"Хозяин не мужчина, а стервятник!
Подумаешь, сходил в чужой курятник..." (Демеева Светлана)
(ирония)
Воинственен петух и голосист,
Но не аскет, не циник эгоист!
Покрыв своих несушек и наседок,
Он посещает заодно соседок.
Не нарушая трудовой режим -
Старается и нашим и чужим…
Готов пролить, за дело, сто потов,
Не думая, что будет с ним потом.
С рождения, до «божьего» суда –
Он топчет кур, не нанося вреда!
Мир держится на нём, и потому
В любой стране есть памятник ему!
В среде Матрён, Наташек, Мань и Вер...
Любой мужик берёт с него пример!
И мне менять устои не резон...
Молчу, молчу...Открыты ухи* жён (зон).
ухи* -(разг. юмористич.) можно уши
(отдельное спасибо художнику картинки из интернета)
Лучше всех конь работал в колхозе,
Он возил всех и землю пахал
И остался всё в том же обозе-
Председателем так и не стал.
Не всегда чел, что вырастил сына,
Дом построил и древо садил,
Может быть настоящий мужчина,
Что затратил на всё много сил.
Суть природы коварно изменчива,
Часто это обычная женщина.
"За молоком я не хожу по магазинам.
Его приносит мне подруга Зина!" (Демеева Светлана)
(ирония)
В куражЕ, скорей в курАже,
Я из хлева не вылажу.
Нет смекалки и сноровки
Подоить свою коровку.
Целый день кручусь, верчусь,
И никак не научусь.
Мою вымя, жиром мажу,
жменей тити будоражу.
Чтобы резво и бодро
Струи цвиркали в ведро.
Чтоб из каждого сосочка
Молоком наполнить бочку.
Чтобы после смачно пить,
Сепарации копить.
После дойки: майна, вира...
Вымя смазываю жиром.
Если мало жира-смазки,
Значит Зинке больше ласки.
А не то (спаси, о, боже)
Бьёт она хвостом по роже.
Упустил я между строчек:
Повязал сперва платочек...
И на это есть причина:
Вдруг не нравится мужчина!?
Зинка проще Нефертити...
Но не всем же мацать тити?
О детстве, может быть, ленивый
Не написал и не сказал,
Что нет у нас поры счастливей,
И возразить, мол, тут нельзя.
Но кто ж тогда, когда не дети,
Без исключений, сто из ста,
Хотят сильней всего на свете
Как можно раньше взрослым стать.
Свой рост усердно отмечают
(Как дело медленно идёт!),
И если годы округляют,
То исключительно вперёд.
Но разве это счастье, если
Ты сам не ведаешь о нём…
С такой же страстью, что и детству,
Мы оды юности поём.
И здесь давайте вспомним, братцы,
Как закадычный друг Кирилл,
Когда нам было по семнадцать,
«Старик» при встрече говорил.
Мы планы строили, вкушая,
Как в сорок, может, в сорок пять
Нас будут – должность-то большая! −
«Кирилл Петрович» величать.
…Мой век приблизился к вершине,
Уже без шуток я – старик.
Что суждено − то совершилось,
На что способен был − достиг.
Я жизни каждое мгновенье
Ценю теперь как высший дар.
И с завистью к чужим свершеньям
Я не заглядываю в даль.
А что не тёмный − белый волос
На голове, какой пустяк…
Выходит, самый лучший возраст
У стариков? Выходит, так.
Мы шутили охотно,
И решая вопрос
«Кто кого пересмотрит?»,
Хохотали до слёз.
А сегодня гадаем
(Возраст нынче – ого!):
Пусть не завтра – с годами
Кто досмотрит кого.
Не трать часы на сочиненье текста,
Подумай - так ли он необходим?
Тащи в кровать жену или невесту,
Восславим в койке русскую словесность
И графоманов новых наплодим!
Ой, что-то страшно в печени кольнуло...
Ай, форточку откройте, не вздохнуть...
Ох, голову как обручем стянуло...
УЙ, всюду насекомые - аж жуть!..
В груди, конечно, тоже заболело,
В желудке – будто скушал я топор,
Весь посинел, поблек, позеленел я,
И вот диагноз – это приговор…
Без сна, без перерывов и закуски
Я водку пью, на службу не хожу.
Не в силах совладать с тоской и грустью,
Курю, икаю, плачу и лежу.
Тому причиной страшный мой диагноз,
Который будто ломом по башке...
Я жертва рока, я – невинный агнец
Над пропастью в завязанном мешке!!
...А может, и не надо мне лечиться?
А может, лучше с водочки сгореть?
А может, где-то чем-то облучиться?
А может, просто взять да умереть?
А может, буду мучиться не шибко,
Без боли отойду на небеса?..
А может, в том диагнозе ошибка
И лишь была несвежей колбаса?..
От трения об мокрую подушку
Распух и покраснел мой правый глаз.
А может, болен я на всю катушку
И там растет ужасный метастаз?
Хоть ты бы мне чего сказала, Стелла,
Спросила – почему я загрустил?
Из кухни - только крик и звон тарелок:
- Пьянчуга, снова сопли распустил!
Вот так всегда – хоть сдохни под забором,
А всем родным на смерть твою плевать…
Пустая смята пачка Беломора…
Пустую тару некуда девать…
Как тяжко, за соломинку держася,
Навстречу плыть безжалостной судьбе!…
...Во гроб схожу… Диагноз был ужасен,
Который я поставил сам себе.