Почему, почему,
Объясните, почему ж
Создались к тому на сайте предпосылки?
Отчего, отчего,
Все, как люди, лепят чушь,
Только Лёня с Вовой всюду лепят ссылки?
Мы анонимные владельцы Голливуда.
Мы анонимные владельцы ФРС.
Мы держим вожжи управления, покуда
Нас в оный час не остановит энурез.
Хоть не любили нас, невзрачных, неказистых, —
Мы правим миром с незапамятных времён —
То через скромненьких придворных финансистов,
То через НАТО, МВФ или ООН.
Мы управляем незаметно и со вкусом:
Едва прошло со Дня Победы восемь лет, —
Перехватили управление Союзом,
Ещё лет сорок — и Союза больше нет.
Мы анонимные владельцы рок-н-ролла.
Нам по душе разминка шеи каждый час,
Чтоб нас природа до поры не поборола,
Чтоб не напало слабоумие на нас.
Что вернее меня мужа нет
Полагает вся наша родня,
Только ни для кого не секрет –
Две любовницы есть у меня.
Они обе соседки мои,
Каждый вечер приходят в наш дом,
Всей семьёю гоняем чаи,
А потом на постель вчетвером.
Не ревнует супруга ничуть,
Не грубит, не использует мат,
Не грустит, не стремится гульнуть,
Я же трахаюсь как автомат.
Лишь воткну – лезут бельма на лоб,
Хоть не скажешь, что с виду амбал,
Если бы не соседки, давно б
Я до смерти её за**ал.
Одновременный бурный оргазм
Я способен доставить всем трём,
Для чего в арсенале у нас
Есть особенный умный приём.
Но про этот приём вам, друзья,
Как нибудь в другой раз расскажу,
А с мужьями подруг своих я
Лишь здороваюсь, но не дружу.
Тот, что справа – ну как с ним дружить?
На домашнем помешан труде,
Ни о книгах не поговорить,
Ни о музыке, ни о п**де.
Пять коров держит, двадцать свиней,
Кур, гусей, уток, кроликов рой,
Потому и с супругой своей
Он живёт много лет как с сестрой.
Настоящий семейный тиран,
Ну и что, что всё в доме своё?
Это ж каторга, рабство, капкан!
Я один понимаю её.
На заводе горбит плюс к тому,
Ну какой это к чёрту самец?
Ни в Москве не бывал, ни в Крыму,
Шепчут бабушки: - Вот молодец!
Разведись с ним! – советовал ей, -
У тебя ж никаких перспектив,
Ну зачем тебе этот злодей?
Что исправится он – полный миф!
Сам работать, тебя заставлять
Так и будет, пока кто нибудь
Из вас, как это мягче сказать,
В свой последний отправиться путь.
Развестись в наши дни – не вопрос,
Много лучше б нашла мужика,
Но жалеет трудягу до слёз,
Так что крест этот её на века!
И вторая подруга не вдруг
Стала мужу со мной изменять,
У неё алкоголик супруг
И бездельник каких поискать.
Левым спиртом питаясь одним
На диване грустит целый день,
Из трусов, позабыв про интим,
Отвисает конец, как ремень.
Опрокинуть я сам не дурак,
Но для радости, а не с тоски,
Вот такие соседи, ну как?
Антиподы, но мне не близки!
Напоровшись как свинья
До ума потери,
Перепутал в бане я
Отделений двери.
Снял одежду и бельё…
Мать твою ети ты!
Оказалось, что бабьё –
Сущие бандиты!
Две секунды похлопав глазами
На моё, на мужское начало,
Избивать меня стали тазами,
В чемодан сунув кляп из мочала.
Без сомнения на баб
Действовало стадо,
По отдельности была б
Каждая мне рада,
Приласкала б передком,
Я же видный парень,
Ну а тут был кипятком
Облит и ошпарен.
А секунд через семьдесят где-то
Ворвалась в мыльный зал опергруппа
И сдавили ладони браслеты,
Хоть и был я подобием трупа.
Совершенно был не тих
Хохот райотдела.
Состояния моих
И души, и тела
Передать бы скульптор смог
В гипсе или в камне,
И на всю катушку срок
Дали с потолка мне.
А начальник милиции строго
Подбивал, чтобы честно признался,
Мол, не зная, что женщин так много,
Изнасиловать их собирался.
- Нет, начальник, этот грех
Шить мне бесполезно,
Я ж пьянее пьяных всех,
Алиби железно!
- Вот за то, что много пьёшь
На пустой желудок,
Ты сегодня и пойдёшь
На пятнадцать суток!
А сосед-алкоголик на шконке
Произнёс: - Ты счастливый вообще-то,
Одного джентльмена бабёнки
В бане насмерть убили за это!
В двухэтажном шикарном коттедже
На иголках бандита жена:
Жизнь красива, успешна, так нет же!
Что ни вечер – я дома одна
Не в вечерних мехах, а в халате,
Опостылел вконец мужа труд!
Не стреляйте, братва, не стреляйте,
Обожают вас дома и ждут!
В этот раз пронесло, а что завтра?
Вновь антидепрессант в кофе лож!
Снова стрелка у кинотеатра,
Снова сферы влиянья делёж.
И не радует шубка с шиншиллы,
Что купила неделю назад,
Не стреляйте, братва! Вот дебилы,
Превратили вы жизнь близких в ад!
А спустя две недели не полных
Разбежались глаза от венков,
Хоронили не всмятку варёных
На разборке убитых братков,
«Зал на Шаболовке» арендован,
Завезён другорецкий гранит,
Не стреляйте, братва! Для чего вам
Этот между собой геноцид?
До предела здоровье разбито,
Но слуху похоронный мотив,
Неужели работе бандита
Нет в стране этой альтернатив?
И сказала она: - Вот что, зая,
Нет мне понта вдоветь в тридцать лет,
Или завтра бросаю тебя я,
Или выбросишь свой пистолет!
Затушив об ладонь сигарету,
Чуть поморщившись, он говорит:
- Если буду я без пистолета,
То какой же я буду бандит?
Но раз нету дороги обратной,
Перестану жизнь делать борьбой,
Не такой уж я и плотоядный,
Из бригады уйду, хрен с тобой!
И ушёл, несмотря на угрозы
Оказаться на Яузы дне,
Перестала супруга лить слёзы
И кричать «Помогите!» во сне,
Запорхала, запела как птица,
Можно только мечтать о таком,
Поступил на завод экс-убийца
Фрезеровщика учеником.
Только вскоре восторг изначальный
Улетучился, с ним и любовь,
Снова хмура и не сексуальна,
Подскочило давление вновь,
Потому что у мужа зарплата –
Столько он получал раньше в день,
Даже не покрывает квартплаты,
А работать самой – ой как лень!
Постоянная денег нехватка
В пауков превращает родню,
В доме ни чистоты, ни порядка,
Как в Советском Союзе меню,
Позабыты походы в «Дом моды»,
В рестораны, в «Салон красоты»
И прогнозом домашней погоды
Управляет циклон суеты.
А когда муженёк с предоплатой
Поменял на «копейку» «Рено»,
Завопила: - Козлина проклятый!
Ты меня опускаешь на дно!
Я посмешищем стала округи,
В кошельке – как прошёлся Мамай,
Счёт пустой, отвернулись подруги,
Хоть назад в Мухосранск уезжай!
Ни как следует праздник отметить,
Ни фигуру свою подчеркнуть!
Что теперь мне в автобусе ездить?
Или может в путаны рвануть?
Ничегошеньки-то не достойна
Я как женщина стала с тобой,
Твоё место не город престольный,
А урочище под Костромой!
Из комода он вынул «Макара»:
- Хочешь денег? Так на, получай!
Ты достала вконец меня, шмара,
Вот тебе направление в рай!
И пробил ей висок, в тире словно,
А потом и своё сердце вдруг…
Не стреляйте, братва, нет резона
Рисковать ради этих подлюг.
Пойду покаюсь к батюшке,
Пока нет срочных дел:
- К жене своей Тамарушке
Совсем я охладел.
Зациклен на скотине ум,
На сене, на зерне,
Двенадцать лет, как минимум,
Не всаживал жене!
Ты, батюшка, наверное
Не помнишь, буду гад,
Как обзавёлся фермою
Я много лет назад,
Как ты с монашек парою
Её мне освятил,
С тех самых пор Тамару я
Ни разу не етил.
И к левым похождениям,
Хотя вокруг полно
Желающих сближения,
Я не стремлюсь давно.
Продукты натуральные,
Нет офисной возни,
Так где же сексуальные
Позывы, чёрт возьми?!
Весна уже кончается,
А мне до фонаря,
Что оптом закупается
Антеовин не зря,
Что связь в кустах интимная,
Что тёлки без пальто,
Как будто не мужчина я,
А х*й те знает кто!
Мне отвечает батюшка:
- Ну ты, б**дь, и баран!
Не зря твоя Тамарушка
Толчётся у армян,
С владельцем клуба «Сириус»
В открытую живёт
И скоро тебе сифилис
В хозяйство занесёт!
Деянье не греховное
Здоровый адюльтер,
Вот я – лицо духовное,
Но лакомлю свой хер.
Нам господом положенный,
Пока стоит, интим.
Зачем тебе нож кожаный?
Чтоб женщин резать им!
Берись за ум немедленно,
Святая простота!
Нам мало жить отмерено,
Загробный мир – туфта.
И с помыслами чистыми
Б*ядуй, плюя на пост,
Пора быть реалистами,
Как завещал Христос.
Жил хорошенький козлик в безбрежных степях
Под Читой или под Улан-Батором,
А когда повзрослел и раздался в костях
Стал на бойне служить провокатором.
Открывал он рогами бараний загон,
Где тот час начинал доминировать,
Нет нужды, если стадность для быдла – закон,
Подгонять его и агитировать.
Чуть ли не строевым, как полка командир,
Вёл отару на уничтожение,
Облаченье Гапона и Шойгу мундир
Подошли бы ему без сомнения.
По пологим ступеням на пятый этаж
Повторялись шаги предыдущего,
Минимален когда интеллекта багаж,
Всё до лампочки, кроме насущного.
Привела предубойная бухта в тупик,
«Сделать ноги» внизу было долго ли?
Запустил элеватор подъёмный мясник
И цепочки с крючками защёлкали.
Замелькали в наивных бараньих глазах
Белый кафель, передники синие
И сплочённость отарную вытеснил страх,
Не прижмёшься друг к дружке на линии.
А козёл, что козёл? В безопасности он,
В помещенье служебном за ловкую
Провокацию мастером вознаграждён,
Как всегда, чёрным хлебцем с морковкою.
К смраду трупному из ЦТФ* он привык,
Как в степи к аромату ковыльному,
Что своих продаёт – не один ему фиг?
Не приучен козёл к щепетильному.
Только массовой переработки сезон
В ноябре, как всегда, завершается,
Штат предателей-поводырей сокращён
На полгода, без права покаяться.
У хозяев своих никогда подлецы
Уважения не вызывали и
Подцепили козла на конвейер бойцы
Не за ногу, а за гениталии.
Обескровливальщик, не спеша нож достать,
Рукоятку мусата** привинчивал,
А козёл волком выл, цепь пытался порвать
И в мошонке тем боль увеличивал.
Для двуногих козлов я такой же конец
Пожелал бы с большим удовольствием,
Жаль, сегодня заинтересован боец
Только шмотками и продовольствием.
*ЦТФ - цех технических фабрикатов (переработка несъедобных частей туш в мясокостную муку)
**Мусат - стержень из твёрдой стали для правки ножей.
2006 - 2016.
Как-то раз привёл домой
****ь из ресторана я,
Предвкушая половой
Акт, но очень странная
Вдруг бодяга началась,
Не успел раздеться я,
Как она представилась
Скромно: - Импотенция!
Опешил было я сперва,
Но – Стоп! – себе скомандовал,
Таким дешёвым трюком
Меня не проведёшь!
Штормит, конечно, голова,
Я ж целый день употреблял,
Но далеко до глюков
И твёрд конец, как нож.
Чтоб наладить поскорей
С самкой отношение
Сделал прямо от дверей
Выпить предложение.
Но незримый тайный враг
Засадил стрелу в башку,
- А на самом деле как
Звать тебя голубушку?
Она мне тоже самое:
- Я вправду Импотенция,
И пенис, и мудо плащом
Накрою чёрным враз!
Вот лоханулся, ё-моё!
Вот отмочил коленце я,
Пришёл домой с чудовищем,
Должно быть чей-то сглаз!
- Шуткам ты давай контроль,
Слишком стала смелою,
Назвалась бы Смертью что ль,
Иль Горячкой Белою.
Прогоню, смотри, взашей,
Говорю заранее,
Полшестого мне страшней,
Чем четвертование!
Ты не вбивай в наш вечер клин!
Дела мои интимные
К шаманству не примешивать!
Шути, да меру знай!
Она в ответ: - Какие, блин,
Мы не гостеприимные!
Кончай лапшу развешивать,
Давай-ка наливай!
Выпили по пятьдесят,
Произнёс я здравицу,
Всё путём, да только взгляд
Мне её не нравится,
Смотрит пристально на стол,
Как гипнотизирует,
Вдруг подсыплет димедрол
И меня кастрирует.
Такие подозрения
Имеют основания,
Намёки слишком тонкие,
А вдруг она маньяк?
Всё так, но тем не менее
Горит во мне желание
И я в фужеры звонкие
Опять налил коньяк.
Главный тост свой произнёс
О деньгах с эрекцией,
Не собьёшь меня с колёс
Идиотской лекцией!
Опасенье гложет, но
Член поднялся палицей
И то, что положено,
Сделал я с красавицей.
И вышло замечательно,
Напрасные волнения,
Чтоб я не сладил с тёткою?
Такому не бывать!
Хороший показатель, но
Всё это лишь вступление,
Четыре палки – влёгкую,
А может быть и пять!
Опрокинем по одной
И опять наполную,
Чтоб вернулась ты домой
Удовлетворённою…
А она: - Оставь свой пыл,
Голова наивная,
То, что счас ты совершил –
Песня лебединая!
И правда, нет влечения,
Прошло оно, а дамочка
Ушла, не открывая дверь,
Как будто испаряясь…
Былые похождения
На стенке в чёрной рамочке,
Я вою на луну как зверь
И вечно пьяный в грязь!
Старушка слегка на****тая
Жила в коммунальной квартире,
Кастрюли и чайники путая,
Смывать забывая в сортире.
С ней рядом опаснее было жить
Чем с самым матёрым бандитом,
Могла в ванной воду не выключить,
Газ в плитке оставить открытым.
Но соседи обычно молчали,
Хоть дежурили в кухне ночами,
Не собачились и не язвили,
Так как интеллигентными были.
Мечтали, издохнет когда она,
Но не говорили про это
И вот как-то раз внука - дауна
Ей дочка прислала на лето,
С дефектами произношения,
Блеял и мычал только разве,
Зато в половом отношении
Умопомрачительно развит.
Своего рода был суперменом,
Мог в одиннадцать вдребезги членом
Расколоть пузырёк корвалола,
Восхищалась мальчишкой спецшкола.
Частенько ходил демонстрировать
Соседям пацан свою мощность.
- Давно б его надо кастрировать! –
Судачили зрители, морщась, -
Прогоним ребёнка, а нас – того!
В местах заключения стухнем…
И детям своим строго-настрого
Бывать запретили на кухне.
Но трёхлетняя девочка всё же
С инвалидом столкнулась в прихожей,
Ну а тот сразу руку в штанишки,
Сильно душу изгадив малышке.
Однажды отправилась бабка в храм
И были соседи на дачах,
Достал из мотни шалунишка срам
И в кухне посуду бить начал.
Но не было публики, вот беда!
Набив черепков пару горок,
С досады открыл мальчуган тогда
На плитах все десять конфорок.
Находя бывшей утвари части,
Под собой ног не чуя от счастья,
Поздравляли друг друга соседи,
Наконец-то отсюда мы съедем!
Без удовольствий, не зная излишки,
В северной мгле непролазной
Жили несчастные белые мишки,
Жизнь их была несуразной.
В вечной нужде, в непрерывном скитанье,
Голод, мороз, неудобства,
Смертность, болезни, невзгоды, страданья,
Вобщем не жизнь, а уродство!
Сам же медведь не считал север адом,
Жизнь изменить не пытался,
Но где-то с Северным полюсом рядом
Атомоход подорвался.
Случай несчастный, вредительство может,
Атом – опасное дело,
Против Чернобыля мелочь, но всё же
Нескольких мишек задело.
Вызвано страшной волною взрывною
Нервной системы увечье
И зверя мозг, увеличившись втрое,
Мыслить стал по-человечьи.
Вдруг возомнил себя мишка Христосом,
С радостной вестью благою
По ледяным трёхэтажным торосам
Двинулся к виду-изгою.
И говорил, в справедливое веря,
Закоченевшим собратьям:
- Самого крупного хищного зверя
Кто-то обложил проклятьем!
Хватит лишений! Довольно трагедий!
К чёрту законы отбора!
Что держит в Арктике белых медведей?
Мы передохнем тут скоро!
Чем привлекает вас эта могила,
Не понимаю я, братцы,
И полагаю, пора наступила
В Африку нам перебраться.
В ней наслаждаться вы будете бытом,
Жить безалаберно, праздно,
А что гиены, пантеры и львы там –
Мы их свирепей гораздо!
Это, в любом отношенье буквально,
Не материк, а конфета!
Создан как будто для нас специально,
Там постоянное лето!
Так собирайтесь в дорогу скорее!
Хватит терзать свои мощи!
Гиппопотамы тюленей вкуснее,
Да и охотиться проще.
Сразу прониклись революционным
Белые мишки советом,
Тронулись в Африку стадом огромным
С первым полярным рассветом.
Чем не великое переселенье?
Бросив постылые льдины,
Переживали второе рожденье
Северные исполины.
С пробками и с мусорами не споря,
Бывший Союз прошмыгнули,
И наконец в Средиземное море
Словно дельфины нырнули.
Сколько отличнейших мест на планете!
Мы же в краях этих адских
Гробили жизнь в ледяном беспросвете
Ради инстинктов дурацких!
Африка здравствуй! Полярных медведей
Ты с этих пор в ареале,
Как составители энциклопедий
Это б не опровергали!
Белый медведь, он и в Африке белый,
Пусть загорелый немножко,
Только не квёлый, не заиндевелый,
А – хоть сейчас на обложку!
Радостно плещется, млея, балдея,
В ласковых заводях Нила,
Он божество банту, кафра, пигмея
И конкурент крокодила.
И водопой, и дорогу в саванне
Мишке сам слон уступает,
Шлёт носорогов к известной мамане,
Львов вообще презирает.
Ряху отъел на жирафах, на каннах,
Спит на лианах шикарных,
И вспоминает о льдах и буранах
Лишь в сновиденьях кошмарных.
Очередное чёрное застолье,
Ещё один отправлен в лучший мир.
Без тостов за успехи и здоровье
Идёт незапланированный пир.
Прогнулся стол от вин и угощений,
А два часа назад на нём в гробу
Лежал виновник горьких сокрушений
В костюме строгом, с венчиком на лбу.
Устроить ритуальное гулянье
Дал повод не лукавый и не бог,
Любой из вас, кто делом, кто молчаньем,
Но приближал событие как мог,
Не применяя козни и насилье,
С коварством змей и стадностью овец,
И вот, рыдая не по крокодильи,
Последний долг отдали наконец.
Сладко похмелье смерти с жизнью свадьбы,
Ликует стая ведьм и упырей.
Всех можно победителем назвать бы,
А побеждён тот, кто ушёл скорей.
Скорбя над ближним, правило прошли же:
Умри сегодня ты, а завтра – я!
И убеждают мёртвые, что ближе
Рубашка к телу всё таки своя.
А не хотели б вы, покойник чтобы,
Услышав что о нём тут говорят,
Воскрес от счастья, выпорхнул из гроба
И пережил вас лет на пятьдесят?
В какой, домой поспешно собираясь,
Пришли бы вы мучительный экстаз!
И в тот же день, ничуть не сомневаюсь,
Его гроб занял кто-то бы из вас.
Вдова блажит, прости меня, любимый,
За склочность, за ехидство, за язык!
Сомненья нет, ты был незаменимый
Как человек, как друг, и как мужик!
Уж такова природа человечья,
Давить того, кто ближе, наносить
Удары, встряски, шоки и увечья,
Чтобы на миг хотя бы пережить.
Друзьям, родным великолепный повод
Собраться вместе, вспомнить о былом,
Как будто снова полон сил и молод,
А просто так – и некогда, и в лом.
И будут вперемежку смех и слёзы,
Девятые день, потом сороковой,
И желчный яд, претензии, угрозы
К тому, кто до сих пор ещё живой.
А кто этот живой? Да все мы с вами!
Гнобим друг друга, поедом едим,
Бьём кулаками, палками, словами
И вместе все в последний путь летим.
Как ни крути, но каждый когда либо
Оденет чёрный праздничный наряд,
И, уходя с поминок ни «Спасибо!»,
Ни «Всего доброго!» не говорят.
Здравствуйте, гости! Снимайте ботинки,
Здесь на полах ламинат и ковры.
Можно и в нашей дремучей глубинке
Сделать дворец из простой конуры.
Видите, гости, добился чего я,
В ваших берлогах подобного нет,
Жёны скандалят, доходят до воя,
А у меня – прямо сам Новый Свет!
Выложены в Одноклассниках фотки,
Я жить умею и этим горжусь,
Из нержавейки на окнах решётки,
Жулик пробраться попробует пусть!
Мягкая мебель, престижная мебель,
Мебель смотреть приглашаю друзей,
Мягкая мебель, она не для ебель,
Хоть и оргазма несёт апогей!
А телевизор такой вы видали?
Тыща каналов, всемирная сеть!
Семьдесят дюймов по диагонали,
Некогда, правда, его мне смотреть.
Честно признаюсь, чтоб жить так красиво
Вынужден я очень много пахать,
Не выпивать ни водяры, ни пива,
Но есть зато, что друзьям показать.
Видите как у меня интересно,
Даже в уборной сиянье зеркал,
И хоть не вор я, работаю честно,
Но никогда свою честь не пятнал.
Мягкая мебель, престижная мебель,
Мебель всегда восхищала гостей,
Мягкая мебель, она не для ебель,
***я – удел несерьёзных людей.
Да, вы на дверь обратите вниманье,
Этой броне и снаряд нипочём,
Трёх электронных замков сочетанье
С кодово-помповым финским ключом.
Жалюзи в лоджии, в окнах роллеты
Молдинги, профили, пеностекло,
Вот двадцать первого века приметы,
А не причуды и не барахло.
Фотоальбомы показывать людям
Пошло, смешно, это наше вчера,
Уж извините, но пить мы не будем,
Мне на вторую работу пора.
Мягкая мебель, престижная мебель,
Я обновляю её каждый год,
Мягкая мебель, она не для ебель,
Так как давно у меня не встаёт.
В этой сказке не советской
Окончанья нет,
Стала Золушка принцесской,
Выйдя в высший свет…
Но, коль в детстве издевались,
Тыкая в дерьмо,
Ты в душе, не сомневаюсь,
Гад, садист и чмо!
Ну а если силу власти
Обретёшь ты вдруг –
Станешь ближних рвать на части
Без моральных мук.
Так и эта девка, принцу
Подвернув ****ень,
Превратилась в дьяволицу,
В женщину-кремень.
Ядовита, ядовита
Золушка как кобра,
У неё душа бандита,
Только внешне добра.
Столько мачеха привила
Злобности девчонке,
Что Андрей бы Чикатило
Отдыхал в сторонке!
Ну, хитрюга! Ну, артистка!
С виду – ангелок!
Даже фее, знавшей близко,
Было невдомёк
Как погано у наивной
Девочки нутро,
Хрен бы стала так активно
Делать её добро!
И не облапошить принца
Просто не могла,
Как козлёночка волчица
В ЗАГС приволокла.
Так попасться слабополой
Бабе на крючок!
Для наследника престола –
Просто дурачок.
Сексуальной лихорадкой
Принц буквально болен
И король, дроча украдкой,
Тоже был доволен,
Не смотря на то, что сына
Обижать не гоже,
Пару раз в её вагину
Окунулся тоже.
Получив прикид шикарный
И о браке штамп,
Стала строить план коварный,
Чище чем «Майн Кампф».
И однажды, словно профи
Моджахедских банд,
Подложила свёкру в кофе
Очень сильный яд.
Принц без воодушевленья
Занял трон отца,
А жена за совращенье
Принялась дворца.
Отдавалась как чумная
Просто так и в рот,
На измену подстрекая
И переворот.
Получил король однажды
Элегантный матик,
Засадил в него нож дважды
Фаворит-фанатик.
А забитая когда-то
Грязная девица -
И диктатор бесноватый,
И императрица!
Для затравки, для начала
Дел своих лихих
В каземат упаковала
Близких и родных.
Пробудился, кровью бредя,
В девке живодёр:
Фею-крёстную, как ведьму –
Заживо в костёр!
Казнь над мачехою длилась
Целых восемь дней,
Кровь по капельке сочилась
Из тугих грудей,
Надфильком ласкала клитор,
Пьяная слегка,
Напевая деловито
Песню про жука.
А отца она любила,
Не подвергла пытке,
Хладнокровно удавила
На суровой нитке.
Вот сестёр, ошпарив дважды
И поставив раком,
Отдала сначала страже,
А потом – собакам.
Страх и ужас - жизни нормы,
Словно на войне,
Людоедские реформы
В сказочной стране.
Вот вам добрая принцесса –
Чистый Бармалей!
Покрывает королевство
Сеть концлагерей.
В прошлом смех, веселье, праздник,
Жизнь – сплошная хрень,
Показательные казни
Каждый божий день.
На колах торчат мужчины,
Четвертуют баб,
Нет страшнее господина,
Чем вчерашний раб!
Повернулся мир обратно
К временам потопа,
Ну а Золушке приятно,
С пылом мизантропа,
С нескрываемым презреньем,
Ловко и красиво
Мстила людям за терпенье
Зла и негатива.
Начался у нас роман
В парке с этою кокеткой,
Где гуляли по утрам
Она - с догом, я - с левреткой.
У собачников всегда
Тема общая найдётся,
Я ж не ведал как беда
Незаметно подкрадётся.
Завязался разговор
Интересный, прямо скажем.
То, что я – квартирный вор,
Не судимый, но со стажем,
Ей, понятно, не сказал,
Как супруге офицера,
В остальном же повод дал
Для любви и адюльтера.
А ноябрь уже настал,
Уже иней лёг на ветки,
Не идти же нам в подвал,
Как-никак не малолетки.
Нелегко накал страстей
Ограничить поцелуем,
Да супруг её старлей
Злобен и непредсказуем.
И тогда она нашла
Гениальное решенье:
- А ведь моего козла
Отправляют на ученья
Раз в квартал на двадцать дней
С боевой экипировкой!...
И в шесть вечера я к ней
Постучался в дверь с литровкой.
Не преграда нам пурга,
Слякоть, снег, метель и стужа!
Три недели мы рога
Удлиняли её мужа.
И к тому, что в доме секс
Пылкий, бурный, даже жесткий
Её дог, огромный Рекс
Относился философски.
Но однажды в феврале,
В День Святого Валентина
Я пришёл навеселе,
Торжествуя как скотина.
Повод радоваться был,
Как в Агаты Кристи книге
Накануне лихо вскрыл
Хату крупного барыги.
Захотелось сделать жест
Романтичный и красивый
И через балкон полез
С крыши к ней, как кот блудливый.
На руках спустился вниз,
Не смущаясь окон тёмных.
Не ждала такой сюрприз?
Здравствуй, киска, с Днём Влюблённых!
Видно спит, погашен свет,
Сильно выпила, похоже.
Захожу, в руках букет
И коньяк с шампанским тоже.
Хвать за ножку – хрен на-ны!
Может в ванной иль в сортире?
Только зря порвал штаны,
Нет совсем её в квартире!
Несуразнейший облом,
Получилось неудобно,
Вдруг сверкнули под столом
На меня два глаза злобно,
Омерзительный оскал
Преградил дорогу к двери,
Сразу даже не узнал
Рекса в этом страшном звере.
Вот дурная голова!
Каждый школьник твёрдо знает:
Пёс служебный хуже льва,
Если дома нет хозяев.
Я же не предупредил,
Что явлюсь сегодня в гости,
Вот весь вечер и сиди
С крокодилом полным злости.
Ох, дубина! Ох, ишак!
Здесь и Шверценеггер струсит,
Только сделай лишний шаг –
Мигом голову откусит.
Час прошёл, за ним другой,
Рекс всё в той же самой позе,
Издаёт звериный вой,
Отвратителен и грозен!
Щёлкнул ключ, себя внутри
Ощутил я вдруг морозец,
Гостем каменным в двери
Появился рогоносец,
Ни малейшей доброты,
Хладнокровен, словно робот…
Кое-как успел цветы
Запихнуть в мусоропровод.
Он лупить меня не стал,
С блокировки снял мобильник
И милицию набрал,
Мол задержан вор-квартирник!
Пропадать, так пропадать ,
Погорели карусели,
Я ж не мог ему сказать,
Кто я есть на самом деле!
В КПЗ сперва борзел,
За попытку срок – едва ли.
Но ещё пятнадцать дел
Мне тот час нарисовали,
Вот и всё, шестёрка пик
Бьёт туза, но буду краток:
Обеспечен пятерик,
Я ж работал без перчаток.
С этих пор мой дом – барак,
На хозяина ишачу,
Ненавидеть стал собак,
А уж женский пол – тем паче!
Но хоть, прямо скажем, зря
В дом зашёл я по балкону,
Мне от мужа втихаря
Передачи шлют на зону.
О чём там спорят с давних пор
Король и Ришельe?
Один умён, другой хитёр:
-Твой выбор, шевалье*.
Хор: Адье!
В какой провинции не жить,
Дворце или шале**,
Придётся Королю служить,
А, может, Ришелье.
Хор: Мне?
Коров гонять - удел крестьян,
И, молодостью пьян,
Покинул хату как-то в рань,
Гасконец Д’Артаньян.
Хор: Глянь!
В Париже - ой какой разврат!
И фрейлин полон двор.
Всех полюбить, конечно, рад
Красавец мушкетёр!
Хор: Гёрл!
Д’Артаньян, а с ним Портос,
Атос и Арамис,
Не раз портки продуют в штосс***,
Коль дамой будет приз.
Хор: Мисс!
Смиряют быстро наглецов
Отвага, дерзость, честь!
И шпаги наших молодцов;
Их плащ – на синем крест ****.
Хор: Лесть!
Где подцепил Александре,
Историю, Дюма?
Не от миледь же при дворе,
С которыми впотьмах…
Хор: Ах!
Подвески стоят орденов;
Наград и слов не счесть.
На них ни выпить, ни поесть,
Но что-то в этом есть!
Хор:Взвесь!
***
Рассудит время, кто был прав,
И спишут всё Дюма.
Хоть он и «не любил приврать»,
А написал тома!
Хор: Тьма!
*странств. рыцарь, мелкий дворянин
**деревенский или пастушечий домик
***фараон (штосс) - самая попул.карточная игра в высш. общ. 17 в.
****Орден Подвязки появился из-за упавшей подвески любовницы короля и является чисто английским. Его эквивалент в Шотландии - орден Чертополоха, в Ирландии — орден Святого Патрика.
Были и русские кавалеры ордена.
.
Если с другом как-нибудь,
В кабаке приняв на грудь,
Собрались в дорогу,
Перед тем как двигать в путь
Надо тяпнуть по чуть-чуть
И ещё немного.
Припев:
Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда иду я из пивной.
Не боюсь ни одной
Суки, если я хмельной,
И если пацаны со мной.
На медведя выйду, на,
Или даже на слона
С голыми руками.
Мне двустволка не нужна,
Если по́ три стакана,
Жахнём с мужиками.
Припев:
Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда иду я из пивной.
Обходи стороной,
Если не хотишь, родной,
Проблем с коробкой черепной.
Заграница ни к чему -
Нам нормально и в Крыму,
В матушке-Расее.
Хоть уже ни «бе», ни «му»
Грамм семьсот ещё приму
И не окосею.
Припев:
Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда иду я из пивной.
Отмечаем страной
Наш законный выходной,
И вся Россия пьёт со мной!
Когда года летят,
предчувствием пугая:
«У вечного Конца
не выиграть пари…».
Минуя докторов,
купите попугая,
Пусть голосом твоим
с родными говорит.
Рожденье – старт. Большие цели,
Успех и зависть – визави.
Не все подъём преодолели:
Большой успех – дитя любви.
Век Какаду сто лет,
а может быть и боле.
Представьте за столом
любимая семья,
А вас давно уж нет,
и миг - со сладкой болью
Ваш голос прозвучал:
«Ну, как вы? Это я!»
Нам повезло пожить на свете,
Увидеть Землю, небеса.
Представь, как рады будут дети
Услышать наши голоса.
Внушали много раз
и быль, и небылицы.
Со счастьем как кому…
лишь сказка хороша.
А тут реальный сон:
в груди заморской птицы
Ещё десятки лет
живёт твоя душа.
Героям стать не всем по силе,
Кто жизнь провёл в пустой мечте:
«Мы тоже здесь когда-то были…», -
Художник выбьет на плите.
И проезжая по этому месту в сто первый раз,
Вдруг замечаешь какую-то башенку милую...
Сколько ж еще ты чудес для меня припас,
Город любимый, дающий для жизни силы мне?
Вдруг неожиданным профилем барельеф
Взгляд прикует... Иль мозаика – чудо-красками...
Кажется – ляжет сейчас этот каменный лев
Прямо у ног твоих, будто котенок ласковый...
Сколько по этому городу ни броди,
Тайны его до конца не раскроешь точно ты...
Что остается? Волнующий парадиз
Запечатлеть попытаться в бессилье строчками...
По эпизоду из жизни В.Высоцкого. (смотри "Живая Жизнь")
Не обижайтесь. Этим мы живём:
Стрижём лохОв мы, и "капусту" солим.
И, так что, заработанный мы честно, хлеб жуём.
А что играть сел? Мы ж ведь не неволим!
Фортуна - баба гадкая, поверь. К кому-то в дверь.
Ну, а кому-то - по лбу.
И фарт - такой же дикий, гадкий,скользкий зверь.
И кто икру ест. А кто квас, да полбу.
Припев:
Не обижайтесь, на обижайтесь.
Уж это так .Тут, кто на что учён.
И обыграть нас, как вы не старайтесь.
Ну, не смогЁте, ведь у нас - другой закон.
А если повезёт кому-то, братцы.
-И нам, бывает, зад фортуна повернёт.-
У нас на то есть Вася - разобраться.
И ты приплыл: Всё! Здравствуй! Новый Год!
Живёт кто в Сочи, кто в Москве, а кто в Твери,
Кто в Магадане, кто в Магадане.
В кармане у кого-то есть рубли.
А у кого-то есть мани-мани.
(В кармане у кого-то есть рубли.
А у кого-то - вошь на аркане.)
Припев:
Живём мы, по-возможности, в СочАх,
На пляже тут культурно отдыхаем.
И, не разменивая жизнь на мелочах,
Бобрих и лОхов лихо обуваем.
Вы из театра? Ах, вся жизнь - театр.
Мы тоже вам собратья, в нЕкотором роде.
И, кримнальный тут мы свой репертуар,
Играем все, пока что, на свободе.
Припев:
И, если будет чёрный день, -
Даст Бог, он - не придёт.-
И прокурор нам даст билет на зону.
Вы посмеётесь, мол:" Приехали!
Всё! Здравствуй! Новый Год!
Мы - отомщёны! Мы - отомщёны!"
Не обижайтесь! Ведь, вся жизнь - игра.
И "профи" кто ( не разобрать), а кто - "любитель".
Ну, до свиданья! Нам пора.Пора.
Прощайте, фраера!..
Ах, вы артисты? Что же. Извините.