"Ах, как не хочется мне революций
В эту июльскую ночь..."
( Трофим )
"Вдруг из подворотни
Страшный великан,
Рыжий и усатый
Та-ра-кан!
Таракан, Таракан, Тараканище!"
( К.Чуковский )
- Пыхаю трубкой, пью "Цинандали",
И "Хванчкару", кстати, тоже не прочь.
Шью, словно папа-сапожник, сандали
В эту июльскую тёплую ночь.
Скоро в стране забушуют пожарища.
Сын на отца пойдёт, мама - на дочь.
Вах, как не хочется быть Тараканищем
В эту июльскую ночь...
Лучше бы я размышлял о духовном.
Мне в семинарии - самое то,
И никому бы не делал плохого,
Паству в ГУЛАГ не сажая гуртом.
Но к топору призывают товарищи.
Надо, мол, Коба, народу помочь...
Вах, как не хочется быть Тараканищем
В эту июльскую ночь.
Песня Новосельцева ( поёт Андрей Мягков голосом Сергея Никитина )
Я спросил у степлера -
Где моя любимая?
Лязгнул степлер скрепками,
И ещё - "на бис"
Я у скотча спрашивал -
Где моя любимая?
Скотч ко мне приклеился,
Словно банный лист.
Калькулятор, ты скажи,
Где моя любимая?
Ведь ночами вижу я
Странный, дивный сон:
Вот веду селектор я.
Рядышком - любимая.
Я - начальник. Вовсе не
Офисный планктон.
Органайзер, родненький,
Где моя любимая?
Ты скажи где скрылась, а?
Знаешь где она?
- Я отвечу, Толенька,
Я отвечу искренне:
Была тебе начальница,
Была тебе начальница,
Была тебе начальница,
Теперь тебе - жена...
« Если погаснут далекие звезды,
Высохнет весь мировой океан,
Если спасать этот мир будет поздно
Он через час превратится в туман.
Если уже в раскаленной пустыне
В той, что когда-то мы звали Земля,
Знаю, что сердце твое не остынет
Я буду знать, что ты любишь меня
Знаю, что сердце твое не остынет
Я буду знать, что ты любишь меня.»
Денис Майданов «Вечная любовь»
Переделка песни "Я соглашусь и на бабу Ягу"
Грешники, кайтесь! Наступит по плану
Апокалипсис для смертных людей.
Мне то все ужасы по барабану,
Знайте - Майданов бессмертный Кащей.
Вихри на атомы Землю разложат
И перейдут во вселенский масштаб….
Но лишь одно моё сердце тревожит.
Как обходиться я буду без баб?
Но лишь одно моё сердце тревожит
Как я смогу жить на свете без баб.
Грохнут запасы тротила и тола,
Жизнь во Вселенной развеется в прах…
И ни одна из прекрасного пола,
Не уцелеет… А я не монах!
Смерть унесет и подруг и соседку…
Только меня не достать палачу:
Да! я бессмертен, но раз в пятилетку
Женского тела, как смертный хочу
Да! я бессмертен, но раз в пятилетку
Женского тела я тоже хочу!
Каждая новость страшней и ужасней
Слезы не сохнут на мрачном лице.
Сердце болит по Елене Прекрасной
Мне б застрелиться…. А смерть то в яйце.
Жить одному вроде тоже не слабо!
Но я мужик! И без баб не могу!
Господи, дай мне бессмертную бабу
Я соглашусь хоть на бабу Ягу!
Господи, дай мне бессмертную бабу
Да! Я согласен на бабу Ягу!
Ну вот опять ты чем-то недовольна,
Опять меня ты называешь кобелём.
От твоего непонимания мне больно!
Давай спокойно обсудим всё вдвоём.
Пойми, родная: все хорошо лишь в меру.
Одна и та же приедается еда!
Не относись так агрессивно к адюльтеру –
От него пользы больше, чем вреда!
Нет в адюльтере ни измены, ни коварства.
Необходим нам кобеляж, как кислород.
От всех болезней – это лучшее лекарство;
Недооценивает это наш народ.
Насочиняли песенок дурацких,
Что ограниченною быть должна любовь.
А многогранность называют "****ством",
Себе и близким этим самым портя кровь.
Ну почему любить тебя одну лишь должен я?
Сама ты любишь много разных дел:
К примеру, пиво, апельсины и пирожные,
А также тащишься от культуристских тел.
Я ж не ревную тебя к твоей болонке!
И к увлечению вязаньем! Ты ж на днях
Мне учинила скандал тупой и громкий,
За то, что был у одноклассницы в гостях.
Да, я там был.
С нею под гимн
Я допустил
Левый интим,
Ну а придя
После домой
Сделал шутя
Правый с тобой.
Я ж тебя у-
довлетворил.
Что ж ты туфту
Гонишь, что сил
Нету во мне,
Что ты несёшь?
Все это не
правда, а ложь!
Ты чистоплотностью свою считаешь ревность –
Боишься, якобы, заразу подцепить,
Подчеркивая своего рассудка бедность,
Предпочитая вдвоём на кухне пить.
Когда я ночью менять пытаюсь позы,
Ты говоришь, что я прелюбодей;
Боишься сифилиса больше, чем цирроза,
Хотя цирроз распространенней и страшней.
А о сердечно-сосудистых болезнях
Ты совершенно не думаешь, видать.
Таких, как ты, закомплексованных и честных,
Они покосят, но не тронут ****ь.
Ну, переспи ты с кем-нибудь, хоть для сравненья!
Ну, не обкрадывай себя – ведь раз живём!
Поверь, внебрачные прекрасны похожденья.
Я вас не стану выслеживать с ружьём!
Ты заявляешь: «Я – не проститутка!»
Да кто ж тебя ей заставляет быть?
Избавься лишь от сексуальных предрассудков –
Которые тебе мешают жить.
Они лишают твою с моей жизнь красок,
Не в состоянье ты понять простых вещей.
Жизнь – черно-белая всегда без левых ласок.
Зачем такая жизнь нужна вобще?
****ства зажим
Недопустим!
Левый интим
Необходим!
Рак победим,
СПИД победим,
Если любим
Левый интим.
Всюду внедрим
И допустим,
Как анальгин,
Левый интим!
Ездим мы в Крым
И на Кавказ,
Чтобы интим
Радовал нас.
Ах, как приятно после левого интима
О впечатлениях друг другу рассказать.
И без амбиций, трезво, объективно
Весь новый опыт друг у друга перенять!
Для удовольствий нужно жить и развлечений!
Друг друга надо всячески беречь!
Ну что за жизнь без интересных приключений –
Без адюльтера и с любовницами встреч.
Все знаменитости и творческие люди
Творили вечное, прекрасное тогда,
Когда лобзали гениталии и груди,
Когда была сексуальная еда.
Есенин, Блок, Маяковский и Высоцкий
Под впечатленьем создавали женских тел.
И даже бедный Николай Островский
Немало девочек за жизнь свою имел.
Твардовский, Горький и вечером и утром
О бабах думали, уверен на все сто!
На память знали все приемы Камасутры
И Лев Толстой, и Агния Барто.
Предвижу, кто-то лицемерно скажет: «Врёшь ты!»
Но Шолохов, не сомневаюсь в том,
Оттрахал пол-Новочеркасска и все Вёшки,
Пока писал свой бесподобный "Тихий Дон".
Пушкин бы хрен
Что сочинил,
Если бы член
Свой не мочил!
Не сочиним
Тот же шансон,
Если б интим
Был запрещен.
Слава Бобков,
Сеня Трофим
Любят, как плов,
Левый интим.
Сталин, и тот,
Хоть и грузин,
Лазал, как кот
В левый интим.
Я понимаю: ты не одна такая.
Таких немало и среди мужчин.
Секут в четыре глаза, как тяни-толкаи,
Как бы жена не вступила с кем в интим.
Они не терпят развлечения и шуток;
Сухи и чопорны, серьезны, все в делах.
И от такого Каренина Анюта
Ушла и броситься под поезд предпочла.
Свою квартиру крепостью считают;
За ними жёны, как за каменной стеной.
Тоска зелёная! Я жить так не желаю!
Тюрьма всегда останется тюрьмой.
Ну неужели приятно жить с ревнивцем?
За каждый шаг и слово отвечать?
Давай же будем свободными как птицы!
Счастливым в клетке невозможно стать.
Нам друг у друга отнимать не стоит
На половые развлечения права.
А пережитки и запреты домостроя
Зароем в землю метра так на два!
Так будь распутницею, шлюхой, но не стервой!
Будь озорной, гулящей, но не злой!
Побережем себе, родная, нервы
И окунемся в кайф и в радость с головой!
Тот крокодил,
Тот хунвейбин,
Кто не ходил
В левый интим!
И мы своим
Жёнам простим
С кем-то другим
Левый интим.
Как же мы, блин,
Им не простим?
Люб нам самим
Левый интим!
Левый интим,
****ство от жён,
Богом самим
Нам разрешён.
Даже карась,
Даже налим
Хочет попасть
В левый интим.
Левый интим,
Правый интим –
Тот и другой необходим!
Хоть пришло воскресенье, отложь на потом
И похмелье, и банные выпары.
Голосят объявленья под каждым окном:
"Все бросайте! Идите на выборы!"
С снегом, с ветром холодным с утра дождь, но я
Собираюсь - лупить меня некому!
Вся Россия сегодня неправдошная,
Я неправдошный тоже поэтому!
Я не тюха-матюха! Я - электорат!
Отношусь к думским выборам строго я!
Кто мне ближе по духу, какой кандидат?
Ведь зависит от них очень многое!
Разве это не стимул, чтоб был депутат
Совершенно такой, как мне хочется?
Это выбора и моего результат -
Эффективное законотворчество!
До чего хороши кандидаты у нас!
Сведены недостатки все к мизеру!
"Все проблемы решить - это им плюнуть раз" -
Говорили так по телевизору.
В каждом патриотизм так и прет через край,
Ишь, программами стены залеплены:
Скоро будет не жизнь, а малина, считай,
Если выберем всех их немедленно!
В том сомнения нет - эти парни тот час
Обуздают инфляцию-бестию;
Сбросят плату за свет, телефон, воду, газ
И достойною сделают пенсию!
Прекратятся в стране после умных реформ
И террор, и преступные акции.
До чего же по мне все задачи платформ!
До чего все мне нравятся фракции!
Словно витязь с картины пред урной стою,
Перспективы хоть и не похожие:
Там - лишиться скотины иль сгинуть в бою,
Здесь же - все варианты хорошие!
Все такие таланты! Кого ж поддержать?
Все кристальной поистине честности!
Только два варианта - проголосовать
За всех вместе, иль всех по отдельности!
Так случилось, что у Ксеньки
Был алкаш супруг.
Занимался он частенько
С ней прикладством рук.
Вел себя фашиста хуже,
Под шафе с женой.
То и дело шла на службу
Разукрашенной.
Относились на работе
К ней с сочувствием,
Ведь не за что, гад, колотит –
Слабость чувствует!
Не семья – одно мученье!
Как с такими жить?
И советовали Ксенье
Мужа посадить.
«Нет! Такой подход не верный!
Мы поладим с ним!
Он же трезвый и душевный,
И покладистый!
Только в пьяном состояньи
Бьет и мучает.
Жалко, трезвый в самых крайне
Редких случаях…»
Закодировать бы надо,
Может что и даст.
К экстрасенсу с Ленинграда
Я тут как-то раз
Отвести его хотела -
Не пошел, свинья!
Мол, лишать себя не дело
Удовольствия.
И антабус подсыпала,
И пурген в вино –
Ничего не помогало,
Все бессмысленно!
Ни к чему расположенье –
Только выпивон.
Осенило будто Ксенью:
«Ведь без хобби он!
Занимается, (аж жалко!)
Лишь работою!
Хоть увлекся бы рыбалкой
Иль охотою.
С ружьецем, да на природу!
Там рассвет встречать!
Стал бы реже бить мне морду
Да алкашничать.
Что-то сделать срочно нужно
Обязательно!
Чтобы жизнь была у мужа
Увлекательной.
А иначе, без сомненья,
Он меня пришьет».
И купила на рожденье
Мужику ружье.
«Вот, родной, тебе двустволка!
С днем рождения!
Будешь жить теперь ты с толком,
Со стремлением!»
Тот доволен: «Так и надо!
Молодец, жена!»
И отправился с бригадой
В лес на кабана.
Всё прошлялись воскресенье,
Да не повезло…
Только в том и утешенье,
Что с собой бухло!
И на подвиги способный
Поездом ночным
Возвратился грязный, злобный
И пьянющий в дым.
Ситуации опасней
Не найти для жен,
Коль мужик в глубоком трансе
И вооружен.
В огород козла пустили
Знать не от ума –
Ее дом теперь могила,
А его – тюрьма.
Для писателей и для поэтов война - золотое дно,
Хоть и подлой ее называют, и стервой с косой,
Обличают пусть мрачные те времена, я скажу одно:
На войну, на беду уповает писатель любой.
Подлость, горе и смерть - литераторам манна небесная,
В страхе, в смутах, в борьбе - пища лире, источники тем,
Александры и Пушкин, и Блок, и Дюма интересно бы
Что писали б, коль не было б в мире плохого совсем?
Вот Шекспир Уильям, стопроцентный садист, безнаказано
Как маньяк смаковал смерть, насилья, мученья, разбой.
Литератор всех стран, у Шекспира учись, ведь доказано,
Крови жаждет, подобно рептилье читатель любой!
А в войне, где ж еще, столько пищи для книг и наследия
Для потомков-историков, чтоб им был складный рассказ,
Мелодраммы полно, здесь тебе боевик и трагедия,
Пахнет порохом, автор, час пробил. Вперед на Парнас!
На Гражданской войне, на Второй мировой сколько вылезло
Неизвестных бумагомарателей, страшно сказать!
Петр Проскурин, Фадеев, Борис Полевой...Помогало зло
Этой самой писательской рати известными стать.
Не подумайте, что осуждаю я их, я такой же сам,
Как поэт, заостряю на самом вниманье плохом,
А иначе нельзя, а иначе твой стих лишь для фона, хлам,
Интереса не вызовет грамма в народе простом!
Даже соцреализм, о делах трудовых, производственный,
Весь в конфликтах, до самых печенок, до мозга костей,
А моральный удар пострашней, чем в поддЫх, пусть и косвенный.
Нужен в повествованье подонок для связи идей.
Карьерист, бракодел, алкоголик, сачок, даже двоечник,
Да, он тоже кому-то способен приблизить конец,
Так что не обязательно боевичек, с кичи иль с Чечни!
Ну и что, что в финале не пробил затылок свинец?
Ну представим на миг, что все стали вокруг совершенные,
Ну представим, что нет преступлений, скандалов и войн.
Каждый каждому стал не соперник, а друг, и наверное
Каждый в деле своем полный гений и трудогерой.
Соблюдают как роботы технику все безопасности,
Потребляют лишь столько спиртного, чтоб чуть захмелеть,
Все здоровы, бодры, в самой полной красе, ну и в частности
Предпосылки у каждого, чтобы в сто лет умереть.
Все болезни известные, благодаря профилактике,
Знают только по воспоминаньям глубоких старух,
Нет границ, все доступно, все земли, моря, и на практике
Стал единый язык, со звучаньем приятным на слух.
Без дурных глав правительств, без партий и без оппозиции,
И без национальных окрасов, и все за одно,
Нет пожарников, армий, спецслужб, МЧС и милиции,
Потому что природа и та совершенна давно!
Все довольны на первый взгляд строем таким замечательным,
Ведь людей нехороших с рожденья, мы знаем, что нет,
Это после уже воспитаньем дурным отрицательным
Развивают метанья, сомненья и злобу на свет!
Но теперь злобы нет, миром правит добро, но замечу я,
Где теперь брать сюжеты и темы для фильмов и книг,
Если сгинули, канули в прошлое противоречия,
Если спад катаклизмов системы такого достиг!
Куда деть свой талант, как успеха достичь людям творческим?
Без дурного искусство зачахнет, как куст без дождя,
Для творцов преступлений отсутствие - бич, их пророчества
Смысл утратят, такое не тянет, умы не вместят!
Лишь о прошлом писать, устаревшее, не всем понятное,
Выжимать небылицы из пальца - навряд ли пройдет,
Так скажи, литератор, "спасибо" войне, это мать твоя,
Только там сможешь ты удержаться, где гибнет народ!
Дорогие товарищи взрослые!
При всех времени нашего благах,
Стали дети авитаминозные,
Не способные биться на шпагах.
Эпилептики, дауны, хроники,
Поголовно у всех аллергия.
Хрен ли сделаешь – век электроники,
Мы-то были немножко другие.
Уважаемые папы с мамами,
Свой удел проклинать не спешите.
Из ребяток с такими вот данными
Разве вырастить вы не хотите
Вместо гопников, жизнью раздавленных,
Выпить обуреваемых жаждой,
Толерантных и коммуникабельных
Неспособных к насилиям граждан?
До шестнадцати лет у ребёнка,
Словно ниточка, психика тонка,
Охранять её тщательно надо
От информационного яда.
На телевизионных каналах,
В Интернете, в газетах, в журналах,
В русских сказках, в советском кино
Информации вредной полно!
Куда не плюнь – присутствует
Коварнейший подтекст:
То Змей Горыныч буйствует,
То Волк кого-то ест,
То противоестественный
Брак девочки с Кротом….
И эту ересь в детстве я
С раскрытым слушал ртом.
Тогда мне было не понять
Мысль автора-козла:
Добро отпор способно дать
Лишь методами Зла.
И чтоб избавить мир людей
От этого клише,
Давайте вырастим детей
Без злобы вообще!
Без балды, россияне любезные,
Трезво, вдумчиво и не предвзято
Посмотрите какие чудесные
Ребятишки растут в тех же Штатах!
Есть примеры и менее дальние –
Североевропейские страны,
Где Юстиция есть Ювенальная,
Где ребёнка права под охраной!
Там клиенты пивных безответные,
Там в законе воры – просто заи,
Там стыдливые, политкорректные
И охранники, и полицаи.
Там манерами грубыми, жёсткими
Уваженья добиться наивно,
Потому что с детьми и подростками
За базаром следят непрерывно.
А у нас, с прямотою советской,
Измывались над психикой детской,
Даже в книгах из школьной программы
Были казни, кровавые драмы.
Оптом портились целые классы:
Краснодонцы и Бульбы Тарасы,
Погибая от рук палачей,
Превращали ребят в сволочей.
Жестокость, некрофилию
В советских простофиль
Закладывал в обилии
Буквально каждый фильм.
То белых бил безжалостно,
То сам тонул Чапай…
Совсем не улыбалось нам
Стать мальчиками-пай.
Входили первоклашками
В экстаз при слове «смерть»,
На Хрюшек с Чебурашками
Не стали б и смотреть.
Была отравой трупною
Духовная еда
И потому преступная
В стране у нас среда.
Вобщем, чтоб превратить в город солнечный
Наш гадючник авантюристичный,
Жизнь детей надо сделать безоблачной,
Бесконфликтной, стерильной, тепличной.
Пусть живут ангелочки инертные
В неведенье о зле, словно в кельях,
Полагая, что люди бессмертные
И что мясо растёт на деревьях.
Ну, к примеру, преставилась бабушка,
Та, что нянчила внука с пелёнок,
Проследить очень важно, чтоб рядышком
С трупом не оказался ребёнок.
Скрыв волнение, скорбь и тоску, смеясь
Отвлеките ребёнка от горя,
Объясните, что бабушка скурвилась,
С новым дедом кайфует на море.
Ну и что, что ваш мальчик в пятнадцать
Не умеет ни плавать, ни драться,
Покрывается сыпью от грязи,
А во сне под себя безобразит,
Не знаком с умноженья таблицей?...
Он не станет зато ни убийцей,
Ни бандитом и ни маньяком,
Вам на радость, журча ручейком!
Долой катализаторы
Звериных грубых чувств!
Сушите вёсла, авторы
Всех уровней искусств.
Долой произведения
О стычках зла с добром,
Где чудные мгновения
На плане на втором!
До совершеннолетия
Для трепетной души
И драма, и трагедия
Вреднее анаши.
От Каспия и Грузии
До северных морей
Пусть в грёзах и в иллюзиях
Проходит жизнь детей.
Без грубых, наглых сверстников,
Без подростковых стай,
Без кличей буревестников;
Находятся пускай
Как можно дольше в комнате,
А то ведь отомстят
За то, что их из похоти
Втолкнули в этот ад!
Неестественно прозрачен лес берёзовый,
Хоть пиши с его натуры акварель.
Вместо ласкового шёпота – угрозы вой
Издаёт бухой, обкуренный апрель.
Облачился, словно бомж, в тулуп и валенки,
Эскимоску нацепил по кой-то хрен.
Вместо первой травки – редкие проталинки,
Рыхлый лёд на реках паводка взамен.
Опущена природа ниже плинтуса,
Ругается восьмиэтажным матом,
Устала от насильного коитуса
С культурным, переразвитым приматом.
Прыжки потребностей, гримасы химизации,
Мечты на Марсе посадить фруктовый сад
На самом деле лишь с природой мастурбация,
Такое было миллионы лет назад.
Ни токов тетеревиных, ни подснежников,
Горизонты цвета мела с молоком.
Затянуло небо над страною грешников
Бесконечным многослойным потолком.
Возвратившиеся с юга птицы в панике:
Зря спешили в сердцу милые края!
Ни личинок в неоттаявшей органике,
Ни травинок для уютного жилья.
А человек в бредовом заблуждении,
Что будто он с творцом одной породы,
Не для зачатья, лишь для наслаждения
Овладевает дырками природы.
Активный отдых плюс духовная гимнастика,
Контрацептивы для смягченья мелких драм –
Авто, сеть, шопинги, синтетика и пластика,
А если надо – наркота и божий храм.
Но природа беспощадна к извращениям,
Зря ликует, органируя, кобель,
Между Вербным и Христовым воскресением
Вдруг внезапно подобрел алкаш-апрель.
Чуть не расколол термометр столбик градусный
И полутораметровый снега слой
В комфортабельные избы хлынул яростной
Отрезвляющею талою водой.
Да только протрезвев, проспавшись пьяница
Опять нажрётся в тот же день до жути,
Хотя конечно эмчээсы явятся,
Возможно, среагирует и Путин.
Нет, не спасут ни ламинатные покрытия,
Ни профнастилы и ни сайдинг от грибка…
Квартиры – избранным, а массам – общежития
Быть может выделит мохнатая рука.
Не спасут ни нано и ни академии,
Нет эффекта от бессмысленных затрат.
То цунами, то лейкоза эпидемии,
То потоп, то смерч, то засуха, то град!
Мстит природа за научные художества
Этой, якобы, элите из элит.
На поверку люди – жалкие ничтожества,
Не намного выше вшей и аскарид.
Замучена до некуда природа-мать,
Повсюду климатические глюки,
Уже устала каждый год напоминать,
Как надоел ей шимпанзе двурукий.
Увещеваньями с назойливою гнидою
Договориться нет надежды никакой
И скоро мы очередною Атлантидою
Уйдём на дно, и обретёт Земля покой.
Высоких технологий
Поклонник наш народ,
Избавился от многих
Мучительных работ.
Всё меньше хлеборобов,
Доярок, токарей.
Многопрограммный робот –
Примета наших дней.
Понятие работа
Иное обрело,
Руками делать что-то
Сегодня западло.
Жизнь в праздности, в комфорте –
Прогресса цель и крен,
Но почему-то в спорте
На это ложат хрен.
Будь то плаванье, футбол или бокс,
Тренируется спортсмен на износ.
В чёрном теле, словно греческий раб,
Без вина, без табака и без баб.
Мускулатуру, вены,
Дыхание, костяк
Насилуют спортсмены,
Как девочек маньяк.
Ну для чего, ответьте,
Дурные пацаны,
Вам истязанья эти?
Кому они нужны?
В борьбе без перекура
Резона вовсе нет,
Ведь спорт не физкультура,
Здоровью он во вред.
Всю молодость в спортзале
В рот тренеру смотри,
Ну а на пьедестале
Вакансии лишь три!
И конечный результат большинства –
С отвращеньем вспоминать в тридцать два
Искажённую толпе напоказ
Жизнь, которая дана только раз.
К рекордам лезть из кожи
Совсем не зашибись,
Нет ценности дороже,
Чем человечья жизнь.
Чтоб в мире современном
Настала благодать,
Пришла пора спортсменов
На роботов менять.
Обязана наука
На этом приналечь,
Придумали же кукол
Для романтичных встреч.
Даёшь легионеров
Болельщикам в презент,
С здоровьем без размеров,
И с внешностью легенд!
Вмиг воспрянет опустившийся спорт,
Будут ставить за рекордом рекорд
Механизмы, не ходя к докторам,
Без инфарктов, нервных срывов и травм!
Убитые досадой
И силой наших «звёзд»,
Бразилия с Канадой
Объявят вечный пост.
Для нас же, по-большому,
Уж так заведено,
Спорт – зрелищное шоу,
Ну вроде как кино.
Заложены в программы
Манеры и азарт,
Без тренировок прямо
С конвейера на старт.
С оригиналом в сходстве,
Хоть ролики снимай,
В серийном производстве
Валуев Николай.
В предвкушенье тру ладонь об ладонь,
Как запалят олимпийский огонь,
На трибунах вызвав ажиотаж,
Сразу дюжина Шараповых Маш.
Не терпящие счёта,
А главное – за так,
Вновь встанут на ворота
И Яшин, и Третьяк.
С дерьмом «Милан» смешает,
Без мыслей о бабле,
Искусственный Аршавин
С ударами Пеле.
В футболе и в хоккей
На первых мы местах!
Василий Алексеев,
Как только что из Шахт,
С дискетой в электронной
Курчавой голове,
В рывке поднимет тонну,
А может быть и две!
Станет спорт, как достояние масс,
Красотой без срывов вниз и гримас,
До чего им заниматься легко
За столом, под СпортТВ и пивко!
В нашем городе туризм был не развит,
Это ли не кретенизм, не безобразие?
Я решил поправить это положение
И внёс в горспорткомитет предложение.
Создать детскую спортивную секцию,
Чтоб поднять у молодёжи эрекцию
На походы, турпоездки и экскурсии.
Из себя что представляет это в курсе я.
Рекламу дал в газете:
Записывайтесь, дети,
Полно на белом свете
Нехоженых путей!
И с вами мы облазаем
Европу и пол Азии,
Из вас, из безобразников
Я сделаю людей!
Не скажу, чтоб началось очень гладко.
Выбил кой-как рюкзаки и палатки,
Вместо сотни, как сначала намечалось,
Человек примерно тридцать записалось.
Оказались пацаны очень дерзки,
Правда в возрасте вполне пионерском,
Матерились и почти все курили,
А в поход, мерзавцы, водки захватили.
Не сразу я заметил,
Что взяли эти дети.
На пятом километре
Устроили привал,
И матерно ругаясь,
Несколько не стесняясь.
Как свиньи налакались,
Хоть я не позволял.
Не предвидел я таких оборотов.
Начал к совести взывать обормотов:
- Прекратите! Иль по-третьему-двух вы?...
Но сейчас же послан был на три буквы.
На меня вниманья не обращая,
Матерщину как в пивной изрыгая,
Спьяну в озеро купаться полезли,
Что мне делать? А утонет кто если?
Кругом одна болотина,
Вот пьяные морготины!
Орут, смешав с блевотиной
Салат и колбасу,
И стало жутко даже
От этого куража,
Вдруг нападут, ведь я же
Один средь них в лесу!
Если б я, к примеру, стал с ними драться,
Мне пришлось бы навсегда здесь остаться,
Хоть боксёр, хоть каратист будь ты классный,
Эти выродки возьмут чисто массой.
Положение совсем не завидно,
По «ноль два» бежать звонить вроде стыдно,
Скажут, справиться не смог с детворою,
Запозорят, я ж не вынесу такое.
Меня ж съедят родители,
- Ты, - скажет, - не учитель,
А подлый совратитель,
Споил детей совсем,
Но мы тебя упрячем
На северную дачу
И будешь там ишачить
Бесплатно лет так семь!
Да, забыл сказать, среди тех ублюдков
Было девочек штук пять в мини-юбках,
И те, кто ещё был не без движенья,
На моих глазах вступили в отношенья.
В формах самых что ни есть извращённых,
Общепринятой моралью запрещённых,
Я не мог, как педагог, смотреть больше и
Побежал в село ближайшее за помощью.
Пусть в целом – аморально,
Закончилось нормально,
Колхозом всем буквально
Скрутили этот рой,
Осадок неприятен
И вывод сделан кстати:
В походы с молодятиной
Я больше ни ногой!
В селе, в избе замызганой
От тыла, и до торца,
Емеля жил, по-жизни он
Дурак был и пропойца.
В нем лень феноменальная
К труду была любому,
Короче - натуральное
Посмешище знакомым.
Бывало, лень на улицу
Хер отнести поссать,
Давно бы окочурился,
Спасала только мать,
Святое материнское
В ней чувство, что налим,
Существованье свинское
Вела на пару с ним.
Сырая от пота,
Все время в заботах,
Мужскую работу
Ведет за сынка,
А тот как скотина,
На печке, вдрызину,
И лень паутину
Смахнуть с потолка.
Но раз Емеле
Маманя в зелье
Дурман-раствору
Влила зимой,
И тот на время
Забыл о лени
Пошел на прорубь
Вдруг за водой.
С востока ветер в морду дул,
Кусала стужа - злюка,
Емеля воду зачерпнул,
Глядит - в ведерке щука.
Дурак за жабры ее - хвать,
Похлопал по огузку,
Под самогонку сжарит мать
Отличную закуску!
А щука женским голосом:
"Емеля, пощади! -
Поднялись дыбом волосы,
Заёкало в груди, -
Я рыба необычная,
Легко исполнишь ты
Со мною неприличные,
Безумные мечты!
Я вправду колдунья,
Что хочешь могу я.
О бабах тоскуя
Ты жрешь самогон.
Навроде осла ты,
А станешь богатым,
Без всякого блата
Хоть замок, хоть трон."
Смекнул Емеля,
Красиво мелет,
Проверить надо,
А вдруг - фуфло.
"А ну-ка, ведра,
До дому бодро!"
И ведра вправду
Пошли в село.
"Ну возвращайся, рыбина,
Назад в свои каналы."
Сменил прикид завшивленый
На новый, для начала.
Погоду сделал как весной,
С грозою напоследок,
И поимел бессовестно
Всех молодых соседок.
Болезнь от удовольствия
В секунду излечил,
Винищем, продовольствием
Кладовую набил.
По щучьему велению,
Труда не приложа -
В кирпичном исполнении
Избу в три этажа.
Но через неделю,
Найдя еле-еле,
Явился к Емеле
Посыльный царя :
Мол, царская дочка
Смеятся не хочет,
Достала до почек
Отца, говорят.
А ты, Емеля,
В округе мелят,
С нечистой силой
Имеешь связь,
И ты, короче,
Давай, как хочешь,
Но, что б свалила
Ее напасть!
Емеля начал возражать,
Но вскоре согласился,
Вдруг план с царевной переспать
Коварный появился.
Уверен похотливый кот,
С царевной акт сношенья
Без наказания пройдет
По щучьему веленью.
И вот уже в палатах он
Один с ней на один,
Царевна горько плакала
Без видимых причин.
Вся прямо скокуежена,
Да стоит ль начинать?
Значительно пригожее
У нас в деревне ****ь.
А, ладно, потянет
Для воспоминанья.
Изрёк заклинанье,
И плачу - конец.
И тут стало ясно,
Царевна прекрасна,
И мордой, и мясом,
Что надо бабец!
И сразу - чувства,
Приятно, вкусно,
Любовь по-сути
Возникла в нем.
Ах, карамелька!
Решил Емелька
Не просто вдуть ей,
А стать царем.
Взаимность вызвал без труда
По щучьему веленью,
Царю же доложил когда
О мысли в брак вступленье,
Тот было начал голосить :
"Да ты в своем уме ли?
Я прикажу тебя казнить,
Ты впрямь дурак, Емеля!
Дубина неотесаный,
Крестьянин всего лишь!"
Но щуке просьба послана,
Царь превратился в мышь.
Всеобщее попоище
Дав следующим днем,
Назначен с щучьей помощью
Олигофрен царем.
Доволен Емеля,
Сплошное веселье!
Но вдруг управленье
Пошло вкривь и вкось.
Как сглазили будто,
То войны, то смуты,
И нет почему-то
Эфекта от просьб.
Прошла, Емеля,
Твоя неделя.
Все было гладко,
И вдруг - не так!
Народу - мука.
Подохла щука.
В стране упадки,
Коль царь - дурак.
Про достойный внимания орган
С вами вместе мы песню споём.
Взгляды, при посещении морга,
Заостряют студентки на нём.
Пусть культурная публика злится,
Пусть снобьё покидает места,
Оживают унылые лица
При таких темах у большинства.
При нужде и при связи интимной
Без него, скажем прямо, беда.
Пусть имеют его лишь мужчины,
На уме он у женщин всегда,
У уборщицы, у примадонны –
Сновидений сюжет основной,
Не заменят бабло и короны
Полу слабому член половой.
То дрягается в брюках сосиской,
То, как в вестерне старом ковбой,
(Если чувствует женщину близко)
Рвёт ширинку, торопится в бой,
Игнорируя сифилис, триппер,
Презирая инфекцию ВИЧ,
Управляет мной как судном шкипер,
Как пролетариатом Ильич.
Популярность народная члена
Родилась далеко не вчера,
На заборах, на партах, на стенах
Пишет имя его детвора.
Знает то он, что ум человечий
Не поймёт, так сказать не вместит,
Только жалко лишён дара речи
И поэтому вечно молчит.
Уникальный объект русской речи,
Воплощенья, куда не взгляни,
Междометьем бывает, наречьем
И числительным с «до» или с «ни».
При конфликтах, дискуссиях, спорах,
Если нужен достойный ответ,
Посылаем на пенис партнёра,
Аргумента весомее нет!
Вот какую, без мата и бреда,
Песню умную я написал,
Ведь конец, как мы знаем от Фрейда,
В человеке начало начал.
Из трёх букв неприличное слово
Вам, надеюсь, известно и так,
На «двенадцать» иль на «полшестого» -
Всё равно восклицательный знак!
Слушать в авторском исполнении: Жми сюда Слушать и смотреть в исполнении Сергея Лазуткина:Жми сюда
Получаю я в месяц полсотни
Не рублей, а, конечно, кусков.
Я - строитель, монтажник-высотник.
Уважают таких мужиков!
Я в столице работаю нашей,
И несказанно этому рад:
Скоро вместо совковой параши
Будет здесь расцветать город-сад!
От зависти подавятся
Нью-Йорк, Чикаго, Рим!
Москва, моя красавица,
Своя мне в доску, в дым!
Пусть место проживания
Семьи моей не здесь,
Мои в столице здания!
Я - твой, столица, весь!
А когда-то под красным под флагом
(До сих пор сожалею о том!)
Занимался кому-то на благо
Совершенно не нужным трудом.
Алкоголик был неисправимый
Политической грамоты без;
И меня, так как был несудимый,
Чуть не приняли в КПСС.
Лепили мы свинарники,
Заводы и жилье.
Хоть числились ударники,
Все было не свое.
Энтузиазма ложностью
Напичкали страну
И не было возможности
Набить себе мошну!
Бездефектно, красиво и ловко
Строить здания капитализм
Научил меня, а кодировка
На цепи держит мой организм.
Ночь в сколоченом наспех бараке
Скоротаю, чтоб утром опять
Ложить в почву полезные злаки,
Мать-столицу мою возрождать!
Москва цветет и строится.
Активны, не мрачны
Спешат на стрелки, в офисы
Хозяева страны.
Летит в карман мошенника
Зеленая листва.
Земле пример - Америка,
А нам пример - Москва!
Для кого и за что строим - знаем;
Не бывало такого в застой:
На объекте - конкретный хозяин
Не допустит аврал и простой.
На таких вот помоев ушаты
Выливали в стране коммуняк!
Никакой он не эксплуататор,
А кормилец и друг работяг.
Российское отечество
С золы возрождено.
В столице - знать, купечество,
А где ж еще оно?
Года, десятилетия,
Столетья, может быть,
В Москву пробраться метили
Те, кто умеет жить.
Скажет каждый, кого б не спросили,
Однозначный ответ на вопрос,
Что Москва - это сердце России,
Печень, матка, желудок и мозг,
Почки, легкие, гланды и рожа,
Нос, глаза, уши, рот и язык.
Остальная страна тогда кто же?
Полагаю, она - проходник!
Была Москва кабацкая
И красная была.
Приехал с Мухосранска я
Пахать в ней, как пчела.
Надежно, четко, слажено
Отечество мое.
В нем по заслугам каждому
И каждому - свое!
Зимний лес со всех сторон,
Леший варит самогон.
В ожидании народ -
Скоро будет Новый год!
Зажигают даже пни
Новогодние огни,
Заходи на огонек,
Симпатичный паренек!
Припев:Встанем мы в хоровод,
......Чтобы не упасть,
......И повесим на ель банки из под пива!
......Наконец мы конфет
......Наедимся всласть,
......А бумажки спалим, будет так красиво!
Здесь сегодня пареньков,
Как на елке огоньков!
В эту праздничную ночь
Порезвиться мы не прочь!
Нам из города Москвы
Привезли вагон халвы,
А из города Торжка
Два засохших пирожка!
Возле елки старый джип,
За рулем какой-то тип.
Кто такой, чего привез?
А!Это ж Дедушка Мороз!
Что за тетка на пеньке
С сигаретою в руке?
А!Снегурочка?Привет!
А куренье - это вред!
В доме моём жил под столом
Маленький гном
Он много лет грабил буфет
И перед сном
Слушая джаз срал на палас
Синим дерьмом
Маленький гном, маленький гном
Маленький гном
В дом приглашал, этот нахал
Всяких гномих
И голосил, ночь о любви
Сладко для них
С гору наврав глупых шалав
Трахал потом
Маленький гном, маленький гном
Маленький гном
Но как-то раз он вдруг угас
Он заболел
Три дня не врал три дня не срал
Три дня не ел
Вот он какой, сделанный мной
Гробик, а в нем
Маленький гном, маленький гном
Маленький гном
Где же теперь где же теперь
Маленький гном?
На небесах слушает джаз
Там за окном
Полный буфет вкусных конфет
Чистый палас
Радуют глаз, радуют глаз
Радуют глаз