Вышел утром - солнышко, соловьи в экстазе,
Дома спят жена моя и тюльпаны в вазе.
… А могли, ведь, дождиком орошать мой путь
И в постели нежиться страшная, аж жуть.
На работу еду я – опель жопу трёт
И в моих динамиках Фицджеральд поёт.
… А могли, ведь, граждане ноги мне топтать -
Вспоминал, наверное, не одну бы мать.
Пенсия мне капает, плюс - работа есть:
Шеф, хоть, и хреновенький, но слыхал про честь.
…А могли, ведь, запросто мне под зад пинком -
Писал бы «от радости» красным кипятком.
Дочки, что картиночки – школа, институт:
Кавалеры шастают, спать мне не дают
…А могла, ведь, старшая принести в подол,
(Впрочем, если мальчика – научу в футбол).
Раз в неделю, может быть, выполню свой долг
И Татьяна радостно всхлипнет «есть, мол, толк».
…А могли, ведь, в юности - «Смирно! Припять ждёт!»
И уже к тридцатничку Стасик не "могЁт"…
Польский украинец я (вроде, не еврей) -
Снятся Днепр по осени, широта полей.
…Но Россия-матушка приняла хохла
А могла, ведь, «ласково»…или не могла?
Уж ночь, вздохнув томительной усладой,
в объятия Морфея позвала.
И ты лежишь, как в день рожденья, рядом -
нагая…
В отражении стекла
мерцают непогашенные свечи,
и белизна зовущего плеча
манит к себе,
а голос тихо шепчет,
и мысль, как сталь в мартене, горяча.
Хриплю, в порыве воздух обжигая:
«Вишнёвый сок спасёт меня от мук…
Не дай сгореть от страсти, дорогая!»
Дивана отозвался гулкий звук,
а бёдер белизна в дверном проёме
мелькнула, растворившись в темноте.
Не нужно ничего мне в жизни, кроме
истомы сладко-кислой в животе.
Вновь ты явилась лебединой песней,
часов песочных тенью на стене.
Присела у дивана в мягком кресле,
вишнёвый сок протягивая мне.
Как путник, потерявшийся в пустыне,
как высохший на грядке кабачок,
ныряя в сладострастную пучину,
я выпил залпом долгожданный сок.
В душе взыграли радости фанфары,
мелодии сердечной в унисон.
Ожил родник, полны резервуары…
И… заскулил желудочный шансон.
За окнами мерцающим рассветом
рождался, полный жажды, новый день.
Ты в кресле, в той же позе, не одета,
а у меня вишнёвая мигрень.
Капелью струн цимбальных отбивая,
пульсирует неистово висок:
«Прос…ал, мужик, свои ворота рая,
испивши натощак вишнёвый сок.»
Леониду Валентиновичу Меласу,
Человеку с большой буквы, ушедшему из
сайта не по своей воле, посвящаю Жми сюда
Всегда на Хохме, как святое дело,
Читаю труд приятелей своих…
Кто сильно пишет, кто-то неумело,
Но с радостью ценю их каждый стих.
Души своей гусарской не жалею,
Не мелочусь на меньше, чем плюс два.
Но скопидомов чёрствых ахинею
Я не читаю… Пухнет голова!
У них, смотрю, оценок крайне мало:
Всё, что смогли зоилы прилепить…
«Умы» ж не могут в мире капитала
С пиитами на равных ладно жить!
Не суждено, кишкою тонковато
Быть меж людьми такими, как и все.
Видать, они читали книг богато,
Пять, шесть, а может, даже… семь!
А я ж простой, носил век портупею,
Лохом быть или гнуться – а ни-ни!
О гении, на вежливость скупые –
Ценить не стану вашей сверххерни!
И смайликов не будет – не мечтайте,
Естественно – и пары нужных слов…
Когда простыми станете на сайте –
Тогда прийти с друзьями к вам готов!
"Я ухожу с Хохмодрома. Устал бороться....
Выжили. Отключили компьютер от Хохмодрома
(повесив вирус и прочие каверзы), это я пишу с другого.
Всем удач! А мне пора на отдых." (Леонид Мелас) Жми сюда
У нас по пятницам короткий
День трудовой. Мне, как обычно,
Вдруг захотелось выпить водки
И не какой-то, а "Столичной".
С Витьком напару под остатки обеда втёрли пузырёк.
Вкус не такой, как раньше, гадкий, но дверца в праздничный мирок
Без скрипа настежь распахнулась. Ещё сгоняли за двумя.
В спине расправилась сутулость. Витёк - слабак упал плашмя,
С асфальтом слился воедино, мурлыча песню о Москве.
В наклейке видимо причина, а может пуля в голове.
Есть, что-то в водочке "Столичной", определённо, что-то есть.
В Кремль приглашён Самим был лично. Пришёл, гордясь собою весь.
Икра чернее тёмной ночи, не кабачковая икра,
"Столичной" ящик, между прочим вкус тот ещё, из осетра
Шашлык и рябчик в ананасах, "Московской" палка калбасы,
Дальневосточных крабов масса. Съесть всё - развалятся весы.
Сидим, болтаем о погоде, бюджета дёргаем нули.
Его зовут Володей вроде, а может Димой. Важно ли?
Клянусь, я видел президента, двуглав, как герб России он.
Рассказа финишная лента на этом рвётся. Друга стон
Вернул обратно в закоулок, где на асфальте он лежал.
Ну, нафига стонал, придурок? Закрыл открывшийся портал
В иную жизнь, увы не нашу.... Два выходных и будней шок.
Горбаться за обед беляшный, за пива в пластике глоток.
И снова пятница - короткий
День трудовой. Мне, как обычно,
Вдруг захотелось выпить водки,
Другой какой-то, не "Столичной"....
Это было утро дня милиции,
Темнота, ноябрь, гололед.
Ехал я на базу загрузиться.
Выпил кофе, радио поет.
Разогналась с горки моя фура,
Встречных нет, вдоль трассы лес густой.
Вижу в свете фар, стоит фигура,
ДПСник машет жезлом: "стой"!
Торможу, уйти стараясь влево,
Но тягач не слушает руля.
А инспектор на дорогу смело
Вышел, рядом контур "жигуля".
На клаксон давлю, врубил сирену,
Фарами моргаю -"уходи"!
Прет моя машина с горки с креном,
Мент, как завороженный, глядит.
Вдруг рванул, не рассчитав маленько,
Рухнул, поскользнувшись, во весь рост,
Изловчился, и на четвереньках,
Бросив жезл, к обочине пополз.
Тут, виляя, я пронесся мимо,
Вспомнился мультфильм "Ну, погоди".
По обочке выровнял машину.
Вышел глянуть, что там, позади.
Меж колес - парадная фуражка,
А точней - лохмотья с козырьком.
В щепки - жезл. На сердце стало тяжко,
К горлу подкатил тяжелый ком.
Медленно пошел я вдоль фургона,
Чертыхаясь:" Вот какая дрянь
Выгнала служителя закона
В эту глухомань в такую рань!?"
Вдруг, как будто ошалевший с дури,
Подбежал, запыхавшись, сержант:
"А у вас на тягаче и фуре
Справа габариты не горят!
Это штраф, оформим протокольчик"...
Про фуражку и про жезл молчит.
Но и я не мог держаться больше:
"Что же ты творишь-то, паразит!"
"Праздник же у вас! А мог быть траур!"
А сержант лишь сдержанно кивнул:
"Просто мне до плана не хватало
Протокола... Вот и тормознул...
Все заполним, сдам на пересменке..."
Вытер пот... "Да ну их на хер всех!!!"
...В унисон у нас тряслись коленки,
Трассу рвал наш истеричный смех..!
"Дебри извилин тужатся, "SOS" подают морзянкою,
Но не хватает мужества, взять и… закончить с… пьянками…"
(Силантий Савельев)
***
Если с утра не встанется (может такое случится) -
пьянка, иль прыщ на заднице, или в глазах троится…
Или с утра прикован мыслью, дрожащей в панике,
или сражён вопросом – следствий потери памяти?
Может быть, сном напуганный, или парализация?
Может быть бес попутал, иль грянула девальвация?
Может сосед назойливый в дверь барабанит яростно,
или сынок мажористый просит чего-то жалостно?
Может застывшей мумией на табурете кухонном
баба стоит безумная, что-то невнятно ухая?
...
Жизни реальность страшная, стынь за окном безмолвная
чтоб не сносила башню мне, бросив в овраг безволия,
жухлым листочком скрючившись, мыслей умерив трение,
буду лежать... по случаю, грея воображение.
Рифмую водку со стаканом, с диваном девок нагишом.
Пора завязывать. Встал рано. Бумаги лист с карандашом
На табуретку у постели со знаньем дела положил.
Мысль заскрипела где-то в теле, гася похмельный в нём же пыл.
Пишу возвышенно о дружбе: рюмашка влезла - вышел тост.
А что творится, там, на службе? Моей карьеры виден рост?
Небось заждались на работе. Сейчас, сейчас уже бегу.
На трудовой прерву речь ноте. Лёд на дороге, двор в снегу.
Лом и лопата, пот ручьями - чужд пред начальниками страх
Рифмую водку с огурцами, с диваном голеньких девах.
Моя профессия почётна: блюсти в округе чистоту.
Час погонял снежинки плотно и с головой опять в быту.
Ах, да, семья. О ней бы фразу. Всё, как обычно, как у всех.
В дыру сознанья вставлен пазл, мной напридуманых утех.
И перегар - всё напускное. Со стороны, пусть глуповат,
Но я в мечту дверь не закрою. Дышу, тому безмерно рад.
Домой усталою походкой. Лист ждёт меня с карандашом.
Стакан рифмую снова с водкой, с диваном девок нагишом.
Простят бардак в башке и ветер,
И мотовство, и буйный нрав.
Но не простят, что жил на свете
Строкой единой не солгав!
* * *
Не всем быть правнуками Фета
Или Державина роднёй.
А благородство для поэта –
Не засорять инет чепухой.
* * *
Судьба творений – тёмный лес,
Непредсказуемый исход:
Оригинал давно исчез,
А вот пародия – живёт!
* * *
Если спёрли стишок у тебя,
Ты ворам не грози наказанием.
Погляди на убогих любя,
Плагиат – разновидность признания.
* * *
Дерусь, ношу косоворотку,
Берёзки в роще обнимаю,
Курю, бухаю – всё без толку.
А вот Есенина читают.
* * *
Мы пишем, терпит всё бума…
На всех забили мы моржо…
А кто не любит графома…
Пусть нас целует прямо в жо..!
* * *
Поэт в своих твореньях сохранится.
Они поэтов пережить способны.
Бумажный стих хоть крысам пригодится,
А флешки и компакты – несъедобны.
* * *
Когда берут с собой в клозет твои стихи, а не газету,
И если книга из него ещё и целой возвратится,
Ты - замечательный поэт. Дано не каждому поэту,
Чтоб так ценили труд его. И этим можешь ты гордиться!
Взгляд с поволокой сплина
Отклик рождает в душе,
Крик журавлиного клина
Мыслей штампует клише.
В голову лезут синицы,
Те, что должны быть в руках,
Но, как и прежде, в десницах
Не наблюдается птах.
Вместо пернатых - мозоли,
Словно над нами смеясь,
Наперекор нашей воле
Втюхала жизнь не спросясь.
Сколько бы мы ни гадали,
Как объегорить судьбу,
Время придёт и в астрале
Всем закатают губу.
Там не в почёте наличность,
А уж, тем паче, безнал
Только духовную личность
Не отторгает астрал.
Что меркантильность чревата,
Пишут опять и опять,
Самое время, ребята,
Приоритеты менять.
Кажется - плёвое дело,
Это ж не водку в сортир,
Но доминирует тело,
Сей ненасытный вампир.
Нам бы в круиз по астралу,
Чтоб перспективу узреть,
Может тогда к капиталу
Тяги останется треть.
Правда туристов в астрале
Ждут в ипостаси иной -
В тапках они нас видали,
Вот ведь раскладец какой!