего не сказал, сел в катер и в сопровождении Вити отправился на АПЛ (атомная подводная лодка).
      На лодке организовали торжественную встречу, чем Куликов остался доволен. А прибыли-то как раз к обеду. Командир пригласил Куликова и Кулакова в кают-компанию на обед, что Куликову понравилось еще больше.
      Маршал чувствует себя хорошо, он в прекрасной форме. За столом даже шутит. Просит налить перед первым блюдом. Наливают. Куликов выпивает одним махом, крякает и приступает к флотскому борщу. Перед подачей второго блюда маршал просит повторить рюмашку. Ему снова наливают. Он и эту рюмаху выпивает одним махом…. А наливали-то в рюмку чистое «шило», не разбавленное.
      Плотненько отобедав, маршал решил перебраться в ходовую рубку и полюбоваться северными пейзажами. Ему незамедлительно выдали реглан и меховую шапку. Поднявшись в рубку, Куликов устроился на приготовленном для него месте. Рядом был и его верный сопровождающий страж Витя Кулаков. Лодка шла в район. Ее слегка покачивало. Пейзажи завораживали.
      Однако, свежий воздух, плотный флотский обед, включивший в себя и «принятие на маршальскую грудь», сделали свое дело. Маршал уснул.
      А лодка, между тем, миновала остров Кильдин и вышла в район учений.
      По громкой связи объявили погружение…. А маршал-то спит в рубке.
      Рядом командир, старший помощник, замполит, вахтенные – все жестикулируют, разговаривают шепотом: «Кто будить будет?»
      И все одновременно посмотрели на Витю: «Ты привел, тебя накормили, ты и разбирайся….»
      Набравшись храбрости, Витя потряс маршала за плечо. Никакой реакции. Потряс еще раз: «Товарищ маршал! Товарищ маршал! Срочное погружение!»
      Куликов слегка открыл глаза, посмотрел на Витю и произнес всего лишь одну фразу: «Не возражаю!»
      Ко всем присутствующим тут же пришел «товарищ Столбняк».
      Минут через пять Витька, все-таки, сподобился разбудить маршала….
      На следующий день Кулаков делился со старшим помощником своими впечатлениями от посещения лодки и прочих событий:
      - Валериана, старпом, действительно прекрасно успокаивает. Проверил вчера на себе. Всего пять капель на стакан шила, и нервы, как канаты.
      А оценка, выставленная маршалом Куликовым за совместные учения, была «отлично».
      О чем старпом и сообщил Вите Кулакову.

      ПРОГИБ…

      В воскресенье был какой-то революционный праздник. Придя в понедельник на корабль, и, увидев стоящего на юте (корма корабля) двухметроворостого, этакого старого морского волка, старшего помощника командира, молодой лейтенант Витя Сидоркин решил перед ним «прогнуться» (авось старпом оценит или отметит).
      Приложив правую руку к фуражке, поприветствовав корабельный военно-морской флаг, лейтенант Витя Сидоркин рявкнул во все лейтенантское горло:
      - Товарищ капитан второго ранга! Здравия желаю! Разрешите поздравить Вас с прошедшим праздником!
      Старпом, протянув тому руку, подтянул летюху к себе и, дыша перегаром, тихо прошипел ему на ухо: «Запомните, лейтенант. На флоте не бывает прошедших праздников. Прошедшим на флоте бывает только триппер».

      ЯКОРЬ…

      Призвали Игорька Фаустина на флот. А мы прекрасно знаем, что флот многообразен и разнопланов. Так вот.
Как-то в курилке Игорек Фаустин и рассказывал нам о своем знакомстве с флотом:
- Попал я служить в морские инженерные части, «стройбат», ежели по-русски. Как-то раз отправили меня на эсминец. Прибыл на борт, если так можно сказать. Корабль-то в доке стоял. Назначили меня в боцманскую команду.
      Ну, боцман мне дает первое задание – драчевым напильником заточить лапы на становых якорях, которые лежали на стапель-палубе дока. Подхожу к правому якорю. Гляжу на него, как «солдат на вошь» - якорь-то весит о-го-го…. Думаю - че делать? Смотрю, мимо меня сварщик баллоны с газом тащит. «Стой!» - кричу. «Дай-ко мне резак!» - говорю. Я же на гражданке сварным работал, так что эту работу знал хорошо.
      Тот смотрит на меня удивленно: «Тебе зачем?» «Да, отрежу лапы у якоря. Отнесу в цех. Заточу. А потом обратно приварю» - отвечаю ему.
«Ну-ну….» - говорит он мне, и улыбается.
      Короче, отхватил я первую лапу у якоря. Только подумал – как ее в цех оттащить, и слышу дикий матерный крик: «Твою…….» Ну, и так далее. Обернулся, а рядом командир бригады стоит.
      «Ты какого….» Дальше, я думаю, приводить монолог комбрига не стоит. Я объяснил ему – почему и какого….
Бедный боцман, я Вам скажу….
Вот я от него в высшее училище и рванул.

      ИСПУГ…

      Что такое «Боевая служба»? Простым языком, для гражданских лиц и женщин, это дальний поход, в период которого наш корабль следит за кораблем вероятного противника, а корабль вероятного противника следит за нашим кораблем, как за кораблем противника №1.
Думаю – всем понятно.
      Один из Больших противолодочных кораблей Северного флота нес боевую службу в Северной Атлантике. Шел декабрь 1974 года.
      На носу приближающиеся новогодние праздники, а на правом траверзе, почти на горизонте видны корабли «английского супостата».
      Корабль идет своим курсом, англичане тоже своим, параллельным советскому кораблю, курсом.
      Внезапно по кораблю раздается сигнал аварийной тревоги.
      Что такое? А такое - возгорание торпеды в торпедном аппарате. Все попытки сбить пламя внутри аппарата ни к чему не привели.
      Предложение командира БЧ-3 старшего лейтенанта Васи Баранова – торпеду надо отстреливать и топить. Иначе пожарчик может перекинуться на соседнюю трубу, а на корабле было два четырехтрубных торпедных аппарата, и мооожет торпедочка ка-аа-а-ак рвануть, что мало не покажется.
      А пожарчик и перекинулся, пока думали….
      Вообщем, разрешили произвести отстрел, поставив регулятор заглубления на максимальную глубину погружения.
      Развернули торпедный аппарат по траверзу и стрельнули….
      Обрадовались, что обошлось. Дух перевели и… пришли в ступор –
- супостатские корабли-то не удосужились предупредить, что отстрел-то аварийный….
      А те увидели, что торпедный аппарат развернулся и из него с дымом пара торпед вылетает, рванули в разные стороны, посчитав, что советский корабль начал боевые действия, одновременно удивившись, что родное командование Королевским флотом не поставило их в известность о начале войны….
      Но все закончилось хорошо. Поставили англичан в известие, что торпеды учебные и неопасные. Правда, выслушали от королевского флота….
      Все это время (около 3-х часов) экипаж по боевой тревоге находился на своих боевых постах.
      Боевой Пост старшего лейтенанта Шурика Шишкова, того, кто все это мне рассказал, находился как раз под этим торпедным аппаратом. Ощущения, которые он пережил за это время, а я себе представил, были, мягко говоря, совсеееем не идиллическими.
      А говорят, что у представителей туманного Альбиона очень развито тонкое чувство юмора….

      О ПРАВИЛАХ, ПРИНЯТЫХ НА ФЛОТЕ…

      Сколько не придумывали бы, или изобретали на флоте различных правил и наставлений, все равно о них вспоминают только тогда, когда «…тебе на голову нагадит чайка» или оживет призрак господина Мэрфи со своим ни с чем несравнимым «адмиральским эффектом»….
      Однажды старший лейтенант Коля Левушкин удостоился чести замещать на борту эскадренного миноносца «Скромный» сразу всех механиков. Надо заметить, что такое бывало и с автором сего повествования, особенно летом….
      Коля обрадовался, что можно отдохнуть «на барском ложе» командира БЧ-5, куда он взгромоздил свое тело после принятия флотского обеда.
      Он попытался забыться таким им любимым «адмиральским часом», но тут вдруг случился такой им нелюбимый «адмиральский эффект» незабвенного господина Мэрфи.
На пирс влетает черная «Волга», и из неё вылетает (так и было, именно вылетает) вице-адмирал Волобуев, которого на флоте величали не иначе, как «пьяный с бритвой».      В то далекое время он значился в кадрах Северного флота, как Первый заместитель Командующего КСФ.      И вот Первый зам и вице-адмирал требует подать пред его светлые очи «…этого сраного механика с этого сраного и нахального корыта, которому, по недосмотру п***растической комиссии по топонимике ВМФ, было присвоено такое же, п***растическое, наименование «Скромный», лучше бы назвали «Девственный».      Коля, естественно в миг, слетает с той самой барской койки в ОДНОМЕСТНОЙ каюте командира БЧ-5, где, как уже сообщалось ранее, грешным делом, припухал после обеда, и чертиком из табакерки предстал пред упомянутыми выше светлыми очами такого крупного знатока флотской топонимики товарища Волобуева.
Далее состоялся, примерно, такой диалог:
- Товарищ вице-адмирал, ВРИО командира БЧ-5 старший лейтенант Лёвушкин по Вашему приказанию прибыл!!! (вот честное слово - столько восклицательных знаков и было).
- Старлей, - рыкнул вице-адмирал, - Вы сегодня за свой сраный борт смотрели?      - Никак нет, товарищ вице-адмирал! («А чего я там нового увижу, по большому счёту?» - это Коля так сподобился подумать.)
- Это чьё дерьмо в таком количестве плавает у Вашего правого борта? («Ну, вот - почему им всё время интересно интересоваться классовой принадлежностью этого самого дерьма?» - это Коля опять так подумал.) Коля подошел к борту и, конечно, глянул в полглаза («А чего я там не видел? – снова подумал Левушкин).
      Там плавала какая-то коричнево-рыжая, с проблесками заката, субстанция из кинофильма «Солярис».      - Не моё, товарищ вице-адмирал! («А что я – самоубийца?» - это у ВРИО К-5 Левушкина мысль такая мелькнула).      - Старлей, ты ППЗМ-74 читал, или, ну, на худой конец, Ваш сраный заместитель Комэска по ЭМЧ Феоктистов читал его тебе на ночь?
- Так точно, товарищ вице-адмирал! Изучил, законспектировал и сдал зачет по его знанию заместителю командира 7 ОПЭСК по ЭМЧ капитану 1 ранга Феоктистову! – командирским голосом отрапортовал Николай Михалыч.
- Ну, коли ты такой умный и подкованный, выбирай из предложенных тебе Уголовным кодексом вариантов:
Статья 252 УК. За загрязнение морской среды - 3 года строгого режима за потраву окружающей среды или 10 тысяч рублей штрафу, - помолчал и рыкнул, - Выбирай, лишенец!
С момента подачи вопроса до ответа «лишенца» прошло всего 3,5 секунды:
- Разрешите доложить? Выбрал, товарищ вице-адмирал!      - Ну?      - Тюрьма!      - Это ты с чего, засранец, так себя и жену не любишь?      - Так ведь 10 тысяч рублей у меня всё равно нет, и даже если наши мужики со «Скромного» скинутся и меня откупят, так ведь в долгах ходить не приучен. А Таня моя будет мне сухари сушить и носить. Вот как-то так.
- Ну, ты и наглота, как тебя…, Лёвушкин. Ладно, два часа тебе времени – найти, откуда гадость эта и мне лично доложить. Как понял?
- Есть два часа времени, товарищ вице адмирал!      А сам Николаша себе вопрос задал: «И как я эти концы с субстанцией найду?»      Ну, Волобуев упылил, явно довольный тем, как командование флота      ППЗМ-74 (Правила предупреждения загрязнения морей. 1974 года) в жизнь претворяет, а ВРИО К-5 старший лейтенант Левушкин, понурый, поплелся на борт этого «сраного и нахального корыта». Правда, долго он в унынии не сидел и, подстегнутый элементарным страхом за свою тонкую старлейтскую шкуру, развил бурную деятельность.
Взял анализы той самой апокалипсической субстанции, что прибилась к борту его корабля, взял понемножку от всяких ГСМ, что были на борту, произвел органолептический анализ, т.е. всё обнюхал и облизал, и понял – ну, не «ЕГО» эта гадость. Заактировал сие псевдонаучными словами. Сходил к соседям на другую сторону пирса и под крестное знамение вырвал у них аналогичный акт.
      Время прошло уже много и оно постоянно уменьшалось. Был отлив, и Коля с добровольцами ломанулся на осушку (это такое место у уреза воды, которое образуется, когда вода отступает во время отлива).      Есть Бог на свете! Нашел Левушкин эту трубу, которая впадала из города Североморска в Кольский залив, и выплёвывала из себя «левушкинскую трагедию».      Весело звеня пробиркам и потрясая актами он, с неимоверной гордости выражением лица, вторгся в кабинет Волобуева к указанному сроку.       - Нашел, товарищ вице-адмирал!!! (вот опять три восклицательных знака)       - Ну, и дурак! Так бы я тебя посадил в тюрьму, расписал бы в приказе по всему флоту какой ты гад, и какие мы законопослушные, дабы другим неповадно было. А теперь придется опять искать крайнего.… Пшел отсюда!
Сказать, что оставшийся за всех в БЧ-5 ЭМ «Скромный» старший лейтенант Николай Михайлович Левушкин, вылетел оттуда, как пробка из бутылки «Шампанского» – бледное сравнение!      А пробирки Коля, так себе, «нечаянно», забыл в кабинете Волобуева….

      О ГОДКОВЩИНЕ ИЛИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЕ…

      Все, конечно, знают, что это такое корабельная служба, но не все знают, что такое корабельная служба в ОВРе (Охрана Водного Района).….
      Служба для свежеиспеченного инженера-лейтенанта Славика Кононова началась, мало сказать очень тяжело, припоганейше.
      Его, почему-то, сразу невзлюбил ВРИО командира, он же помощник командира, он же простой советский парень Миша Фельцер.
      Этот простой советский парень на корабле развил такую годковщину среди офицеров, что крепостное право, по сравнению с ней, можно отнести к детдомовщине.
      Домой вообще не отпускал, даже отвезти деньги семье.
      Миша Фельцер считал, что охрана водного района базы, в которой базируется корабль, которым он в данный момент командует, должна осуществляться «… не только постоянно, но и ежесекундно…», а посему на просьбу молодого офицерства сойти на берег, чтобы хотя бы передать семье лейтенантскую зарплату, отвечал просто: «Посылайте по почте».
      Ну, и лейтенанты отвечали ему тем же.
      Корабль в море. Спускается помоха по трапу в машинное отделение, как тут же срабатывает орошение трапа. Его, от злости, чуть «кондрашка» не хватила - весь мокрый….
      А ведь ему на открытый мостик, да в мороз, да в снег….
      Или – пьет помощник чай, а стакан просверлен, а из подстаканника на него кипяток. А летюхи-то его предупредили - перед стаканом положили бирку: «Учебный».
    Эта «классовая борьба» привела в дальнейшем Славу Кононова на ходовой мостик в должности Заместителя командира корабля по политической части.
      Вот такие кадры воспитывало Ленинградское Высшее военно-морское инженерное училище – и механизмы знать, и классовой борьбой руководить.



      КОЕ-ЧТО О ФЛОТСКИХ МИЧМАНАХ…

      «Морские школьники…»

      «И на груди его могучей одна медаль сияла кучей…»
      По-моему, это - народный фольклор

    Сданы выпускные экзамены в Школе Техников ВМФ, и молодые ребята с погонами мичманов и первыми в их жизни медалями «60 лет Вооруженным Силам СССР» на груди прибыли в стольный город Северодвинск получать свой первый боевой корабль.
      И вот эта охапка мичманцов, разместившись в гостинице «Прибой», сильно заскучала. А заскучали пацаны только по одной причине – причине бытовой неустроенности, выражавшейся в сплошной гостиничной казенщине номеров, в которых разместились будущие мариманы.
      После небольшого совета было принято единогласное решение номерную казенщину облагородить бытовым благоустройством, а то в номере кроме четырех коек и стола с графином, есть только, почему-то, всего два стула.
      Мичмана, недолго думая, направились совершать, как сейчас модно говорить, shopping, т.е. шляться по магазинам. Как на грех, это ж надо, встретился им на пути спортивный магазин, в котором на витрине блестели две шпаги.
      - Это как раз то, чего так не хватает нашему славному и, надеюсь, в будущем гвардейскому экипажу, - заметив мушкетерское оружие, проговорил высокий и с вьющейся шевелюрой Андрюша Оладьев.
      - Один – за всех! Все – за одного! – зарычали в ответ товарищи военные моряки, поддерживая, таким образом, общее решение приобрести сверкающие в солнечных лучах шпаги.
      - Будут украшать стены нашей гостиничной кают-компании, - заключил, обличенную в громогласный девиз мушкетеров, очень глубокую и оттого впечатлительную мысль своих приятелей Оладьев.
      Вернувшись в гостиницу, они прикрепили шпаги к стене и стали извлекать из пакетов и авосек все, чем оказались богаты магазины Северодвинска и их возрастное воображение. Вскоре стол был накрыт, и у свеженьких мичманят появилось, особенно после первой выпитой рюмки, желание «жахнуть» по второй, а также покурить и расслабиться.
      «Расслабуха», в их понимании, представляла собой приведение самоих себя в изумленное состояние путем решения, за круглым столом, вопроса, касающегося государственной безопасности страны. А именно: кто круче – американский «Зеленый берет» или советский «Черный берет», т.е. морской пехотинец?
      После распития третьей бутылки полемика по данному вопросу плавно перетекла в коридор гостиницы, так как она (полемика) потребовала участия в ней купленных в спортивном магазине шпаг. Вопрос государственной безопасности без этого оружия ну никак не хотел решаться. А другие пути его решения отлично и, самое главное, гармонично смотрелись на лицах самых ярых сторонников тех и других беретов.
      Вскоре полемика так увлекла спорщиков, что по молчаливому согласию участников плавно превратилась в открытый чемпионат по фехтованию.
      Все из присутствующих жаждали почувствовать себя записными дуэлянтами времен Карла-1Х или кардинала Ришелье. Неширокий коридор гостиницы представлялся им парижской улочкой Пре-о-Клер или садом у Люксембургского дворца.
      По всем гостиничным помещениям разносились лязгающие звуки скрещиваемых стальных клинков, а так же возгласы «дуэлянтов» и их «секундантов». Ветер средневековья ворвался в гостиницу и понесся по ее номерам, залам и тихим закуткам…. Вместе с ним носились среди «спортсменов» призрачные тени Атоса, Портоса, Арамиса и Д’Артаньяна, Миледи, графа Рошфора, и черт его знает кого еще….
      К звону стали внезапно стал добавляться звон разбиваемого стекла – это в хлам «разносились» коридорные бра и люстры. В конце-концов неописуемый азарт соревнования погасил свет в коридоре и этажном холле, что вызвало такое же неописуемое возмущение директора гостиницы.
      Надо заметить, что директором гостиницы была средних лет и довольно-таки презентабельная дама. И эта дама на просьбу молодых «мушкетеров»: «Уважаемая, давайте помиримся…», злобно процедила сквозь зубы: «Ну, уж нет! Нам до «помиримся» еще ругаться и ругаться! А, вообще-то», - затем прокричала она громогласным басовитым голосом, - «собирайте свои манатки и выметайтесь из моей гостиницы! Пока я вас в «Прибое» не прибила!»
      - Что делать будем? – задал вопрос Оладьев, после того, как «мушкетеры» с позором покинули «поле боя» и ретировались к себе в номера.
      - Может, на нее психическую атаку организуем? – предложил худощавый, похожий на молодого Лермонтова, невысокий мичман Казаренко.
      - Ага! Это, когда пьяные матросы в тельняшках несутся в атаку на зебрах? – предположил его приятель Петя Захарьин.
      - Ша! Мотай базар на вьюшку! – заключил этот диалог Оладьев. Видимо, он уже предвидел свое будущее в должности непросто боцмана, а главного боцмана «подводного стратега» (Ракетный подводный крейсер стратегического назначения). И он посмотрел на самого старшего из их мичманского братства мичмана Ивана Петрова.
      - Ну, что Иван, выручай! – проговорил Андрей и добавил, - Предлагаю отдать Ивану все медали и направить его в логово зверя. Ты из нас самый старший, а, посему, самый опытный. Что хошь делай, а жилплощадь для коллектива сохрани. А мы пока за лампочками сбегаем.
      Они нацепили на тужурку Ивану все медали, коими были награждены, и он сразу стал похож на портрет Верховного Главнокомандующего, Маршала и кавалера десятков орденов, включая и «Орден Победы», дорогого Леонида Ильича. Затем привели его в товаропригодный и отмытый вид, вручили в руки бутылку и набор конфет, и пинком в зад, т.к. Иван сопротивлялся, выставили того за порог номера.
      - Пинок в зад, товарищи мичмана, порой становится первым шагом вперед! К успеху! – проговорил Оладьев, и все поняли, что быть ему главным боцманом.
      Они выглянули в коридор. В коридорном полумраке раздавался звяк двух дюжин медалей, а на стенах отражались их отблески. Иван Петров флагманским кораблем входил в гавань, ой, оговорился, в кабинет злой директрисы.
      В директорском кабинете, приложив руки к груди, Иван начал, прямо с порога, объяснять, что «мол, ребята молодые, всего-то по двадцати лет, а кому-то и по двадцати одному году; назначение на «подводного стратега» является для пацанов стрессом, а души у них метущиеся и, что это чудовищно несправедливо, когда получаешь по заслугам – не надо мальчишек выдворять из гостиницы, которая стала за то короткое время, пока мы в ней живем, нам всем родным домом, т.е. «портом приписки»….
      Что последовало за этим, почти гамлетовским, монологом неизвестно….
      Иван появился только утром. Он был весел и в хорошем расположении духа. К его возвращению свет в коридоре снова горел.
      - А жизнь мичманцов в этой гостинице? – спросите Вы.
      А что их жизнь в этой гостинице? Она продолжилась. Ведь круче «зеленых» и «черных» беретов оказался мичман Российского Флота.
      И сдается мне, что в этом умозаключении я прав. Недаром же в Русском военно-морском флоте воинское звание «мичман» было первым офицерским званием. Не вторым или десятым, а именно – первым.

      Выпускники или кадры, которые решают все…

      В марте 1976 г. Коля Левушкин поднялся по огромных размеров трапу на палубу тяжелого авианесущего крейсера «Киев», который проходил госприемку в Николаеве, с последующим перебазированием в Севастополь. Сказать, что Николаша обалдел, попав на эту махину, значить ничего не сказать.      Ну, видел Левушкин, представитель не густо позолоченной молодежи, большие корабли – крейсер «Киров» проекта 26, кучу крейсеров проекта 68-бис, на которых ему пришлось побывать, но такое чудо….      А чего Вы хотите – 273 метра вдоль, 46 метров поперек, и ко всему прочему водоизмещение… почти, как у трёх «Октябрин» - целых 43200 тонн.      Коля по нему ходил, как провинциал из глубинки при первом посещении культурной столицы России. При этом он крепко сжимал потной ладошкой суровую руку тамошнего командира Дивизиона Живучести, у которого ему предстояло дублироваться, т.е. вникать во все премудрости службы на таком монстре.      Вообще-то, изучить этого «крокодила», как стали называть этих монстров на флотах, за такое короткое время чисто физически не представлялось возможным. За два месяца, что Коля, со товарищи, были на нем, можно только напугаться до икоты от свалившегося на них счастья. Но это было только начало ужаса…
«Киев» был принят госприемкой, а чего бы ему не быть принятым, если этой госприемкой руководил упомянутый выше «пьяный с бритвой», т.е.
вице-адмирал Волобуев. Корабль спокойно попылил в сторону Краснознаменного Северного флота, а этих, бедолаг для собрата «Киева» «Минска», стали от безысходности пинать с места на место - сначала в Севастополе, потом в Николаеве.      В общем, всё более-менее для Левушкина «устаканилось» в 1977 году. Бедолаги осели на ПКЗ на Черноморском судостроительном заводе, где и строился их «крокодил», дабы принимать непосредственное и активное участие в этом благородном деле.
И все бы было хорошо, НО!... В 1978 году экипаж «Минска» стали комплектовать до полных норм, а делали это всё на КСФ, который выступал в качестве приемника-распределителя. Ну, полбеды – это когда личный состав командами прибывает к месту службы. Дело, в общем-то, житейское. Но вот «огромный ляп» североморские кадровики совершили, когда весь выпуск, 1977 года, Кронштадтской школы мичманов, а это порядка ста с лишним человек, отправили, дружным коллективом, служить на «Минск».
      Хотя… можно так сказать - якобы на «Минск».      А что это значит? А значит это следующее - эти пацаны около года «валяли дурака» в Североморске, исправно получая северную зарплату, и НИЧЕГО не делали! Порядочный человек в таких условиях просто ОБЯЗАН развратиться. А поскольку молодые мичмана такими и являлись, то они и развратились. И когда эту стаю целиком и полностью пригнали в Николаев, старший лейтенант-инженер Николай Михайлович Левушкин сразу вспомнил замечательный фильм «Оптимистическая трагедия».
Помните - к основному отряду революционных моряков прибыло анархическое пополнение. Как там говорил Эраст Петрович Гарин, сыгравший Вожачка: «Смотри, братан, каких орлов я тебе привел - Варфоломеевские ночки делать!». А в его голове звучали слова адмирала Геннадия Антоновича Радзиевского: «Начальник отдела кадров, у меня такое впечатление, что вы специально себе пальцы чернилами мажете перед совещаниями, чтобы все думали, что вы много работаете».
Вот они, эти «валятели дурака», примерно, так все и выглядели – «орлами».      И такого счастья старлею Левушкину отвалилось в количестве шести душ, и началось.…      Ребята они все были свободолюбивые и на службе находились только тогда, когда у них не было денег на береговое отдохновение. Но были и такие, которые вставали на полное половое довольствие у николаевских разведенок – вот тут-то Коля их только и видел.

СТИХ - КОКТЕЙЛЬ С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ

Непридуманная история о сигнальн ...

(Нахимоза)

2021-02-28

194

Предисловие:
Как только моря начали бороздить боевые корабли, сразу возник вопрос:
– А как кораблям общаться между собой, особенно, во время боя?…
Отправлять приказы с посыльными на яликах, как-то несподручно. Кричать через рупор – совсем глупо…
И пришла тогда идея для связи между кораблями, радио то ещё не было изобретено, при помощи флагов. И родился флажный семафор. Приказы можно было передавать при помощи отмашек флажками и при помощи сигнальных флагов, поднимаемых на реях с правого или левого бортов.
Флаги изготавливались из шерстяной ткани – флагдука.
Ну, историю военно-морских флагов и сводов сигналов можно рассказывать долго, тем более, что существует такая наука «вексиллология» (наука о флагах).
Могу напомнить лишь о том, что только в 1869 году приказом по Флоту от 13 декабря №161 была введена должность «сигнальщик».
Да, если отсутствовали флажки, то семафорили бескозырками.
Свод сигналов в ВМФ Императорской России, СССР и Российской Федерации основан на старинном русском алфавите – Аз, Буки, Веди… Како, Люди, Ха, Ферт…
Каждый флаг свода, или группа флагов, имеют свое конкретное значение. Например – флаг «Веди» означает «Ваш курс ведет к опасности», а флаг «Он» означает «Следовать за мной»…

А вот какую историю рассказал мичман Пётр Афанасьевич Буденков, знаменитый знаменосец Ленинградского Нахимовского Военно-Морского училища, когда объяснял нам, нахимовцам, значения флагов Свода сигналов ВМФ.
П.А.Буденков: «Давно это было, мальчишки. В то время Начальником Штаба Черноморского Флота был Иван Константинович Григорович. Умнейший человек. Недаром он в 1911 году волеизъявлением Императора Всероссийского был назначен Морским Министром, по сегодняшнему пониманию – это Главнокомандующий Военно-Морским Флотом...
Да, продолжим. Так вот. В мае 1905 года в состав Черноморского Флота вступил новый броненосец «Князь Потемкин-Таврический». И решил Император Российский Николай побывать в Севастополе и провести смотр Черноморскому Флоту. Прибыл это Николай Александрович со всем своим двором на Флот и ступил на борт «Потемкина», все-таки новый корабль, а не броненосец «Георгий Победоносец», построенный еще в XIX веке. И пошла эскадра в море.
Корабли ходили в ордере, лавировали, стреляли. На их реях поднимались флажки на сигнальных фалах. И все было очень слаженно и красиво.

Но вот на мостик «Потемкина», на котором наблюдали за действиями Черноморского Флота, и Император, и его двор, включая Императрицу с фрейлинами, поступил доклад командиру броненосца с сигнального мостика: «Ваше Превосходительство, «Георгий Победоносец» с поднятым «Хером» направляется к «Екатерине Второй»!
Петр Афанасьевич хмыкнул и расправил свои великолепные усы.
Мы с ребятами притихли… Соображали - «…с поднятым «Хером».
Пётр Афанасьевич хмыкнул и продолжил:
«Вы, товарищи нахимовцы, не удивляйтесь. Это сегодня флаг с буквой «Х» называется «Ха», а в международном своде сигналов «Хотел». А в то время он назывался «Хер» и означал – «Конец учения».
Конечно, адмирал Григорович вида не подал, как и Государь Император, носивший на плечах погоны капитана 1-го ранга. Но Государыня Императрица гримасой на своем лице выразила своё крайнее неудовольствие услышанным докладом. Что подумали, смутившиеся фрейлины, неизвестно. И, вообще, мальчики, вся эта история не более, чем легенда. Во всяком случае, я так считаю».

Послесловие:
Что я могу к этому рассказу добавить? Только одно. ВМФ России отказался от семафорной флажной азбуки.
А в Военно-Морском Флоте России появился грозный фрегат, носящий имя "Адмирал Григорович".

О вобле

(Нахимоза)

2021-02-11

202

Маршал бронетанковых войск дважды Герой Советского Союза Михаил Ефимович Катуков обожал вяленую рыбу. Он ее очищал одним неуловимым движением. Даже на войне маршал не расставался с удочкой, и у него всегда была вяленая рыбка.
Чтобы у него воблу не воровали, он придумал на каждую рыбешку бирку с номером прикреплять. Так на даче, в погребе, она и висела - эта самая пронумерованная вобла.
Вы спросите – откуда я это знаю? Сам таскал.

ЛУЧШЕЕ ЗА 2015 ГОД

О БУКВЕ Е...

(Нахимоза)

Про фамилии

2021-01-23

373

Предисловие:

"Е" - шестая буква в русском алфавите... Но так ли это?..


    Гарнизонный комендант полковник Ермолов Петр Иванович очень гордился своей звучной и знаменитой фамилией, а посему, с огромной любовью относился к букве «Е». Эта буква была вытатуирована у него на руке, сияла, в виде екатерининского вензеля, под стеклом на его рабочем столе в комендатуре и, даже, на чайном бокале….
    В один из поздних летних дней он пригласил к себе начальника инженерной службы вверенного ему гарнизона подполковника Баранца.
    - Слушай, Михаил Василич, - обратился комендант к подполковнику, - как ты думаешь, придет ли к нам после лета осень?
    - Судя по всему, - отвечает Баранец, выглядывая в окно, - да. Судя по всему, придет - недели через две-три.
    - Ну, ежели по всему, значит, скоро темнеть начнет, - проговорил комендант, - а это означает, что надобно улучшить освещение улиц, особенно в районе комендатуры. Ты понял, друг мой Василич?
    - Так и так светло, - попытался возразить тому Баранец, - чего тебе не хватает? Ты ж, вроде, документы читаешь в кабинете, а «Записки об арестовании» у начальника гауптвахты. А там везде лампы горят.

    - Иди к себе и думай, - ответил ему Ермолов, - я тебе указание дал? Вот и думай. А освещение улучшай. Понял?
    Баранец ушел. И начал думать.
    - Что делать? – спрашивал он главного инженера своей «конторы» и снова повторял свой вопрос, - Что делать? Как улучшать это треклятое освещение? Темно, видишь ли, ему ходить на работу.
    - Надо поменять столбы освещения, - предложил главный инженер.
    - Рисуй проект на замену столбов, - приказал ему Баранец, - и скажи своим чертежницам, чтоб шевелили не колготками, а мозгами и руками, а то мне кажется, что их мозги находятся не в черепной коробке, а на уровне грудной клетки.
    С папкой, в которой лежали варианты проектов замены столбов освещения, подполковник через два дня прибыл к коменданту.
    Ермолов долго рассматривал чертежи и различные эскизы и высказал свое резюме:
    - Даа-аа, старый дружище, тебя нельзя надолго оставлять одного без присмотра и шевеления начальником – ты тупеешь. Что ты мне принес? Я же сказал тебе – думай!
    Он сделал паузу и продолжил:
    - По-моему, у тебя в голове одно пиво и дым от сигарет, а в желудке одно «шило». Е..е..еще, что-либо подобное принесешь, я тебя, вместе с твоим главным инженером, в мясорубку запихну и ее ручку проверну. А потом из вашего фарша, и… добавок к нему, столбы фонарные поставлю.
    И швырнул папку на стол. Баранец забрал ее и, согнувшись, вышел из кабинета.
    Главный инженер, зайдя в конце рабочего дня в кабинет Михаила Ивановича Баранца, обнаружил того за, как сказал сам Баранец, «глубинным бомбометанием» - перед начальником стояла большая кружка пива, в которую он аптекарской пипеткой закапывал водку. Отглотнет и дальше капает…. Отглотнет и опять капает.
    Лица на начальнике не было. Оно было где-то рядом – отражением на циферблате настольных часов. И это все окутывал дым от множества недокуренных сигарет, наваленных в пепельницу, и еще одной, торчащей изо рта Михаила Васильевича.
    - Что? – только и спросил главный.
    - Не видишь – думаю, - прохрипел шепотом Баранец, - и ты думай, - добавил он, наливая главному в другую кружку пиво.
    - А глубинную бомбочку? – попросил он у начальника.
    - А? – поднял Михаил Иванович голову, - пжалста, - и протянул своему собутыльнику пипетку и бутылку водки.
    На следующее утро на столе у коменданта лежал новый проект – все столбы освещения были изображены в виде буквы «Е».
    Эти столбы и сегодня стоят в одном из, Богом и Министерством обороны забытом, гарнизоне. А еще своими лампами они освещают ту самую улицу, по которой на службу когда-то ходил полковник Ермолов, считавший главной буквой в русском алфавите букву «Е»...

Пара рассказов о Мусике...

(Нахимоза)

Про мужчин

2021-01-22

249

Предисловие:

Герой моих рассказов, мой друг, и сегодня жив и здоров...



      ПЕТУШКИ

    Невысокий худенький мичман готовил шашлык. Почему он? Да потому, что был он родом с Кавказа и звался Мусаил, или, попросту, Мусик.
    Мусик – человек добрый, широкодушевный. Двери его дома всегда открыты для друзей. Сейчас у мангала собрались его друзья и с удовольствием вдыхали в себя весь аромат кавказской кухни.
    Через некоторое время на временном столе остались лежать остатки этой кухни и, к великому удивлению присутствующих за столом, еще нетронутые бутылки с молодым вином. Это было, на самом деле, удивительно – выпить есть, а закусить нечем. А душа требовала: «А поговорить...»
    - Есть идея! – заявил, обращаясь к друзьям, Мусик, - У меня в птичнике живет пара молодых петушков. Сейчас я им сделаю «секир башка», и мы их приготовим на вертеле.
    - А что скажет твой сынуля, для которого ты их купил? - заметили ему друзья.
    - Ничего, я ему других куплю, - ответил Мусик.
    Птичник, надо отметить, для двух петушков был огромен – это был сарай размером, наверное, пять на пять метров.
    Петушки вскоре были съедены, а вино выпито. Все остались довольны приятным вечером и общением...

    Следующим утром сын Мусика, которому было пять или шесть лет, вместе с мамой, женщиной довольно-таки плотненькой, но очень симпатичной, пришел в птичник покормить своих петушков. Все, что они увидели – были петушиные перья, но без самих петушков.
    Из глаз маленького пацана тут же потекли слезы, а из носа сопли, в которых он и запутался.
    - Где мои петушки? Где мои петушки? Где они? – заскулил он.
    Его мама отреагировала на исчезновение петушков и слезы мальчишки очень быстро. Она рванула домой, разбудила мирно спящего Мусика и притащила его, чуть ли не подмышкой, в птичник.
    Мусик, еще до конца не отошедший от вчерашнего общения с друзьями, никак не мог понять – зачем его разбудили и притащили в этот сарай?
    - Где петушки? - окончательно пробудил его, словно колокольный набат, голос горячо им любимой жены, - Отвечай, пьяница! Где петушки? Я тебя, Мусик, пока только спрашиваю. Не ответишь – я тебя не буду больше спрашивать. Я тебя буду - допрашивать.
    - А-а-а, вот в чем дело, - пролепетал Мусик, - Я-то думал, что произошло что-то не-обычное. Солнечное затмение, например. Или мне офицерское звание присвоили. Или "Аврора" выстрелила.... А петушки? Так петушки - они, так это, на юг улетели. На зимовку.

      В ГОСТИ

    Как-то раз в отделе отмечали день рождения Ивана Берлова, человека во всех отношениях замечательного, который родился, наверное, сразу в тельняшке и с погонами мичмана.
    После всех поздравлений и возлияний направился Иван домой, благо жил он не очень далеко от части, в которой служил. У проходной догнал его сослуживец, такой же, как и он сам, начальник склада, мичман Володя Полищук.
    - Слушай, Иван, хочешь еще выпить? – предложил он Берлову, - У меня за гаражами спрятана бутылка.
    И, молча, они направились в лес, который начинался сразу за забором гаражей.
    Но их было только двое, а бутылка «шила» (спирта) на двоих как-то плохо делилась. На собственную радость встретился им Мусик. Что он в это время делал в лесу – одному Богу известно, а Володька с Иваном его и не спрашивали. Все делалось в тишине. Мичмана понимали друг друга без слов.
    Полищук достал из-под моха бутылку и стакан.
    - А чем закусывать будем? – спросил его Берлов.
    Володя, не говоря ни слова, достает из кармана боцманский нож (этакая небольших размеров наваха), и, отковыривая от сосны большой кусок коры, протягивает его Ивану.
    - На, грызи, - проговорил он, - Говорят вкусно.
    В это время Мусик взмахнул рукой и шепотом произнес:
    - Тихо, мужики! Кто-то идет.
    Возле гаражного забора они увидели шагавшего Витю Паркина, несшего в руке пластиковое ведро накрытое крышкой.
    - Стой, Паркин! – неожиданно и одновременно скомандовали они, - Сюда шагай!
    Тот остановился, пригляделся и, узнав всю компанию, направился к трем мичманам, стоявшим под сосной.
    - Ты куда это, Витя, идешь? – задал ему вопрос Мусик, - Выпить хочешь?
    - Иду кормить кроликов. Выпить не откажусь, – четко, как у начальника штаба в кабинете, отрапортовал Паркин.
    - А чем сегодня кроликов кормишь? - продолжил спрашивать Мусик.
    Паркин открывает ведро:
    - Да, так. Капусточка с морковочкой, картошечка с перловочкой.
    - Давай сюда! – скомандовал Мусик, - Я потом к тебе капусты с морковкой домой завезу. И не просто завезу, а на лошади. Чтоб по-настоящему было, по-крестьянски.
    Через час ведро наполовину опустело.
    Прощаясь, Витя Паркин, утирая слезы умиления, выговаривал Мусику:
    - Так я буду ждать. Ты обещал. И чтоб на лошади.
    - Жди, - в ответ ему говорил Мусик, - приеду к тебе в гости. Как ты пожелал, так и приеду. На лошади.
    И они разошлись. Берлов – к себе на хутор, Полищук – в гостиницу «Голубой Дунай», а Мусик пошел за лошадью и капустой.
    В три часа ночи в квартире Паркиных, которая располагалась на третьем этаже дома из силикатного кирпича, раздался звонок в дверь.
    Когда, сопровождая это действо многоэтажными матами, Витя открыл дверь, то тут же протрезвел. На лестничной площадке стояла лошадь, верхом на которой сидел Мусик. В каждой руке он держал по кочану капусты. Под мышкой он зажал удочку, на леске которой была привязана большая морковка, качавшаяся перед мордой лошади.
    - Ну, - начал говорить заплетающимся языком Мусик, - вот я и приехал. Как и обещал. На лошади, и с капустой. Принимай в гости. И он въехал в квартиру.
    Лошадь смогли вывести из подъезда только часам к шести утра. Хорошо, что жена Вити в тот момент дома отсутствовала по причине своего отъезда.
    Витя потом долго мыл и чистил полы, применяя для этого всякого рода шампуни, гапколитовые патроны и еще что-то, в которое, кажется, входила хлорка.
      Замечу только, что очень долго, после своего приезда, Витина жена все же принюхивалась к запаху в собственной квартире.
    - Что-то мне этот запах напоминает нашу конюшню, - при этом приговаривала она.
    Сегодня, когда я встречаюсь с Мусиком, я начинаю тихонечко ржать и интересуюсь здоровьем той самой лошади. Хотя с тех пор прошло уже почти сорок лет.
    А Мусик грозится приехать ко мне в гости уже на битюге-тяжеловозе, несмотря на то, что моя квартира расположена на четвертом этаже, а он живёт уже в Туапсе.

Послесловие:
Да, а Витя Паркин после того случая пить бросил. Вообще.

К Шуберту

(Ицхак Скородинский)

2021-02-20

198

Итак, я добрался на своей машинке до всеобщего нашего Шуберта Франца Петера Францевича Теодоровича.
Господин Норкин, на своей истинно русской телепрограмме , я это вычитал в Интернете, если что, извиняюсь, как будто бы, любит рассказывать еврейские анекдоты, один из которых меня поразил.
«Великий русский художник Исаак Левитан родился в бедной еврейской семье».
Я открыл своё, самое, самое, картину - Над вечным покоем, смотрел, смотрел и понял. Таки да!
Великий и русский и там и ещё и родился. А если бы не родился ТАМ, а в Иерусалиме сегодняшнем,
ТАКОГО, никогда бы...
Применительно к Францу, я не знаю другого волшебника, который бы так искренне выражал всё, что накопилось в моей гойской душе.
Одно то, что свободный гений наш, из разночинцев, естественно, сочинял музыку в свободное от работы время, роднит его, как ни странно, с миллионами таких же совершенно свободных славянских литераторов поэтического Инета сейчас.
И я не знаю другого музыкального произведения, кроме его — Аве, Мария, которое мне бы хотелось слушать, когда я рассматриваю Вечный покой художника, родившегося в... Дальше по тексту.
А теперь перейдём к изучению иностранных языкофф в СССР. Ну, не учили нас сурьёзно этакому.
Поэтому, когда пел Шарль Азнавур, мы слушали музыку и неповторимый тембр голоса его.
Вот и я, для затравки, предлагаю послушать, как на скрипке ЭТО исполняет... И тут мы, в который раз, натыкаемся на любимого моего, DAVIDа GARRETTа.

DAVID GARRETT- Music Ave Maria (Schubert)

А я, их бин, замолкаю блаблабонить...
Пока.

КУРЬЁЗ.

(ЮРИК)

2021-01-19

226

В райкоме партии шло совещание актива. Первый секретарь, как обычно всем раздавал на орехи, кое-кому доставалось много и даже в грубой форме.
Василий Павлович никогда не стеснялся в выражениях и уж если ты что-то нарекошетил, то знай, получишь по первое число, со всеми вытекающими. Иногда он даже хвалил кого-то, но похвалы всегда было гораздо меньше, чем той самой раздачи на орехи.
- Ну вот вроде и всё.
Хотя нет, подождите, где это у нас тут горе-пожарник, почему то вот так сразу, охарактеризовал нового начальника пожарной части.
Генка вскочил и по военному представился по полной форме.
- Капитан говоришь, ну-ну и что же ты капитан мех. ток в Родине с сеновалом не принимаешь? Время колхозу сено завозить, а ты говорят, упёрся и ни в какую.
Вредишь потихоньку, ой вредишь.
Мы с твоим батей в одной упряжке, ещё с целины и всегда ладили.
Так что ты давай подписывай что надо, а строители потом всё потихоньку выправят.
- Никак нет, - проговорил Генка. Такой объект принимать нельзя.
Вдруг что случится с меня же и спросите, я уже не говорю о главных проблемах, но они даже щиты с пожарным инвентарём не поставили.
- А какие же там ещё главные проблемы, крепко удивившись выпаду молодого пожарника привстал со своего места Василий Павлович и зайдя за спину председателя колхоза, взялся за спинку стула, на котором с видом победителя сидел председатель.
- Я вам подал рапорт в полной форме по этому поводу.
Но если вы не ознакомились, могу перечислить.
Так вот по периметру выставили гидранты, только летом вода к ним не поднимается, да и трубы к гидрантам проложили несоответствующего диаметра, а пожарные ямы пусты и при случае минимального возгорания, тушить абсолютно нечем.
Я такой объект принять не могу, не положено.
- Да ладно тебе выпендриваться, я туда свою пожарку поставил, проговорил председатель колхоза.
- Видел я вашу водовозку без двигателя.
Даже в её бочку воды налить не удосужились, взять не откуда.
Да и ямы пожарные проверить надо, мне кажется, что прораб с его бригадой всех нас одурачить хочет. Ямы говорят без бетонного дна, а без дна вода никак держаться не будет. Короче объект я не приму и всё, хоть расстреливайте.
- Вон оно что, так и не примешь.
- Нет, не приму.
- Ну, а что же нам скажет председатель колхоза, или у вас с прорабом полная идиллия. Знаю я этого выходца с Кавказа, проныра, он кому хочешь без мыла влезет, тот ещё фрукт. Ты же вот приходишь ко мне говоришь, помоги Василь Палыч, надави, а у самого вон какие косяки, а может у вас с этим чёртом Мамедом и рыло в пуху.
Ну-ка давай объясни, что вы там наваяли, куда денежки колхозные упрятали.
- Да, в самом деле, трубы меньшего диаметра положили, да хорошо хоть такие были, кстати если бы не Мамедов так вообще никаких не было, а вода действительно в гору только зимой поднимается, зимой ямы заполним, а на тот год, всё в лучшем виде будет.
- Что с водой, уже как-то по-звериному прорычал Василь Павлович и подошёл сзади директора коммунального хозяйства.
Полностью лысый директор коммунального хозяйства весь сжался.
Ему видно показалось, что первый секретарь его ударит по лысине, и он с обречённой неистовостью весь сжался и с каким –то страдальческим заиканием полностью обрисовал сложившуюся ситуацию.
- Так я же по весне говорил вам, что лето не выдержим.
А директор Сельхозтехники отдал новый насос нам предназначенный в Целинный, а у нас старый отказал, капиталка нужна.
Теперь вот кое-как двумя оставшимися село снабжаем, а в гору вода сама не поднимется.
- Иван Андреевич, как это понять?
Василий Павлович остановился позади директора Сельхозтехники.
- Так посёлок Целинный с весны без воды остался, я по вашему указанию и отдал, что же с меня спрашивать.
-Так почему же новый не заказали, мать вашу.
- Так заказали, а его нам в четвёртом квартале обещают.
- Замкнутый круг, как ком снежный, от малого в большой превращается. Риторический вопрос. «Что делать?»,- удручённо проговорил первый секретарь и уселся на своё место. От безнадёги он просто взмахнул рукой и все потянулись к выходу.
-Стой, кто идёт, услышал Генка окрик сторожа и остановился.
- Да это я дядь Федь, Генка.
- Стой где стоишь, председатель запретил кого –либо впускать.
Чего тебе здесь посреди ночи делать?
Генка всё же подошёл ближе к воротам.
- Ямы пожарные мне осмотреть нужно.
- А пошто среди ночи?
- Да днём я думаю меня к ним не допустят, а я сейчас их осмотрю, а ты не говори что я здесь делал, не был мол, никого не пускал.
Я тебе тут красненькую принёс, ночь она побыстрее пролетит.
Сторож закряхтел по стариковски, но против красненькой не устоял.
- Ладно, смотри чего там, но уж гляди, не выдай меня.
Две закрытые дёрном пожарные ямы были с устроенными сверху люками и стеновыми лестницами, но как и ожидал Генка, бетонного пола в них не было и сколько ни лей воды в такое хранилище, вода будет уходить, а ямы эти завсегда полнёхонькие быть должны, дело-то нешуточное склады с зерном, мехток и сеновал всего самого большого колхоза.
Тот ещё фрукт, вспомнил про Мамедова Генка.
Ишь гадёныш удумал чего.
Он с пренебрежением вспомнил вечно прилизано - ухоженного прораба кавказских строителей. Он в отличии всех местных был всегда при галстуке и шляпе с огромными полями с сильно изогнутым вниз передним козырьком, такой и правда без мыла, кому хочешь пролезет, шустряк.
Буквально с самого утра Мамедов появился у него в кабинете и без всяких лирических отступлений, взял полный список недостатков и бегло прочитав сказал, - что всё будет исполнено в течении трёх дней.
Вот и ладненько, тогда и подпишу. Генка не заставил его менять трубы к гидрантам, ясно понимая, что таких труб в наличие нет, да и эти пойдут за неимением лучшего.
Ровно через три дня Мамедов вновь объявился у него в кабинете и поехав вместе на объект Генка в присутствии председателя проверил все недостатки и подписал акт приёмки объекта. Всё получилось по честному, по деловому, хотя и чувствовал Генка недовольство прораба в этаком исходе.
Где то через неделю Мамедов вновь появился в кабинете пожарника и проявляя кавказское радушие, начал активно приглашать Генку отметить день рождение своего первенца, который рос где-то в Азербайджане.
-Ох, Геннадий Николаевич, очень прошу, не откажи, радость у меня большая, сыну моему первому десять лет сегодня.
Поехать не смог, дела, а вот здесь на природе отметить хочу.
Я за вами машину пришлю. Приезжай пожалуйста, мои люди барашка режут, выпьем, посидим, повеселимся, девчонки там есть, если захочешь, то не откажут. Мне с тобой дружить надо, ведь не враги же мы.
Ты свою работу выполняешь, я свою. Не откажи ради бога.
Генка попытался отнекиваться, но у него этого совсем не получилось, и он благостно ответил согласием.
Ближе к концу рабочего дня за Генкой действительно приехала синяя девятка Мамедова с его водителем и они быстро помчались к реке где их ждал барашек и совсем неожиданный Генкой несуразный курьёз, от которого вся Генкина жизнь, просто вывернулась наизнанку.
У костра их встретил виновник торжества и радостно разлив в стаканы коньяк, они выпили по первой и тут же повторили. Коньяк радостным теплом охватил всё тело и вдруг Генка услышал весёлый смех приближающийся от реки компании. Каково же было его удивление, среди всей этой крепко поддатой братии он увидел свою жену в откровенном купальнике выходящую из кустов в обнимку с каким -то хачиком. А вот и девчонки, проговорил Мамедов и увидев реакцию Генки, так и застыл с поднятой рюмкой.

Два К - Куликов и Кулаков...

(Нахимоза)

2021-02-10

198

Был, как-то раз, Витя Кулаков откомандирован на БПК «Удалой». По какой причине сейчас уже и неважно Откомандирован и все.
      Вызывает его к себе в один из дней старший помощник командира:
      - Виктор Иванович. На корабль прибывает Командующий войсками Варшавского договора маршал Советского Союза Куликов. Он хочет посмотреть, как наш корабль работает с атомной подводной лодкой. Вы пойдете вместе с маршалом на лодку в качестве сопровождающего. Возражения не принимаются. Не корабельного же офицера мне отправлять?!
      Прибыл маршал. Осмотрел БПК. Ничего не сказал, сел в катер и в сопровождении Вити отправился на АПЛ (атомная подводная лодка).
      На лодке организовали торжественную встречу, чем Куликов остался доволен. А прибыли-то как раз к обеду. Командир пригласил Куликова и Кулакова в кают-компанию на обед, что Куликову понравилось еще больше.
      Маршал чувствует себя хорошо, он в прекрасной форме. За столом даже шутит. Просит налить перед первым блюдом. Наливают. Куликов выпивает одним махом, крякает и приступает к флотскому борщу. Перед подачей второго блюда маршал просит повторить рюмашку. Ему снова наливают. Он и эту рюмаху выпивает одним махом…. А наливали-то в рюмку чистое «шило», не разбавленное.
      Плотненько отобедав, маршал решил перебраться в ходовую рубку и полюбоваться северными пейзажами. Ему незамедлительно выдали реглан и меховую шапку. Поднявшись в рубку, Куликов устроился на приготовленном для него месте. Рядом был и его верный сопровождающий страж Витя Кулаков. Лодка шла в район. Ее слегка покачивало. Пейзажи завораживали.
      Однако, свежий воздух, плотный флотский обед, включивший в себя и «принятие на маршальскую грудь», сделали свое дело. Маршал уснул.
      А лодка, между тем, миновала остров Кильдин и вышла в район учений.
      По громкой связи объявили погружение…. А маршал-то спит в рубке.
      Рядом командир, старший помощник, замполит, вахтенные – все жестикулируют, разговаривают шепотом: «Кто будить будет?»
      И все одновременно посмотрели на Витю: «Ты привел, тебя накормили, ты и разбирайся….»
      Набравшись храбрости, Витя потряс маршала за плечо. Никакой реакции. Потряс еще раз: «Товарищ маршал! Товарищ маршал! Срочное погружение!»
      Куликов слегка открыл глаза, посмотрел на Витю и произнес всего лишь одну фразу: «Не возражаю!»
      Ко всем присутствующим тут же пришел «товарищ Столбняк».
      Минут через пять Витька, все-таки, сподобился разбудить маршала….
      На следующий день Кулаков делился со старшим помощником своими впечатлениями от посещения лодки и прочих событий:
      - Валерианка, старпом, действительно прекрасно успокаивает. Проверил вчера на себе. Всего пять капель на стакан шила, и нервы, как канаты.

      А оценка, выставленная маршалом Куликовым за совместные учения, была «отлично».
      О чем старпом и сообщил Вите Кулакову.

Молочно-ягодный коктейль...

(Нахимоза)

2021-02-20

183

Предисловие:
Весёлая и одновременно смешная песенка, в которой Пол пользуется разговорными идиомами английского языка. Я сделал перевод таким образом, чтобы он стал понятен читателям, а не строчный, прямой, перевод...
Вот простой пример: слово banana - здесь это слово "банан" не имеет отношения к еде, а относится к поведению, чувствам человека.
Читайте и улыбнитесь...

Молочно-ягодный коктейль...

Monkberry Moon Delight
Пол МакКартни

So I sat in the attic
a piano up my nose
And the wind played a dreadful cantata (cantata)
Sore was I from the crack
of an enemy's hose
And the horrible sound of tomato (tomato)

Молочно-ягодный коктейль

Я спрятался на чердаке
Подальше от своего пианино,
Где только ветер играл свою ужасающую кантату,
И я был зол от того, что
Не мог разгадать
Как открыть этот проклятый тюбик
И от отвратительного звука этих лопающихся помидоров.

Ketchup (ketchup)
soup and purée (soup and purée)
Don't get left behind (get left behind)...

Кетчуп (кетчуп),
Суп и пюре (суп и пюре)
Не забудь прибрать за собой…
Прибери….

Ketchup (ketchup)
soup and purée (soup and purée)
Don't get left behind
(get left behind
get left behind
get left behind)

Кетчуп (кетчуп),
Суп и пюре (суп и пюре)
Не забудь прибрать за собой…
Прибери….

When a rattle of rats had awoken
The sinews, the nerves and the veins
My piano is boldly outspoken
And attempts to repeat his refrain
So I stood with a knot in my stomach
Then I gazed at the terrible sight
Of two youngsters concealed in a barrel
Sucking Monkberry Moon Delight

Когда мышиная возня разбудила, и меня,
И мои силы, и нервы и настроение,
То моё пианино резко открылось
И попыталось повторить свой мотив.
А я стоял с окаменевшим сердцем
И таращился на ужасающее зрелище,
Как пара малолеток, спрятавшись в бочке,
Посасывают молочно-ягодный коктейль.

Monkberry Moon Delight...
Monkberry Moon Delight...
Monkberry Moon Delight...
Monkberry Moon Delight...

Молочно-ягодный коктейль….

Well I know my banana
Is older than the rest
And my hair is a tangled beretta
Well I leave my pyjamas
To Billy Budapest
And I don't get the gist of your letter

Да, я знаю, что моё глупое поведение
Давно отличается от остальных,
А мои волосы напоминают скомканную беретку,
К тому же, я оставляю свою пижаму
Билли Будапешту,
А ещё, мне не понятен смысл вашего послания.

Catch up (catch up)
Cats and kittens (cats ‘n kittens)
Don't get left behind (get left behind)...

Catch up (catch up)
Cats and kittens (cats ‘n kittens)
Don't get left behind
( get left behind
get left behind
get left behind)

Кетчуп (кетчуп),
Суп и пюре (суп и пюре)
Не забудь прибрать за собой…
Прибери….

Monkberry Moon Delight...
Monkberry Moon Delight...
Monkberry Moon Delight...

Молочно-ягодный коктейль….

Monkberry Moon Delight
...Monkberry ...
...Monkberry Moon Delight
...Monkberry ...
...Monkberry Moon Delight
...Monkberry ...
...Sucking
Monkberry Moon Delight...

Monkberry Moon Delight...
Monkberry Moon Delight...
Monkberry Moon Delight...

— Hey, hey, take a sip of this honey.
— What is it?
— Monkberry Moon Delight.

- А ну-ка, а ну-ка глотни этой вкусняшки.
- А что это?
- А это – молочно-ягодный коктейль!

ИНСПЕКТОР И ВЕРА ВИКТОРОВНА

(Нахимоза)

2021-02-04

191

Нашим «…отчаянным подругам»

      Полковник Пузачев, главный инспектор Суворовских и Нахимовского училищ, неспешно раскурил послеобеденную папиросу. И, также неспешно, подошел к открытому окну номера в военной гостинице. Гостиница очень удобно расположилась в огромном доме на Петровской набережной. Этот дом, чудо сталинского соцреализма и глобализма, более известный среди нахимовцев, как «буржуйка», возвышается над Невой колоритной скульптурной группой
« Работница и Моряк» (К слову сказать - Мухина отдыхает).
      Из гостиничного окна открывался чудесный вид на «… Невы державное теченье…», Летний сад и домик Петра Великого. Вдалеке, полуденным солнцем, сверкал купол Исаакия.
      Дым папиросы неспешно поднимался к потолку, закручивая замысловатые фигуры в воздухе.
      Пугачев был поглощен в послеобеденные мысли, предвкушавшие полковнику расслабляющий сон.
      Внезапно, с наружной стороны окна, послышались шаги. Пузачев насторожился, как    охотничья собака, почувствовавшая дичь:
      - Ну, давай-давай, подходи. И, если ты, дружок, относишься к категории «товарищ военный» и, если, не дай Бог, у тебя обнаружатся нарушения в форме одежды или не строевой шаг, - промелькнула инспекторская мысль, - я тебе покажу «мать Кузьмы»!
То, что он увидел в следующее мгновение, повергло его в шок.
В проеме окна, возле которого он раскуривал папиросу, любуясь красотами Северной Пальмиры, появились три фигуры нахимовцев. Приложив правую руку, в воинском приветствии к бескозыркам, и вытянувшись «во фрунт», они рявкнули в унисон тремя глотками: - Здравия желаем, товарищ полковник!
      Пузачев остолбенел. Автоматически приняв строевую стойку, он ответил:
      - Здравия желаю, славные нахимовцы! Вольно!
      И тут до него дошло, что «славные нахимовцы» не могут дефилировать перед его окном, так как оно расположено на высоте нескольких метров над уровнем тротуара. Он протер глаза, покрутил головой, помассировал затылок:
      - Что за новождение? Пригрезилось, что ли? Нахимовцы. Строевая выправка…
      Мысли путались. Они, то исчезали, то все вместе и одновременно лазали по всем извилинам полковничьего головного мозга, а то залезали в волосы и заставляли их вставать дыбом и шевелиться.
      - Нет! Это полный нонсенс! – только и сказал полковник.
      Он выглянул в окно,   и сердце его замерло от увиденного. Нахимовцы, как - будто растворились, пройдя через стену гостиницы, вдоль которой шел широкий плоский карниз.
      Пузачев сел на стул. В голове шумело. В горле запершило. Руки не находили себе места. Он встал со стула и еще раз посмотрел в окно:
      - Интересно, а куда они шли? А главное – откуда? И, вообще, каким образом они попали на карниз?
      Он рванулся из номера на вахту: « Кто проходил? Куда? Когда?»
      Ответ, впрочем, его не удивил: « Никто. Никуда. Никогда».
      - Что за чертовщина! Они же мне не померещились. Да еще – «Здравия желаем!» - сам с собой разговаривал полковник, - Только вычислив этих троих, я смогу узнать правду. Ну, держитесь, «славные питоны»! Тьфу ты, семь-восемь…
      Развал и схождение его мыслей прервал скрип открываемого и вновь закрываемого окна одного из соседних гостиничных номеров.
      Пузачев выскочил в коридор, и, походкой «пограничник Карацупа в дозоре», пошел вдоль линии дверей. Он тщательно прислушивался.
      У одного из номеров он остановился и стал слушать доносившийся из-за двери разговор:
      - Вот это парни! Ну, учудили! Это ж надо додуматься, на всю набережную – «Здравия желаем!» Верка! А не попадутся?
      - Да нет, Ириша, эти не попадутся. Ты вспомни, как они в Москву приезжали. Штаб Московского военного округа «на ушах стоял». А они на всю улицу Осипенко «Желтую подводную лодку» горланили. И ничего! Эти – где угодно пройдут! Жаль, «отцы-командиры» разлучат их. Да, очень жаль. И Михаил Ефимович помочь не сможет.
      - Да, Верунчик, ты права. Михаил Ефимович вряд ли им поможет. Тут даже дядя Дима бессилен. Ты же знаешь его взаимоотношения с Сергеем Георгиевичем.
      - Ага! Это то, что я ищу! – Пузачев резко, без стука, рванул дверь номера и ринулся во внутрь, - Кто это везде пройдет? Фамилии! Номер роты! Номер класса! Клички! Что было на улице Осипенко? Отвечать!
      Через мгновение он сел на, вовремя подставленный одной из девушек, стул, т.к. в ответ на его «психическую атаку» получил из графина литр холодной воды в лицо.
      Он ошалело смотрит на двух молодых девушек наклонивших к нему свои лица. В их глазах «прыгали бесенята» - глаза смеялись.
      - Полковник! Вы, наверное, свои погоны купили на Кузнецком мосту, судя по Вашим конюшенным манерам.
      - Нет, Ириша! Судя по его манерам, его и конюшенным манерам не обучали, – заметила вторая девушка, которую звали Вера.
      Полковник сидел, нахохлившись, словно воробей под дождем. С его волос и лица стекали ручейки воды. Тужурка и рубашка быстро покрывались водяными пятнами.
      - Вам это с рук не сойдет, барышни! – начал заводиться Пугачев, - Вы сегодня же отсюда вылетите! Это ж надо, что удумали!? Самовольщиков через окно принимать! А, если бы они нае… хм, я хотел сказать – навернулись бы, т.е. сорвались с карниза?
      Его голос набирал силу. Он вновь почувствовал себя главным инспектором, даже больше – волком в стаде овец.
      Однако грозный тон Пузачева на обеих девушек не произвел никакого впечатления.
      - Умерьте Ваш тон, товарищ полковник! – повысив голос, бросила ему в ответ высокая девушка, которую звали Вера, - Вы еще не знаете - с кем говорите. И, вообще, я Вам не «что удумали», а Вера Викторовна…. И она назвала свою фамилию.
      Полковник, услышав фамилию, подскочил со стула, словно он сидел на раскаленных углях. Он рванулся в обратную сторону – из комнаты. За ним, на полу, остались лежать перевернутые стулья, на которые он натыкался, как начинающий спринтер на барьеры.
      Вдогонку ему из комнаты несся девчачий смех.
      В своем номере он лихорадочно думал:
      - Девки! Еще грозят! Хотя, какие, к черту, девки! Дее-е-е-воньки…. Приехали эти, - его опять распирала злоба, - девки, девки, девки! Елы-палы! Их же вычислить надобно!
      И он, не переодеваясь, галопом помчался в здание училища.
      К его огромному сожалению все нахимовцы были налицо, а вспомнить физиономии орущих «здравия желаю…» «строевиков» он, от чрезмерного волнения при общении с Верой Викторовной, не мог.
      В номере гостиницы главный инспектор открыл бутылку коньяка, налил полный стакан и залпом выпил.
      Ночью ему снились цветные сны – три нахимовца идущие строевым шагом и девицы, бросающие к их ногам охапки цветов.…   А в окне виднелось лицо человека, фамилию которого он услышал от Веры Викторовны. И его внезапно прошиб холодный пот.
      Утром Пузачев отменил проверку училища и, сославшись на неотложные дела, убыл в Москву.
      А Вера Викторовна оказалась права – этих трех, что горланили «Желтую подводную лодку» на всю улицу Осипенко, что в городе Москве, и гуляли «во фрунт» по карнизам «Буржуйки», что в городе Ленинграде, разослали в разные высшие училища.
      Их офицер-воспитатель, майор-орденоносец Павел Иванович Коротаев, перед распределением сказал командиру роты и одновременно своему другу майору-орденоносцу Жоре Тихомирову:
      - Жора. Если этих троих направить в одно училище, то они его, либо спалят, либо на нем придется менять вывеску. И, как жаль, что они… наконец-то уходят…

Примечания: Дядя Дима, Дмитрий Степанович – Полянский Дмитрий Степанович, член Политбюро ЦК КПСС
      Михаил Ефимович – Катуков Михаил Ефимович, маршал бронетанковых войск, инспектор МО СССР
      Сергей Георгиевич – Горшков Сергей Георгиевич, адмирал флота Советского Союза, Главком ВМФ

Техника безопасности

(Леонида)

Опечатки

2021-02-04

236

То, что Некрасов писал в свое время про русскую женщину и сейчас актуально. Не важно, что избы в таком количестве не горят, и кони железные, но пыл наш праведного гнева вспыхивает все так же - за три секунды!!! И объект этого гнева все тот же – мужчина. Не важно, любимый или сотрудник, россиянин или иностранец.    Вспыхивают и вваливают по полной программе. Знай наших!
    У нас в городе общероссийская стройка и работают наши женщины бок о бок с турками, китайцами. Часть иностранцев уже познает загадочную русскую душу…

   - Кто я??? Кто я??? – со сталью в голосе и взглядом обиженной самки бизона вопрошала Марь Иванна. Она уже искрила и дымила как проводка. И медленно вставала, дабы преподать урок культуры речи… Бедный китаец, расторопно бежавший к ней, не знал, что несётся на верную погибель…

   - Кто я??? Какого тебе чаю???...... Читал СМС влюбленный турок и пытался понять… Нет, не пытался… Жадно всматривался в экран телефона, хлопал густыми ресницами… Он просто написал «Скучаю»… Загадочная русская душа… Что ответить????
    Только СМС выглядело как «сука чаю»…

    А китаец бежал к Марь Иванне с криком: «Пииз-да-ты!» Что означало на русско-китайском – «Без даты»!!!

    Я только теперь поняла, почему для разрешения на работу, иностранцам необходимо сдавать экзамен по русскому языку... Дабы наши женщины их не травмировали... Правила по технике безопасности прежде всего...

Строевой смотр...

(Нахимоза)

2021-01-30

196

« - Служили два товарища…
      - Ага!»
      Слова, вроде, народные.

      На причальной стенке, по команде «Смирно» застыл строй. За спиной строя на ладожской волне покачивались корабли дивизиона. Своими иллюминаторами они удивленно смотрели на людей – сегодня грохот матросских каблуков не раздается на их палубах и в коридорах, не слышатся команды: «Корабль к бою и походу изготовить!»
      На причальной стенке проводится строевой смотр, мероприятие очень важное и очень любимое начальником штаба части капитаном 2 ранга Сухаренко. Как только завершались мероприятия последнего строевого смотра, он тут же начинал подготовку к очередному строевому смотру:
      - Основой любой подготовки, будь то боевая или политическая, огневая или физическая, со времен древнего Рима и Уставов Петра (и с ударением) Великого, являлась и являться будет СТРОЕВАЯ ПОДГОТОВКА! Это дело должно постоянно совершенствоваться, - давал он наставления, - Только боец, умеющий себя держать в строю, постоянно подтянутый и по форме одетый, даже в постели у женщины, только такой боец и в боевой обстановке будет впереди всех, - и добавляет, - И, это дело, в деле политики разберется.
      Сам начальник штаба был истинным образцом радения «Строевого устава Вооруженных сил СССР». Даже работая у себя на огороде, он всегда был безупречно одет, согласно объявленной на день форме одежды, и в фуражке. Рядом с ним, на табурете среди грядок, находился телефон – «У кого информация – тот и командир!».
      Начальник штаба неспешно двигается вдоль строя. Он внимательно осматривает форму одежды, досконально проверяя ее соответствие уставным документам – надеты ли кальсоны и есть ли на них бирка, имеются ли иголка с нитками, отмаркирована ли фуражка или бескозырка, какого цвета на «товарище военном» надеты носки. Все, кто участвует в мероприятии «Строевой смотр» равны между собой. И матрос, и мичман, и офицер – снимай штаны и показывай подписи и на кальсонах, и на брюках, и на ботинках.
      Внезапно он останавливается перед мичманом Халимоненко. Его лицо вытягивается, на нем появляется выражение одновременного непонимания, вопросительности и строгого уставного неудовольствия:
      - Товарищ Халимоненко! Что это у Вас надето на ноги!? – взгляд устремлен на обувь.
      - Туфли! Товарищ капитан 2 ранга! – четко докладывает мичман.
      Лицо Сухаренко вытягивается еще больше:
      - Не понял! Что значит туфли? – Сухаренко начинает злиться, - Это дело, что значит туфли? А где ботинки? Вы что не знаете, что на строевой смотр надо выходить в ботинках? Это дело, товарищ Халимоненко, форменный не порядок! Почему туфли?
      - Ноги потеют, товарищ капитан 2 ранга! – тянется перед ним мичман.
      - Плохо, товарищ Халимоненко. Очень плохо. За ногами, как и за форменной обувью, нужно постоянно следить, – понижая голос до шепота и с участием, - Это дело, тальком не пробовали?
      Халимоненко замигал глазами, вытянулся, как только смог и, щелкнув каблуками туфель, неожиданно для всех рявкнул:
      - Так точно!
      Сухаренко поперхнулся:
      - Чч-тт-о тт-ак точно? Товарищ Халимоненко?

      Но того «заклинило»:
      - Есть! Так точно! Никак нет! Виноват! Исправлюсь!
      И внезапно запел:
      - Союз нерушимый…
      И… весь строй подхватил Гимн.
      Над водами бухты, кораблями дивизиона и поселком зазвучал Гимн Советского Союза в исполнении хора, более чем из трехсот певцов…
      Сухаренко остолбенел. Он тут же вытянулся по стойке «смирно», приложив к фуражке правую ладонь в воинском приветствии.
      А над Ладогой гремело многоголосие:
      - Славься Отечество…
      Это был апофеоз строевого смотра. Начальник штаба махнул рукой и пошел в сторону своего штаба. Словно прозвучала неслышная и невидимая команда, но «его полки» развернулись и двинулись за ним, на ходу продолжая:
      - Дружбы народов надежный оплот…
      После строевого смотра к Халимоненко подошел его старинный друг и сослуживец мичман Иван Берлов:
      - Ну, Халимон! Ну, Шаляпин! И как это ты додумался до такого?
      - А, черт его знает, Иван, – ответил Халимоненко, - Наверное, с похмелья. К тому же, понимаешь, Иван, он такой нудный. Как проверяющий на складе…. Почему? Да, почему? Дай! Да, дай!
      - Не парься, я тебя вылечу. Идем на склад, – предложил ему Берлов.
      И эти два старых «ПерГюнта», два ветерана флота и различных флотских и околофлотских организаций отправились в «Берловские закрома» - на шкиперский склад.
      По складу гуляли запахи, которыми так славен российский корабль, да, и флот целиком. Но в центре этих запахов витал запах шила (спирта).
      Лицо Халимоненко приняло нормально-довольное выражение в предвкушении выпивки. После второго стакана Берлов, хлопнув приятеля по плечу, предложил:
      - А хочешь, Халимон, ноги у тебя потеть больше не будут? Средство знаю.
      - Хочу! – со слезами, от умиления, пролепетал тот в ответ.
      - Снимай туфли! – командует Берлов.
      Халимоненко снимает туфли и остается в форменных носках:
      - Носки снимать? – с некоторым испугом спрашивает он и поджимает ноги под табурет. Он недоверчиво и вопросительно смотрит на своего друга.
      - Не надо. Ставь свои, - Берлов делает паузу и смеется, -… туфли на колоду.
      Халимоненко, загипнотизировано, а больше от страха, ставит.
      Берлов делает еще глоток, берет топор и, прицелившись, отрубает носки у туфель. Подает, что осталось от туфель, обалдевшему от увиденного своему собутыльнику:
      - На! Носи! Теперь потеть не будут!
      Что было потом? Неизвестно. Но через полчаса из склада доносилось пение:
      - Служили два товарища!
      - Ага!
      Это означало, что мичмана начали подготовку к очередному строевому смотру.

Голубой Дунай

(Дед Пахом)

2021-02-07

214

"Голубой Дунай"

Когда я был маленький и приезжал к дедушке с бабушкой в город то, выходя из калитки на улицу, всегда завороженно смотрел на большой, чёрный, вонючий, мазутный ручей, который протекал в десяти метрах от забора.
Этот ручей все дети в округе называли "Вонючка", а взрослые - "Голубой Дунай"!
Где он брал начало, и почему был такой, соседские ребятишки сказать не могли и смотрели на него с большим уважением.
В их уважении к людскому паскудству чувствовалась городская культура, а меня, рождённому в степи, у чистой реки, разбирал смех, и я решил избавить их от этой мерзости.

Угадайте с одного раза, что я сделал?
Правильно, ночью я поджёг "Голубой Дунай"!
Ой, как он горел!
Пламя достигало высоковольтных проводов!
Искры летели во всевозможные стороны!
Я лежал в канаве под забором и дрожал от страха и радости от сотворённого...
Приехавшие менты, а за ними пожарные, с восторгом смотрели на этот "Светильник разума".

Тушить не стали.
Меня не поймали.
А через год, когда я приехал на лето к дедушке с бабушкой, "Голубого Дуная" больше не было, его спрятали в трубы и закопали.

«АНЖЕЛИКА»

(Нахимоза)

2021-02-06

222

«Знойная женщина – мечта поэта»
      И.Ильф, Евг.Петров

      Да, красив этот остров – остров Маврикий. Но в то время, когда произошла эта история, красивее его была несравненная «Анжелика - маркиза ангелов» - Мишель Мерсье.
      Народ ночами и толпами стоял за билетами, желая попасть в кинотеатры. Он ломился во дворцы и дома культуры, осаждал заводские и сельские клубы, чтобы окунуться в красоту средневековья, и насладиться неземной красотой деревенской девчонки по имени Анжелика, за которой охотились и сам король Франции, и парижские гомены с клошарами, и алжирские пираты в купе с торговцами живым товаром, и собственно ее муж – граф Де Пейрак.
      Но, если все мужское население нашей страны оценивало привлекательные формы Анжелики, т.е. Мишель Мерсье (говорили, что сами «Битлз» посвятили ей одну из своих знаменитых песен - «Мишель»), то женская часть населения обратила свое внимание на ту часть ее гардероба, которая в народе называется бюстгальтер.
      Хотя то, что мы привыкли называть бюстгальтер, в прямом смысле советского слова, у Мишель Мерсье едва подходило под это понятие. Две половинки чашечек только слегка прикрывали женскую грудь, выгодно подчеркивая ее форму и, открывали для «взоров горячих» мужской половины страны Советов, всю ее прелесть – это и был весь бюстгальтер «неукротимой» Анжелики. Наши женщины сразу придумали названия этим бюстгальтерам – «Анжелика» и «половинки». И самой их заветной мечтой была мысль – где бы достать, кто бы подарил: «А мы, уж, за ценой не постоим…»
      Да, красив этот остров – остров Маврикий. Но у командира дивизиона движения нашего крейсера, ошвартованного в порту Порт-Луи столицы красивого острова Маврикий, Володи Сабанцева красоты острова не вызывали немого восхищения. Он был озадачен, как он сам считал, неразрешимой задачей. Его жена наказала ему привезти ей «из-за границы» этот самый бюстгальтер «Анжелику» или, на худой конец, «половинки».
      Володька, как истинный джентльмен и любящий муж, не мог отказать своей даме, которая являлась для него одновременно и «мамой», и «другом», и женой, и всем на свете.
      Теперь он сидел в своей каюте и думал о том, чем для него может закончиться его «заграница», если он не привезет своей половине эти возжеланные ею «половинки».
      Стук в каютную дверь отвлек его от хмурых мыслей. В каюту вошел командир котельной группы Шурик Клебанов. В руках у него были журналы котельных отделений, которые он принес для проверки. Внезапно лицо Сабанцева озарилось улыбкой.
      - Отлично, лейтенант! На ловца и зверь бежит, - прокричал непонятную для Шурки фразу Сабанцев.
      - Значит так, - продолжил он, - Да положи, ты, эти журналы куда-нибудь, и слушай.
      Шурка свалил журналы на койку и, тихонечко присев на краешек стула, приготовился слушать своего командира дивизиона.
      - Ты ведь у нас военный переводчик (Шурка, в свое время, закончил «Ленинградское Нахимовское училище» и владел английским языком, как родным русским. К тому же и диплом он защитил на этом самом, почти родном, английском языке.), а не только командир группы?
      - Ага! – только и смог тот промолвить.
      Он пытался уловить мысль Сабанцева – к чему тот клонит?
      А Володя только загадочно улыбался. Его брови поднимались то вверх, то опускались на место. Причем вместе с ними расширялись и Володькины глаза.
      - Шурик! – начал излагать свою мысль Сабанцев, - Ты ведь знаком с положениями нашего «Боевого устава», и прекрасно понимаешь, что есть такое «Боевая задача»!? Так вот нам с тобой такая задача и поставлена.
      - Не понял, - удивился Шурка, - Кем? И причем здесь наш «Боевой устав»?
      - Задача поставлена мне. А раз мне, значит и моим подчиненным, т.е. моим боевым товарищам, среди которых значишься и ты, Шш-шш-уррик, - прошептал Володя Сабанцев, - И задача эта поставлена, - он выдержал многозначительную, почти по Станиславскому, паузу, - моей женой! А жена, как ты должен знать, и есть самый главный ревнитель семейного порядка. А порядок, как ты понимаешь, устанавливается положениями наших воинских «Уставов». Врубился?
      - Не понял, опять удивился Шурка.
      - Что не понял? Что не понял? Ты не на лекции по теории турбин – не понял. Он, видите ли, не понял, - повысил свой голос Володя, - Задачу поставила моя же-на, - через разделение прокричал он.
      - Какую? – только и смог проговорить Клебанов.
      - Ты, Александр Петрович, - перешел на официальный тон Сабанцев, - смотрел фильмы про Анжелику?
      - Это, которая всем ихним и нашим мужикам во сне снилась и снится? И, которые
из-за нее «взмахивали чапаевской шашкой и шли на эшафот»? - хохоча, закончил Сашка фразу, процитировав старика Якова, что у Аркадия Гайдара.
      - Ну, да, - засмеялся Сабанцев, - Она самая. Но не в ней дело.
      - Опять не понял, - удивленно заметил Шурка.
      - Все дело, Санька, в ее гардеробе. В том, что на ней надето, - продолжил улыбаться Володя.
      - Задача поставлена достать одну немаловажную деталь этого гардероба, - проговорил Сабанцев, - Точнее, самую главную – лифчик. Тьфу ты, черт, - ругнулся он, - Конечно бюстгальтер. У наших женщин он называется «Анжелика». Ну, и название придумали. Лучше бы уж назвали типа «Руками не трогать» или «Мечта идиота», или «Лучше бы это были мозги»…
      Он замолчал.
      - Так я-то тебе зачем? – прервал его молчание Шурка, - Пойди и купи своей жене эту самую «Анжелику». Я думаю, что в бывшей французской колонии продаются эти бюстеры с таким очаровательным именем.
      - Говорю для «особо одаренных», - начал свою речь командир дивизиона, - Купить-то, можно и купить, но как им, этим маврикийским продавщицам, объяснить, что мне требуется именно бюстгальтер, а не дама по имени Анжелика. Вот ты, Санька, им по-английски и объяснишь, что «Анжелика» - это обыкновенный женский лифчик, а не сама женщина. Понял?
      - Йес, ит из! – отозвался Шурка.
      И они отправились на поиски такой желанной «Анжелики».
      В одном из магазинов их мужское внимание привлекла молоденькая продавщица.    Худенькая, с огромными миндалевидными черными глазами, девушка-креолка раскладывала по полкам коробки. Она тянулась к верхним рядам, открывая при этом взору двух офицеров свои круглые коленки.
      Володя Сабанцев засопел и, толкнув в бок Шурку Клебанова, просипел:
      - Во! Она нам поможет! Такая красота не может не помочь таким красавцам, как мы!
      Шурка задал вопрос продавщице насчет «Анжелика-с брестс». Продавщица все прекрасно поняла и поставила на прилавок большую коробку полную «Анжелик».
      При этом она бросила незаметный, но многозначительный взгляд на Володю, который широко открытыми глазами уставился на содержимое коробки.
      Он вытаскивал бюстгальтер за бюстгальтером, но нужного никак не находил.
      Продавщица спросила: «Какой размер носит его жена?» На что Володя удивился.
      - Откуда я знаю. Она сама себе лифчики и всякое другое белье покупает, - и складывает ладошки лодочкой, - Вот так я знаю, а размер ее сисек – нет.
      Продавщица улыбнулась и, показывая на свою грудь, спрашивает: «Такие?»
      Володька ошалел. Он протянул руку и потрогал два небольшого размера «яблочка», скрытых легкой кофточкой продавщицы. Тем более что та была без бюстгальтера.
      - Не, не то, - проглотил комок в горле Сабанцев.
      Продавщица и тут поняла Володю. Она выставила на прилавок еще одну коробку. Но и там он не обнаружил требуемого. Продавщица позвала свою напарницу. Она, смеясь, на каком-то местном диалекте стала объяснять той сложившуюся в торговом зале ситуацию.
      Вторая продавщица была несколько крупнее своей подруги, но незначительно.
      Она показала на свою грудь и также спросила: «Такие?»
      Володька чуть в кому не впал от такого вопроса. Он опять протянул свою руку, которая тряслась, как автомобиль на «гребенке», и пощупал то, что ему предлагали. Оказалось, что и вторая продавщица была без бюстгальтера.
      - Не! – не то взвизгнул, не то просипел Володя, - Не то!
      Продавщицы начали давиться от смеха: «Что же все-таки нужно русскому офицеру? В магазине больше никого нет. Они, продавщицы, одни.»
      Но, видимо, Бог, все-таки есть.
      В момент, когда Володя Сабанцев начал злиться, и готов был разнести этот магазин вместе с проклятыми коробками, полными «Анжелик», но не требуемого размера, в магазин зашла простая русская женщина.
      Наших женщин в то далекое время за границей можно было легко узнать. Во-первых, они отличались от местных женщин своими размерами. А во-вторых, они все, почему-то, одинаково одевались. Независимо, в какой стране они находились. Будь то Европа или Африка, Азия или Америка, на них обязательно была одета вязаная, из розового мохера или ангорки, толстая кофта.
      Так вот. Заходит в этот магазин женщина в вязаной розовой кофте из мохера. Такие женщины, видимо, позировали и Тициану, и Джотто, и Дейнеке. Таких она была пропорций. Надо заметить, что сначала в магазин вошла ее грудь, а потом уже все остальное.
      Володька как ее увидел, так сразу же вернулся из злобного состояния в нормальное, и, тыча указательным пальцем в русскую грудь, заорал не то, что на весь магазин, а, скорее всего, на весь этот остров-красавец.
      - Во! Во! Вот то, что надо! Вот оно! Вот она! Вот они! – разносился над столицей острова Маврикия и Индийским океаном радостный голос Сабанцева.
      Он купил сразу несколько «Анжелик». Девчонки-продавщицы сделали ему скидку, а он им подарил по русской «Матрешке».
      Когда стали открывать «Матрешек» и вынимать одну за другой, то эти девочки стали так искренне хохотать, что к ним присоединились все действующие лица этого спектакля. А маврикийки еще и приговаривали: «О! Pregnant! Pregnant! » (Беременная! Беременная!)
Нашу женщину в мохере Володя отблагодарил поцелуем в щечку.
      Как отблагодарила жена Володю, я не знаю. Знаю только, что он решил изучать английский язык, хотя, как он Шурке Клебанову заявил: «Я могу спокойно общаться и на ощупь.»

Вставная челюсть

(Скромный Гений)

2021-02-13

219

Заканчивалась эпоха застоя, начиналась перестройка. В одном из учебных заведений нашего города работал преподаватель политэкономии Александр Давидович Блейхманов. Не знаю, хороший это был преподаватель или нет, мой сказ будет не о его педагогической деятельности, а о забавном случае, который произошёл с ним дома, а точней на его собственном балконе старой хрущёвки.
      Этот товарищ уже вышел на пенсию по возрасту, но работу не оставлял, потому что прожить не работая, у нас всегда было не просто. Он ходил добросовестно пару раз в неделю к своим студентам и читал без особого удовольствия лекции. Должен напомнить, что такие предметы как политэкономия и история очень сложно было преподавать. Отсутствовало понимание направления, в котором нам предстоит двигаться к очередному «светлому будущему». Михаил Сергеевич Горбачёв каждый день с экрана телевизора сыпал новыми терминами, которые порождали больше вопросов, чем ответов. Кроме всего происходящего, в подсознании людей ещё сидел страх перед возможным порицанием и даже наказанием за своё вольнодумство! Никаких учебных программ по данным предметам ещё не было, и педагоги читали лекции как понимали сами.
    Был Александр Давидович роста чуть выше среднего, имел приличное брюшко, которое двигалось неизменно впереди своего владельца. На носу, похожим на баклажан, он постоянно носил роговые очки «бабушкины колёса» с мощными линзами. Когда он читал или склонялся над журналом, чтобы вызвать к барьеру очередную жертву, Блейхманов приподнимал левой рукой старомодную оправу, а правой скользил авторучкой по странице журнала, словно указкой, тем самым наводя жуткий страх в аудитории. В этот момент создавалось впечатление, что группа дружно прекращала дышать!
    - Пойдёт отвечать…пойдёт отвечать, - раздавался его громовой бас, потом он делал небольшую паузу… и приподнимал голову, опустив очки на место, оглядывал бедных страдальцев хитрым и умным взглядом, и наконец он выносил свой приговор. После этого вся группа как по взмаху дирижёрской палочки громко выпускала воздух сквозь губы, свёрнутые трубочкой и опускала облегчённо плечи. А теперь, пожалуй, пора перейти к основной части моего незатейливого рассказа.
    Вкусно и сытно пообедав, своими новыми вставными протезами, Блейхманов по привычке отправился на балкон покурить и полюбоваться красивым видом родного двора с зелёной листвой на деревьях, и распустившимся цветником в палисаднике. Из-за зелени кустов доносился шумный спор мужиков за игровым столом - постоянных жителей двора, которые вколачивали доминошки в столешницу, исковырянную памятными надписями и убогими символами.
    Тут я должен дополнить свой рассказ, для более ясного понимания тем важным фактом, что «зубы» ему сделали неудачно. В те переходные времена для рядового гражданина, рабочего или колхозника, а тем более педагога, стоматологи в обществе прослыли зажиточной кастой, умели хорошо зарабатывать и как следствие произошёл логичный переход по Ф. Энгельсу, но только не от количества к качеству, а наоборот. Он спокойно курил, в низу под балконом бродячая собака отправляла естественные надобности, задрав лапу на свежевыбеленный ствол тополя. И тут наш герой, толи, отреагировав на цветения, толи просто смачно чихнул и его вставная челюсть выпала изо рта и стремительно полетела вниз с высоты третьего этажа на землю. Собака, вздрогнув от неожиданного громкого чиха, увидела упавший рядом с ней какой-то вкусно пахнущий предмет и недолго думая, схватила протез и шустро покинула двор, унося свою добычу.
    Так искусственные зубы пенсионера оказались в зубах бродячей дворняги.

Шкаф

(Нахимоза)

2021-02-09

205

Получены экзаменационные билеты по математике. Они хранятся в кабинете «Математики», в папке, которая начальником кафедры«Математики» подполковником Блошкиным положена в шкаф. Шкаф закрыли на замок, а возле кабинета поставили вахтенного матроса из кадровой роты для охраны экзаменационных билетов.

      Для чего нужны были такие действия? Только по одной причине – как бы ни раскладывали на столе преподаватели эти билеты, нахимовцы все равно определяли систему их раскладки, даже если этой системы и не было. А еще они умудрялись «светить»,т.е. метить, билеты. После таких действий у каждого нахимовца был «свой билет» для ответа.

      Итак, билеты в папке. Папка в шкафу. Шкаф в кабинете. У двери кабинета вахтенный матрос.

      Вечер. Подлинному коридору три нахимовца волокут огромных размеров шкаф. Они подтаскивают этого деревянного монстра к кабинету «Математики».

      Вахтенный насторожился и встал в проеме кабинетной двери в позу – «последняя граната и два танка врага».

      - Открывай дверь, служивый. Подполковник Блошкин приказал в кабинет шкаф поставить.

      Матрос несказанно удивился, но дверь открыл. Видимо, ему никогда не приходилось испытывать то необычайное и неописуемое чувство, охватывающее экзаменуемого перед дверью, ведущей в класс, где его ждут разложенные на столе билеты и сонм преподавателей, жаждущих покопаться в ученических мозгах.

      Нахимовцы затащили в кабинет шкаф и медленно удалились, попрощавшись с вахтенным матросом. При этом на губах у них «блуждала» хитрая ухмылка.

      Через час вахтенный сдал свой пост другому матросу. А еще через пятнадцать минут перед ним появились три нахимовца.

      - Открывай дверь, служивый. Нам надо шкаф забрать. Мы его не в тот кабинет поставили. Подполковник Блошкин рассердится,накажет. Так что надо его переставить в другой кабинет.

      И этот матрос несказанно удивился, но дверь открыл. Нахимовцы впряглись в шкаф и потащили его прочь из кабинета.

      На лестничной площадке двери шкафа открылись, и оттуда появился слегка вспотевший нахимовец. В руках у него была тетрадка.

      - Ну, как? Удалось? – хором спросили его приятели.

      - А то! Конечно! Главное, чтобы эти вахтенные чего-либо не брякнули, - ответил тот, который был из шкафа.

      И они принялись изучать порядок размещения экзаменационных билетов в основной пачке.

      На следующий день экзаменующиеся бесстрашно стали заходить в класс и брать каждый «свой» билет. Экзамен по математике сдали все. С хорошими оценками.

      Надо заметить, что вахтенные матросы ничего не брякнули, т.е. не доложили, про шкаф. Впрочем, их никто и не спрашивал.

Дед Пахом ищет свой дом (философ ...

(Дед Пахом)

2021-01-29

229

Если согласиться с алтайской версией о колыбели человечества, то лучше всех свой первоначальный язык, то есть язык наших пращуров, сохранили германцы. Ведь Алтай по-немецки будет - Альтау, что даже двоечник переведёт как Долина древности, или Прародина.
Исходя из этого железного факта и из теории австрийского философа прошлого века Фридриха Майерса о семи стадиях человеческой жизни, я рискнул пойти ещё дальше и предложить учёному миру свою теорию о днях недели, как о тех же ступенях-стадиях и сделал попытку объяснить их названия.

Итак.

Стадия первая.
Montag, он же Maintag, то есть - Мой день.
Мой день - это день Рождения человека, трудный как и все понедельники день. Не зря пел обожаемый всем народом, бесподобный Андрей Миронов в Бриллиантовой руке, что неплохо б его, взять, да и того... отменить!..
В общем для новорожденного это очень тяжёлая ступенька.
Бедность, неграмотность, голод, многодетье с болезнями, да ещё и работать, как папа Карло, надо...
Словом, не день, а тарантух и квазиморда!

Стадия нуммеро zwei.
Dienstag - день службы другим и немного себе.
Это уже вам не "пионерская водка" - зубная паста разведённая в колодезной воде, а целый "королевский ёрш" - лысое пиво + одеколон!

Третья стадия.
Mittwoch - серединная ступень между второй и четвёртой.
На ней человек уже живёт в достатке. Прилично зарабатывает, может даже порой и нечестно, но зато ходит в церковь и ныряет в купели со святой водой, хотя в Бога не верит. Бог для него - это Деньги!
В общем, страна Черномырдия переходящая в Чубляндию!

Стадия кватро.
Donnerstag! День воды и грома!
Достигший этой ступени готовится к празднику, к встрече с пятой ступенью. Он спокоен, миролюбив, не богат, но и не беден, довольствуется тем что есть и немного работает. А в свободное ото сна время ищет пути к Богу. Приветствие: Здравствуй, лошадь! Я Будённый! - приводит его в полный восторг.

Пятая стадия.
Freitag, он же Feiertag. Праздник!
Окончательное расставание со своей ненасытной физической оболочкой, или как говорил Веничка Ерофеев: Абсолют налейкум!

Стадия шестая, предпоследняя.
День называется Samstag, или Sammelstag.
Это день осмысления всей своей прошедшей жизни и сборка нового существа. Здесь навсегда происходит "Прощание с Мадерой" и со всеми друзьями, когда-то "Унесёнными вермутом".

Стадия седьмая и последняя.
Sonntag, или Sonnentag - день Солнца (не путать с "Солнцедаром")!
На этой ступени человек сгорает окончательно и превращается в сгусток энергии. Он становится помощником самого Бога, его Ангелом!
В этот день на всех перекрёстках Вселенной стоят бочки с амброзией, а по Млечным путям бегают жареные атомы с ионами и нейтронами в ушах, с дейтринами под хвостом и с электронами в боках. Каждый может отрезать себе любой кусочек и проникнуть в новые непостижимые ранее миры!

Всё?!
Нет, не всё!
Есть и ещё один день, - день нумеро Ноль. У него нет названия, потому, что ни один народ не решился внести его в свой календарь. Он - для убийц. Для тех, кто попрал основной закон Бога - НЕ УБЕЙ!

И ещё, в заключение.
Вам не кажется, что когда-то нас страшно обманули?
Что в году, как и в неделе, тоже должно быть 7, - каждый по 52?..
Не кажется? Ну и слава Богу!
Гномы живут в земле, ундины в воде, сильфы в воздухе, саламандры в огне, а человек на своём дне.
Так тому и быть.
Аминь!

<< Новее

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41

Старее >> | Скрыть тексты

Добавить