Школьницы Алиса и Маруся
Днём осенним шли по мостовой.
Было им ни радостно, ни грустно.
Шли девчонки вроде бы домой.
У подъезда дома номер восемь
Шепеляво их позвал дедок:
"Приглашаю, девочки, вас в гости-
У меня есть липовый медок!"
Удивились школьницы немного,
Но не согласиться было грех:
В эту осень с мёдом было плохо,
Не хватало сладкого на всех.
Потною дрожащею ручонкой
Дедушка открыл подружкам дверь.
Верно, на столе стоял бочонок
И чаёк заварен на траве.
Бегали глаза пенсионера
И слюна струилась изо рта.
Плюнули девчонки на манеры
И спросили:"Нет у вас торта?"
Старичок потёр свои ладошки,
Захихикал хитро в кулачок:
"Кажется, оставил я немножко-
По кусочку вам на язычок."
И сидели долго, распивали
Девочки дедулин вкусный чай.
Тили-тили были, трали-вали-
И никто при этом не скучал.
Ты, читатель, ждёшь апофеоза,
Кажется тебе, что я тяну.
Думаешь, что это были розы,
А сейчас шипами, мол, начну.
Понимаю я тебя прекрасно,
Но был классным дед! И мёд! И чай!
Ну не все кругом же п***расы,
Так что, за облом уж не серчай.
Тренер мой, немолодой еврей,
Дока был по части мордобоя,
Говорил:… - 3Silva, не робей,
Если в темноте подвалят трое…
Постарайся их развеселить
Шуткой, анекдотом или песней,
Закурить попробуй попросить
Только сам, естественно, не смейся
Спросят время, быстро отвечай,
Что часы не ходят, а для виду;
Сразу же мобильник доставай,
Он не нужен будет… инвалиду…
Сам же незаметно… оглядись,
В поисках естественных укрытий,
Действовать пока не торопись,
Подожди развития событий…
Куртку свою с радостью отдай,
Усыпив их бдительность смиреньем,
Вот теперь уже не выжидай
Двигайся шустрее с ускореньем…
…Бей по почкам, печени, в кадык
С максимальной степенью урона,
Пусть познают злые пацаны,
Эффективность самообороны,
Если побегут, то догони,
Надо чтоб ребята осознали,
И по рёбрам снова объясни,
…Зря они прохожих обижали…
Ну, а коль случиться "ай-я-яй"
И менты приедут разбираться,
В сторону укрытий отползай
В руки лучше им… не попадаться…
Воздух пахнет истомой. Вдали - голубая лагуна,
в бликах солнца сверкая, спускается за горизонт.
Облаков паруса поднимает небесная шхуна,
уплывая в чарующий, нами придуманный, сон.
В нём застыли мгновения времени веткой коралла,
и в немом изумлении Сфинкс, потерявший свой нос.
Там за десять ночей сотни сказок луна рассказала,
улыбаясь созвездиям в шутку, а может всерьёз.
Нам за наши дензнаки мечты исполняли покорно.
Позволяли любезно, как в пьесе, отвесив поклон,
погрузиться в богатство и бедность каирских районов,
и воочию видеть царя позолоченный трон.
Турагенство «Забава по-русски» мечты оправдало,
носом ткнув в экстремальную плошку на площадь Тахрир.
Здесь мечей ярый блеск не меняют на мудрость орала,
а от ссоры засора в осадок ушёл хлипкий мир.
И под пологом ночи вкусив аромат мародёрства,
оценили достоинство местное «всё включено» -
арматура, дубинки… и мы, с неизменным упорством,
вопреки экшен-туру не бросились камнем на дно.
В тишине усыпальницы мумий грустили о вечном,
уплывая по Нилу в круиз, позабыв обо всём,
в сотый раз удивлялись, как время, увы, быстротечно,
и что сладости жизни не стоит держать на потом.
Кто бы знал, что жара конденсирует спящие чувства!
И, когда за окном неизменные плюс тридцать два,
затерявшись в извилинах, зрело слепое безумство,
и, в отсутствии крыши, дымилась во всю голова.
Изобилие рыночных красок мы вряд ли забудем.
И туннель под Суэцким каналом – как путь в никуда…
Фараонов потомков, настойчиво тычущих в бубен,
и пульсацию мысли: «Спаси нас от пекла, вода…»
Не ворчи, мой герой! Мы с тобой пятилетку с размахом
отработали страстно! Но близится скорый финал.
В суете бытовой радость жизни осыплется прахом.
Помнишь: «Тань, не грусти. Убежал, на работе аврал…»
Это будет потом. А пока пей по каплям свободу!
И не жги взглядом жарким мужчин, нам глазеющих вслед.
Улыбаюсь лукаво: «Хлебни минеральную воду…
Что мне лук деревянный, коль есть именной арбалет!»
………………..
Утро на чемоданах, ресепшен, бакшиш: «Ну, до встречи!»
Суета… На прощанье мобильные… Аэропорт…
Влажной каплей печаль. Ты стоишь, потерявший дар речи,
словно кто-то, в сердцах, сделал качественный приворот.
Из страны ярких красок в страну прагматичной прохлады
улетаем, а следом мечтаний заоблачных шлейф…
Караван всё идёт… Мимо движется, гад! Ну и ладно!
Возвращаемся мы, в уголочке души - Шарм Эль Шейх.
Не во врагах я числюсь с водкой. Немного выпил и домой,
Как мне казалось, шёл походкой, по струнке прямо, боевой.
Хлестал попутный ветер спину, Луна слепила левый глаз.
Соседку вспомнил снизу, Нину. Об этом позже, не сейчас.
Дома клонировались в свете, мерцавших тускло фонарей.
Ногами рвал тугие сети, что мне бросал зелёный змей.
Курить и пить я начал в школе. Скрипичным шкрёб гортань ключом:
Про колосок пел в русском поле. С неимоверным шёл трудом.
Да, что там шёл? Топтал пространство, зигзагом путая следы.
Всему виной - куренье, пьянство. Ум чары огненой воды
Жгли, пеплом землю устилая. Дым папиросный нюх тупил.
Качнуло вправо от сарая. Десяток грабель, восемь вил
Из темноты, да по спиняке, с оттяжкой, хрен поймёшь, за что.
Коты, дворовые собаки кусали с жадностью пальто.
Унёс едва от туда ноги. Рассветный луч настиг в пути.
И вот стою я на пороге. Дозволь, любимая войти.
Лапши навесил, вижу верит, но как-то странно щурит глаз.
Зашёл, закрыл плотнее двери, мол кончен долгий мой рассказ.
На самом деле было так, как партизан молчал о чём:
Привёл таки в подъезд зигзаг моих путляний. Бум, плечом.
Каким плечом? Ногой с размаху, разочков пять, что было сил,
Возложен разум был на плаху, с прощальным словом дверь открыл:
А вот и я. Привет, привет. Ну, чмоки-чмоки, дорогая.
Стоит в халате, на просвет, как будто, вроде бы другая.
Вдруг ни с того и ни с сего к груди своей меня прижала.
Руками мацаю - ого, довольно много, было мало.
Короче, мы уже в постели. Сближенья миг неотвратим.
Соседка Нинка - баба в теле. Не скрою, жаркий был интим.
Впивались в спину когти страсти. Лобзанья, вздохи, стоны, крик.
Я тоже - асс по этой части, как зверь неистов, лют и дик.
Рассветный луч хлыстом по заду. Оделся. Нинка мне: "постой",
Невнятно, что-то про помаду, но я уже бежал домой.
Ну, в общем всё. Рубашку снял. Супруга будто динамит
С запалом съела. Да-а, финал. Глаза полезли из орбит,
Поднялись дыбом бигуди. Приплыли - Репина картина:
Губной помадой на груди "люблю, целую нежно. Нина".
Я в усы улыбаюсь, а вовсе не дую,
Ибо сызмальства, будучи тлёй шебутною,
С неизменной сноровкою маялся дурью,
А она – хоть и ныла, но маялась мною.
Эксцентричный умелец, а позже – повеса
По заслугам отмеченный гладкостью взяток –
Я был даже подвергнут изгнанию беса,
Но взамен одного понаехал десяток!
А хранитель крылами взмахнул запоздало –
И пресветлое братство во мне засновало…
Может, я – лишь живой отголосок скандала
Разномастных жильцов чердака и подвала?
Жаль, что весь этот сброд – даже тёртый и битый –
Так просел за всегдашнею склокой и вонью,
Что на фоне текущих тревог и событий
Представляется мелкой, смешной шелупонью!
И теперь, как отсталый, я личность не хмурю
Под шакалий оскал и мурло хомяково :
Просто маюсь своей, обособленной дурью -
Как привыклось , по тёплому, и бестолково!
Преподнёс друг валентинку
И дежурный поцелуй.
Впору здесь пустить слезинку,
В обшем, мама не горюй.
В день такой ждала сюрприза,
Чтобы удивить подруг.
Час замужества был близок,
Потаённый сердца стук
Принимала, как подарок,
С ожиданьем, что вот-вот...
В отношеньях без помарок,
Оказалось рядом жмот
Параллельно существует:
Ни колечка, ни цветов...
Съев и выпив, подчистую,
Попрощавшись, был таков!
*** «Остерегайтесь персонально направленных тостов, а в тостах
остерегайся сравнений!» - считает Толя Н., работающий в
крутой фирме. Он мне рассказал:
«…Не вечерняя и не ночная смена:
По бокалам водочку разлив,
В ресторане «Три моржовых хрена»
Юбилей справлял корпорнатив.
Танцы. Тост за тОстом - танцы снова,
Швеццкий стол, нешвеццская икра,
А Людмила Павловна Петрова,
Наш директор, спела «на ура»…
Тосты умные давно навязли в глотке -
Про удачи бабковских светил:
Сотый тост (коньяк, кто хочет – водки) -
Ей, директорше Петровой, посвятил!
Я сказал:
- «…В Петровой комплекс качеств
Личных - подошёл бы мужику:
Сила, ловкость рук, три тачки, дачи,
Фирма «Хрен» и банк «КукарекУ»!!!
Эй, бухгалтер, ты не улыбайся!
Мне она – кумир номер один:
В технологиях – даст сто очков Чубайсу,
А в финансах – лучше, чем КудрИн!
В бизнесе финтит как Марадона!
Её яхта бороздит Неву!
А нежнА, красива - как Мадонна,
Ангел в юбке, павший наяву!.
С ней не страшен в кризис волк тамбовский:
Ради правды столько раз вралА…
Люда - это «Наша Жириновский»:
Закошмарит волка как козла!
А умна - как СТАРАЯ ВОРОНА!
(Сыр не выпустит – как клювик нос!»)
По понятиям ей писаны законы…
За Петрову поднимаю тост!..»
…Дальше помню только: танцевали,
Я Людмилу пригласил на вальс…
Утром просыпаюсь, но… у Вали!
Положенье спас холодный квас…
………………..
…Вызов в суд пришёл домой – повестка:
Мол, нанёс МОРАЛЬНЫЙ я ущерб,
Обозвав «ВОРОНОЙ» Люду мерзко!
И что плохо вёл себя вообще:
Трёх котов**, игравших в камасутру,
Зашвырнул из-под стола в подвал,
Вместо соли сыпал в блюдо пудру,
Барменшу Валюху целовал!
Оплевал бухгалтера Ершова,
Требовал с шампанским лёд - в кровать,
Трёх уЕл охранников моржёвых
И остался в баре ночевать!!!..
………………
Да за что? Не заслужил я зоны…
…Захожу к Петровой: - «Слушай, Люсь!
Каркнул зря - про «древнюю ворону»!..
Оправдают… за мораль - женюсь!..»
А она: - «Боишься, тОсто-гений?!
Старый…вОрон! .. Ладно, заживёт!»…
И С ТЕХ ПОР БОЮСЬ Я: ВСЕХ СРАВНЕНИЙ,
ТОСТОВ И… КОГДА В ШАМПАНСКОМ - ЛЁД!»
* - нич/лич, все совпадения и сравнения случайны
** - картинка с использованием фото инетовских котов
*** - Толя Н. решением районного Котофеефского суда г. Сампетербург
приговорён к пожизненному содержанию, кормлению и воспитанию
трёх котов, извлечённых из подвала.
... ... …
Любовь грешна! И непорочна! И жажду я испить до дна –
Весенней бархатною ночью – С Тобою - лунного вина!
Но я пьяна - тоской глубокой – И, как всегда, совсем одна!..
А Ты – немыслимо далекий, Как эта горькая луна...
«Горькая луна» Корнелия Квин / Лирика
resheto.ru/users/Conny/art/85887
Я здесь тусуюсь недалече,
Ты посмотри-ка из окна –
Какой прекрасный нынче вечер,
Под сенью лунного вина.
Ты бредишь бархатной весною,
А на дворе – пушистый снег.
Но если хочешь, мы с тобою,
Надкусим лунный чебурек.
И в омут жгучих искушений,
И в глубину пьянящих глаз…
О, сколько разных наваждений,
Готовит Алкоголь для нас!
Плен рук… И сладость поцелуев…
На закусь – горькая луна.
Сияют звёзды, свищут пули,
Похоже, разуму – хана!
И ты одна в тоске глубокой,
И я хожу-брожу один,
Так это кажется жестоко
Средь изобилья лунных вин.
Не буду под окном дежурить,
Тебя мне видеть на хрена?
Вот завтра – будет всё в ажуре!
Сегодня лишку ты пьяна…
Мне снилось извержение вулкана,
Сметающий преграды мощный сель,
Мустанг горячий, рвущийся с аркана,
Огромный кит, пускающий фонтаны,
И поезд, устремившийся в тоннель…
А на просторах сумрачной пустыни,
Столбом взметая вверх сухой песок,
Носился смерч – и рушились твердыни…
Кинжал вонзался в мякоть нежной дыни,
Стекал на блюдо золотистый сок…
А над цветами тучей вились осы,
Рубил с размаху дерево топор,
Качали нефть могучие насосы,
С натугой ледокол пронзал торосы,
Ритмично сваи забивал копёр…
Вокруг меня вздымались колокольни,
Лоснились полусферы куполов,
И падал груз на дно глубокой штольни…
И Зигмунд Фрейд краснел, как юный школьник,
Вникая в смысл моих вчерашних снов…
Вы тоже покраснели, без сомненья!
Однако, здесь подтекст совсем иной:
Рождает нестандартные виденья
Включённый ранним утром в воскресенье
Соседский перфоратор за стеной.
Вниманием я божьим не обласкан,
Хотя не самый худший из людей.
Душа моя поет, как Коля Басков,
У многолюдных храмовых дверей.
С корзиной, полной ГМО и специй,
С колбасным ароматом четко бдю,
Когда Господь свою напишет рецу,
Благославив меня и всю родню.
Людская шевелящаяся масса
Накрыла каждый сантиметр двора.
Вот дрогнул ряд, зашелестела ряса
И крест блеснул литого серебра.
Здесь все равны: и короли, и пешки.
Ведь Богу все едино - шут ли, князь.
Подставь под брызги свою морду, грешник!!!
В душе слегка подкорректируй грязь,
Что копиться там в суете и быте...
Христос воскрес!!! И я за ним вослед
Плету блаженства вычурные нити
В узор бесцельно пролетевших лет.
Все это через день забуду, знаю.
Нырну опять в забот бурлящий ров.
Но нынче пташкой божию порхаю
Над куполом под звон колоколов.
Стройбат остался только в анекдотах,
Да в дембельских альбомах, где порой,
На самодельных черно-белых фото
Не всех и вспомнишь, вглядываясь в строй.
Вот Леха - Кот, саратовский пройдоха,
Достанет все, но не за просто так.
Он как-то в роту притащил щенка бульдога
И - старшине его продал за четвертак!
А это Славка, как всегда, с гармонью.
Начштаба лично разрешил вот так служить.
И Славка даже спал, сцепив ладони
Поверх двухрядки вологодской на груди.
В обнимку - два тамбовских забияки,
"Антоновцы", как звал их наш комбат,
Веселые ребята, только в драке
Рубились так, что им и черт - не брат.
А этого забыл уже и кличку...
Моя была, к примеру, Вороной...
Но, помню, у него была привычка:
Хихикал он все время, как больной.
Да что там вспоминать! А ну, ребята!
Давай, "накатим" дружно, пацаны,
За всех из "королевских войск" - стройбата,
За славный день Защитников страны!
Эмблему нашу, ставшей символичной:
Звезда, бульдозер - в дисковой пиле,
Две молнии и якорь! Все отлично!
Что, выпили?.. Тогда - еще налей!
Я дремлю под липой... Тень же.
Тьфу ты... - физику зубрю!
Липе - двести. Мне - поменьше...
если в зеркальце смотрю.
Что ж ты, Бог, мозгóв-то нé дал?
Врёшь! Кому, когда и где?
Где... вас взяли, архимедов,
в полудаунов среде?
"ЖЕ" квадрат... Ты сам-то пóнял?
(или тоже не ахти...)
Нахреня́чат... (наньютóнят),
а студентишко - пыхти.
Не видать на ветке Змéя.
А... вот так бы, в лоб спросить:
"Парой яблок, посочнее,
не желаем искусить?"
Вот не надо извиваться,
знаем фокус ваш с лапшой.
Вам бы всё поиздеваться
над невинною душой.
Всё смущать бы тайным знаком...
Тут не дых спирать в зобу -
кирпичом бы Исааку,
а не яблоком по лбу!
Знаю были, есть и будут
уплотнения в быту.
Где нам грешным выйти в люди,
коим жить невмоготу.
Вот дремлю под липой... Тень же...
Передайте там братве:
Хорошо придуркам в Вéльше!