Вышел ёжик из тумана,
Разрастаясь вглубь и вширь,
Ну, а если без обмана,
Из тумана вышел хмырь.
Вынул ножик из кармана,
Нам ни “здрасьте! “, ни “привет! “,
Если снова без обмана,
Вынул чёрный пистолет.
Снял с нас кольца дорогие,
Тряс за куртку и штаны…
И с чего мы, как другие,
Покрывать его должны.
Тот, кто врет—преступность множит!
Тот теряет стыд и честь:
—“из тумана вышел ёжик… “
Мы расскажем всё, как есть:
—Вышел…кто там выйти может?
Неужели там бандит?
Нет, пишите—вышел ёжик!
И народ вам подтвердит!
Сегодня ночью дождик в окна бился.
Верней – стучался до рассвета в стёкла.
Калитка деревянная промокла,
А петель скрип остановился.
И захотелось вымокнуть до нитки,
Чтоб не скрипеть, как петли у калитки!
Поэтом лучше бы родиться, тогда не мучишь ты перо,
талант, уверен, заискрит сам… Как мир, то мнение старо…
Легко тогда, владея слогом, кредит ты можешь взять у Муз
и под протекцией у Бога прекрасен будет ваш союз!
Коль не добыл любовь Эрато и вдохновенье – на eBay,
пиши, не думай о затратах, иль на поэзию забей…
Обильем рифм, увы, не грешен, и, может быть, не только я,
живём в среде, как будто трэша, стихи «бессмертные» куя…
Немного рифм освоил, верно, пять, или шесть, уже – герой.
Беречь и холить их примерно старался всех поэтов рой…
Словарь известной героини* лишь три десятка слов включал.
Дарили рифмы мне богини и Музы с барского плеча…
Но тем всегда обязан Девам, ко всем – глубокий пиетет,
взывал со стоном часто: Где вы?! – коль вдохновение – на нет…
Писал, стараясь обходиться, натужны пробы рифмовать,
порою думал, это снится, мешала творчеству кровать…
На ней я, время убивая, во сне ровней всегда дышу,
в плену Морфея пребывая, стихи-шедевры и пишу…
Но нет читателя, мне грустно, не издан, и пишу я в стол,
поэтом стать не смог искусным, хоть в день пишу стихов по сто…
И понял я, к чему всё это, мне мозг насиловать претит,
ну, не судилось стать поэтом, зато ‒ прекрасный аппетит.
Поэтом лучше бы родиться, тогда не мучил бы перо…
Прочту ребёнку сказку в лицах того же самого Перро…
Уставший от банальности в стихах
И кинув взгляд, пока ещё тверёзый
Подумал, не послать ли мне всё нах
Да и отдаться в лапы дивной прозы.
Стихи пришли на ум не так давно
А прозой я владею прямо с детства
Она меня сразила глубиной
И доложу без лишнего кокетства.
Работая снабженцем пару лет
Я речью овладел совсем неплохо
И паразитов слов с тех пор уж нет
Глаголы отличаю от предлогов.
Язык мой стал значительно богат
И чужеземных слов я знаю много
Но ближе как-то всё же русский мат
И в мире не сыскать, как наш другого.
Но нет, не стать писателем, увы
Мне рифма всё же ближе и милее
И только жду, когда уже все Вы
Нальёте с тонну сладкого елея
И я ж приму, нимало не краснея.
Я подкинуть могу идею
В свете данного интереса:
Вместо тормоза взять Индея.
Если не согласится - kekca
______
по благословению митрополита Хохмодромского Дейтерия
Федуард Червивый, 2023-01-30 12:01:23
Жми сюда
ТОРМОЗ
«Отгремели бои» (с)
и застольные речи.
Сердце, ох, не сбои!
Ох, не пухни же, печень!
Продолженье утех –
это дело пустое.
После праздников всех
отдых – это святое!
Но спустя рукава,
не в азарте, не в поте
отдыхаю, друзья,
я всегда на работе.
Вот, ей-Богу, не вру
(чтоб мне сдохнуть в Париже!)
Просто, меньше беру
и кидаю поближе.
Изогнясь буквой «зю»,
как тюлень на манеже,
чаще всё ж тормозю,
а газую я реже.
Не трудясь ни шиша,
с не натруженной рожей,
на стихах, не спеша,
отдыхаю я тоже.
Выплывает мой стих,
как верблюд из барханов,
но заметил, что в них
я уже не Стаханов,
не Проспер Мериме,
не Басё, не Пика́ссо
и ни бэ и ни мэ
и ни рыба ни мясо.
Хай коллег в той связи до каления белый:
«Слышь, пиит! Тормози!
И мозги нам не делай!»
Кожу сбросила змея,
ящерица хвост.
Солидарен с ними я,
объявляю пост -
скину лишние кило
и излишек лет.
Вы звоните мне: «Алло!» -
а меня тут нет.
Я уехал в те края,
в смысле, времена,
где любимая моя
тоже влюблена.
Где я молод и усат,
строен и упруг,
и веду дочурку в сад,
и весна вокруг.
Кожу новую змея
слепит изнутри.
Мне любимая, смеясь,
скажет: «Не дури!»
Шкурой ящерка блестит,
отгоняя грусть.
А как хвостик отрастит –
тут и я вернусь.
Я с детства знаком был и с шахом, и с матом,
Не всё, оказалось, я знал о последнем…
Соседа язык был настолько богат им,
Что все пасовали пред ним, малолетним…
Четыре – ему, матерится безбожно.
Родители – прелесть, вина – в окруженье,
И вовсе нам всем догадаться не сложно:
В детсадике дело. Созрело решенье
Мальца забирать, а иначе беде быть,
Сменить заведенье как можно скорее…
Вопрос самый главный – найти его, где бы?
Ведь выбор, увы, это всё ж ‒ лотерея…
И вдруг повезло, может Божья то милость?
Нашли сад, удобный во всех отношеньях.
Уйдёт негатив, всё, что долго копилось,
Неловкость и стыд, и, конечно, смущенье…
Никто не хотел забирать сына первым,
И спички тянули, монетку кидали,
Жене жребий выпал, натянуты нервы…
Хорошего мама и папа не ждали…
Ребёнок к её удивленью спокойно
С рук на руки сдан был, и без нареканий…
«Неужто без мата себя вёл достойно?
Мы ждали, как минимум, бурю в стакане…
Порадовал мать, а что раньше мешало?» ‒
Вопрос задала, ну, а сын ей ответил…
И то, что сказал, уваженье внушало:
«Ну, что ты, мамуля, ведь там были дети!»
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
О.Хайям
Видать, не голодал, а если б голодал,
То ел бы всё подряд, не ждал деликатесов.
Ещё в ответ скажу: один как перст когда,
Так рад живой душе, пусть даже не чудесной.
* * *
Героев выявляют не на вече –
У жизни на краю и смерти близ.
По сущности все люди словно свечи:
Одни горят, другие не зажглись.
* * *
Есть уже ощущения,
Что придёт карачун:
В центре круга общения
Смотрит в землю молчун.
* * *
Нам не всякое добро
Греет душу и нутро:
Деньги – это зло и гадость,
Что приносят только радость.
* * *
Вожди не раз давали маха,
Хоть их характер из металла:
На то и шапка Мономаха,
Чтоб жизнь народа легче стала.
* * *
Бездельников клеймят, как татарву,
И пофигистов срок придёт судить:
За то, что ты сажаешь трын-траву,
При строгой власти могут посадить.
* * *
Молчат грубияны и хамы,
За дамой весь день волочась:
Минутная слабость у дамы
Порой продолжается час.
* * *
Спешим мы вечность взять на абордаж,
Не пользуясь среди всех смертных спросом.
Бессмертие другим не передашь:
Оно и для бессмертных под вопросом.
* * *
Стоят мужики на коленях,
Прогрессу мерси говорят:
Болгарки есть в русских селеньях –
Свершат хоть еврейский обряд.
* * *
И в полном мраке надо видеть свет,
Чтоб в душу он, как водка в рюмку, лился.
«Любите жизнь!» – не раз твердил поэт,
А после просто взял и застрелился.
Я не лезу на рожон—
Результатом поражён!
Удивляюсь, что все цело—
Руки, ноги! В целом тело!
Не хватает даже знаний
Оценить ужасный вид—
Нет следов от соисканий
И следов там, где болит!
Даже здешний участковый,
Местный взяточник и хам,
Предложил дружить по- новой
И испить со мной бальзам.
Я, конечно, с ним согласен,
Что должно—тому и быть!
Но, прочтя ему пять басен,
Нюхом понял—будет бить!
Он бы врезал мне, быть может,
Но пошло наоборот,
Получил старлей по роже,
Будет знать, зачем тревожить
Поэтический народ.
… Шёл домой и на конечной,
От меня который год,
Взял немного первый встречный,
А второй наоборот!
… А теперь, мой милый зритель!
Или слушатель? Как хошь!
Эту басню оцените, (+2)
Шо не понял?!
Ща поймёшь…
Мне удалось связаться с белым (хотя он чёрный) лайнером нашего Хохмодрома - Андреем Ситнянским, который несколько лет витает в облаках, поближе, видите ли, к Богу. Обещал при первой возможности расчертить нашу посадочную полосу колёсами своей творческой машины. Будем ждать как манны небесной!
Поэт, большой и хулиганский,
Не сдержит к слову аппетит:
На Хохмодром Андрей Ситнянский
На суперджете прилетит.
Ускорилось время, ветшают каноны,
И трудно увидеть, где правда, где ложь.
Одно твёрдо знаю - не хватит соломы
На все те места, где потом упадёшь.
Красивое слово "лапароскопия"!
Затянут, как дама, в широкий корсет,
Лежу на диване, кропая стихи я,
Стремясь уложиться размером в сонет.
С дивана ору до второй половины:
"Супруга! На ужин сваргань мне свинины
С картофелем жареным. Водки подай!"
И что же в ответ? Это как же так, люди?
Она меня терпит, но больше не любит:
"Не злил ты меня бы...Бульон, вон, глотай!
Лапароскопия — современный метод хирургии, в котором операции на внутренних органах проводят через небольшие (обычно 0,5—1,5 см) отверстия, в то время как при традиционной хирургии требуются большие разрезы. Лапароскопия обычно проводится на органах внутри брюшной или тазовой полостей.
От себя: так всё ничего, но диета достала.
Охота жирного и солёного, но нельзя.
Ко мне приходит плут и хам,
Но есть связующая нить—
Ведь прихожу к себе я сам
Взбодрить себя и вдохновить.
Мне плут три короба наврет!
«Плевать!»—заявит мне нахал,
И я подумаю:—Ну, вот!
Все так, как я предполагал!
Но я их вычищу до дна,
Ведь я не зря задумал стих—
Ты тоже погони “троих“
И приходи ко мне одна!
Когда-то Ева улыбнулась Змею,
Адам проспал момент. Вот так. Ага!
Но почему же я тогда не смею
Однажды улыбнуться Змею,
И яблоком упасть к его ногам?
Коварен Змей! Велико искушенье!
Но до чего же сладостно оно.
Грех в первый раз грозит нам осужденьем,
Но позже обернется - наслажденьем...
(А вдруг второго раза не дано?)
Вы скажете, к чему вся эта драма,
Откуда на земле повелся грех?
А вы, друзья, спросите у Адама,
Его улыбкой соблазнила дама,
И он греху предался без помех.
В истории так много темных пятен.
А мне грешить - вполне и Змея хватит.